Последний

      Говорят, нутро леса напрочь отличается от его окраин. Там происходят невероятные вещи, там невозможное становится возможным, там в самом начале весны расцветает таинственный цветок в виде сердца. Только в первый месяц, но человеку, который его найдет, посчастливится встретить свою любовь в течение года.       Роза отправляется на его поиски, девушке завидно, что все ее подруги уже повыходили замуж, а за ней даже не ухаживает никто. Нет, сама по себе она очень даже миловидна — у нее светлые волосы, голубые глаза, губы бордовые с легким коричневым оттенком, похожи на спелую черешню. Только вот красота не добавляет приданного, коего от родителей осталось совсем немного. Что поделать, травники не зарабатывают много, зато знают множество легенд о цветах.       У входа в лес ее, как и всех остальных посетителей, встречает головная боль лесника, местный сумасшедший. Говорят, когда-то он был славным охотником, волками и медведями его достижение не ограничивались. Как и еще несколько стариков, он охотился на таинственных монстров, пришедших из глубин лесов. Только вот их давным-давно уничтожили, и почести победителям воздали, все разошлись и забыли, только этот продолжает выскакивать на людей.        — Не ходи в лес, весной и летом там особо опасно. — Говорит он на удивление спокойным голосом, беря ее за руку.        — Но ведь именно тогда собирают ягоды и травы, как же не ходить? — Слегка раздраженно отвечает Роза.        — Тебе что важнее, жизнь или какие-то ягодки-цветочки?! — Теперь так, словно она ему дочерью приходится, заявляет старик. — Они сейчас особо агрессивны, арахниды, у них сезон размножения.        — Да мне все равно. — Освободившись от ослабевшей хватки заканчивает разговор девушка. — Все идут, и я пойду.        — Будь осторожна… — Сдаваясь, предупреждает старик. — Берегись костей, на их территории очень много костей, животных и не только.        — Хорошо, — чтобы не обидеть пожилого жителя деревни, обещает светловолосая, — я буду держаться подальше от костей.        — И запах, от их паутины исходит сладковатый запах, как от земляники или варенья.        — Ладно, — едва сдерживая улыбку, заканчивает разговор Роза, — запах варенья тоже буду обходить стороной.       Впрочем, не собирается она засиживаться на полянках земляники. Девушка намерена отправиться в самое сердце леса, где и должен расти чудо-цветок. Довольно быстро она сходит с намеченных тропинок, очутившись по пояс в высокой траве, солнца под кронами стало меньше, но не сказать, что оно совсем пропало. Теперь уж никакие ориентиры не помогут — надо просто искать.       Раздвигая ветки, смахивая со штанов репяхи, уже ближе к полудню она находит золотую поляну — настолько хорошо там светит солнце, особенно на фоне остального леса. Заметив незваную гостью тот час разлетаются птицы, прячутся в норки землеройки, только вот цветку никуда не спрятаться.       Целая охапка их растет с краю, уступая место в центре скромницам-ромашкам. Цветы на длинных стеблях, с продолговатым пестиком, имеющие один-единственный лепесток ярко-красного цвета, они не источают никакого запаха, зато привлекают взгляд своей роскошью. Несомненно, это то, за чем она сюда пришла.       Роза срывает самый яркий, прицепив себе на пояс. Девушка точно не помнит, нужно ли сварить из него отвар, или повесить над домом… Наверно, просто носить с собой как талисман. Может, вся магия заключается не в самом цветке, а в процессе его поиска, и только сорвав его она уже запустила чары…       Приятные мысли о светлом будущем прерывает паутина. Видимо, она что-то напутала с дорогой, так как недалеко отошла от поляны, а уже во что-то вляпалась. Ее здесь так много, будто тысячи пауков одновременно решили поохотиться на мух в одном месте, а еще этот сладкий запах.       Что-то холодное укололо в грудь, заставив сердце сжаться в комок. Да это от поляны пахнет цветами, ну не может же паутина источать ароматы? Девушка смахивает ее с себя, как вдруг понимает, что никуда эти сети не делись, она просто запуталась в них. Очередная попытка приводит к тому, что Роза спотыкается, повисая на причине своих бед. Теперь она не может дотянуться до земли ни руками, ни ногами — последним не хватает всего пары сантиметров. Зато теперь взгляд девушки направлен на землю, где она может увидеть кости, много костей.       Большинство из них, судя по размерам, принадлежат животным, чему-то вроде енотов или оленей. Они все переломаны, нигде нет целого скелета, но ими обильно усыпано все вокруг. Сложно заметить мутные белые силуэты в траве, только теперь, присмотревшись, открывается очевидная истина: поляна окружена костями и паутинами. В тех немногих солнечных лучах, что пробиваются сюда, блестят нити, и только чудом путница в них не угодила выйдя к желанному цветку.       Перепуганная девушка делает еще одну попытку выбраться, цепляясь руками за ветки. Ниток много, но они кажутся не такими уж прочными. Ухватившись за одну, на которой крепилась паутина, пленница подтягивается, и рука высвобождается. Она тянет к ветке вторую, как вдруг поверх нее ложится ладонь.       Еще не до конца понимая, что происходит, Роза подымает глаза и видит перед собой одного из тех монстров, которых изничтожили охотники тридцать лет назад. Минимум на две головы выше ее, особь мужского пола, короткие темные волосы похожи на ворсинки, которыми покрыта его нижняя часть. Этот мужчина… вернее сказать паук весь в черных цветах, только одежда у него серая, а кожа какая-то неестественно белая. На нее глядят три пары глаз — одна большая, почти человеческая, только без радужки и белка, и две поменьше, из-под губ выглядывают клыки.        — Пришла от людей. — Делает вывод существо. То, что оно может говорить и понимает речь, навеивает еще больше ужаса.       Он делает какие-то непонятные ей движения и сети слабеют. Девушка падает на землю, ей удается сесть, однако ноги все еще связаны и бежать она не может. Арахнид берет ее на руки и, ничего не объясняя, спокойно залазит на другую сеть, переползая куда-то по своим делам.       Ей сразу вспоминается, как пауки питаются — обычно выпивают соки из живых мух, закутанных в их коконы. Они могут делать так и не раз, и не два, забирая жизнь постепенно. От таких мыслей по щекам катятся слезы.        — Пожалуйста, не ешь меня. — Просит девушка, боясь посмотреть в глаза.        — Я не ем людей, не могу. Убиваю, они часто приходят и нападают.       Только теперь она вспомнила, что старые охотники из деревни стали мало помалу пропадать. Никто не знал, куда они деваются, говорили, пошли на поиски других арахнидов, но вполне возможно, что это он их прикончил, раскидав кости где-то во круг поляны. Тем не менее, она все еще жива, но если не для еды, тогда зачем?!       Антури приносит девушку в свое логово, свитое из паутины и веток. Эта хижина достаточно просторна для него, а значит, человеческой особи здесь хватит места. С людьми надо соблюдать осторожность — они изничтожили весь его род, сотни пауков, что обитали здесь. Люди мстили за своих сородичей, были такими дикими, их сложно одолеть.       Из-за их вида он уже второй десяток лет не может найти себе пару, по иронии судьбы именно они наиболее подходящий вариант из того, что осталось. Когда арахнид еще был совсем юным, родители рассказывали ему, что с людьми можно продолжить род, и он знал, как это сделать. Надо было рискнуть, выйти из лесу и найти подходящую пару, но раз уж она сама пришла к нему… Конечно, он не стал бы ее есть, однако мог убить, в любое другое время, только не сейчас.       Он кладет девушку на свою кровать, полагая, что его гостеприимство более чем велико в данной ситуации. Всю дорогу она тихо лежала на его руках, а теперь начинает сопротивляться… Временно. Оскалившись, он придавливает ее тело своими лапами, наклонившись к ключице. Генетический материал людей не совсем подходит его виду, однако в брачный сезон пауки выделяют некоторые секреты, позволяющие его изменить.       Незнакомец сказал Розе, что не будет ее есть, тем не менее, только оказавшись дома впился в нее клыками. Боль продлилась всего секунду, а тогда рука онемела, отказываясь слушаться. Она смотрела на него глазами полными удивления, обиды, страха, его взгляд оставался таким же темным. Арахнид оставил пленницу в покое и пополз в другой угол своего жилища, чтобы свить себе новую кровать для сна.       Обойдя все тело, онемение добралось до живота, чувство было такое, будто туда зашили сумку со льдом. Бедной девушке оставалось только плакать, задаваясь вопросом, сможет ли она когда-то встать с этой постели и если нет, как скоро прекратятся ее мучения.        — Пройдет. — Сказал он, на этот раз свисая с потолка. — Ты проведешь здесь некоторое время, если захочешь поговорить, меня зовут Антури.       После этих слов Роза отключилась. Когда пленница пришла в себя, она с удивлением обнаружила, что место укуса отдает ноющей болью, а тело вполне себе может двигаться. Больше не было никаких пут, и та паутина, на которой спала светловолосая, не была липкой.       У входа в хижину было некое подобие печки и стол, правда, слишком высокий для нее. Хозяин дома притащил какой-то камень, чтобы пленница могла сидеть и оставил на столе еду — в большинстве своем мясо диких зверей.       Подкрепившись, девушка вышла из дома, уже готовая сбежать. Только вот, как оказалось, вокруг дома не было ничего, кроме озера и тропинки к нему. Все остальное — густая растительность. Чтобы пройти ее, надо было иметь с собой какое-то лезвие или залезть на верхушки деревьев, к сожалению, она была слишком слаба, чтобы вскарабкаться.       Арахнид вернулся днем, принеся еще больше мяса. Он вешал добычу в коконах под потолком, даже не пытаясь найти ее взглядом. Может, Антури не думал, что она убежит, а может знал результат всех попыток.        — Ты вообще что-то ешь кроме мяса? — Глядя на все это спросила пленница.        — Ем, но мяса нужно много, иначе паутина будет ненадежной. Я не могу позволить себе умереть, никого больше не осталось.       Значит, охотники не соврали, когда говорили, что уничтожили все гнезда пауков. Они жили большими семьями до нескольких десятков особей, у этого тоже, по всей видимости, было много братьев и сестер, но все они погибли. Девушка не могла сказать, что чувствует жалость к этому существу, однако в какой-то степени она понимала его одиночество.        — Меня зовут Роза. — Максимальное доверие, какое она сейчас могла ему дать.       Человек в доме был той еще проблемой. Люди питались несколько иначе, ей надо было приносить травы и какие-то плоды, половину из которых светловолосая называла несъедобными. Впрочем, арахнид не ел почти никаких фруктов, так что не ему было судить. Она могла купаться в озере, ступая по тропе, укрытой тонкой паутиной, но только тогда, когда он был на охоте.       Это раздражало, Антури иногда ловил себя на мысли, что поскольку он решил выбрать ее как партнера, было бы неплохо посмотреть на девушку поближе. Шли дни, весенние солнце грело все теплее, по утрам ему хотелось ощутить близость. Арахнид сдерживал эти желания. Девушке нужно было время, а природа всегда делает свое дело.       Роза не знала, когда ее отпустят и отпустят ли вообще. Тем не менее, светловолосая изо всех сил пыталась улучшить свое положение. Ей удалось выпросить для себя более пристойную пищу — что-то кроме мяса — и даже новую одежду. Она сама видела, как паук вечерами работал над шелком, собирая воедино тонкие нитки, наблюдала завороженно… В последние дни ей хотелось сидеть около него, а внешность арахнида не казалась такой уж страшной.       Тем вечером прошло уже около недели. Антури, закончив работу, улегся в свой кокон и она легла в постель, только сон никак не шел. Проводя руками по поверхности паутины, пленница чувствовала, как кожа покрывается мурашками. Ей хотелось ощутить прикосновение его лап к своей коже, хотелось почувствовать острые клыки своими губами, низ живота сводило приятным томлением от одного только упоминания его прикосновения.       Роза встала, чувствуя, как ноги слабеют, и, словно под гипнозом, пошла к нему. Села на край паутины, паук не подавал признаков бодрствования. Девушка закрыла глаза, коснувшись одной из его лап, чувствуя растущие на ней ворсинки, руку до локтя словно легким зарядом поразило.       Антури знал, что кто-то сел на край паутины, он мог почувствовать это даже в глубоком сне. Значит, природа решила, что время пришло, хорошо, он не будет спешить. Приоткрыл верхнюю пару глаз, на что пленница не обратила внимания, и стал наблюдать, как она убрала руки с его лап, принимаясь оглаживать тело.       Девушка и не заметила, как на нее смотрели уже все шесть, изучая человеческую одежду. В конце концов уже не оставалось сил просто наблюдать, тогда паук протянул руки, ухватив ее за талию. Пленница замерла, взгляд ее наполнился страхом, но тот быстро отступил, его феромоны были сильнее, хоть и работали не сразу.       Тело просит ее не сопротивляться, позволить событиям развиваться дальше. Светловолосую сажают на переднюю пару лап, изгиб которых упирается в причину ее бессонницы. Прикусив губу, девушка едва сдерживает стон. Ей интересно, а есть ли у него что-то побольше, что могло бы удовлетворить внезапный порыв похоти. Роза намеревается спросить, но с открытых губ ничего не срывается, она полностью потеряла дар речи, когда его лапа уперлась в особо чувствительную точку.       Арахнид с интересом наблюдает за ней. Люди гораздо сильнее реагируют на любовные ухаживания, чем в теории должны пауки. Наверно. Ему не так уж много успели рассказать об этом, что, однако, не мешает самому узнать.       Не жалея одежды, он рвет ее рубашку точно посредине, стоит только дернуть — и девушка подымает руки, позволяя освободить себя от одежды. Его руки ложатся на округлые груди, слегка надавливают, зажимая соски между пальцами. На этот раз пленница не в силах сдержать стоны, она непроизвольно двигается, и он чувствует, как на его лапы через штаны просачивается что-то влажное. Хорошая девочка, так пауку куда больше нравится.       Его глаза поблескивают так, как никогда бы не смогли человеческие, он смотрит прямо на нее, Роза не может оторвать взгляда, как завороженная наблюдая за этим существом.        — Будь моей, если пожелаешь. — Говорит он, словно шепчет слова заклинания.       После этого девушка сама поддается ему на встречу, касаясь губ. Антури удивлен — он никогда не видел, чтобы пауки делали подобное. Ее губы забирают его собственные в плен, и он, сперва не поняв этого, теперь уже ловко перехватывает эстафету. Так гораздо приятнее.       Арахнид ласкает ее все настойчивее, но не собирается раздевать. В этой битве характеров светловолосая проигрывает. Она сама снимает с себя штаны, оказавшись спущенной на паутину, в то время как партнер избавляется от собственной одежды. О, у него точно есть то, чего она хочет, если только девушка готова к этому.       Антури не совсем понимает, как его сородичи делали нечто подобное с людьми. Когда девушка оказывается на коленях, он прижимает ее лапами к ложу, удовлетворяя свое желание оказаться в партнерше. Она что-то кричит, неразборчиво, но, кажется, это из-за него. Что-то внутри просит его продолжить, удовлетворить свою жажду, другая же половина умоляет остановиться. Он хочет, чтобы она подарила ему потомство, но не хочет причинять человеческой особи вреда.       Паук делает резкий рывок, затем несколько более поблажливых движений, но крики не прекращаются. Тогда он выходит, развернув девушку к себе, его глаза пылают непониманием, и как он мог подвести весь свой вид в такой ответственный момент?       Роза была не готова к таким действиям, настолько резко и грубо, будто ее пронзили копьем.        — Не спеши, пожалуйста. — Просит она, Антури кивает.       Девушка забирается на его передние лапы, закинув ноги на паучью часть партнера. Рукой она направляет арахнида, давая ему войти в себя. Прислушиваясь к советам, он начинает двигаться в более медленном темпе, проникая в нее постепенно, и боль сменяется блаженством. Одной рукой придерживая ее, другой арахнид поглаживает бедра, словно извиняясь за свою бестактность, теперь уже он тянется к ней за поцелуем.       Пленитель чувствует ее влажное лоно и понимает, что не ошибся: сейчас она готова принять его. Мужчина продолжает свои движения, входя все глубже, она отрывается от его губ и дарит череду сладких стонов прямо на ухо. Потому что он сделал так, что девушка получает удовольствие. Та его часть, что давно уже молчала, теперь довольна.       Роза чувствует, как он проникает в нее, намереваясь поместить в юную девушку все свое достоинство. Ее матка содрогается от каждого такого движения, и пленница с ужасом осознает, что внутри нее что-то есть. Что-то маленькое, но очень четко ощутимое, и точно не одно.       Он продолжает свои движения, уже двумя руками прижимая ее к себе, в один миг мучительное чувство желания достигает пика, а тогда сходит на нет. Он замирает, позволяя природе сделать свое дело, если же с первого раза не получилось… У них впереди еще несколько ночей.       Заснув в его объятиях, Роза просыпается одна, все еще не веря, что ночью она сама отдалась монстру. У ложа лежит недавно сотканная рубашка, должно быть, Антури закончил ее утром. Девушка еще долго не может отмыть себя от следов вчерашней ночи, но что-то ей подсказывает, что это далеко не последняя попытка.       Днем он приходит, они даже общаются, так, словно вчера ничего не было, только вот вечером то чувство возвращается. Она ложиться в его постель, он лукаво улыбается, касаясь ее щеки. На той остается тонкая нить паутины.        — Лучше сделай это сама, я не могу каждый день шить новую одежду.       Роза смотрит на него взглядом «с чего это ты вдруг решил?!», его черные бусины снова загораются тем огнем «будто бы ты не для этого ко мне приходишь!». Слегка раздосадованная она раздевается, а тогда его руки хватают ее — с упоением — и злость пропадает.       Так продолжается еще несколько ночей, пока однажды она не останавливает его. Девушка стала намного увереннее с их первого раза, Антури думает, а не ошибся ли он, доверяя ей свои уязвимые места? Далеко не все арахниды образуют пары на всю жизнь, но даже те, что гуляют один сезон, тщательно выбирают партнера. Она придерживает его лапы, не давая двинуться, он может сопротивляться, но в нем снова говорит та давно ушедшая часть «позволь ей показать свое желание». Паук сдается.       Пленница спускается к его органу, проведя вдоль него языком. Люди… Зачем они делают подобное, просто, чтобы получить удовольствие? Арахнид не понимает, но раз уж его пара так хочет, можно оставить потомство в ее утробе в покое на какое-то время, наверняка он уже подарил жизнь своим детям.       Роза все еще чувствует то влечение, только теперь ей хочется чего-то нового. Сперва быстро и уверенно она опускается, затем же задается вопросом, а как вообще этот процесс ощутит арахнид и будет ли ему от этого хоть немного приятно? Светловолосая принимается облизывать его орган, как вдруг рука ложиться ей на голову, заставляя брать его как можно глубже. Значит, ему нравится.       Паук впервые может просто расслабиться, пока девушка забавляется с его достоинством. Он никогда еще не чувствовал такой легкости, да и член оказался очень чувствителен к движениям языком. Еще вчера она стонала от его страсти, а теперь он не в силах сдержать стоны.       И хоть движения девушки крайне неумелы, нежность, с какой она это делает, заставляет его вздрагивать раз за разом. Спустя несколько минут он теряет контроль и понимает, что на сегодняшнюю ночь ему хватило утех.       Спустя еще несколько дней пик его брачного сезона заканчивается. А ведь Антури привык, что он мучается со своими желаниями по полгода, не способный найти места от сжигающей похоти. Теперь они просто засыпают, но почему-то вместе. Она приходит к нему, позволяет обнять лапами и прижимается, хотя вроде эффект феромонов должен был пройти. И каждый раз засыпая с ней ему кажется, будто бы тут, в этой убогой норе, снова появилась семья, что он больше не последний в своем роде. В каком-то смысле так и есть.       Время теряет свой счет для Розы, но даже так спустя пару месяцев она замечает подросший живот, и то чувство присутствия чего-то неизведанного в своем теле. Сидя на паутине, она снова и снова гладит выпуклость, словно ничего этого нет, но ведь что-то растет внутри нее прямо сейчас.        — Я говорил, что отпущу тебя. — Голос из-за спины, арахнид вернулся. — Отпущу, когда они родятся.        — Получается это наши… твои… — Роза в растерянности. У двух разных видов не может быть детей, да и можно ли назвать маленькое существо с шестью лапами ребенком?        — Да. Я не заставляю тебя их растить, оставь, забудь, верну тебя к окраине леса и больше не потревожу. Мне просто нужно продолжить свой род, я не хочу убивать тех, кто не подымал на меня оружия.       Он должен это сказать. Отчасти та половина, что скучает за семьей, велит ему это сделать, потому что нельзя вечность держать ее здесь, без возможности даже в лес выйти, тем более отрезанной от общения со своим видом, он знает, как это тяжело. А другая же часть напоминает, кто уничтожил все, что было дорого. Нет, людям нельзя доверять.       И несмотря на все это он оказывается рядом, сам не знает почему, у спящей девушки. Гладит ее волосы, обнимает живот, прижимает к себе, чувствуя давно забытый покой. Все-таки хорошо возвращаться туда, где тебя хоть кто-то ждет.       Первые полгода паучата проводят в утробе матери, после чего появляются на свет. С этих пор за ними присматривает отец, по крайней мере, пока они не вылупятся. Антури знает об этом, поэтому держится рядом в дни предполагаемых родов, а вот его партнершу охватывает настоящая паника, она думает, детям не хватает еще трех месяцев. Арахнид говорит ей, что сроки его вида немного отличаются, и кажется она успокаивается. Почему девушка так обеспокоена судьбой этих маленьких монстриков? Люди ведь ненавидят весь его род, это так странно…       Он делает, что должен, хотя сейчас отдал бы все на свете чтобы рядом оказались более опытные пауки. На свет появляется три оболочки, в которых будут подрастать крохи. В ближайшее время их надо завернуть в паутину, но сейчас его волнует состояние матери. Она выглядит уставшей, но счастливой, кровотечение быстро останавливается, хорошо. Должна вскоре оправиться, тогда-то он и вернет ее домой.       Роза приходит в себя, убеждая себя, что все хорошо, если сам арахнид так сказал, вот только она не видит детей, только большой кокон, что лежит около кровати Антури. Девушка пытается узнать у него что-то, но он не отвечает, только приносит ей еду и воду, говорит, она должна набираться сил.       Заснув так в очередной день (когда она вполне могла ходить и даже живот пропал), пленница проснулась на опушке, правда, уже не с земляникой, а с грибами. Нашедшее ее люди были крайне удивлены, ведь пропала она почти полгода назад. Роза сказала, что прошла лес насквозь, оказавшись в соседней деревне, вряд ли они стали бы проверять, но раз вернулась целой, значит не соврала.       Ее жизнь вернулась в привычное русло, а произошедшее казалось глупым сном. Собирала травы на окраине, не заглядывая в сам лес, давала советы местным, как и что лечить, но все равно по ночам думала «а что же там с теми существами, они вообще живы»?       И вот — какая ирония — снова наступает март. Девушка идет в лес и встречает того самого старичка, но вид у него какой-то не такой. Брови нахмурились, в глазах разыгрался былой запал, да и не замечает он ее, сосредоточенный на своем… Топоре? Да зачем вообще было вытаскивать его из сарая?        — Снова на охоту. — Говорит он, словно читая мысли. — Сейчас арахниды крайне уязвимы. Мне надоело слушать этих местных, которые все время твердят, будто бы нет никакого паука, я найду, я докажу им!       Идущие мимо девушки хохочут, а вот ей не до смеха. В конце концов он опытный охотник, выследить монстра для него не составит никаких проблем. Стараясь не выдавать себя, девушка идет быстрым шагом в лес, а оказавшись вне поля зрения переходит на бег, приближаясь все ближе к чаще.       Она не знает, как его найти, и выйдет ли он вообще сегодня на охоту, но понимает, что не может позволить ему умереть. Ни ему, ни тем существам, которых он прятал в коконе, все же они родились от ее крови. На этот раз ей хватает ума смотреть по сторонам и заметить большую паутину. Не задевая ее, Роза подымает палку и использует ее, в надежде, что паук придет.       Он чует жертву и уже готов спрыгнуть с веток, чтобы ее убить — в ближайшее пару лет брачный сезон не будет донимать — вот только увидев ее понимает, что не сможет. Снова человеческая особь, почему она вернулась?        — Роза? — Оказывается, ее имя арахнид не забыл.        — Антури, ты должен уходить из леса! Старый охотник хочет ловить здесь монстров, он может найти тебя, навредить.        — Я разберусь, это моя территория, и не одного такого уже дождалась смерть.       Он сказал все, что хотел, или не все? В нем опять заговорила та, другая половина, в последнее время она все чаще дает о себе знать.        — Почему ты меня предупредила? — Уставившись на нее всеми тремя парами глаз, спрашивает арахнид.        — Потому что мне не все равно на ваши жизни.       Теперь что-то больно укололо его в сердце. Люди… Людям должно быть в лучшем случае плевать на его вид, а уж тем более на каких-то полукровок, но она не такая. Антури даже жалеет, что это человеческая девушка, он мог бы создать с ней пару на постоянной основе.        — Они не так давно вылупились, хочешь увидеть? — Слова срываются с губ прежде, чем он успевает подумать. Это ЕГО потомство, паук очень бережно относится к тем крохам и никого к ним не подпускает, но, видимо, его нутро считает иначе.        — Не уверенна, что это за существа, но хочу.       Он сажает ее за спину, приказав держаться покрепче. Девушка слушается и на этот раз ему не надо нести ее на руках. Они добираются до логова минут за десять — по верхушкам деревьев, Антури снимает спутницу с себя, ставя впереди.       Девушка делает первый шаг в знакомое место, замечает большой кокон, который шевелится. Подходит к нему, неуверенно протянув руку. Что там такое внутри?        — Я так делаю, чтобы не разбегались, за ними некому смотреть. — И почему он оправдывается перед ней? «Потому что это моя пара, и я должен заботиться о наших детях, пока ее нет рядом» — говорит его сердце.       Роза неуверенно разрывает кокон, и ее тут же хватает крохотная ручка. Из прорези показывается голова ребенка на вид пары месяцев, темноволосого. Он так же одарен тремя парами глаз, но по крайней мере одна из них человеческая. Малыш смотрит на нее, открыв беззубый рот, Антури берет его на руки.        — Аран, второй Ахни, третья Арадея.       Следом показываются еще двое детей, их нижняя часть прозрачная, а вот верхняя вполне человеческая. У последней даже отсутствуют паучьи глаза, только голубые, как у матери. Этих двух Роза берет сама, прижимая к себе. По ее щекам катятся слезы.        — Я думала, а вдруг с ними будет что-то не так…        — Ну, они немного отличаются от других арахнидов, и от людей тоже, но в целом вполне обычные дети.       Антури не мог поверить, что она их не оттолкнула. За последний час его нутро оказалось правым и не раз. Эта девушка не забыла, она даже чувствовала что-то к своим детям. Люди… Может, не все они одинаковые?        — Только не говори, что ты и их кормишь мясом.        — Будешь смеяться, но за последнее время мне пришлось научиться доить оленей. Я был еще совсем юн, когда мой народ истребили, плохо помню, как ухаживать за детьми.        — Ну так может я останусь здесь, пока они не подрастут?        — Можешь быть тут, сколько захочешь. — Посадив всех трех за спину (их лапки хорошо держались за родителя), сказал паук. — Это ведь НАШИ дети, наверно стоит воспитывать их вместе.       Девушка осталась ночевать в его паутине, а на утро проснулась в цветах, тех самых, которые она год назад искала на солнечной поляне. Он прижал ее к себе, обнимая передними лапами, впервые с момента их встречи расплакавшись.       — Я больше не буду один, с вами никогда.       Вместо ответа она поцеловала арахнида, маня его к себе, в цветочное ложе. Наверно, правду говорили ее родители: цветок-сердце приносить любовь.