Tear you apart

По приходе домой, агент сразу же отправился в душ. Смывать с себя последствия тяжёлого трудового дня, стало его традицией. Обычно он справляется быстро, но сейчас хотелось максимального расслабления. Тёплая вода убаюкивающе ласкает кожу, словно шепчет: «я заберу все твои тревоги, уставший путник». Мышцы перестают быть в напряжении, всё тело будто становится легче, дышится свободнее. Внезапно в ванную просочился запах пищи и резко ударил в нос Такахаши. Он выключил душ и услышал, как на кухне что-то неистово шкварчит. — Ну и что он задумал на этот раз? Недоумевая, Кенши закончил свою вечернюю гигиену, переоделся в домашнее, взялся за Сенто и тихонько пошёл на источник звука. К слову, мужчина уже давно способен ориентироваться в доме Джонни без меча, но не любит отказывать себе в удовольствии чаще смотреть на близкого человека. Актёр стоял у плиты в одном фартуке и наушниках, напевая какую-то песню, слов которой было не разобрать из-за шума раскалённого масла. — Эм… Джонни? Мужчина вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос возлюбленного. — О, Кен пришёл! — он одарил Такахаши своей голливудской улыбкой. — Что ты тут делаешь? — Жарю. Решил приготовить что-нибудь сам, а то всё доставки да рестораны, устал от них уже, — артист театрально закатил глаза. — В рецепте было указано, что готовить обязательно голышом? — А по-твоему жарить нужно в одежде? — Ни слова больше, Кейдж. Вот просто молчи. Американец рассмеялся. Он обожал реакцию возлюбленного на свои дурацкие шутки. — Не проси невозможного, солнце. Ну а если серьёзно, то мне стало жарко от плиты, — он вновь принялся за дело. — Знаешь, мог хотя бы трусы оставить. Мечник бросил взгляд на Джонни: его руки, местами запачканные мукой, напрягались от плавных движений ножом. Фартук едва прикрывал причинное место — стоит лишь потянуть за завязки, и оно откроется взору. Оголенные ягодицы так и просились на жестокий шлепок, после которого обязательно должен остаться красный след ладони. Он выглядел так глупо. Глупо и сексуально. Эта тонкая грань между полуобнаженностью и полной наготой начинала заводить агента. Подойдя к Кейджу со спины, сжал руками его грудь. Ткань фартука смялась под испещрёнными татуировками пальцами. На несколько секунд японец замер, а после с придыханием сказал: — Мне очень приятно, что ты тут так для нас стараешься. Он прикоснулся губами к месту чуть ниже уха кинозвезды, начал оставлять дорожку поцелуев вниз по шее. Горячее дыхание обжигало кожу, заставляло её покрываться мурашками. Актёр прикрыл глаза, закусил нижнюю губу, взял ладонь Такахаши и повёл её к паху, где уже начинало ощущаться лёгкое напряжение. Кенши не нужно было делать много, чтобы заставить Кейджа изнемогать от желания. Они — наркотик друг для друга, лекарство с малой терапевтической широтой, получить передозировку которым проще простого. — Мне тоже очень приятно. Чувствуешь? От прикосновения к члену дыхание японца стало глубже, тяжелее. Он начал медленно двигать рукой, прислушиваясь к каждому издаваемому Джонни звуку, чувствуя, как к органу партнёра приливает кровь. — Мешаешь готовить… — А мне кажется, что сейчас нам мешает как раз-таки готовка, и больше всего на свете тебе хочется оказаться на мне. — Ого какие поспешные выводы, — актёр внезапно схватил его за запястья и прижал к стене, — а вот моё чутьё подсказывает, что сегодня на разделочной доске окажется мой любимый агент. Как считаешь? — Я думаю — ты просто самоуверенный засранец, вот и всё. — Ну, ты можешь думать сколько хочешь, конечно, а я предпочту приступить сразу к действиям. Кенши не успел ничего возразить, как Джонни уже запустил руки под футболку партнера и положил пальцы на его соски. — Ты у меня в заложниках, мистер ФБР. Одно неосторожное слово, и я заставлю тебя стонать так, что шум от сковороды будет казаться тихой ночной колыбельной. — Тц… Подлец! Не дам тебе себя подловить. — Ну всё, ты попал, — Кейдж медленно перекатил соски под пальцами, чувствуя, как они твердеют от нарастающего возбуждения. Такахаши сдерживался изо всех сил. — Строишь из себя крепкого орешка, Кен? Ничего-ничего, расколешься как миленький, я тебя знаю. Знаю, что любишь чувствовать меня внутри не меньше, чем я тебя. Твоя крепость всегда рушится перед моим обаянием, — актёр буквально сорвал одежду с возлюбленного и навалился на него, вжимая в стену, — посмотрим, как теперь запоёшь.   Американец целовал ключицы Кенши, медленно спускаясь вниз. Остановившись на груди, он провёл языком вокруг ареол. — Мпф… — Ты что-то сказал? Агент молча отвернулся. — Смотрите-ка, гордый самурай не хочет со мной разговаривать. Ну-ну! Джонни продолжил скользить вокруг эрогенной зоны, дразня и изводя мечника, половой орган которого уже крепко стоял, выдавая истинные эмоции. Кейдж безумно собой доволен. Он и раньше считал себя мастером в вопросах секса, но почему-то именно встреча с человеком, ворвавшимся когда-то в его дом, заставила раскрыть свой потенциал на все сто. Ни на что не похожие чувства делали эти отношения особенными, все прежние партнеры казались далёким сном, не имеющим ничего общего с реальностью. В этой реальности существует лишь лунный свет Кенши, что направляет огненное сияние Джонни в нужное русло. Не выдерживая «пытки», японец был готов умолять о прикосновении. Актёру не нужны слова, чтобы понять это. Он наконец сжалился и провёл самым кончиком языка по соску. Такахаши не смог сдержать громкий стон. — Вот сразу бы так! Я же говорил! — Чёрт бы тебя побрал, Джонатан. — Ну нет, агентик, брать сегодня будут только Вас. — Ненавижу тебя, — ни одно признание в любви не могло бы звучать более искренне, чем это. Джонни в ответ лишь улыбнулся, продолжая ласки. Пальцы американца плотно обхватили член агента. Кенши ответил тем же и приставил пенис партнера к своему так, чтобы головки стимулировались друг о друга. Взаимная мастурбация всегда дарила незабываемые ощущения, им оставалось лишь сливаться в страстных поцелуях, ловить губами чужие стоны и дарить собственные. Кейдж опустил взгляд вниз: — Как же это горячо выглядит, Кен, просто, блять, не останавливайся. — И не собирался. — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу. Актёр медленно, как бы невзначай, толкал Такахаши к столу, пока тот не оказался почти лежащим на нём. — Что ты делаешь? — Я слышу от тебя этот вопрос второй раз за вечер. Уже ведь отвечал — готовлю ужин. — У тебя сейчас всё сгорит на плите, кулинар. — Ну что поделать, все мы совершаем ошибки, — Кейдж пожал плечами, — я решил сначала попробовать десерт, и обязательно расплачусь за это сгоревшей едой, которую делал больше часа. Затем он наклонился к уху мечника и прошептал: — И мне ни капельки не жаль. Он слегка толкнул агента, чтобы тот лёг на стол полностью, а сам опустился на колени. Раздвинув ягодицы японца, провёл пальцем возле заднего прохода. — Я так соскучился, — с этими словами, Джонни покрыл поцелуями внутреннюю сторону бёдер Кенши. Тот чувствовал, как мягкие губы максимально нежно касаются кожи. После этого, актёр просунул язык прямо внутрь, надавливал на стенки, двигая им максимально быстро и мастерски. Такахаши окончательно перестал сдерживаться, отдаваясь искусителю без остатка. — Ты меня извести хочешь, Кейдж? Голова кругом идёт. — Вот так заговорил теперь? А я ведь только начал. Ты завтра ходить с трудом будешь на своей работе, обещаю. Все мысли станут заняты только мной и воспоминаниями об этом сексе. — Не знал, что ты такой жестокий. — Ну… Я просто констатирую факты. Кенши постепенно расслаблялся от влаги и настойчивых движений языка. Джонни поднялся и ловким движением руки вытащил из кармана фартука смазку.  — Она всё это время лежала у тебя?! Так и знал, что это было спланировано заранее! Тебе не было жарко, наглый обманщик. Ты будешь наказан за свою ложь. — Да, когда-нибудь буду, но не в этот раз, — Кейдж обильно смазал пальцы и начал вводить их в партнера один за другим, подготавливая его для себя. Влюбленным нравилось постигать, исследовать тела друг друга во всех позициях. Две яркие личности никогда не думали себя ограничивать, тем более в сексе с человеком, за которого ты готов умереть, воскреснуть и умереть снова. Загонять себя в рамки — не их удел. Чередование ролей, грубости и нежности, поз, локаций в доме, вносило разнообразие в жизнь, не давало рутине поглотить их. В последнее время чаще получалось, что снизу оказывался актёр, поэтому сейчас японцу требовалось больше времени на подготовку. — Я успел забыть, насколько ты всё-таки узкий. Надо как следует тебя разработать. Хотя знаешь, я даже люблю то, как плотно ты обхватываешь его своей задницей. Определённо нужно трахать тебя чаще, а то я устал уже постоянно подставляться, пора и честь знать. — Завязывай с болтовнёй, — лёгкая дрожь в голосе Такахаши выдавала грязное желание поскорее оказаться на члене.   — Как прикажете, агент К, — американец нанёс лубрикант на задний проход партнера и свой пенис, давая смазке смешаться с его собственной, а после провёл головкой между чужих ягодиц снизу вверх. — Господи, да вставь ты уже мне. — Хочешь лишить меня удовольствия дразнить тебя? И кто из нас после этого жестокий? Ну если уж так просишь… — Кейдж положил ноги Кенши себе на плечи и начал максимально медленно входить внутрь. — Блять… Наконец-то, — прохрипел японец, откинув голову, наслаждаясь каждым сантиметром, проникающим в него. Мускулы напряглись, по всему телу бежала пульсация от громко бьющегося сердца. Он выгнул спину, всеми силами подаваясь вперёд, не имея больше ни капли терпения. — О лучшем ужине я и мечтать не мог, — Джонни стал мягко проталкиваться глубже, растягивая тугое кольцо мышц. Красивые узоры ирэдзуми покрывали почти всё тело Кенши, будто рассказывая историю о его криминальном прошлом. Кейдж заворожённо обводил пальцами контуры татуировок. Он сходил с ума от мысли, что бывший опасный якудза, исправно выполнявший свои обязанности в мире преступности, сейчас послушно принимает его по самые яйца, прикрывая рот руками, дабы не срываться на крик. — Чувствуешь меня полностью, да? Нравится? Японец смог промямлить лишь что-то отдаленно похожее на подтверждение. — Уффф, при нашей первой встрече я даже подумать не мог, что всё зайдёт так далеко. Вчера агент ФБР стоит на страже порядка, а сегодня чуть не хныкает на члене самой талантливой звезды боевиков. — Я каждый раз так удивляюсь твоей мании нахваливать себя во время секса. Кейдж начал ускорятся, вдалбливая агента в стол. Пошлые скрипы и стоны полностью заглушали треск горячего масла. От особенно глубоких толчков член Кенши вздрагивал. Джонни чертовски заводило это. Японец хотел положить руку на свой пенис, но внезапно актер воспротивился этому: — Нет. — Почему? — Я пока не разрешаю. — Я должен ещё и разрешения просить? Нет уж. Американец схватил Такахаши за руки и навалился на него сверху всем телом, стол жалобно скрипнул под их весом: — Раз ты такой упрямец, я не дам тебе вообще пользоваться руками. Я знаю, что могу заставить тебя кончать и без этого. Толчок. Ещё один. Кейдж выходил почти полностью, оставляя внутри лишь кончик головки, чтобы через секунду снова вогнать член на полную длину. Он был нежен, но безжалостен, не давая японцу даже шанса отдышаться, оставляя красные следы засосов на груди, чувствуя как партнёр впивается ногтями в спину, касается шеи губами и кусает чуть ли не до крови в приступе страсти. Это чувства находились за гранью, ощущались сгустком энергии, состоящим из двух душ, слившихся навеки в неистовом желании. — Чёрт, Кен, мне пиздец как хорошо, я так люблю с тобой трахаться. В ответ Такахаши не мог выжать из себя ничего, кроме матов. Он обхватил Кейджа ногами, чтобы ощущения были максимально глубокими. — О да, вот так… Им не нужно ничего говорить, чтобы понимать желания друг друга. Такахаши читает мысли Кейджа без какой-либо магии, потому что знает его настоящего, любит по-настоящему. Актёр отвечает безоговорочной взаимностью, имя Кенши молитвой высечено внутри разума, он чувствует его каждой клеточкой своего тела, каждой струной души. Джонни целовал влажные губы японца так, словно это был источник с живой водой среди мёртвой пустыни. Тела становились мокрыми, шлепки от их соприкосновений были всё громче. По напряжению члена Кейджа, Такахаши понимал, что он уже близко. — Я чувствую, как сильно тебе хочется кончить, — японец стал двигаться сам, то сжимая, то расслабляя сфинктер. — Боже… Прекрати, я же правда не сдержусь. — Знаю. — Пощади, умоляю... Так не хочу заканчивать, мне всегда тебя мало. — Мне тоже, но я не… Ох… Не могу больше, — Кенши чувствовал, как Джонни прильнул максимально плотно, как крепко держал за плечи, вдалбливаясь внутрь всё быстрее и быстрее, как мягкий язык актёра оставлял мокрую дорожку на чувствительной коже прямо вокруг эрогенных зон. Это заставляло ощутить сладостное напряжение внизу живота, которое не спутаешь ни с чем. — Нгх… Уже так близко. Джонни не ответил, лишь ускорился, чтобы наконец привести их обоих к кульминации. Японец не мог сдержать громкий стон, когда горячее семя излилось прямо на него, пачкая разгоряченные тела и стол вокруг них. Кейдж закатил глаза от удовольствия, наблюдая за этой картиной: — Это так красиво, Кен… Безумно, — мелкая дрожь электрическим разрядом прошла сквозь тело. Американец вышел, смотря на то, как его сперма медленно вытекает из Кенши, а остатки стекают вниз по члену. Он украдкой взглянул на любимого человека, только что получившего оргазм. Его грудь тяжело вздымалась, немного стыдливый румянец разливался по щекам, были взъерошены волосы, в которые актёр только что бесстыдно запускал свои пальцы. — Джонни… — Да? — Это было хорошо. — Я знаю. У нас иначе и быть не может. Кенши пришёл в себя и принюхался: — Фу, ну и запах. — Да уж, прожарка то что надо… И вокруг такой бардак. — И что будем делать с этим? — Ну, наверное мне хватит сил приготовить что-нибудь другое, — Джонни чуть не свалился с ног, пытаясь подойти к плите. — Кейдж, ты в порядке? — Да, конечно, сейчас-сейчас, передохну и буду готовить. — Доставка? — с усмешкой на лице и нежной жалостью в голосе спросил Кенши. — Доставка.