Он знал, где она находилась. Он знал это наверняка.
Преодолевая одну за одной ступеньки ветхой лестницы, что вела в комнаты второго этажа, Атос был, как прежде, спокоен и холоден. Больше ничего не расстраивало, подавно и не удивляло. Всё было ясно, как белый день. Граф готов был поклясться, во всей Франции не сыскать более преступной и опасной дамы, чем Миледи. О, Боги! У неё тысячи имён, и для каждого имени, под маской «красавицы в беде», она выбирала подходящую личность. Настоящей ли была графиня де Ла Фер? Возможно, от части. До одного фатального момента, который разорвал душу в один миг и убил самого графа. Атос больше не знал графа де Ла Фер. Он был призраком. Несуществующим персонажем городской молвы, не более. Мушкетёр давно вёл тихую игру, работая на опережение и исключительно по правилам. На рожон не лез, не считая гвардейцев Кардинала, чтоб их. Эти прихвостни умели оклеветать, благо Король был достаточно глуп. Капитан-лейтенант граф де Тревиль умело поворачивал все бесчинства в правильную, выигрышную для мушкетёров, сторону. Правда, после каждого случая, либо клялся уйти в отставку, либо снимал плащи с мушкетёров. Признаться, дело никогда не доводил до конца, но тем не менее. Атос же, всё это время, соблюдал непоколебимое спокойствие. К слову, иногда это ему обходилось титанических усилий. Наблюдал из тени, обращая внимание на каждую мелочь, после — восстанавливая картину воедино. Это точно она, ошибки быть не может. Заветная дверь, за которой находится, ничего не подозревающая, Миледи. Атос доподлинно знал, сударыня упивалась своей маленькой победой. Сейчас или никогда. Риск, как говорится, дело благородное. Успел ли Атос растерять графское благородство за столько лет службы мушкетёром? Отнюдь.***
Солнечный свет, как никогда кстати, освещал малую комнату, для большего удобства. Цепкой хваткой длинных пальцев, будто письменное обещание могло в миг исчезнуть, Миледи в который раз зачитывала расписку, написанную лично рукой Кардинала Ришелье. — ... сделано по моему приказу, — для большей уверенности, зачитав в слух, Миледи повернулась лицом к горящему камину, победно ухмыльнувшись. Что ж, данная бумага действительно ей давала преимущество. К тому же богатство, к которому она так рьяно стремилась. Взгляд серых глаз вновь принялся бегать по строкам. — и на благо государства. Пятого августа, тысяча шестьсот двадцать восьмого года. Ришелье. — имя Кардинала, из уст Миледи, вырвалось с однозначным смешком. Неожиданно двери комнаты со скрипом отворились. Не то от неожиданности, не то от испуга, бывшая графиня резко повернулась к бестактному человеку, который посмел нарушить её покой. Вот незадача, незнакомец прикрыл лицо шлейфом плаща, что делало его неузнаваемым для её глаз. Его же взгляд оставался таким же беспристрастным, но с выжидающим прищуром. — Вы кто? — резко поинтересовалась Миледи, не сводя взгляд с незваного гостья. — Вам что надо? Более оставаться неузнаваемым не было смысла. Он хотел видеть испуг. Он привык одерживать победу любой ценой. Рывком, наотмашь, скинув шлейф с правого предплечья, граф облачил лицо. Его достойным преимуществом была завидная стойкость, что делала его беспроигрышным игроком. Ещё, определённо, тяга к азарту. — Узнаёте вы меня, сударыня? — спокойным, даже холодным тоном, произнёс Атос. Его строгое, красивое лицо оставалось безмятежным. Порыв Миледи, как по щелчку пальцев, переменился. За долю секунды она испытала гамму чувств, самым осязаемым из которых был страх. Растерянно ахнув, бывшая графиня двинулась к кровати, не прерывая зрительного контакта с мушкетёром. Она достоверно знала — поворачиваться к нему спиной было бы фатальной ошибкой. Бегло осмотрев по сторонам, будто ища пути отступления, женщина раздосадовано закусила губу, да так, что ощутила привкус приторного металла. Атос же напротив, сохранял мнимое самообладание. Скинув плащ, граф положил на туалетный столик, что располагался близ него, мушкет, и порох для заряда. Миледи непроизвольно, прерывисто закричала, запрыгнув на кровать. — Так, хорошо. Вы меня узнали, значит и я не ошибся. — граф ответил на свой же вопрос. Повернувшись к входной двери, Атос поспешил наглухо закрыть её. Взглянув украдкой на Миледи, мушкетёр еле сдержал улыбку, ибо был полностью удовлетворен её реакцией на его появление. Она его узнала и наверняка испытывала страх от неведенья. Граф про себя заметил, расслаблять разум в присутствии этой женщины крайне непозволительно. Сама же Миледи не могла найти себе место. Но выдавать страх — крайне опрометчиво. Немного поёрзав на месте, она гордо вскинула голову, ухмыльнувшись. — Граф де Ла Фер. — протянула та, будто пробуя на вкус каждое слово. Атос чуть сморщился, ибо его забытое титулованное имя, из её уст, звучало жутко ядовито. Нервно перекинула копну светлых волос на другой бок, графиня растянула тонкие губы в ухмылке. — Да, Миледи. — одобрительно кивнув, Атос мотнул головой в сторону, сгоняя пряди тёмных волос, которые всё норовили упасть на глаза. — Граф де Ла Фер, собственной персоной. Нарочно явился с того света, чтобы иметь удовольствие видеть вас. Атос являлся человеком дела и слова. Что же касалось её, он не мог быть в чём-то уверен досконально. Казалось, действующий мушкетёр лично распрощался с бывшей супругой. Вынес смертный приговор, собственной рукой приведя его в исполнение. Но в тот день, этим решением, он провёл до эшафота графа де Ла Фер. Более его не существовало вовсе. Миледи следила за каждым действием мужчины, с поджатыми губами глядя на своего палача. Она была уверена в одном — ни одна попытка обвести его вокруг пальца не увенчается успехом, здесь нужно действовать крайне осторожно. Мольбы о пощаде и задушевные разговоры о невиновности не будут услышаны, он знает правду. И знает всё о ней. Повернувшись к стене, что у двери, Атос расположил возле себя небольшой, плетённый ящик, часто в которых хранили личные вещи. Стулом, что близ стоял, перегородил входную дверь, дабы наверняка закрыть все пути к отступлению, ибо как пойдёт разговор после стольких лет — предугадать он не в силах. Рывком, чуть спеша, мушкетёр придвинул вышеупомянутый туалетный столик к себе, сам же сел на ящик, соорудив импровизированное место для приведения в боевое положение оружия. Едкая ухмылка слетела с губ Миледи, превращаясь в кривоватую, насыщенную ядом, гримасу. Этот мужчина был воистину непредсказуем. И каждое действие, каждый его шаг был пропитан к ней ненавистью, желанием мести. О, ему было за что мстить. Будто вспышкой, Миледи вдруг вспомнила о письменном обещании Ришелье, что могло бы существенно усложнить и без того не простую ситуацию. Стоило Атосу на долю секунды замешкаться, женщина ловко выудила из просторного рукава ценную бумагу, поместив её в голенище высокого, кожаного сапога. — Вы полагали, что я умер. — с долей незаметного, нарастающего раздражения, продолжил разговор граф. Его собеседница хранила молчание. — Право же, и я думал, что стёр вас с лица Земли. — фраза мужчины прозвучала уже более разочарованно. Взяв в руки мушкет, что покоился на столике, Атос принялся начинять его порохом. Все его движения были выверенными, отточенными до идеала. Единственное, резкость в них, выдавала немалую злобу, что затаилась глубоко в душе и в морщинках, вокруг глаз. Помнится Миледи, бывший супруг выглядел немного иначе. Время исказило его, опечалило. Тому виной была она сама. Не отрываясь от подготовки оружия, мушкетёр лишь изредка поглядывал на женщину, что, казалось, через раз дышала. — Однако, Ад — воскресил вас; Ад — дал вам другое имя; Ад — сделал вас богатой; Ад почти до неузнаваемости изменил ваше лицо… — на долю секунды Атос задумался. Ведь действительно, он не мог припомнить, что именно, из всех мировых злодеяний, могло сотвориться его руками, раз он повстречал эту даму? Точно за смертельные грехи, не иначе. — … но он не смыл, ни грязи с вашей души, ни клейма с вашего тела! В запале граф судорожно взмахнул рукой. С жутким грохотом, содержимое туалетного столика, полетело на пол. Послышался звон разбивающегося стекла. Миледи вздрогнула, лишь сильнее поджав под себя ноги. Обняв колени, женщина выжидающе склонила голову набок, обезоруживающе улыбнувшись. Ситуация ни сколько её не забавляла, нет. Иногда, защитный механизм срабатывает непредсказуемо. Мушкетёр и это понимал. — Вы демон, посланный на землю, и власть ваша велика. — спокойным движением, Атос поднялся на ноги, крепко обхватив мушкет за рукоять. — Но теперь никто и ни что не спасёт вас. — мягкой поступью, граф двинулся по направлению к Миледи. Можно только позавидовать титанической властью над собой, подавно над своими действиями. — Оставаясь невидимым для вас, я не упускал вас из виду с того времени, как вы стали служить Кардиналу, до сегодняшнего вечера. Миледи же проигрывала в своём положении. Чем ближе к ней подходил граф, тем сильнее её било мелкой дрожью. Это было воистину ужасающее чувство страха. Не приятное, вязкое чувство подкатило к горлу. Преступница тяжело сглотнула. Из приоткрытых губ, поочерёдно, срывались короткие вдохи. Уши заложило перманентным шумом. Где-то в правом виске отдавались болью удары сердца. — Вы сию минуту отдадите мне бумагу, которую только что выпросили у Кардинала. — и без того низкий голос Атоса, стал отдавать хрипотцой. — Бумагу, или я убью вас. Он не шутил. Атос действительно мог выполнить своё обещание, брошенное в сердцах. Ведь единожды у него это практически получилось. Миледи подняла голубые глаза на своего палача, удивлённо вглядываясь в его карие, которые с каждой минутой темнели, нагоняя липкое ощущение удавки, которая с каждым его словом, всё сильнее затягивалась, обвивая тонкую шею. — Нет. Вы не сможете. — бывшая графиня отрицательно качнула головой, не сводя взора с собеседника. — Вы не посмеете убить меня второй раз, граф де Ла Фер. — Миледи нарочито протянула его титулованное имя, пробуя на вкус каждый слог. Ведь эта игра слов ей была по душе. Она доподлинно знала, как он ненавидел своё настоящее «я». Мундир мушкетёра был лишь для утешения его раненного эго. — Благородный Атос. На удивление Миледи, граф принял эту игру, лишь сильнее подогревая к ситуации интерес. Ведь кому действительно суждено пасть от его руки — так это ей. Он не откажет себе в удовольствии усмирения своих внутренних демонов. Пусть и таким способом. — Анна де Бейль, леди Кларик, Шарлотта Баксон, баронесса Шеффилд, графиня де Ла Фер, Леди Винтер… — теперь пришло время Атоса отвечать той же монетой. С удовольствием протягивая каждое имя, мужчина срывал маски с лица собеседницы, тем самым втаптывая в пыль её шаткую гордость. — Видите, вас так много, а меня так мало. Вы можете не сомневаться, что я убью вас. — Атос неопределённо повёл плечами, покачав головой. Эмоции взяли верх над разумом, точка кипения медленно доходила до своего предела. Спокойная, вкрадчивая речь сменялась резкими выпадами с повышением голоса. — Если хоть один волос упадёт с головы моего друга д'Артаньяна, бумагу! Хладнокровно взведя мушкет, граф приставил дуло оружия к горячему виску Миледи. Последняя почувствовала не приятное прикосновение холодного металла к разгоряченной коже. Чуть поёжившись, женщина тяжело сглотнула ком, который застрял в горле, с момента их встречи. — Считаю до трёх: раз, два… — терпение графа заканчивалось молниеносно, как и счёт, который тот вёл. Миледи громко вдохнула, как будто воздух стал вязким и его катастрофически не хватало. Перед выстрелом все звуки приглушаются. Слышно лишь собственное сердцебиение, бьющееся как птица в клетке.***
На первом этаже, где располагался трактир, мушкетёры продолжали трапезу, не подозревая, что твориться в верхней комнате. Не трезвые голоса пьяно разливались в помещении, пропахшем вином. Кто-то беседовал с миловидными девицами, рассчитывая на приятное продолжение вечера. Кто-то, такие как Портос, наедались до отвала, утоляя чувство голода. Д'Артаньян, крепко обхватив двумя руками кувшин с вином, принялся с горла отпивать содержимое. Арамис зачарованно жевал веточку зелени, устремив взгляд небесно-голубых глаз в даль, явно о чём-то задумавшись. Никто из друзей не заинтересовался о истинном исчезновении с поля зрения Атоса, что было тому на руку. — Господа! Господа! — трактирщик весело пропел, подойдя с несколькими стеклянными бутылками, ловко зажав горлышки между пальцами, к мушкетёрам, тем самым выведя Арамиса из глубоких раздумий. Тот перевёл удивлённый взгляд. — В знак солидарности с вами и в надежде на искреннюю дружбу в будущем, примите от господ гвардейцев этот скромный подарок. — помахав руками перед лицами мушкетёров, трактирщик всё так же непринуждённо продолжил резюмировать презент, раскладывая его в каждый угол стола. — Это старое, анжульское вино. И выпейте его во славу Короля и Кардинала. Повисла неловкая пауза за столом. Переглянувшись между собой, мушкетёры перевели недоумевающие взгляды на посланника гвардейцев. Последний, нервно оглянувшись по сторонам, определённо не понял удивлённого молчания. — Господа-а-а… — протянул лукаво трактирщик, разведя руками. — Я выпью это вино. — первый сдался д'Артаньян. — Ты что? — отозвался Портос, искренне не понимая внезапного порыва друга. Арамис сохранял вежливое молчание, лишь изредка кидая взгляды на гасконца. Удовлетворённо и широко улыбнувшись, трактирщик протянул бутылку вина в сторону д'Артаньяна. Последний поднялся с места, протянувши на встречу глиняную чашку, в которую тотчас стала наливаться бордовая жидкость. Один из пресловутых гвардейцев, что крутился близ не менее знаменитого Кардинала, подошёл к камину, оглядываясь на мушкетёров. Подняв к трубе, что вела на верх, трость, три раза условно по ней постучал. Несколько приглушённых звуков раздались где-то в камине, что располагался в комнате Миледи. Услышав незамысловатый сигнал, та перевела взгляд с Атоса на пламя источника. Уголки её губ дрогнули в полуулыбке. — Три! — закончив счёт, граф был готов произвести выстрел. Однако, женщина перехватила дуло мушкета, уводя угрозу в противоположную сторону. Чуть скривившись, слуга Ришелье полезла в голенище сапога, выудив оттуда заветную бумагу, что так рьяно требовал Атос. — Берите и будьте прокляты. — протянув свёрток своему палачу, Миледи недовольно фыркнула, всё же улыбнувшись от безысходности. Атос мысленно поблагодарил всех богов, ибо получить из рук ведьмы то, на что она молилась, было сроду невозможного. Мушкетёр рывком забрал из рук женщины бумагу, глазами бегло пройдясь по строкам, дабы удостовериться. Здесь можно было ожидать подвоха, но только не теперь, когда граф завязал ей руки. — Ну теперь, ехидна, когда я вырвал у тебя жало — кусайся, если можешь. — резюмировал Атос, оторвавшись от свёртка ценной бумаги. Одобрительно кивнув, мужчина ухмыльнулся. — Д'Артаньян жестоко оскорбил меня. Д'Артаньян умрёт. — парировала Миледи, свято веря в свои слова. Она произнесла их с улыбкой на устах, от которой у мушкетёра внутри всё похолодело. Играть эмоциями и людьми она умела, да. — Клянусь честью, сударыня, д'Артаньян вежливый человек, он уступит место даме. — не уступая женщине, Атос принялся складывать вдвое лист бумаги. — Первой умрёте вы. — Д'Артаньян уже мёртв. — протянула Миледи, не отрывая взгляда от мужчины. Резким движением, граф повернулся и устремил цепкий взгляд на собеседнице. Ни секунды не думая, Атос сорвался с места, держа ориентир на трактире, что располагался на первом этаже. Лишь бы успеть. Крепко держа бокал в руках, гасконец всё пытался успокоить Партоса, который недоумевающе махал руками, отговаривая друга от употребления вина, так еще во славу тщеславного Кардинала, что его больше всего удручало. Прочистив горло, Д'Артаньян поднял вверх бокал. — Я пью это вино, за то, чтобы… — гасконец уверенно начал говорить, наивно возлагая на благо своих намерений. Партос бросил свою затею, раздраженно хмыкнув. Арамис смотрел на друга с немым укором, но также молчал. Прозвучал спасительный выстрел, и бокал в руках д’Артаньяна в миг разлетелся на мелкие щепки. Мушкетёры резко встрепенулись, устремляя свой взор на Атоса, который вальяжно спускался со ступенек. Гасконец развёл руками, видимо, ожидая пояснений графа. — В чём дело, Атос?! — внутри полоснуло раздражение, д'Артаньян жаждал ответа. — Простите, милый друг, я не хотел, чтобы вы пили без меня. Это было бы не по-товарищески.Что ж, граф, не муж и не вдовец. Обоих в омут — и конец.