Надолго или же навсегда.

Konoharik.: Konoharik.: Огурец и Якамаз. Тишина. Холод. Ночь. Как казалось, в безмолвной комнате совсем ничего нет, хотя это не так. Юноша двадцати трёх лет сидел за письменным столом, глядя в чистый лист. В слабых руках дрожало автоматическое перо, которое еле видно блестело под светом луны. Всю власть покоя разбивало тяжёлое дыхание человека, который медленно начал стучать трубкой с чернилами о бумагу. "Дорогой Екомидзо, как поживаешь? В загробном мире наверняка не тоскливо... Я уверен, ты нашел себе друга в виде какого-то божества, создавая свои детективы вместе с ним. Я очень скучаю по тебе, мне холодно без тебя. Я искал твои мягкие кудри в каждых очередях дешёвых магазинов, пробивая бутылки из под алкоголя, но так и не нашел... Прошу, отзовись. Ты снишься мне каждую ночь, но никогда не хочешь говорить о чем то важном, показываешься предо мной, пока я мучаюсь в слезах из-за коротких встреч... Ты рядом, но в то же время тебя нет... Я очень хочу к тебе... Я очень хочу тебя обнять... Повторюсь, мне не хватает тепла, твоих чертовых детективов... Мне не хватает мягкого голоса... Знаешь, даже пока я пишу все это, на листы капают слезы, прямо как в тот самый день... Пока я это пишу, в моих ушах звенят твои последние вздохи..." Строки оборвались. На листы начали капать теплые слезы, оставляя за собой размытые следы. Не смотря на помутнение в очах, темноволосый продолжил. "Екомидзо... Ты мерещишься мне и в реальности, пора бы купить успокоительных и сходить к психологу... Моя скука по тебе бескрайна, если бы ты это видел, все равно вряд ли понял меня. Хотя я уверен, ты видишь, но почему... Зачем ты попросил убить себя... Повернутый писатель... Я знал, что будет лучше тебе, а на себя наплевал, ведь ценил твои желания больше своих чувств... Мне очень стыдно, но не знаю, почему... В первую ночь после своей смерти, ты сказал мне: "Муси-кун, спасибо тебе... Ты все сделал правильно...", Но я в этом ни капли не убежден, я чувствую вину за то, что не переубедил тебя и не посвятил все время на оставшийся год твоей жизни... Прости меня, если сможешь. Все ещё помню тебя и тот бездыханный февраль Вечно твой Огури Муситаро. Люблю тебя" Все же он заплакал. Кусая губы и щеки, желтоглазый скулил, как самый настоящий бездомный пёс, однако ничего не мог с собой поделать. Тот знал, как жалко сейчас выглядит, но одиночество квартиры его не пугало. Слезы стучали по столу и листам, согревая их своей температурой. Руки уронили перо, которое мигом скатилось на пол. Огури закрыл свое лицо руками, вырывая темные пряди. -Ненавижу тебя... Идиот... НЕНАВИЖУ! -Произнес плачущий, резко вставая из за стола. Разъяренный и разочарованный, Муситаро начал валить все, что видел. Листы бумаг, стаканы воды, редкие бутылки из под вина... Даже чисто выглаженная постельная простыня подверглась своеобразному насилию. От темноволосого веяло алкоголем. Не сильно, но характерный запах был. Пил он редко, лишь для того, что бы забыть все прошлое, хотя... Это мало, как помогало. Тем временем разбой продолжался. Наступая на жестокие осколки, желтоглазый разрушал и другие комнаты, кидая посуду со шкафов, а так же разбрасывая одежду... Через 10 минут чуть ли ни все было в пух и в прах, лишь серая рамка стояла нетронутой. Она находилась на подоконнике, рядом с кроватью. За пыльным стеклом было чёрно-белое фото с подписью "Сейси Екомидзо." Бунтарь взглянул на нее, внимательно изучая черты лица, словно видел их впервые. Белоснежная, острая улыбка, слегка хитро прищуренные тускло зеленые глаза, аккуратный нос и не менее красивые скулы. Все это ещё сильнее начало натягивать грусть на еле живущие нервы, от того слезы полились интенсивнее. Кровавыми руками из за ранений рамка была аккуратно взята в ладони. Муситаро коленями встал на свою кровать, до боли крепко прижимая к груди своего покойного товарища. Вскоре же упал, с грустью глядя в окно... А там ничего. Все та же серая луна... -Тебе тоже ведь грустно... Ты тоже скучаешь... Но по кому... По чему? - хриплым голосом прошептал недавно плачущий спутнику, из за бессилия закрывая глаза. Сейчас было уснуть особенно легко, ведь вся вылитая злость давала о себе знать. Во снах юноша ничего не видел, лишь редкие вспышки прошлого со своим лучшим другом. На удивление, те не будили его, как то бывает обычно, а просто забывались под давлением жуткой усталости. -Soushite bouya wa nemuri ni tsuita Ikidzuku hai no naka no honou Hitotsu~ Futatsu to~ Ukabu fukurami itoshii yokogao Daichi ni taruru ikusen no Yume~ Yume~...- неожиданно раздалось из неоткуда. Темноволосый оказался в полудрёме, ощущая рядом чье то присутствие. Кто бы это ни был, открывать глаза совсем не хотелось. Были лишь силы говорить. На лбу ощутилось еле яркое тепло, которое успокаивало как физически, так и морально. Огури понимал, что слышал, поэтому ни с того, ни с сего начал подпевать мычанием. -Gin no hitomi no yuragu yoru ni Umare ochita kagayaku omae Ikuoku no toshitsuki ga Ikutsu~ Inori wo~ Tsuchi he kaeshitemo WATASHI wa inori tsudzukeru Dou ka kono ko ni ai wo Tsunaida te ni KISU wo... (Перевод: И однажды ночь придет, мальчик ляжет и уснет. Пламя в пепел превратится, никого не обожжет. Был один, теперь нас двое. Пред глазами промелькнет человек мой дорогой. На Землю выльются мечты, мечты. Глаз серебром мелькнет в ответ. Тогда родишься в свете ты, лишь ты. И пусть года летят навстречу солнцу – но тот, кто верит, тот домой вернется. Я буду продолжать молиться. Любить других, пока любовь теплится. Союз ладоней поцелуем закрепится) Вскоре вновь повисла тишина. Примыкая к источнику нежности Огури уснул, позволяя неизвестному поглаживать его грязные и хрупкие волосы... На самом деле никого рядом не было, это все мозг выдумал под давлением стресса... Наверное, так ему становилось хоть чуточку легче... -Я люблю тебя, Екомидзо... - произнес спящий. -И я тебя. - ответили иллюзии, исчезая явно на долго... •••••••••••••••••••••• Утро... Такое спокойное для выходного дня. Хотя, то должно быть и неудивительно, ведь люди после ночи пятницы лишь начинают просыхать. Весеннее солнце аккуратно и нежно било туман, играя лучами на крыльях птиц и окнах панельных домов. Ближе к десяти утра оно заглянуло к желтоглазому, который очнулся ещё два часа назад из за головной боли. Он медленно открыл темные и злые очи, осматривая весь хаос вокруг себя. На груди все ещё лежало фото, на полу все так же блестели осколки... А на столе была туча скомканых писем, что должны были отправится на могилу молодого писателя. Через глубокое нежелание Огури поднялся. Первым делом тот взялся за череп, пытаясь хоть как то унять головную боль. Взглянув на весь этот ужас, был крайне разочарован. В себе... Да и в том, что мог себе такое позволить. Огромную часть событий тот даже не помнил, скидывая всю вину на градусы спирта. Юноша поднялся, ногами отодвигая осколки. Было немного больно ходить, ведь маленькие ссадины давали о себе знать... Правда недавно спящий шел дальше. Убрать все это решил потом, лишь после водных процедур, от того сразу же пошел в ванну, закрывая на замок дверь. Тишина резала уши, Муситаро включил кран и взглянул в зеркало. Перед ним стоял неухоженный парнишка, который словно не ел несколько дней подряд. Выразительные скулы, тяжёлые мешки под глазами, взор на две тысячи ярдов... Все это в перемешку с обкусанными губами и грязной головой. Жуткое зрелище. Как посмотришь один раз, скажешь - мертвец. Брюнет тощими руками провел по своим щекам, не узнавая существо напротив. Вскоре, решая не зацикливаться на проблеме внешнего вида, Огури аккуратно поднес пальца к воде. Она была холодной... В какой-то мере приятной. Струи нежно стелились по рукам, выразительным венам... В итоге все равно попадая на лицо. Открывая мокрые очи, желтоглазый вернул взор на зеркало. Среди размытого видения заметил за спиной мутный силуэт, в котором узнал своего покойного друга. Глаза резко распахнулись, колени подломились, в отдышке Муситаро упал. Он резко развернулся, но уже никого не увидел. Почти сразу закрыл трусливые глаза. -Муси-кун... Я больше тебе не нужен... - вновь раздалось из тишины -НЕ ГОВОРИ ЕРУНДЫ! - крикнул отчаянный, упираясь в угол всем телом. Очи едва покраснели, грудь задрожала, как в ту самую ночь. Никого рядом не было. Иллюзии отсутствовали. -Ну почему... Почему тебя больше нет... - прошептал бедняга, через силу поднимаясь. Не смотря на недавнее пробуждение, опять хотелось спать. Конечно, утро... Кто спать после пьянки не хочет. Все равно, делать что то нужно. Выбора нет, ну а из нескольких бед нежелания всегда нужно искать что то, что будет хоть немного легче... Сегодня планов у Муситаро не было. Полностью свободный, серый, как обычно тоскливый день... После окончания умывания, юноша вышел на кухню, опираясь на дверной проем. Он поглядел на весь ужас хаоса и разбитой посуды, уже представляя, как корячится на коленях. В прочем, скоро так и случилось. Что уж, простым наблюдением ничего не сделаешь в этом случае, а так хоть немного исправишь в былой ошибке. За 10 минут темноволосый убрал всё осколки, выкидывая их в несколько плотных пакетов. Слава богу, вчера он разбил не всю посуду, поэтому было то, с чего можно было позавтракать. Какой не хотела быть надежда на прием пищи, пришел нанавистный рвотный рефлекс. Было не понятно, из за чего он, однако сразу стало ясно, что желудок не даст покоя на весь день. Все же Огури попытался засунуть что то с себя, но в животе осталось только сладкое зелёное яблоко. Это немного подняло настроение одинокому. У него появились силы все убрать и наконец вновь упасть на кровать, наблюдая за открытым, безоблачным небом. Желтоглазый взглянул на фотографию, лежащую рядом, тепло улыбаясь. С каждой секундой в голове появлялись былые времена с ненавистными детектами. Это было столь ужасно, но в тоже время столь приятно... В душе смеясь от памяти, Муситаро решительно поднялся с кровати, открывая шкаф с ранее разбросанными вещами. Тот напялил на себя большую, серую футболку, мешковатые темные джинсы и наконец черную толстовку. Это совсем не было похоже на обычный внешний вид юноши. Обычно тот ходил в зелёном костюме. Весь в классике и красоте, но только не сейчас... Взяв гроши, что бы целенаправленно потратить их на одну вещь, тот быстро надел лёгкую куртку, закрывая квартиру на два щелчка. Спуск по лестнице занял менее двадцати секунд, теплая улица встретила ветром темноволосого. Огури сначала пощурился, а потом спрятавшись за воротником фуфайки, решительно пошел вперёд. Сегодня впервые волосы были растрепанными. Даже такого перфекциониста, как он это не волновало. Бабушки, сидячие на скамейках, косо поглядели на вдаль уходящего, а после вновь продолжили свои утренние диалоги. Путь продолжался четыре минуты. От тихой сталинки до ближайшего цветочного совсем мало времени, а дорога быстрым шагом уменьшил количество потраченных минут и секунд. Робко зайдя внутрь маленькой лавки, попросил аккуратно завернуть букет из смешанных цинний. Поняв все без слов, продавец составила скорбный букет, взглядом выражая сочувствие. Темноволосый все оплатил, поблагодарил флориста и пошел в метро. Уши заранее заткнул наушниками, что бы не слышать чужих диалогов. Садясь за крайнее место в поезде, тот тоскливо уткнулся боком в стенку, словно лежал на чьем то плече. Желтоглазый быстро доехал до затерто знакомого кладбища, первое время не решаясь входить. Ветер степной пустоши колыхал ветви лёгких деревьев. Над кладбищем пустота. Голубое небо постепенно навивало чувство чего то святого и невинного. Что то внутри передернулось. Вокруг никого... Но чье-то присутствие явно было. Наверное, это были давно или новоиспечённые мертвые, которые больше никогда не смогут выбраться отсюда. Огури смирительно вдохнул, делая шаг за черту. Вокруг могилы пожилых и новорожденных... Молодых и уже более взрослых людей... Их фотографии и имена, которые вряд ли произнесут в их адрес. Надгробие писателя было спрятано далеко от чужих глаз, не смотря на популярность при жизни. Конечно, иногда люди приходят туда с книгами, что бы "ощутить что то целое", однако многие просто не находят тропы. Она была не сложной, но в то же время не очень то и лёгкой. Узкие проходы между кустов и заборов отбивали все желание у ныне смертных идти дальше. Только избранные могут дойти до конца, не противясь стать испачканным или исцарапанным ветками старого шиповника. Путь занял пять минут. Мало, не правда ли? Короткую дорогу знал только желтоглазый... По крайней мере вроде бы по ней ещё никто не ходил. Вот одинокий стоит рядом с ветхим забором, глядя на надгробие товарища. Он тихо переступил порог, садясь рядом в позу лотоса. Муситаро аккуратно положил у могильного камня цветы, оставаясь в тишине. Пели редкие птицы. Словно именно они были перерождением погибших или мертвых... Так спокойно... Так хорошо... Юноша вновь начал перебирать в голове прошлое, глядя на чёрно-белую фотографию друга. "Сейси Екомидзо. Дата смерти отсутствует. Когда дом становится таким старым, он ветшает и разрушается. Как и человек. " - это все, что было написано. Глядя на эти слова, с очей темноволосого вновь потекли слезы. Он так старался их сдержать, однако это уже стало быть невозможным. Тот не хныкал, как раньше, а лишь просто молчал, поднимая голову к верху. Капли быстро пробежали по вискам и остановились на какой то промежуток времени. Парень тихо заговорил: -Знаешь, Екомидзо... Прости, что не ценил тебя. Я тебя очень сильно люблю. - произнес живой, вытаскивая бумажку из кармана. Это было то самое письмо, созданное ночью... Оно должно было оказаться на могиле в любом случае. -Я никогда тебе не говорил того раньше, но... Мне жутко не хватает твоих детективов. Я без тебя словно без воздуха... Пожалуйста, приходи во снах почаще... Я очень скучаю. Тишина. Да, опять, снова... После последнего слова лишь ветер что-то просвистел, словно принимал на себя ношу донести послание на небеса. Огури ещё долго просидел у могилы, просто смотря на родное фото, не жалея покидать того ни на секунду. Ближе к двум часам дня на кладбище стали подтягиваться люди. Чье то окружение не очень нравилось одинокому, поэтому тот начал собираться. Хотя... Собираться и не нужно было... Желтоглазый ещё раз прочитал эпитафию, оставил невидимый след губ на кресте, да камне и попрощавшись с теплой улыбкой, медленно пошел прочь. Через время юноша покинул грустное место, накидывая капюшон из за неприязни к людям, а после дошел до первых тротуаров, прогулочным шагом направляясь в сторону метро. Уши вновь стали быть занятыми наушниками, где играли такие исполнители, как Элли на маковом поле, Мицки, Мария Чайковская и т.п. Да, большая часть плейлиста была именно такой... Она напоминала все, что было связанно с ушедшим другом. "Мой позвоночник... Одиннадцать лезвий и восемь жал... Ты ушла, я не смог, не возражал... Лишь ладонь разжал, когда стало тесно. Боль повсюду, Куда бы я не бежал... Мое сердце никто так не обнажал, Я бы вырвал его, похоронил и сбежал..."- пел про себя юноша, идя с полуприкрытыми глазами. На душе было так спокойно... Однако новое чувство расставания обретало свои краски. Все же, и вправду стало намного легче. Этого не понять тем, кто терял близких людей... Хотя даже самые преданные псы мертвых хозяев... Не все смогут почувствовать подобное. С невесомой и незаметной улыбкой темноволосый доехал до дома на противоположной ветке тухлого метро. Он был рад... Впервые за дорогое время. Почему то именно этот поход на окраину города был приятнее всего, хотя Огури старался приходить каждые выходные. Такое чувство, что кто то и вправду был рядом... Держа руку на хрупком плече, заставляя думать, что бедолага не один... Со все ещё продолжающимися добрыми мыслями, желтоглазый открыл квартиру. От нее повеяло пылью, что нарушало ощущение прекрасного. Одинокий смиренно разулся и сразу же прошел а ванну. Руки мигом стали быть помытыми, в прочем, как и лицо. С удовлетворенной душой Муситаро прошел в свою комнату, переодевая домашние вещи. Они были самыми комфортными на планете... Наверное, если бы не желание выглядеть вечно идеальным, парень так бы в ней и ходил куда угодно. Домашний прикид был прост: серые, спортивные штаны и чуть темнее цвета футболка. Одежда являлась очень огромной. Брюки были похожи на мешки танцоров хип-хопа или брейкданса, а футболка на женскую сорочку. Элемент, что прикрывал верхнюю часть тела слегка просвечивал, от того были видны аккуратно отянутые кожей ребра, позвонки, ключицы... Все это было бы прекрасным видом для человека, фанатеющим такой эстетикой... Хотя... Даже обычные люди могли найти искусство в чужом теле. Решая не зацикливаться на худобе, юноша аккуратно сложил... Вряд ли можно сказать парадную, но все же форму, да отправился обратно в ванную комнату. Там быстро намочил тряпку, натягива ее на деревянную старую шабру, и предварительно набрав ведро чистой воды, пошел протирать квартиру. Не было цели "вылизать" ее до идеала, просто хотя бы не задыхаться... Кто знает, может тошнота была из за вечной пыли в воздухе? Слушая всю ту же музыку, темноволосый постепенно заканчивал уборку. Силы с каждой секундой уходили, однако хоть какие то действия в плане поддержания квартиры в порядке должны были быть когда то выполненными. Устало выдохнув, Огури убрал все на место, как почувствовал за собой человека. Это не чуждо даже обычным людям, однако с приколами парня все было гораздо хуже. -Natsuhiboshi, naze akai? Yuube kanashii yume wo mita. Naite hanashita... - все повторилось... Повторилось вновь... -Ч-чего?.. - желтоглазый обернулся, уже четко видя перед собой безликого друга, который тем временем продолжал. -Natsuhiboshi, naze mayou? Kieta warashi wo sagashiteru Dakara kanashii yumewo miru... (Перевод: Почему летняя звезда красна? Прошлой ночью мне привиделся грустный сон. Я плакала и говорила. с красными глазами Почему летняя звезда потеряла свой путь? Я ищу ребенка, который ушел, вот почему мне снятся грустные сны) Муситаро с интересом нахмурился. Тот медленно протянул руку к неизведанному, вот-вот желая коснуться... Однако не успел. Мертвый писатель исчез, оставляя за собой лишь чувство паники и безысходности. Ладно... Стоило лишь собраться с мыслями... -БОЖЕ, ЕКОМИДЗО. - гневно прокричал юноша, словно как раньше проявлял ненависть к злосчастным детективам. На удивление он стал так спокоен... Злился уже из за неожиданности, а не из за своего ментального здоровья. -Если ты ещё раз так появишься... - фраза с угрозой оборвалась. Темноволосый выдохнул, проходя в спальню. Там он сел на кровать, меняя былые слова -...Приходи почаще... Мигом тот закрыл лицо руками, протиая сонные глаза. На самом деле тот знал причину таких приходов иллюзий, но... Дело в том, что когда то давно один из лечащих психиатров назначил определенные таблетки против подобных приступов, однако когда они подействовали, Огури перестал их пить. Судя по всему, старая проблема возобновилась, но... Желал ли одинокий ее решать... Конечно же нет. Только лишь смирился со своей зависимостью и привязанностью, не собираясь ничего отпускать. Походы к психиатру закончились давно. На том моменте, когда желтоглазому предстоял выбор: сидеть на строгой диете с таблетками или же лечь в больницу. Думаю, тут исход понятен всем. Конечно, врач ещё пытался дозвониться своему былому пациенту, однако тот отнекивается и увиливал от вопросов, что касались его проблем. Муситаро увалился на кровать, смотря в одинокое небо. Оно становилось то ярче, то светлее, то теплее, то холоднее... В общем... Погода в родном городе явно не отличалась стабильностью. Это побудило нестойкие нервишки запахнуть шторы и перевернуться на другой бок от окна. Юноша вспоминал ту ночь и тот мягкий голос. Давно было понятно, что это пел якобы "Киндаити". При жизни писатель любил напевать себе под нос разные колыбели или же шутить ими над своим товарищем, когда тот рыбачил носом. Темноволосый вспомнил это и посмеялся. Руками аккуратно накрыл себя одеялом, заворачиваясь в маленький комочек, тихонько напевая в ткань: -Nagareyuku subete no mono Owari wa kono yo ni wa nai Nemuritamae itoshii hito Sono inochi tsudzuite yuku Anata wa umare soshite ikita Kibou no uta tsutaeru tame Towa ni... - сразу же слегка улыбнулся, ожидая услышать рядом родной голос. Огури закрыл свои глаза, двигаясь спиной ближе к стене. -Sasagetamae kono namida wa Anatanaru ai no kotoba Arigatou yume no shifuku no hibi Kono basho de deaeta koto Towa ni... - ответ не заставил себя долго ждать. Желтоглазый впервые за дорогое время был счастлив, словно ребенок, хотя и сам себе все это выдумал. Выдумал тепло, любовь, надежду... Выдумал касания, которые вновь проявляли себя. Нежные, ранним утром вымытые волосы теребил некто, оберегая от всего самого страшного и опасного. Так одинокий и уснул, без слез, криков... ••••••••••••••••••••••• На часах 3:30. Юноша открыл сонные глаза. Злая луна даже через шторы резала очи. Темноволосый поднялся с кровати, как почувствовал нездоровую тяжесть в желудке и явное слюновыделение. Это все намекало на голод. Через лень парень поднялся, отправляясь на кухню. Наблюдая за ночными массивами, тот ждал, когда же вскипятится чайник, чтобы заварить себе кружечку ароматных трав, что когда то тоже любил покойный. От грустных и соскучившихся мыслей отвлёк щелчок кнопки, который оповестил о готовом кипятке. Сразу же Огури перелил его в любимую зелёную чашку, дёргая тонкую ниточку заварки. Первый глоток обжёг горло, что было ожидаемо. Хотя ладно, что уж, в какой то мере это было даже приятно. Контраст ночных температур прелестно сочитался с подобным, хоть и давал порой о себе знать. Сев на подоконник и выключив свет, желтоглазый продолжил наблюдения. Пред очами стелились безмолвные и безлюдные тротуары, редкие машины и... Все? Фонари, глотающие слезы дождя. Да... Дождь... Муситаро открыл окно, вдыхая разряженный воздух. Тело мигом покрылось мурашками, заставляя щеки краснеть от острого ветра. Юноша улыбнулся этому всему, желая непременно выйти на улицу. -Муси-кун, если хочешь - иди... Тебе хорошо будет прогуляться на свежем воздухе ещё раз. - произнес несуществующий человек, пряча длинные рукава хаори за спиной. -Ты прав... Но пообещай, что пойдешь со мной... -Хорошо, я буду рядом. - усмехнулся Сейси, растворяясь в воздухе. Пока никого не было, а капли ласкали уши, темноволосый тепло оделся, оставляя все ненужное дома. Даже телефон и деньги потеряли свою ценность во время этой прогулки. Чай знатно взбодрил, от того парень был готов идти далеко-далеко. Вскоре был полностью готов, выходя на мокрые тротуары. Свежесть била по носу, правда говоря, оставляя после себя неприятное головокружение. Это никак не помешало Огури, тот лишь шел дальше, куда глаза смотрят... Рядом был безликий силуэт, который скромно молчал, изредка исчезая под светом фонарей. Желтоглазый вроде не обращал на это внимания... Было лишь важно чувство того, что он не один... Вот, оказавшись у края аллеи Муситаро развернулся обратно, огорчаясь своему возвращению. Тем временем наступал ранний рассвет, что постепенно окрашивал проплешины неба в жёлтый цвет. Юноша восхищался этой картине... Она была поистине прекрасна. Печалило лишь то, что больше людей ее не увидят, ведь сладко спят в свой последний выходной. Ах, как темноволосый тоже желал выспаться в эти удачные дни, однако судьба приказала совсем иное... Тоску, печаль, но по итогу умиротворение... Давно парень не ощущал столько всего лишь за два дня, однако принял все происходящее целиком и полностью. Вся дорога домой была опустошена какими либо раздумьями. Безразличие, спокойствие... Это единственное, что присутствовало вокруг. Мягкий и лёгкий дождь дополнял атмосферу беспечного бытия, постепенно размывая рядом идущий силуэт. Будучи у дома Огури оказался один, но то его не пугало. "Другу пора спать..." - думал он, открывая входные двери. Тепло приятно разнеслось по мокрому телу, доставляя чувство полноценности и наличия жизни... Но к сожалению, не могло бороться с силой накопленной усталости. Не сменив верхнюю одежду, желтоглазый увалился на родную, добрую кровать, с улыбкой на лице, входя словно в вечный сон... Надолго... Или же навсегда...