BUCK-TICK — Future Song
— Он меня перевесит, — с сомнением говорит Сильвервульф. Страпон правда огромный — длиной с её предплечье и почти такой же толстый. — Ничего, — шутливо успокаивает Блэйд; он стоит на коленях на полу, аккуратно подгоняя ремешки под её бёдра. После Кафки утягивать нужно почти вдвое. — Я подержу. У них такая игра — как бы не подавать виду, что возбуждён, но сегодня Блэйду это удаётся хуже обычного. Можно даже не смотреть ему между ног — глаза выдают. — Тебе правда так нравятся члены? — Сильвервульф поднимает брови. — Не осуждай мужчину за маленькие слабости, — фыркает Блэйд. У него чуточку краснеют скулы, точно от возбуждения и может быть от смущения, но такого, приятного. Он всегда стесняется, если случайно выдаёт Сильвервульф свои кинки, хотя в них ничего такого особенного. — Не сказала бы, что маленькие, — она щёлкает по блестящей чёрной головке. Эта точно больше её кулака. — Я не осуждаю. Интересно, что ты чувствуешь от такой штуки. Мне от одного вида не по себе. — Блэйд замирает, не дотянув последнюю пряжку до прокола в ремне, и Сильвервульф торопливо похлопывает его по плечу: — В плане, не сейчас, а когда думаю, что его весь надо запихать внутрь. Блэйд с облегчением вздыхает, заправляет волосы за ухо. Снова смутился. — Я как минимум больше тебя, — отшучивается он и поднимает ладонь. Сильвервульф прикладывает свою. — Почти вдвое, ну и что? Этот хобот больше пальца раз в… сто. — Хобот, — на выдохе стонет Блэйд и утыкается лбом ей в плечо. Он умирает от смеха. — Поняла, мне придётся объяснить Кафке, почему ты теперь каждый раз ухохатываешься во время анального секса. Как мне помочь? Назвать твой страпон кувалдой? Тентаклей? — Только не кувалдой, — сипит Блэйд, обнимая Сильвервульф за талию, и вздрагивает, когда страпон прижимается к его соску. — А второе?.. — Потом покажу. — Я опять не знаю какое-то модное веяние? — Оно старше тебя лет на восемьсот, но ничего, я тоже не с рождения смотрела хентай. — Сильвервульф снова похлопывает его по спине, гладит, наматывает волосы на кулак — и Блэйд, подавшись к ней всем телом, резко выдыхает сквозь зубы. — Кафка всегда так делает, — продолжает она тише, — мне попробовать? — Не обязательно. — Блэйд упирается подбородком ей в грудь, смотрит в глаза. Такой взгляд, расфокусированный и немного помутневший, у него обычно становится только перед оргазмом. — Ты согласилась попробовать, этого достаточно. Он сам покачивает страпон, медленно проводит по нему кулаком сверху вниз. Сильвервульф невольно вздыхает — на внутренней стороне крепления, которая плотно прижимается к вульве, упругая подкладка с нежными пупырышками; похоже на прикосновения языка и ладони сразу. Всё, что ей нравится. — Тогда как пойдёт. Мне лечь? — Да, лучше начать так. Начать, — повторяет про себя Сильвервульф. Она много раз смотрела, как Кафка трахает Блэйда на этом же диване — поставив на четвереньки, или на колени на пол, чтобы он мог облокотиться на сиденье. У Сильвервульф так вряд ли получится — она слишком маленькая. Нет, ей не так уж сложно поднять Блэйда и повернуть как надо, но позы придётся выбирать другие. — Давай. — Она опирается лопатками на брошенную к подлокотнику подушку, ёрзает, устраиваясь удобнее, и придерживает страпон у основания. — Нужно сделать что-то ещё? — Вот это. — Блэйд бросает ей флакон смазки. — Остальное я сам. Судя по надписям, смазка суперскользкая, суперохлаждающая и супер что-то там ещё. Сильвервульф плохо понимает этот диалект сигонийского, но на Сигонии для КММ под видом косметики производят что угодно, от концентрата для мытья кораблей до цветной пены, растворяющей человека за четыре секунды, так что… — Для чего третий компонент? — Сильвервульф давит на флакончик, и огромная прозрачная капля лениво плюхается на головку страпона, вздрагивает и сама расползается по стволу. Потыкав пальцем в прозрачную плёнку, Сильвервульф убеждается, что она не стирается,только пружинит, ну, и что она действительно суперскользкая. — Для заживления. — Блэйд, повернувшись спиной, стягивает футболку, потом, как будто посомневавшись, штаны, забирает волосы. — …забыл шпильку. Он смущается ещё сильнее — Сильвервульф видит, как рельефнее проступают мышцы на спине и плечах. — У меня есть резинка. Иди сюда. Блэйду требуется ещё несколько секунд, чтобы развернуться. Подходит он, глядя в пол, сразу встаёт на колени, опускает голову. Как будто подставляется под ошейник или под удар. — Блэйд, — говорит Сильвервульф тихо, скручивая его волосы в жгут, — я знаю, то, что вы делаете с Кафкой, вам обоим по фану, но я не люблю бить людей, тем более руками. Мы будем трахаться, и всё. — Это уже… что-то вроде рефлекса. — Блэйд улыбается чуть виновато, но глаза всё-таки поднимает. — Когда видишь вещь только при определённых обстоятельствах, начинаешь реагировать соответственно. — Мне снять? — Нет. — Блэйд подставляет затылок, но уже нормально, просто чтобы ей было удобнее накручивать резинку на собранные в пучок волосы. — Я хочу, чтобы это был просто секс. Как всегда. Скажи, если я опять начну… — Он хмыкает. — Ну, ты знаешь. — Скажу. — Сильвервульф гладит его по щекам, обводит большими пальцами брови и уши. — Перетренировать рефлексы не так уж сложно, ты мне сам говорил. — И теперь ты отбиваешь удар, а не отскакиваешь, — кивает Блэйд, не скрывая гордости. От обучения Сильвервульф он всячески отбивался, утверждая, что убивать и показывать, как убивать, не одно и то же, но наставником оказался отличным. Для неё, по крайней мере. — Значит, у меня тоже получится. Может, не так быстро. — Мы и не торопимся. — Сильвервульф пожимает плечами. — Ты сядешь сверху? — …да. — Потерев нос, Блэйд неловко усмехается. — Не думал, что в последний момент мне станет стыдно. Теперь у него краснеют кончики ушей. — Я не буду шутить про хобот, — обещает Сильвервульф. Блэйд снова смеётся, но как-то сдавленно. — Может, начнём по-другому? Как тебе привычнее? — Не хочу заставлять тебя целоваться. Вздохнув, Сильвервульф обнимает его за шею. — Блэйд, — бурчит она, — давай попробуем. Если не пойдёт, придумаем что-нибудь ещё. Повернись. Случайные любовники постоянно пытались с ней засосаться или, что ещё хуже, засунуть язык в рот. Как будто само собой разумелось, что ей понравится. Ей было мерзко, к тому же от некоторых ещё и пахло. Кафка не спрашивала, хочет ли она целоваться, целовала и всё, так же, как трахала — и так же жёстко, царапая зубами. В рот она плевала только Блэйду, так что у Сильвервульф претензий не было. Устроить с Кафкой плевательный поединок было бы как-то всрато даже не во время секса. Каждый раз, когда они пробуют что-то новое, Блэйд терпеливо ждёт, пока она освоится. Сейчас так же — он замирает, позволяет Сильвервульф целовать самой, едва-едва касаясь. В отличие от Кафки, у него губы полнее и мягче, а ещё он всерьёз заводится от поцелуев — почти сразу у него на щеках проступает румянец. — Ну как? — хрипло спрашивает Блэйд, когда она отстраняется. — Нормально. Теперь поцелуй, как тебе нравится. — Будет мокро. Аргумент серьёзный. Если бы они не трахались раньше, Сильвервульф бы сразу отказалась — ей не нравится ничего, что связано со слюной. Но с Блэйдом многие штуки оказались приятнее, чем с другими. Стоит как минимум попробовать. — Ну и что. Целуй, — разрешает она. Блэйд кладёт ладонь ей на затылок, прижимается губами к губам — сразу тесно, — второй рукой сжимает грудь, гладит живот. Страпон покачивается в такт его движениям, и возбуждение из приятно лёгкого быстро становится насыщенным. Сильвервульф тянет Блэйда ближе, на пробу касается языком, и он отвечает тем же — никакого засовывания в рот, они только сталкиваются кончиками, даже не мокро, а так, влажно. И всё ещё не противно. Она разрывает поцелуй, только чтобы сказать Блэйду в губы: — С тобой даже это здорово. — Правда? — растроганно переспрашивает он и трётся носом о её нос. — Смысл врать? Давай ещё. — Сильвервульф снова ловит губами его губы — теперь ей интересно, можно ли доцеловаться до того предела, когда ей разонравится. Блэйд осторожничает, но только пока она сама не засовывает язык ему в рот. Больше в целях исследования, конечно, но Блэйд так громко стонет, что у неё дрожь проходит по позвоночнику. — Я… извини… — выдыхает Блэйд, быстро отвернувшись. Сильвервульф двигает его руку на ствол страпона, заставляет обхватить пальцами. — Ещё, — требует она. За то время, что они провели рядом, она уже научилась чувствовать момент, когда Блэйд вот-вот забудет об очередной заморочке и начнёт просто получать удовольствие. Сейчас он близко. — Мне нравится. — И она использует грязный приём: — Хочу потренироваться. Гордый наставник Блэйд не может устоять перед таким предложением. — Бросать меня через плечо намного сложнее. — И он, и Сильвервульф убедительно делают вид, что ни у кого нет неозвученной проблемы, которая прямо сейчас мешает потрахаться, никто не краснеет от стыда, хотя его пару сотен раз жестоко выебали здесь же у всех на виду, и руки тоже ни у кого не дрожат. Вообще ни у кого. — Ты и так отлично… Сильвервульф целует его, и Блэйд закрывает глаза. Это так… про кого-то другого она сказала бы «наивно», но Блэйд особенный. Это чувственно. И красиво. И если он всегда так делает, понятно, почему Кафка его дерёт до беспамятства. Даже в Сильвервульф, при её вялом интересе к сексу в целом, шевелится что-то такое… такое. Она слишком мокрая, чтобы лежать спокойно. Снова откинувшись на подушку, она тянет Блэйда за собой, толкается страпоном ему в кулак — и Блэйд с дрожащим стоном садится на неё верхом. Сильвервульф придерживает ствол, пытаясь помочь, но в этом у неё опыта точно никакого. Блэйд справляется сам — ему хватает пары попыток, чтобы впустить эту штуку в себя почти целиком. — Тебе нормально? — хрипло шепчет он и прикусывает нижнюю губу, пытаясь сдержать стон. — Я тяжёлый… Сильвервульф молчит, глядя ему в лицо. Таким он не был ни с ней, ни с Кафкой… ни разу, когда Сильвервульф его слышала или видела. Для него это что-то особенное. Хорошо, это Сильвервульф заподозрила, как только он предложил, но от себя не ожидала, что… — Мне, кажется, нравится проникающий секс, — растерянно говорит она и распускает Блэйду волосы. — Когда он проникающий в тебя. Блэйд слабо усмехается в ответ, но, стоит толкнуться внутрь, он вскрикивает и едва не теряет равновесие, так торопливо сжимает свой член, чтобы не кончить. Может, у него кинк на ванильный секс, — отстранённо думает Сильвервульф, наматывая его волосы на запястье и на кулак, — но почему я… Её смазки так много, что течёт даже между ягодицами и по внутренним сторонам бёдер, и всё равно она возбуждается всё сильнее, пока смотрит Блэйду в лицо. Не так уж сложно было швырять его через себя на маты. Перевернуть на спину так, чтобы не выскользнул страпон, — вообще легкотня. Сложнее сходу найти позу, в которой будет удобно сверху, но оказывается достаточно шире расставить колени для устойчивости. К счастью, хотя бы фрикции — каждому знакомое движение. Глухо вскрикивая сквозь стиснутые зубы, Блэйд вздрагивает всем телом от каждого движения; Сильвервульф слышит, как он скребёт ногтями по обивке, чувствует, как напрягаются его мышцы, но смотрит только ему в лицо — и засаживает глубже. Ещё глубже. Ещё сильнее. Блэйд обхватывает её ногами и, дёрнувшись, выгибается дугой. Сперма брызгает ему на живот, на грудь, даже на шею, но Сильвервульф не может перестать — трахает его, пока не кончает сама. Даже не пришлось стараться для сквирта. Теперь мокрым становится всё — и она, и Блэйд, и диван. Ладно, оно того стоило, — думает она и сползает Блэйду на грудь. — Извини. Надеялась, получится тебя не обкончать. — В следующий раз можешь сделать это мне в рот… — бормочет Блэйд, тяжело дыша. — Зачем ты это сказал? — бурчит Сильвервульф и, подавшись назад, расстёгивает клёпки на ремнях, скидывает страпон на пол, а сама ложится рядом с Блэйдом, двигается к нему ближе. Даже после оргазма легче не становится, от возбуждения во всём теле зудит так, что невозможно терпеть. — Теперь я только об этом и буду ду… а! Блэйд рывком переворачивает её на спину, разводит ей колени. Сильвервульф снова сгребает его волосы, сжимает в кулаках, — и вздрагивает, когда он накрывает ртом всю её вульву, сильно двигает языком между внутренних губ к клитору. Пытаясь свести трясущиеся ноги, Сильвервульф вскрикивает и кончает ещё раз. Теперь она даже пошевелиться не в силах. Впрочем, Блэйд тоже плюхается рядом так, будто в него попал усыпляющий дротик. Некоторое время они могут только тяжело дышать. — Блэйд, — тихо зовёт Сильвервульф, немного придя в себя, — дай смартфон. Блэйд подчиняется без лишних вопросов, но она быстро вбивает название сайта и поворачивает экран так, чтобы ему было видно. — Какой размер? Чем дольше Блэйд читает описание, тем выше поднимает брови. — У настоящего члена нет даже четверти этих функций, — хмыкает он весело. — Ты уверена, что мне всё это нужно? — Вот и узнаем. Раз член всё равно ненастоящий, к чему себя ограничивать? Сдавшись, Блэйд выбирает из семи размеров пятый, и Сильвервульф оформляет заказ. — Доставят часов через двенадцать. — Так быстро? — Это же секс-шоп. Бывает и быстрее. И потом, — задумчиво добавляет она, — пусть будет под рукой. Если любишь без хардкора, гибкий должен подойти лучше, чем эта колотушка. Блэйд смотрит на неё страдальчески, а потом утыкается лицом в диван, трясясь от хохота. — Ну да, — ворчит Сильвервульф, глядя в потолок, — хобот, кувалда, колотушка. Целый список того, что нужно объяснить Кафке. — Отвратительно, — выдыхает Сильвервульф, пятый раз подряд швырнув Блэйда через плечо. — Все мысли не о том! — Да, — печально соглашается Блэйд, лёжа на матах. Сильвервульф, закатив глаза, падает рядом. — Я думала, если повторить несколько раз, то мне надоест. — Я тоже, — Блэйд разводит руками. — Но только захотелось ещё больше. — Ладно, раз так… — Сильвервульф пихает Блэйда локтем в бок. — Давай. Они целуются, наверное, сотый раз за день, но им всё ещё не надоело. Вспомнив, что новый страпон лежит в шкафу, всё ещё упакованный в коробку, Сильвервульф сама не замечает, как берёт Блэйда за задницу и вжимает колено ему между ног. Блэйд стонет ей в рот — на этот раз довольно, даже мышцы остаются расслабленными. Хороший знак, но всё равно не лишним будет спросить. — Теперь не так стрёмно? — Она приподнимается на локте. Блэйд снова отворачивается, но уже не от смущения. Просто смотрит в сторону, пытаясь сосредоточиться. — Не говори, если не хочешь. — Когда Кафка подчиняет меня, я освобождаюсь от страха превратиться в чудовище. Неважно, кто кому вставил, я всегда в её власти. Это и секс, и не совсем… — Он трёт переносицу, а Сильвервульф смотрит в его пустые глаза, и ей больно. Для неё он не чудовище, что бы ни делал. Но человек, которым Блэйд был до того как назвал себя оружием, никогда не смирится со своей участью. Даже если у него больше нет права слова, нет даже голоса. — Я то вспоминаю, то забываю лица тех, кто был мне важен, но… — Он вздыхает и опускает ресницы. — Моё тело знает, что такое, как вчера, случалось только по желанию. По любви. Хотя, — он горько усмехается, — вряд ли я помню, что такое любовь. Сильвервульф крепко-крепко обнимает его за шею, прижимается щекой к виску. — С поцелуями то же самое? — …да. — Ну, — шепчет она, — значит, потренируемся ещё. И ты обязательно вспомнишь. А если нет, какая разница, если нам нравится? Она поворачивает Блэйда к себе, целует, обхватив его голову ладонями, а он ласково гладит её по спине; они снова толкаются языками и не могут сдержать улыбок, а потом катятся по матам, в шутку пихая друг друга кулаками. Делать вид, что в деле не замешаны эмоции, тоже часть игры. Так спокойнее, хотя они оба знают правду. Конечно, Блэйд помнит.9-10.03.2024