Сильвания Фэмили

       Антон приподнимается на локтях в кровати, чтобы выглянуть в окно. Болеть всегда плохо, а болеть дома — хуже вдвойне. Скучно, грустно, одиноко. Не то чтобы Антон когда-то нуждался в шумной компании и тусовках, но сидеть у себя в комнате, пялиться в ящик и изредка отвлекаться на пиликающий от уведомлений телефон оказалось тяжело даже для него.       Комната — его крепость. Его комфортная зона, тихая гавань, место, в которое он возвращается, чтобы отдохнуть и набраться сил — и в которое никто не вторгается. Если сюда будет ходить кто попало, какая же это крепость? Проходной двор, получается, — причем довольно популярный, если вспомнить все те разы, когда его школьный чат пестрил эсэмэсками по типу «пусти домой, Тох!» от Джэхёна. Антон в курсе, что дашь им волю, и перед дверью его дома выстроится целая очередь, как в музей или на фестиваль.       Как бы то ни было, день, когда к нему в комнату кто-то заявится, станет днем, когда он лишится своих комфорта и безопасности. Джэхён уж точно обойдется.       Антону становится скучно лежать и он встает, чтобы подойти к окну. Погода сегодня как назло хорошая, поэтому он, с одеялом на плечах, опирается на подоконник и смотрит на небо. За дверью слышится какая-то возня, и Антон оборачивается. Старшеклассник едва сдерживает улыбку, когда в комнату заглядывает долговязый парень с пакетом в руках и гитарой за спиной.       Тэсан как обычно одет во все черное — иногда Антона так и подмывает спросить, не жарко ли ему вот так, но спрашивать глупо: он сам знает, что это такой стиль. Прежде чем он может разглядеть, что в целлофановом пакете, Тэсан подает голос:       — Ты чего стоишь? Болеешь же, а на улице ветер. Если хочешь закрыть окно, давай я.       — Я только встал. — Антон мягко улыбается, и Тэсан с непонятливым видом кивает. Он закрывает за собой дверь, проходит вглубь комнаты и кладет пакет на письменный стол. В комнате Антона он хозяйничает, не стесняясь.       Поначалу, конечно, было тяжело: Тэсан несколько раз переспрашивал, можно ли положить рюкзак туда, а сесть — сюда, а Антон порядком устал то и дело кивать ему с улыбкой. Сейчас же парень передвигается по чужой комнате уверенно и без тени сомнения, знает же: если что не так, Антон даст ему знать.       — Я закрою, ты ложись, — говорит Тэсан и тянется руками к окну. Его голос звучит так серьезно, почти строго, словно он пришел нянчиться с чьим-то ребенком, и Антон посмеивается.       — А сидеть мне можно?       Тэсан молча закрывает окно, прикрывает его шторой и переводит взгляд на Антона. Смотрит на него сверху вниз, сидящего на кровати в одеяле, и кивает.       — Можно. Только активно не елозь, а то вдруг температура поднимется.       — Не поднимется, — тихо отвечает Антон, и Тэсан прищуривается, мол, «смотри мне». Они так и смотрят друг на друга несколько секунд, прежде чем Антон переводит взгляд за спину парня и кивает на пакет на столе.       — А, это я фруктов принес. Не знал, какие ты любишь, поэтому, — Тэсан берет пакет в руки и выставляет перед собой, — взял апельсинов. Знаешь, как в фильмах обычно носят близким апельсины.       Антон понимающе кивает, но фрукты не берет. Вместо этого, он неловко смотрит то на пакет, то на парня напротив.       — Апельсины полезные, — немного растерянно добавляет Тэсан, все еще выставив руку с пакетом перед собой. — Не любишь?       — Не знаю, — пожимает плечами Антон. — У меня на них аллергия.       — А, — протягивает Тэсан, опуская руку с пакетом. Его накрывает неприятное ощущение, такое, когда хочется ударить себя по лбу и провалится под землю. Наверное, это называется стыдом. Это еще он себя в зеркало не видит, наверняка все лицо раскраснелось.       — Все в порядке, ты же не знал, — тихо говорит Антон и протягивает руку, чтобы взять Тэсана за рукав джинсовой куртки. Он несколько раз тянет его руку на себя, чтобы тот сел к нему на кровать, и Тэсан слушается.       — Не знал, что у тебя аллергия на апельсины.       — Мне мама купила немного фруктов, если хочешь, могу попросить принести с кухни.       Тэсан улыбается и мотает головой: неприятное ощущение уже прошло. Он же не может злиться на самого себя, если не злится Антон.       — Как в школе? — спрашивает хозяин комнаты. Он, конечно, видел сообщения в общем чате, да и одноклассники ни за что в жизни не дадут ему пропустить все интересные новости школьных будней, но почему-то Антону хочется послушать Тэсана. Ему вообще нравится слушать его голос: когда он разговаривает, когда он поет. А когда он молчит, то начинает выглядеть привлекательно загадочно, и ему комфортно в такой тишине.       Конечно же, Антон придержит эти комплименты до какого-нибудь другого случая.       — Сынхан разнылся на весь класс, как ему без тебя тошно, — усмехаясь, говорит Тэсан. — Хорошо, что он не знает, что я у тебя, иначе выследил бы твой дом, и завтра на твоем крыльце стояла бы вся Сильвания фэмили полным составом.       — Звучит жутко, — улыбается Антон. Не так уж и сильно он горит желанием видеться с одноклассниками еще чаще, чем он уже делает.       Словно в подтверждение словам Тэсана, экраны их телефонов почти синхронно загораются. Тэсан тянется за своим, а Антон просто смотрит на него, ожидая новостей.       — Вот и Сынхан. Спрашивает, как ты поживаешь, и не нужно ли ему «примчаться к тебе на скорости света». Ну и выражается же он.       — Волнуется.       — О тебе есть кому позаботиться, — пожимает плечами Тэсан и, оставляя одноклассника без ответа, выключает телефон.       Некоторое время они сидят молча, в на удивление комфортной тишине: такие моменты случаются нечасто, только когда они остаются наедине. В школе Антону редко удается помолчать — одноклассники то и дело втягивают его в нескончаемые разговоры и спрашивают, что он думает об одном, втором и третьем.       С Тэсаном можно молчать. Чаще всего в их дуэте разговаривает он, и даже сейчас он первым нарушает повисшую тишину.       — Я гитару принес, — говорит он, кивая подбородком в сторону инструмента. — Хочешь, сыграю что-нибудь?       Гитара одиноко стоит в углу, словно парень и не планировал играть на ней сегодня. Антон опускает взгляд и неловко улыбается. Ему не хочется расстраивать Тэсана второй раз за день, но он все же говорит:       — Лучше не надо. Родители дома, не хочу шуметь. — Он поднимает взгляд на Тэсана и кивает самому себе, словно пытаясь убедить парня в том, что лучше и правда не шуметь. Тэсан сжимает губы в полоску и тоже кивает в ответ.       — А они вообще… — начинает парень, но Антон тут же округляет глаза.       — Нет, конечно. — Парень видит, как Тэсан ухмыляется такой его реакции, и добавляет: — Поэтому надо осторожнее.       Тэсан выставляет руки перед собой, мол, «я что? я ничего», а потом с громким вздохом приземляется спиной на кровать, а головой — на скрещенные ноги Антона.       Антон улыбается парню, лежащему в его ногах.       — Вообще-то, — начинает он тихо и мягко, с шуточным укором, — болею здесь я.       Тэсан смотрит на него снизу вверх. Молчит несколько секунд, а потом жмет плечами. Между ногами Антона и головой Тэсана — толстое теплое одеяло, но первый готов поклясться, что обнаженной кожей бедер чувствует волосы второго. Ощущение это приятное.       Им редко удается проводить время вот так. Чаще всего Антон — в поле зрения своих родителей, а про школу и речи идти не может. Все вокруг любопытные и дотошные, настолько, что лишний раз не хочется смотреть друг на друга: сразу же полетят вопросы, интересующиеся взгляды и ухмылки одноклассников.       Антон улыбается и протягивает руку к волосам Тэсана. Иногда это кажется таким странным — что он может просто так взять и дотронуться до него без всяких объяснений. Поддаться моменту, как сейчас, и провести рукой по его волосам, например. Сейчас это все, что он может сделать.       Тэсан смотрит куда-то, кажется, в потолок. Его глаза бегают, как будто он что-то там разглядел, и Антон тоже поднимает взгляд. За дверью доносятся звуки шагов. Негромкие, но их достаточно, чтобы Тэсан, как по сигналу, поднялся с чужих ног и отсел на дальний край кровати.       Мама Антона выглядывает из-за двери — она даже не постучалась, настолько уверена в своем сыне, — и улыбается им обоим.       — Вам принести что-нибудь перекусить? — спрашивает она спокойно, пока Тэсан считает удары собственного сердца, чтобы убедиться, что там ничего не сбилось от страха.       Антон тоже выглядит слегка перепуганным, но быстро берет себя в руки и с улыбкой мотает головой, молча отказываясь.       — Ну, как хотите, — отвечает она, пожимая плечами, а потом переводит взгляд на Тэсана: — Тэсан, ты долго не засиживайся, а то тебе, наверное, нужно делать уроки на завтра.       — Все в порядке, нам не много задали, — отвечает парень, надеясь, что она не заметит его встрепанные и наэлектризованные волосы, а если и уже заметила, то хотя бы не возьмет в голову.       — Ну ладно, — кивает она. — Тогда я пойду вниз, если что, зовите, хорошо?       Как по команде, оба парня кивают, и женщина исчезает за дверью. Как только ее шаги затихают где-то внизу, Тэсан, который все это время, оказывается, задерживал дыхание, облегченно выдыхает.       — Надо же, как она вовремя, — говорит парень, смотря на Антона. Тот только вздыхает и утыкается взглядом в пол.       Тэсан не осмеливается вернуться в обратное положение, но подсаживается ближе и тоже скрещивает ноги, так, что их колени касаются друг друга.       — Вам и правда немного задали? — спрашивает Антон, переводя взгляд на парня.       — Фигню какую-то. Я не тороплюсь домой.       — Хорошо. — Антон улыбается.       — Может, фильм посмотрим? Можем наушники воткнуть, чтобы не шуметь.       Антон некоторое время молчит, но потом кивает. Теперь очередь Тэсана улыбаться. Он выуживает из кармана телефон и что-то тыкает в поисковике.       — Я недавно на такой фильм наткнулся, смотри, — говорит парень и протягивает телефон Антону, чтобы он взглянул.       Антон бегает глазами по электронной статье. Франция, жанр психология, философия… Что-то явно тяжелое и не на больную голову, думает Антон.       Видя неловкость Антона, Тэсан смотрит на него, молча спрашивая, что случилось.       — Мне кажется, этот фильм тяжеловат, — отзывается Антон. — Ты уверен?..       — Я читал отзывы в сети, пишут, что он очень непонятный и сложный.       — Может, найдем что-то полегче?       Тэсан мешкается, но Антон мягко забирает из его рук телефон и сам начинает печатать что-то в строке поиска. Через секунду на экране показывается обложка какой-то незамысловатой немецкой комедии длиною в полтора часа. В половину короче, чем то, что предлагал Тэсан.       Антон переводит взгляд с экрана телефона на Тэсана, ожидая его одобрения. Парень улыбается и кивает, мол, «включай».       Не мозговыносящая глубокая философия, но по крайней мере Антон не отказался, думает он.       Проходит несколько минут от начала фильма, и на экране вылезает сообщение из группового чата. Антон открывает рот, чтобы что-то сказать, но Тэсан ловко смахивает сообщение с экрана.       — Фиг с ними. Давай смотреть, — говорит он, и Антон улыбается.       Может быть, болеть дома не так уж и плохо.