Работа о ребенке ДжинМао.

Они пили чай в комнате Джинши, когда она подняла этот вопрос. Они обручились два года назад, и отношения стали приятно комфортными. Джинши был более или менее императорским помощником, а Маомао партнером во всех начинаниях. Но было то, что она хотела изменить. — «Джинши,» — начала она, произнося старое прозвище, несмотря на то, что могла использовать его настоящее имя. Честно, ей не нравилось, что оно было длинным и сложным. Сказать «Джинши» было легче, — «Я бы хотела, чтобы у нас был ребенок». Он выплюнул свой чай и начал откашливаться. Она вздохнула, смотря на беспорядок, что тот устроил, но хотя бы он не уронил чашку. Ей не хотелось собирать разбитую керамику. Она встала, использовала чайное полотенце, чтобы протереть пол. Она дала ему время собрать все мысли в одну, уже привыкнув к маленьким остановкам мозга. Если он услышит что-то, чего не ожидал, что ему нужно выключиться и снова включиться для осознания сказанного. Она пыталась не анализировать его реакцию. На самом деле она даже не думала на счет идеи, что Джинши не захочет, что она родит ему ребенка. Он преследовал ее и не хотел брать другую в жены до конца жизни. Ему была нужна только она, он говорил это всерьез. Она предполагала, что он хотел семью. Но, возможно, ей не стоило спрашивать — ведь все то, что ему нужно, он бы попросил. И так снова и снова, пока она не скажет «да». Через несколько минут она покончила с уборкой, забеспокоилась, что на самом деле он не захочет стать отцом. — «Прошу прощения. Если ты против, то все в порядке. Просто, когда я буду старше, я не смогу...» — отрезала она. Раньше она думала о том, что могло случиться, если бы в более зрелом возрасте у нее не было семьи. Адо ушла в 35, когда стало известно, что она не собирается рожать детей снова, если их еще не было. Маомао уже 27 лет. Но она не хотела перетягивать Джинши на свою сторону. Это не было похоже на разговоры о желаниях мужа. Это было зачатие человека. И она не стала бы рожать ребенка, которой не будет желанным своим отцом. — «Это не так!» — закричал он во всю, напугав ее. Тогда, какая теперь проблема? — «Я... Разве мы не делаем сейчас то, что нужно в данный момент?» — А. Вот оно что. Их спальня никогда не застаивалась. Даже спустя двух лет брака Джинши не сровнялся, а превзошел своего брата в плане ненасытности. — «Я думал, что из-за лекарства евнуха и яда, это — просто невозможно.» Она моргнула пару раз .Она не думала об этом совсем тогда. Девушка вытащила один маленький пакетик, который каждый вечер добавляла в чай. — «Я работала аптекарем в борделе. Ты думал, что каждый вечер я пью один и тот же чай?» — Конечно, она знала о противозачаточных и других абортивных средствах. Он знал это. Маомао уже десятки раз диагностировала их случайное применение. Травы, которые помогали очистить кожу, но при этом препятствовали родам, или облегчали менструацию, но при этом не давали зачать ребенка. — «Я никогда об этом не думал. Может быть, там средство против сна?» Она делала вещи куда более странные, но пока это не причиняло ей вреда, он принимал их. Она уже не раз готовила ему сонный чай, и он решил, что ее чай просто сильнее, благодаря ее природной устойчивости к большинству лекарств. — «Это противозачаточное средство. Я принимаю его ежедневно, начиная за две недели до обручения». Она объяснила, зажав нос и хихикнув, так как поняла, что это в некотором роде мило. — «Думаю, я должна относиться к этому как к романтике, после всего этого. Ты думал, один из нас — импотент, никогда не использовал супругу так, чтобы проверить, ты ли это. В итоге, ты просто... принял тот факт, что у тебя не может быть ребенка» — Не все мужчины поступили бы также, особенно, если бы могли иметь неограниченное количество женщин. Джинши встал, обнял ее крепко. То есть, он совершенно не держал на нее зла. — «Это значит «Да» для ребенка?» — спросила она, а он лишь улыбнулся и закатил глаза в ответ. — «Конечно. И столько, сколько ты сможешь выносить» — повторив он поцеловал ее в макушку. Маомао направила на него хмурый взгляд, добавив — «Не заводись. Я не готова к большему, чем один.» — Девушка думала о ребенке в качестве эксперимента, но не была уверена, что готова к большему. Затем она вздохнула, отводя взгляд. — «Не думаю, что буду хорошей матерь. Но я хочу растить ребенка вместе. Никаких служанок и фрейлин. Хочу быть настоящим родителем.» — Она знала, что многие принцы и принцессы выращены людьми, не включая своих реальных родителей. Маомао не могла помочь, но хотела стать такими отцом и матерью, какими не могли быть ни те, ни другие. Она любила свою маленькую семью, но дитя, знающий любовь матери и отца, которые тоже любят друг друга, — это то, чего она хотела больше, чем знала, как объяснить. Джинши застыл на секунду во время ее слов. Даже если быть как Гекуе, она никогда не кормила детей сама. Конечно, молочной мамой господина была Суйрен. То, что Маомао решила сама выхаживать детей, можно было расценить как оскорбление по отношению к потенциальным кандидаткам. Он попытался прикинуть… Наиболее приятным вариантом, конечно, была бы Лишу, которая сама забеременела, выйдя замуж за представителя клана Ма. Они были друзьями, и она привыкла к капризам Маомао, так что, надеялся, не сочтет это за неуважение. Пока он думал, девушка решила, что ему нужно это доказать, и прижала его руки к своей скудной груди. — «Они станут больше, ты же знаешь сам.. Появление молока увеличивает ткани.» — произнеся это, вызвала у него смех. Получив приглашение прикоснуться, он слегка сжал их. — «Клянусь, что они нравятся мне в любом размере.» — Заверив ее, прильнул к ее шее.- " Меня больше беспокоит мысль о боли, которые она может принести. Но это не самая разумная вещь, которую я бы разрешил». — Маомао сморщила нос. Она знала, что уход за больными может вызвать проблемы. Но была обучена тому, как делать различные мази и прочие прочие для лечения. Она была уверена, что с ней все будет в порядке. Девушка совершено не отреагировала на дальнейшие ласки. Она не ожидала этого, но за время уже более или менее привыкла. Вместо этого она прислонилась к его груди, начав говорить о других проблемах, которые могут произойти. — «Мне понадобится дегустатор еды. Я никогда не просила об этом, так что люди сами все додумают. Их придется приглашать на мероприятия сразу после того, как я перестану принимать противозачаточные. Общество сможет подумать, что я уже беременна» — Ей приносило радость то, что сейчас она поглощена им. Запах мужа успокаивал ее и помогал меньше переживать. Даже если он не император, Джинши — младший брат его величества. Конечно, были и принцы, но племянник императора тоже мог нести огромную силу, которую некоторые хотели устранить. Не упомяная и знатных дам, что хотели и стремились стать супругой Джинши. В основном после выкидышей милость женщин сменялась на гнев. Если бы Маомао не смогла родить дитя, они могли бы иметь надежду, чтобы Гекуе для Адо самого Джинши. Им совершенно не нужна была его любовь, только — сын. — «Ты так серьезно относишься к тому, чтобы яд не попал в твой организм. Этого достаточно, чтобы доказать, что ты будешь прекрасной матерью.» — Многие, услышав это, подумают, что это сарказм, но из уст Джинши это прозвучало искренне. Он знал насколько она любила яды. Кто бы мог подумать, что придумают люди, чтобы прервать беременность. Маомао опасалась, что ее воспитание все же сделает ее плохой матерью. Она не слишком эмоциональна, Особенно не в такой драматической манере, как это делают с младенцами. Вдруг она будет настолько суровой, что испортит ребенка, и он станет таким же, как его прадед, бывший император. Или через чур тревожной, как Лишу? Или какой-нибудь новая травма, что родители могли бы причинить своему ребенку? Конечно, дети любили ее, но в основном только как друга или тетушку. Вряд ли она могла так же, как и Чоу-у, сидеть с королевским дитя. Также, она не могла и не умела баловать детей. — «Я на это надеюсь...» — пробормотала она. Если нет, то, конечно, для этого есть специальные люди. Но она сильно хотела быть матерью. Зачать, родить и растить ребенка вместе с мужем. Прикоснувшись рукой к животу, сердце заколотилось, когда она подумала об этом. — «А я знаю. Моя прекрасная жена может сделать все, что будет на ее уму.» — Его тон был жизнерадостным, когда тот накрыл своей рукой ее руку. Он был намного крупнее ее, в этом отношении он был похож на свою мать. Девушка могла только надеяться, что ребенок хотя бы в этом плане будет благосклонен к императорскому роду. Ей бы не хотелось умереть из-за рождения великана. — «Мой муж-идиот слишком высокого мнения обо мне. И если я могу сделать все, он не понадобится мне, чтобы таскать тяжелые препараты и тянуться на самые высокие полки, чтобы убрать их».- подразнив его и улыбка вернулась. Такое общение было для них нормой. Даже будучи его женой, она, вероятно, не должна была говорить подобные вещи императорскому брату, но теперь она могла быть уверена, что за это ее не казнят. — «И без меня, кого будет доставать моя жестокая жена? Я действительно оказываю услугу всему обществу, принимая на себя весь твой суровый характер». — «Суровый характер? Конечно, я спасаю целый дворец от твоей мужской ненасытности.» — Маомао склонила голову набок, тонко намекая, что настроение может измениться. В конце концов, она еще не пила чай, а им еще предстояло зачатие. Он поцеловал ее в шею, из губ сложилась легкая ухмылка. — «Я никогда не получал отказа от тебя. Буквально вчера ты просила продолжить акт, после того как я кончил целых три раза». — Хоть девушка и покраснела от этих слов, они совершенно не были ошибочными. ИХ первые ночи были столь неуклюжими, иногда даже болезненными. Маомао знала некоторые вещи в теории, к примеру, как доставить удовольствие мужчине, но ни одни из ее знаний из борделя не включали в себя то, как доставить удовольствие себе. Они совершенно не входили в ее долги. Но пару-тройку писем сестрам все изменили. Джинши решил, что если даже мизантропу как Джока что-то нравится, это вполне себе хорошая техника, и принялся за ее освоение с жадностью. Теперь лучше стоит сказать, что ни один из них не хотел просто спать, когда ложился ночью в постель. Неудивительно, что Джинши думал о том, что что-то привело к бесплодию. Ведь в конечном счете, он был весьма прилежным и хорошим фермером, когда дело доходило до посева семян, а она — самым охотным полеводом.