Биографии Духов Еды

I. Зернистый Дождь Был вечер, когда мы с Господином Управляющим оказались в ловушке лесного пожара. Господин извинялся за то, что втянул меня в этот ужас. Мы вместе наблюдали, как огонь окружал нас, смыкаясь всё сильнее и сильнее. Дым застилал абсолютно всё в поле зрения, поглощая собой. Господин Управляющий не смог справиться с тем, насколько плотным стал дым, и быстро потерял сознание. Я хотел поймать его, но перед моими глазами начало плыть, веки отяжелели, зрение стало нечетким. Я проигнорировал тупую боль и протянул руки к своему упавшему Господину Управляющему. Я думал: “Неужели я умру именно так? Какой позор… Позор, что мы ничего не сделали для... Этих людей...“ Внезапно несколько прохладных капель упали мне на лицо. Мне стало легко дышать, и сразу после этого я услышал шум дождя, заливающего огонь и горящие деревья. Обычно мне нравится дождь, потому что он приносит ощущение покоя, позволяя мне на время забыть обо всех своих проблемах. И на этот раз раз он тоже принёс чувство спокойствия, а ещё чувство облегчения перед спасением от смерти. Только сейчас я понимаю, что смерть была бы не такой безболезненной, как я её себе представлял. Мне хотелось смотреть на капли, но у меня не осталось сил держать глаза открытыми. Прежде чем я потерял сознание, я услышал голос – холодный, как дождевая капля, но исключительно нежный: — Ты в порядке? В следующий момент, когда я открыл глаза, первое, что я заметил, было стойким запахом чая в комнате. Его изысканность могла заставить любого забыть о своих горестях. В моей голове всё еще был сумбур, а из-за дыма в ней бродил туман, но я уже был разбужен слабым ароматом чая. Я сел, осматриваясь. Мне показалось, что комната выглядела очень достойно с темно-красным Ду Бао Ге с изящными украшениями. В центре комнаты стоял рабочий стол такого же темно-красного цвета с деревянными вставками. На нем стоял чайный сервиз. Мне подумалось, что он и был источником аромата чая. Как раз в тот момент, когда я осматривал чайный сервиз, дверь тихо открылась. Я обернулся и столкнулся лицом к лицу с мужчиной. Он, казалось, не удивился, что я проснулся. Тогда мне подумалось, что это, должно быть, мой спаситель. Я открыл рот, чтобы поблагодарить его, но острая боль в горле не позволила мне издать ни звука. Я сильно нахмурился и потрогал свою шею. У незнакомца на лице было выражение холодного безразличия, но он протянул мне чашу с лекарством, сказав: — Ваше горло было обожжено дымом. Оно восстановится, как только вы примете лекарство. Я кивнул и сделал то, что мне и было сказано. Удивительно, но лекарство оказалось не таким горьким, как я ожидал. У него был слабый аромат и оно охлаждало, слегка покалывая горло. После приема лекарства боль в значительной степени утихла. Я в замешательстве посмотрел на чашу, а затем поднял голову. — Это лекарство я попросил у Уи Да Хун Пао. Его лечебные свойства сильно отличаются от того, чем лечатся люди, но для вас лекарство будет полезным. Не забывайте пить его каждый день. После этих слов мужчина ушел. Хлопая глазами, я смотрел вслед его удаляющейся спине, думая про себя: “Возможно, он не так холоден, как кажется”. II. Спокойствие       За тот промежуток времени, пока я приходил в себя, мне удалось узнать имя своего спасителя – Чай Лунцзин. Он был таким же, как и я. Таким же Духом Еды. Возможно из-за его внешности или способностей жители близлежащего озера называли его "Господин Бог-Дракон" Они даже установили статую Бога-Дракона рядом с озером – для поклонения. Место, где я жил, представляло собой небольшой внутренний дворик, расположенный недалеко от этого озера. Но Лунцзину там не нравилось, он предпочитал жить в пещере, скрытой под водой. Лунцзин как-то сказал: “Там гораздо тише, меня никто не беспокоит. Более того, когда я открываю окна во внутренний двор, я вижу статую дракона." Часто люди, живущие рядом с озером, приходили и приносили подношения "Господину Богу-Дракону”, записывая молитвы на маленьких бумажных бирках и вешая их на дерево рядом со статуей дракона. Выздоравливая, я не хотел оставаться без дела, поэтому взял на себя обязанности “Помощника Бога-Дракона”. Я собирал бирки с пожеланиями людей, сортировал их, а затем отдавал Лунцзину. Я знал, что у этого Духа Еды сердце было больше, чем у кого-либо другого. У нас двоих было это негласное, но взаимное понимание того, что мы не будем обсуждать наших Хозяев или прошлое; мы продолжали жить своей тихой и мирной жизнью. Каждый раз, когда я видел, как Лунцзин делает это беспомощно потерянное лицо из-за какого-то нереального желания на бирках, я не мог удержаться от тихого смешка. «Мне уже много лет нравится Сяо Ци из соседнего дома! Я планирую подарить ей на день рождения самый большой и красивый цветок, а потом признаться ей во всем! Пожалуйста, о, пожалуйста, Господин Бог-Дракон, я умоляю вас, пожалуйста, убедитесь, что моя молитва будет услышана!...» — Ха, когда это ты успел начать дарить любовь, Лунцзин? Я наблюдал, как Лунцзин продолжал читать пожелания людей с тем же беспомощным выражением лица. Он не мог удержаться от тихого вздоха, прежде чем вытащить из стопки ещё одну бирку с пожеланием и положить её на стол. — Они считают меня Богом-Драконом, они терпеливо ждут и искренне молятся мне. Я должен соответствовать их ожиданиям. Те желания, которые я не могу исполнить, я не смогу воплотить в жизнь. Да и вообще, есть много чего неподвластного мне. Я посмотрел на бирку с желанием, которую выбрал Лунцзин. Это была мольба старого фермера о помощи. Его угодья часто разорялись высокомерными и властными Падшими. После того, как урожай вытаптывается, большинство овощей не подлежит восстановлению и остаются гнить на земле. У людей не было сил бороться с Падшими. — Лунцзин... Что это? — Это, вероятно, единственное, о чём он молит. Обычно Лунцзин возвращал эти бирки обратно людям, оставляя себе лишь те, что были написаны действительно искренне. Я похлопал по своей одежде, помятой от долгого сидения, и Лунцзин вопросительно посмотрел на меня. — … Я расправил затекшие плечи. — Отпускать тебя одного довольно опасно. И… Я ведь твой друг, верно? Лунцзин долго смотрел на меня. Я знал, что он не хотел подвергать меня риску из-за принятого им решения. Но в конце концов, по моему настоянию, он отпустил ситуацию. Мы вдвоем, как озеро, у которого жил Лунцзин, жили вместе в мире, без помех, много месяцев и много лет. III. Наслаждаясь Луной       Этот покой был нарушен дамой, одетой в изысканное ханьфу, но она, казалось, испытывала сильную боль, крепко вцепившись в марионетку. Она была такой же, как и я, спасенной, до того как ее привели во двор. С самого начала она была очень осторожна в отношении нас с Лунцзином, и на ее лице было написано недоверие ко всему миру. Более того, на ее руке все еще было свежее клеймо. Оно показалось мне знакомым. Я поднял голову, чтобы посмотреть на Лунцзина, чьи щеки вспыхнули под моим пристальным взглядом. — ...Клеймо на ее теле похоже на клеймо той группы, которая окружила тебя тогда на горе. Поэтому я забрал её оттуда, другой причины нет, — Сказав это, Лунцзин повернулся, чтобы покинуть двор и вернуться в пещеру. Я наблюдал за его удаляющейся спиной и покачал головой. — Все еще не очень честно... Ладно, как тебя зовут? Я повернулся к даме, которую Лунцзин привел сюда. До этого она незаметно наблюдала за мной в оцепенении и была поражена тем, что я обернулся. Она смутилась, поэтому я решил не заострять внимание на её пристальном взгляде. Незнакомка кашлянула, желая избавиться от смущения. Затем она с достоинством выпрямилась, решительно положив руки на колени. Царственная, вежливая, элегантная. Такого рода аура не могла принадлежать Духу Еды обычного человека. — Борода Дракона благодарит своих покровителей, — она слегка поклонилась, чтобы выразить свою благодарность. Её слова были наполнены уважением и чувством собственной важности. Но все это не могло скрыть смятения в глазах. Когда я посмотрел на выражение глаз незнакомки, я не смог не протянуть руку, чтобы поправить ее растрепанные волосы и заправить выбившуюся прядь за ухо. — Оставайся здесь, если тебе некуда идти, Лунцзин не будет возражать. Мы с Лунцзином сидели в маленьком дворике под беззвездным и безлунным небом, пили чай, а иногда и вино. Мы бы молча наблюдали за этим постоянно меняющимся – и в то же время всегда неизменным – небом каждую ночь. Но в это полнолуние к нам присоединился новый человек. Мы наблюдали, как Борода Дракона умело управлялась с чайным сервизом, ее движения были настолько грациозны, что мы оба были очарованы. После того, как мы узнали друг друга получше - отношения Драконьей Бороды к нам изменилось и несмотря на то, что она могла быть упрямой в соблюдении сложного этикета, она стала нам хорошим другом. Борода Дракона поставила перед нами только что налитый чай, а затем пошла за гуцинем. Я слегка приподнял голову и закрыл глаза, чтобы почувствовать слабый аромат чая, который доносил легкий ветерок. Этот ветерок, который мог бы развеять ваши проблемы, смел мою усталость, а мягкая мелодия гуциня смыла глубокое смятение в моем сердце, позволив нам по-настоящему ощутить тихую и мирную жизнь. IV. Волны       Если так можно сказать, то появление в нашей жизни Бороды Дракона было подобно легкому ветерку, а вот Дракон и Феникс был буйным штормом, поднимавшим целые волны. По словам Лунцзина – он был "шумным (а также раздражающим и неприятным) парнем.“ По правде говоря, он действительно был довольно громким. Мы нашли его в заброшенной деревне. В то время мы не знали, кто на него напал, мы просто внезапно нашли его, лежащего посреди обломков, тело было покрыто большими пятнами крови. Мы с Лунцзином обменялись взглядами, а затем вытащили его оттуда. Но когда он проснулся, мы, вроде как, пожалели, что спасли его. Правда, совсем чуть-чуть. Этот парень был чрезвычайно веселым и жизнерадостным, тихий двор постоянно наполнялся его пронзительным и дерзким смехом. — Аха-ха-ха! Цзытуе, смотри! Кто-то просит Лунцзина о ребенке! «Господин Бог-Дракон! Я хочу сына» ! — ... Дракон и Феникс. — Аха-ха-хах! Какое странное желание! Хотя у этого парня была почти полярно противоположная личность по сравнению со всеми остальными, он на удивление хорошо ладил с нами. Когда было нечем заняться, Лунцзин запирался в своей пещере, чтобы бездельничать и смотреть вдаль. После этого Дракон и Феникс шел к краю озера, поднимал камни и бросал их в воду до тех пор, пока Лунцзин не раздражался настолько, что вылезал наружу. С тех пор, как появился Дракон и Феникс, Лунцзин начал корчить такие рожи, каких я никогда раньше не видел, а Борода Дракона, которая терпеть не могла этого беззаботного парня, часто тащила меня к себе, чтобы излить свои горести. Все это добавило некоторую изюминку в нашу жизнь, полную отдыха и безделья, и придало ранее застоявшейся атмосфере внутреннего дворика искорки. Что заставило меня почувствовать, что все это было совпадением, так это тот факт, что Дракон и Феникс пришел в это место только потому, что он тоже расследовал определенный инцидент с этой группой. С этой... Этой группой чудовищно отвратительных негодяев. Все это было похоже на судьбоносную зацепку, которая привела нас, преследующих одну и ту же цель, к встрече. Это заставило меня почувствовать, что желание, которое я изначально похоронил глубоко в своем сердце, желание, которое, как я думал, никогда не сбудется, однажды может иметь шанс осуществиться. Я вырвался из своих мыслей, наблюдая, как Дракон и Феникс вытащил недовольного Лунцзина из воды, обхватив его рукой за шею, желая, чтобы тот выпил с ним. Лунцзин был действительно достоин звания “Бога-Дракона”. Даже если он на самом деле не бог, он гораздо более благочестив, чем эти воображаемые боги, полностью заслужив уважение и восхищение людей. Лишь однажды, в полнолунии, я рассказал о своём желании Лунцзину. Оказывается, после этого Лунцзин хранил его в сердце и тайно отправился на поиски какой-либо информации о культе. Однажды я спросил, зачем Лунцзин вообще потрудился исполнить мое желание. Ответ Лунцзина был таким же холодным, как и всегда, но кончики его ушей медленно покраснели. — Все-таки, ты все еще мой друг. V. Цзытуэ       С появлением Падших пришли бедствия, голод и другие несчастья, созданные человеком. Бесчисленное множество людей, потерявших близких и свой дом, впали в глубокое отчаяние. Это было в то время, когда всемогущий и всезнающий бог стал опорой сердца каждого, и по мере того, как люди погружались все глубже и глубже, безумие поднималось все выше и выше. Сначала это были вожделенные деньги, потом жертвоприношение и, наконец… Что касается людей, то чем выше цена, которую они платят, тем глубже они погружаются на дно. Их желания были всего лишь мыслями в их голове, и один за другим они не могли позволить себе заплатить ужасающие цены. Цзытуе родился в этом месте, медленно сходившем с ума. Можно сказать, что город был мертв, ведь случайные прохожие ходили так, как будто они были трупами. Как только они заболевали, они не обращались к врачу, они ходили к городским культистам. Не имело значения, было ли это принесение в жертву домашнего питомца или обращение красивых молодых девушек в святую религию, даже принесение в жертву “богу” собственного сына или дочери, они подчинялись во всем. Не раз Цзытуе пытался остановить своего Господина Управляющего, но, в конце концов, он не смог предотвратить трагедию. Эта милая, улыбающаяся девочка, которая перевязывала ему волосы красной лентой и называла "старшим братом", в конце концов была отослана своим отцом, крича и плача, туда, откуда не вернулась. Даже после того, как он отослал свою дочь, болезнь его жены не прошла. Под проливным дождем, держа на руках тело своей жены, Господин Управляющий наконец пришел в себя. В городе, полностью управляемом культами, даже покупка предметов первой необходимости в соседнем городе требовала, чтобы члены культа сопровождали вас. Именно благодаря усердной работе Цзытуе и Управляющего им удалось передать сообщение хоть кому-то, заслуживающему доверия. Хозяин Цзытуе хотел, чтобы его помощник передал сообщение старому мятежнику, который теперь находился под защитой верховного генерала соседней страны. Но действия Господина Управляющего были обнаружены культистами. Столкнувшись с преследующей их армией, Цзытуе и его Господин решительно заманили их в холмистый лес, где была похоронена его любимая жена. Пытаясь выгнать Цзытуе и его Господина из леса, эти больные на голову негодяи подожгли лес. Последними воспоминаниями Цзытуе о Господине Управляющем было его чувство вины. Его желание отомстить тогда не было реализовано, погребенное в море огня. У него не было силы… Дух Еды, вышедший из дождя, исполнил для него часть этого желания. Чего Цзытуе не ожидал, так это того, что Лунцзин не только спасет его, но и из-за одного признания начнет расследование этого культа.. Борода Дракона, Дракон и Феникс, Вино из Реальгара... Эти Духи Еды, связанные с культом, пришли в этот некогда тихий и мирный двор благодаря Лунцзину. Цзытуе наблюдал за шумной сценой, разыгрывающейся во дворе; он придвинулся ближе к раздраженному Лунцзину и тихо сказал: — Спасибо. Лунцзин, которого застали врасплох, сухо кашлянул, затем слегка повернул голову в сторону. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Цзытуе тихо рассмеялся, глядя на покрасневшие уши Лунцзина. Но его внимание быстро отвлек шум во дворе. Он наблюдал, как Дракон и Феникс, у которого уже снова и снова отбирали аир, бегал по двору, а Вино из Реальгара преследовал его. Цзытуе не мог удержаться от вздоха; он протянул руку, чтобы остановить Вино из Реальгара, и забрал лекарство Дан, раздавленное Драконом и Фениксом. Хотя прежняя жизнь стала довольно шумной, Цзытуе верил, что, поскольку они все собрались здесь, однажды эти культисты, безусловно, будут наказаны их усилиями.