Бах и ее Анна Магдалена

      Может, в чае Джинни был ром? Может, в её комнате было применено газовое оружие в виде феромонов? Ладно, это всё глупости, сто процентов дело в температуре. Да, всё именно так.       Ближе к ночи у Йеджи вдруг появились силы. Да такие, что она готова была горы свернуть: такой психологический подъём она испытывала в последний раз на первом году старшей школы. Она схватила швабру с ведром из подсобки дома и начала натирать полы до скрипа и блеска, совмещая это всё с борьбой с Хёнджином за право найти и уничтожить каждую пылинку из этого здания.       — Отстань от меня! У меня наконец-то появились силы делать что-то, а не лежать плашмя на кровати, а ты лишаешь меня возможности насладиться своим времяпрепровождением! – едва не кричит Йеджи, обнимая швабру, как баре гитары.       — Ты не в себе, — брат сам был на грани, но пытался оставаться спокойным, чтобы не вывести этот мини-конфликт на уровень оров друг на друга, — Йеджи, я тебя прошу, иди в комнату и отдохни. Ты сегодня утром была как желе, а под вечер вдруг восстала из мёртвых. Прости, но я в это не верю.       — Иди. займись. своей. жизнью, — говорит младшая Хван, зло оскалившись и выговаривая каждое слово практически по слогам.       Хён обречённо протер лицо руками, вздохнул и ушёл. Разговаривать с этой девушкой в её маниакальной фазе было невозможно. Она появлялась у сестры не так часто, но, когда она всё же наступала, пиши пропало. Йеджи становилась либо белкой в колесе, либо львицей, защищающей своих львят. В сложившейся ситуации львятами оказались швабра и ведро.       Она отдраила весь дом кроме комнаты брата и закончила эту вселенскую чистку в 2 часа ночи. Силы у младшей Хван ещё остались, поэтому она начала делать домашнюю работу на неделю вперёд. Что-то надоедливо пульсировало в черепной коробке, но она гордо игнорировала это. Наконец, ближе к 4 утра она вырубилась.       Мама сказала, что Йеджи пойдёт в школу ещё через день, поэтому у неё были ещё одни свободные сутки. Руки чесались что-то сделать, но мозг уже ничего не мог придумать что бы учудить. Она приготовила обед, едва ли не спалив кухню, но в конце концов она нашла это блюдо вполне удовлетворительным. Йеджи покаталась на велосипеде по району, сделала себе полный макияж, который она никогда не делала, помыла их с Хёном машину, ведь сегодня его подбросил друг. Брат был в школе, а родители на работе, поэтому никто не мог угомонить гиперактивную Йеджи.       Вернувшись в комнату, Хван начала думать, что ещё можно поделать. Она бы с удовольствием пошла к Джису и послушала с ней её ретро пластинки, но она тоже была в школе. Йеджи зашла в «Youtube» и долго искала там что-нибудь интересное, но, к сожалению, ничего не привлекало её внимания. Вдруг, следуя внутреннему позыву, она набирает в поисковую строку никнейм, который Йеджи много раз слышала в школе.       У Рюджин был достаточно известный канал на с каверами на песни. Этот факт в своё время сильно повлиял на популярность Шин в школе, и, казалось, каждый ученик посмотрел хотя бы одно её видео. Йеджи было это неинтересно. Вернее, она уверяла себя, что это было ей неинтересно, хотя тут большее влияние оказывала её собственная гордость.       Последнее видео было опубликовано месяц назад, и Йеджи кликнула на него. Это был кавер на песню Бруно Марса «Leave the door open». Посмотрели это видео практически 6 тысяч раз, и Хван немного пролистала комментарии, где она увидела сплошные комплименты. Наконец, Йеджи нажала «плей» и увидела Рюджин, которая была уж слишком близко к камере. Она рассматривала себя через экран телефона, на котором и снимала, и Хван невольно смутилась. Шин была без макияжа, даже без очков, и, видимо, поэтому она так тщательно пыталась что-то разглядеть на своём лице. Рюджин что-то говорила своим глубоким и немного хриплым, будто ото сна, голосом, но Йеджи не особо её слушала. Наконец Шин села за синтезатор, поставила камеру и надела очки, перед этим протерев их салфеткой. Комната Рюджин была максимально хаотичной, но на первой взгляд вполне опрятной. Куча всяких фигурок, постеров на стенах, маленьких сувениров и CD дисков. Йеджи аж передёрнуло: сколько пыли может копиться на всём этом барахле? В её комнате всё было на сколько возможно практично и минималистично. Но, она должна была признать, весь этот хаос выглядел достаточно аутентично.       Пальцы Шин легко коснулись клавиш, как бы разогреваясь. Рука пододвинула микрофон ближе к лицу, и Рюджин тяжело выдохнула, как бы про себя говоря «с богом». Первые звонкие ноты прозвучали, и у Йеджи уже пошли морозные мурашки по коже. Ситуация ухудшилась, когда Шин начала петь. Она прошептала в микрофон три раза «said baby» с хитрой улыбкой, смотря прямо в объектив камеры. Её тонкие пальцы начали быстрее летать по клавишам, а голос задорно повторял слова песни. Сверху, уже на монтаже, был наложен бэк-вокал, также исполняемый Рюджин. Перед припевом голос Шин начал вытворять что-то невероятное: чистые высокие ноты ползли по рукам слушательницы приятными мурашками, а вибрато под конец пре-хоруса заставило кисти Хван немного трястись.       До конца песни Йеджи пробыла в каком-то сне. Возможно, за свою жизнь она встречала вокалистов и получше, но голос грёбанной Шин проник куда-то далеко в душу, и это она уже не смогла остановить. Хван запомнила то, как Рюджин отдаётся песне, которую исполняет, как она играет со зрителем этими хитрыми глазами в очках. Она невольно вспомнила её тот самый взгляд снизу, когда они впервые все вместе собрались в кабинете музыки. Казалось бы, всё это было не так давно, но уже многое успело поменяться. Что-то трепетное пробралось в голову Хван, и ей вдруг захотелось открыть окно. И сходить умыться. И посмотреть все видео на канале грёбанной Шин.       Йеджи внезапно вспомнила, что ей срочно нужно вымыть ещё и родительскую машину. Выбежав на улицу, она поняла, что они уехали на ней на работу.       Она почувствовала себя самой настоящей идиоткой. Йеджи выпила успокоительные, которые ей прописала врач (не подумайте, она пьёт их каждый день), и легла на кровать. Руки вновь зачесались, но только не из-за желания помыть чердак дома, а из-за необходимости посмотреть каждый чёртов кавер чёртовой Рюджин. Внутренняя гордость противилась этому позыву, поэтому Хван крайне старательно пыталась заснуть.       Нужно сказать, что спать днём – та ещё идея. Йеджи встала в три часа дня и вновь чувствовала себя фруктовым желе. Брат должен уже скоро приехать, и девушка поплелась приводить себя в порядок, чтобы не выслушивать от Хёнджина все те же слова опять по кругу.

***

      День в школе выдался особенно тяжелым. Тесты по английскому и истории, опрос по французскому и, к куче, Черён умудрилась опоздать на математику, и этот вредный старик с бородой, область значений которой была от минус бесконечности до плюс бесконечности, отчитывал её пол-урока, пока Ли стояла у дверей и корчила рожицы Рюджин, пытавшейся не заржать на весь класс. В общем, 28 марта вымотало её знатно.       Под конец дня её всё настолько взбесило, что она сухо и быстро попрощалась с Шин и купила себе двухлитровую бутылку лимонада. Сев на лавочке в парке, который находился недалеко от школы, Черён хмуро пила газировку. Ей было лень даже вытащить наушники из переднего кармана рюкзака, хотя и очень хотелось. Под тенью пальмы сидеть было более-менее прохладно, а ветерок игрался с черными волосами Черён. Ли незаметно ушла в себя, откинув голову на спинку скамейки.       И вот, когда она практически провалились в сон, чьи-то худые кисти опустились ей на плечи. Сонный мозг подумал, что хорошей идеей будет приластиться к чужим рукам. Длинные ноготки прошлись по шее, большие пальцы массировали чувствительные точки.       Кровь вновь прилила к мозгу, и в голове Черён наконец-то промелькнула мысль, что какой-то незнакомец сейчас массирует ей шею под тенью пальмы в парке. Ли вскочила со скамейки и, забыв, что на её коленях лежала бутылка газировки, уронила её. А из открытого горлышка полилась жидкость, создавая огромную лужу рядом со скамейкой. Черён запаниковала, схватила бутылку и, казалось, забыла про странного извращенца. Она выкинула липкую и грязную тару в ближайшую мусорку. Вернувшись к своему месту, она увидела прекрасно знакомую ей девушку с влажными салфетками в руках.       — Юна…? – Черён застыла на месте, вообще не ожидав здесь её увидеть.       — Я. Прости, пожалуйста, что напугала, я не хотела, — Младшенькая Шин подошла к ней и аккуратно взяла руки Ли, тщательно протирая каждую фалангу влажными салфетками.       — Что ты здесь делаешь? – спросила Черён, наблюдая, как Юна расправляется с её грязными руками.       — Я же обычно после уроков сижу с научным клубом, а сегодня там какую-то генеральную уборку проводят, поэтому нас выгнали из кабинета, — Юна повела Черён к мусорке, чтобы выкинуть использованные салфетки, — Понимаешь, там же много всяких скляночек-баночек, скелет, очень много бумажек, — Шин повернулась к Ли и окинула её немного строгим взглядом, но после расплылась в тёплой улыбке и легко поправила ей волосы, — Всё думаю о том, как тебе идут волнистые прядки.       Черён поджала уголки губ. Щёки опять вспыхнули, и почему-то до боли в животе захотелось, чтобы она думала об этом постоянно, а не только когда видит подругу вживую. Она смущённо кивнула, как бы благодаря, ведь на большее сил не хватило.       — Под солнцем слишком жарко, не так ли? – быстро пролепетала Черён.       — Да-а-а, ты права… Ты поэтому так покраснела?       — Ну-у-, кхм, да, — голос сорвался, и Ли покраснела ещё сильнее.       — Тогда пойдём обратно под дерево, — Юну схватила плечи подруги сзади, идя вместе с ней паровозиком, — Может мне всё же сделать тебе массаж? Я вот недавно видео-туториал посмотрела, поэтому могу назвать себя профессиональным массажистом! – гордо заявила она, — И ты можешь быть первым моим клиентом, а потом я стану самым известным массажистом, и ты будешь хвастаться, что была у меня первой, как тебе идея? – Юна явно ушла в дебри мечтаний, и в такие моменты за ней было очень забавно наблюдать.       Черён вспомнила её тонкие пальцы и длинные ногти на своей шее, и ей захотелось повторить этот опыт хотя бы ещё раз. Она кивнула на предложение Юны, хотя и не до конца понимала, что она планирует делать.       Уже на лавочке руки Шин развернули Черён к себе спиной. Они легли ей на плечи, но несколько секунд Ли так и не заметила никакого движения. Уже собираясь повернуться, Черён почувствовала, как большие пальцы Юны надавили где-то между лопаток, и девушка выгнулась в спине.       — Воу, как ты это… — Но Черён пришлось замолкнуть, когда руки Шин начали изучать тело, покрытое тонкой тканью рубашки. Подушечки пальцев прорабатывали каждую мышцу спины, находили самые чувствительные точки, и Черён едва сдерживалась, чтобы не заскулить от удовольствия. Она опять почувствовала, как её лицо заливается краской. Как же она обожает свою нервную систему, которая в самый неподходящий момент решает превратить её в ходячий помидор.       Когда эта пытка закончилась, Юна вновь положила руки на плечи подруги и взглянула на её лицо.       — Ну как тебе? А… аха-ха-ха, почему ты такая красная? – Шин легла на Черён сзади, весело хихикая. Ли постаралась скрыть лицо за руками, но это не особо помогало.       — Жа-а-арко, — стыдливо протянула она.       — Ты уверена, что в этом дело? – хитро произнесла Юна и опустила руки ей на пояс юбки, на талию. Черён до сих пор чувствовала, как грудь Шин прижимается к ней сзади, а тут ещё и её кисти двусмысленно касаются живота, в котором скрутился тугой ком. Глаза расширились, но она надеялась, что за руками этого не было видно. Никто из этих двух и не думал, как это странно выглядело со стороны.       Чтобы выйти из этой компрометирующей позы, Черён откинулась назад на Юну, чтобы она переместила руки в более дружественно-корректное положение.       — Приятно… было, — прошептала Ли, закрывая глаза.       — А то, — Юна положила подбородок на голову подруге, — Обращайся, — и бегло поцеловала Черён в макушку, на что та повернулась к ней с немым вопросом. Шин расплылась в улыбке так, что солнце потеряло свою главную функцию.       Тут Черён вспомнила, что они находились в парке с кучей людей рядом, и как все их эти обжимки могли выглядеть. Наверняка все подумали, что они парочка. Ли бы покраснела ещё больше, но предел уже был достигнут. Оглянувшись, она заметила сухие фонтанчики чуть дальше того места, где они сидели.       — Давай к фонтанам? – Черён старательно пыталась не поворачиваться к Юне, чтобы она не расхохоталась от её вида.       — Давай, — весело согласилась она.       Девушки взяли свои рюкзаки и выдвинулись к воде. Юна беззаботно рассказывала какие-то вести из жизни их научного клуба, а Черён безмолвно слушала и кивала, потому что до сих пор её преследовало ощущение того, как Шин прижимается к ней сзади.       — И, представляешь, Лили перепутала пробирку алюминия с пробиркой натрия и потом добавила его в воду! Мы там все сразу попадали на пол, чтобы нас не задело. Но, к счастью, ничего не воспламенилось, и мы ограничились лёгким испугом, — Юна, уже практически дойдя до фонтанов, сорвалась с места и кинулась туда, прерывая свой рассказ.       Шин добежала до сухих фонтанов тогда, когда струи воды были не выше колен. Она аккуратно прошлась по площадке из светлого камня, чтобы не поскользнуться. Но, пропустив один фонтан прямо у себя за спиной, Юну окатило водой, когда струи поднялись выше роста человека. Белая рубашка с коротким рукавом промокла насквозь, просвечивая чёрное бра, а волосы повисли сосульками.       — Да блять! – крикнула Юна, почувствовав, как ледяная вода намочила всю её одежду и волосы.       Черён начинает хихикать из-за скривившегося лица Шин. Та выглядела злой, но Ли знала, что ей смешно с того, как глупо она попалась.       — Почему ты смеешься? Я тебя сейчас… — Юна побежала навстречу Черён, когда как она сама начала ретироваться от пылающей от раздражения и одновременно хихикающей мокрой девчонки.       В итоге, Ли окончательно сбила дыхание из-за непрекращающегося смеха, и Юна смогла её догнать, обхватывая её тело мокрыми руками. Черён дернулась из-за холода и влаги, которые были очень щедро поделены с ней Шин, и попыталась вырваться, но мёртвая хватка подруги никак не хотела её отпускать. Рубашка теперь была такая же мокрая, но Черён уже было глубоко всё равно, потому что она пыталась отдышаться и остановить смех, но подлая Юна начала щекотать её под рёбрами.       — Юна, я, аха-хаха-ха, сейчас за-хаха-дохнусь… — проскулила Ли через хохот и попытки нормально сделать вдох. Шин отстранилась, тоже приводя в порядок дыхание, пока Черён сидела на горячей плитке парка, чтобы не упасть от головокружения.       Ли всё же встала, пытаясь не хихикать от воспоминаний её маленького побега, и пошла умыться к фонтанам. Аккуратно набирая в ладони воду и опуская в них своё красное лицо, она и не заметила, как сзади к ней подобралась Юна и подтолкнула прямо в фонтан. Черён вскрикнула от холода и поскользнулась на гладкой плитке, упав прямо на пятую точку.       — А-а-ай, это уже какой-то буллинг... — прохныкала мокрая насквозь Ли, пытаясь встать, хотя пострадавшие ягодицы яро этого не хотели.       — Боже мой, прости, я не хотела, — жалостливо пропела Юна и помогла Черён встать на ноги, — Всё, хватит на сегодня, нужно домой. Может к тебе? У тебя недалеко, а мне не хочется полностью мокрой на автобусе ехать.       — Давай, я не против. У меня есть ведёрко мороженого, Чеён привезла сегодня.       — Твоя сестра дома?       — Угу, она на недельку останется.       — Ну всё, Чер, ты мне больше не нужна. Иду только из-за Чеён.