Холодные губы

- Согласно правилам вы обязаны разойтись на 10 шагов друг от друга, - твердо заявил Зарецкий, хоть и давалось ему это с трудом.       Напряжение росло с каждой секундой, но дуэлянты, кажется, не боялись ничего, кроме трусости. Ружья в их руках не дрожали, будто осиновые листы на ветру; взгляд был уверенным и убежденным в осмысленности данного события. Осознание скорой смерти одного из участников дуэли не пугало их, не тревожило их нервы и душу.       Пуля должна была оказаться в его плече.       И вот они расходятся, как и должно было быть, на десять шагов. Каждое движение Ленского кричало о гневе, о желании отомстить, но нет... Черт возьми, он был уверен в том, что сейчас падет не он. Его лицо покраснело от холода и руки понемногу начинали неметь, но и сейчас он не смел дрогнуть. Он имел право на ошибку и не знал, что его ждет дальше. Владимир жаждал лишь выстрела - ничего более в эту секунду. - Теперь сходитесь.       Молодые люди обернулись. Лица их не выражали ни единой эмоции, а глаза слезились от ужасного мороза. Как в замедленной съемке, каждый шаг был плавным, неторопливым. Любое движение Ленского было наполнено решимостью, а действия Онегина были лишь ответом на эту мальчишескую горячность. Что теперь оставалось? Ружье было заряжено - уходить некуда. Оба не привыкли бежать от своих бед и соперников, особенно - в такой ситуации. Жажда отмщения разжигала в сердце юного Владимира яростный пожар, что можно было потушить лишь святой водой. Увы. Они подошли друг к другу на нужное расстояние. Дуло приятельского пистолета оказалось так близко... Сука       Громкий выстрел раздался у замерзшего озера. Владимир смотрел на соперника глазами, не выражающими абсолютно ничего, кроме шока. Его рубашка моментально окрасилась в багровый цвет в области ключицы.       Глаза Онегина в эту же секунду остекленели. Ружье выпало из руки, оставляя на снегу видимый след. Белые и ледяные хлопья орошали ресницы и лицо Евгения, после чего стекали холодными каплями по подбородку.       Тело юноши с характерным звуком пало на блестящий от инея снег. Хлопья рассыпались в разные стороны, и кровь полилась сильнее. Он не дрогнул и не посмел вскрикнуть перед падением. Владимир всего лишь бросил тяжелый взгляд на приятеля, в сию же секунду лишившего его жизни.       Онегин тут же сорвался с места и помчался к телу Ленского, минуя шокированного секунданта. Он упал на колени перед лежащим на снегу юношей, беспорядочно и лихорадочно награждая его тело своими последними прикосновениями. Дыхание сбивалось, а морозный воздух лишь ухудшал положение. Был крайне больно совершать каждый вдох, ведь слизистую носа обжигало, но нехватка кислорода заставляла легкие то и дело вздыматься. Ненависть, шок и отрицание.       Безжизненное тело Ленского неподвижно лежало на снегу. Взгляд его за эти минуты уже успел приобрести ту самую мертвенность. Огонь правоты и желания остаться победителем погас навсегда. Сердце его остановилось, как и время для Онегина. Тот склонился над своим приятелем, впервые искренне сочувствуя. Его глаза наполнились слезами, что после капали на омертвленное и испуганное лицо Владимира.       Сердце. Сердце разрывалось на мелкие частицы за бедного, невинного мальчишку. О, Господи       Евгений вглядывался, но нет... Искра жизни потухла в глазах Ленского. Тщетны были попытки разглядеть в его зрачках хоть малое движение.       Онегин дрожащей рукой дотронулся до лба убитого. Затем он провел ей по лицу, закрывая тому глаза, чтобы те более никогда не смогли увидеть жестокости и ужаса этого грешного и страшного мира. Губы Евгения коснулись еще теплых, но уже нечувствительных губ Владимира, и еще одна теплая слеза упала на лицо Ленского. Холод вокруг и холод не так давно мертвого тела заставляли сердце Онегина биться скорее. Конечности немели. Этот поцелуй стал первым и последним в их отношениях, и именно он станет отныне самым трепетным и вечным. - Володенька, прости.