Запах поджелудочной

Банбалина шла по коридору. Она почти не выходила из своего излюбленного класса, но не страдала от одиночества. Учеба, уроки, ученики — она видела в этом весь смысл своего существования, любимое дело, ради которого она была готова на многое. И всё-таки ей было интересно прогуляться по садику, возможно найдя немного материала для своих уроков, поспрашивая «коллег» или найдя книги и прочие неживые источники информации. Поначалу во многоэтажном здании было тихо. Неудивительно, ведь его размеры были просто гигантскими, а большинство монстров предпочитает сидеть в тени. Но пройдя не так далеко, она услышала какофонию из рычания, скрежета зубов, топота ног по полу, после чего — резкого падения чего-то тяжелого на него и звук рвущейся плоти, ну а точнее — пластилина. Любой бы испугался и убежал, боясь за свою жизнь, чтобы это ни было, но у нашей преданной учительницы это скопление звуков вызвало огромный интерес, и она побежала на него, спрятав ощущение опасности в своём сознании в самый дальний угол. Из-за дальнейшем картины всё её существование было заполнено страхом, а главное — непониманием происходящего и странным чувством — будто что-то внутри оборвалось. На земле лежала черная паучиха с тремя глазами и красивым зеленым бантиком. Почти половину туловища разрезала огромная бирюзовая рана, из которой лилась густая жидкость — Гиваниум. Это была Набналина — лучшая подруга и возлюбленная синего паука с серым колпачком Набнаба. Банбалине она нравилась, ведь она спасла своего партнёра от одиночества и приняла таким, как он есть, несмотря на то, что его презирал весь садик за неприятную внешность. Теперь Набналина лежала на полу, её лапки дрожали и держали надвисшее над собой красное тело… …Директор?.. Внезапно на потолке появился синий паук, быстро движущийся в направлении к сражающимся. Набнаб! Он набросился сверху, вступив на защиту любимой с громким криком. Напавший на паучиху монстр отпустил её, дав Набналине убежать. Набнаб прыгнул красному на спину, а тот стал биться, пытаясь снять паука. Синий схватил ртом шею противника, и он стал задыхаться. Когда красный потерял сознание, он оставил побежденного и побежал к возлюбленной. Когда всё утихло Банбалина стала рассматривать монстра. Всё его тело было красным, не считая царапин на спине и ран на шее, из которых быстро лился гиваниум. На голове были два небольших острых коричневых рога. Он был довольно крупным и мускулистым. Глаза были белыми, рот перекосила улыбка с острыми зубами. Мейсон видела в нём Банбана - директора, которому она была предана так же сильно, как обучению. Но Усман выглядит не так! Он худой, у него нету таких зубов и есть зрачки... Но... -Чудовище снова показало свои зубы. Банбалина узнала этот медленный, спокойный и пронзающе холодный голос. Мейсон чувствовала неприязнь к автору фразы. Это был Стингер Флинн - больших размеров оранжевая одноглазый медуза, затонувшей в медитациях и грустных мыслях, мечтах об плавании в океане. Он презирал почти весь садик, Банбан и Банбалина предрасполагали к нему особую нелюбовь. Он сидел за забором в темной бездонной яме. -Тебе было бы плевать, даже если бы кто-то из них погиб, да?!.. Банбалина не услышала никого ответа. Она осмелилась приблизиться к красному телу монстра. -Кто же ты такой... -Он близок тебе, как нитке близка иголке. -Заткнись! Мейсон начинало это надоедать. -Если считаешь себя самым умным, можешь просто сказать, кто это такой! -Для таких как ты, скажу, что лежащий перед тобой монстр - Директор Усман -?! Возникла неприятная пауза. -Но... Почему... Я не знала- -Усман не знает ничего более прекрасного кроме одного. Это одно - запах поджелудочной, который сделал его таким, только ради которого он готов помогать и жертвовать жизнью. Кажется, он не рассказывал тебе об этом. Адам не хочет, чтобы ещё одно живое существо видело его истинный образ - жаждущий мяса монстр. -... Заткнись... Просто заткнись... Ты говоришь такое, чтобы задеть меня... Я знаю Директора Усмана лучше тебя, лучше всех членов этого места... И как бы тебе не было плевать, как видишь, он сильно ранен. Банбалина побежала искать бинт. Минут через 10 она прибежала. Но на земле лежал уже не кровожадный поджелудочник, а директор - близкий коллега Мейсон. И тут-то слова медузы подтвердились. Самого Стингера, к слову, не было, и учительница была этому рада. Она криво залатала раны бинтом. Через некоторое время раны перестали кровоточить. Банбан пока не просыпался, но Мейсон не хотела оставлять его одного и решила ждать, пока тот не оклемается. Поднять Усмана Банбалине было не под силу, она смогла лишь оттащить его в угол и постелить подушку. Затем учительница села рядом с директором, терпеливо ожидая, когда тот немного поправится.