Не надоело тебе постоянно быть одному?

       — Не надоело тебе постоянно быть одному?       Подобные вопросы всякий раз заставляли Игоря уходить от темы. Какая разница, есть ли у него близкие? Главное — служба в полиции. Смысл жизни. Дело отца и деда продолжалось в нём. Зачем все эти привязанности? Они становятся лишь причиной слабости. Возможностью вставить нож в спину. А он должен быть сильным и идти до самого конца, докапываться до самой сути.       Не приближайся.       Кто бы мог подумать, что обострённое чувство справедливости сыграет с ним злую шутку. Игорь в жизни бы не понял, что та хрупкая девчонка могла представлять хоть какую-то угрозу. Малейшая ошибка должна быть устранена. Не составило труда попасть домой к этой назойливой журналистке и испортить драгоценнейший компьютер со всеми сведениями. На нём было слишком много грязи.       Не мешай.       Девчонка оказалась упорной. Увидеть её на вечеринке по случаю открытия казино было не слишком удивительно. Пришла вся такая довольная и уверенная. Теперь ему удалось детально разглядеть её внешность. Почему-то кроме привычного «дежурного» взгляда примешивались новые мысли. Красные волосы, подстриженные под каре, слегка прикрывали шею с висевшим на ней золотым колье. Карие глаза лукаво блестели, будто она постоянно читала его мысли. Тонкие алые губы изгибались в очаровательной усмешке. Чёрное платье отлично подчёркивало особенности фигуры и открывало вид на худые загорелые плечи. Образ завершали такого же цвета туфли на высоком каблуке, делавшие их почти одного роста. Эта миниатюрность в сочетании с какой-то чертовщинкой могли свести с ума. Но Игорь, конечно, не попался. Совершенно.       Отойди.       Смешаться с толпой оказалось сложнее, чем он думал. Невольная напарница явно чувствовала себя здесь как рыба в воде: подбородок выше, шаг в сторону, оголяющий длинную ногу до бедра, лёгкое прикосновение одних лишь кончиков пальцев к плечу. Вынужденный постоянно следить за ней взглядом, Игорь потерялся в моменте, пока в голове проскочила крамольная мысль: а что было бы, приди они сюда по-настоящему как пара? Хрупкая талия в руках ощущалась как настоящее сокровище: словно та успела позабыть все распри и… довериться ему хотя бы на этот танец. От этого по коже пробежали мурашки, и мужчина вздрогнул. Нечего о таком и думать. Из-за девчонки у него могли возникнуть проблемы. А ведь она ещё посмела подойти к нему, чтобы попросить интервью. Какая жалость, её смартфон оказался слишком хрупким.       Исчезни.       Совесть оказалась сильнее. Как бы Игорь не боролся за справедливость, журналисты выполняли свою работу. Хоть ему и не с чем было сравнить потерю двух современных гаджетов, свою старенькую Нокию мужчина оберегал как мог. Не без помощи Димы нашлось видео, в котором озвучивалась модель её бывшего телефона. Причину поисков Игорь оглашать не стал: лишь взял из дома внушительную часть накоплений и отправился в ближайший ДНС. Консультанты косились на него с таким подозрением, что даже раздражало. Что не так с его внешним видом? Слишком простой? Пришлось сообщить о подарке. На ломаном английском произнёс название марки и тяжело вздохнул от того, сколько нынче техника стоила. А район Питера, в котором проживала эта назойливая девчонка, был хорошо ему знаком: много старинных зданий сохранилось на улицах. Несколько лестничных пролётов, и мужчина нерешительно подошёл к двери. Всё-таки странно… Зачем он это затеял? Засмеёт ещё. Дверь открыла. Волосы слегка взъерошены, футболка с соответствующей надписью «Редакция требует крови». Вроде бы всё в порядке. Однако глаза выдавали страх. Страх из-за него. Хорош полицейский, чужое имущество портит. Такого отец точно бы не одобрил. Да и дядя Федя тоже… Поздоровался хрипло, взгляд куда-то в стену. Стыдно. Ещё и подколола фразой про телевизор. Заняться ему больше нечем? Впрочем, да, если кто-то верит, что он мог бы до такого докатиться. Пробормотал что-то нервно и протянул купленное. А она верно подметила про цену, но не в ней было дело. Собирался уходить, но остановился, извинился и, отвернувшись, медленно пошёл вниз по лестнице. Дышать почему-то стало легче.       Прости.       Вместо неё исчез он сам, Игорь. Прямо в камеру. Доигрался. Не пойман — не вор, не так ли? У полиции были все основания при виде него в костюме Чумного Доктора. Глупо думать, что среди коллег окажется достаточно сочувствующих лично Игорю после всех преступлений того психа. Первое время казалось абсурдом. Но чем больше проходило часов, тем сильнее накатывал противный страх. Страх пустить дело на самотёк и оставить в таком состоянии до точки невозврата. Разве Игорь Гром чего-то боится? Нечестно врать самому себе. Боится до безумия.       Вернись.       Самая неожиданная кандидатура на роль адвоката заставила разозлиться и обрадоваться одновременно. Насколько эта журналистка горела сенсациями, если сейчас, ничего не стесняясь, надела парик и очки только ради разговора с ним? Тошно. Он почти поверил, что она другая. Но Юля пришла сюда по другой причине. С вполне серьёзными намерениями вытащить Игоря на свободу. Подсознание услужливо подсказывало, что она искренне верила в его возможность со всем разобраться. Но это невозможно.       Не отпускай меня.       Она всё-таки сделала это. Юля, чёрт возьми, Пчёлкина, рискнула всем, что у неё осталось, чтобы вместе с Димой помочь ему вновь увидеть белый свет. Узнай Игорь о схожем поступке ради главного подозреваемого в деле Чумного Доктора, когда они ещё не были знакомы, точно подумал бы о ней как о сумасшедшей. Впрочем, даже сейчас он по-прежнему не понимал таких жертв. Когда они ехали в сторону дачи дяди Феди, Игорь тщетно пытался собраться ради последнего рывка. Жаль, но на периферии мелькало совершенно другое. Эта безумная, самоуверенная журналистка с огненными волосами, что бесцеременно ворвалась в его жизнь. Ю-л-я… Снова ошибся. Подпустил человека ужасающе близко. Терять будет невыносимо больно. Надо оттолкнуть, пока не стало поздно.       Будь рядом.       Никто не сомневался. Юля была решительно против действий в одиночку и без какого-либо плана. За последние дни голова настолько шла кругом, что хотелось вцепиться в её плечи и спросить лишь одну вещь, глядя в эти насмешливые карие глаза. Почему тебе не всё равно? И почему ему не всё равно на неё? С папой сравнила. Хотелось Игорю верить, что он похож на него не только внешне. Среди талантов девушки оказалось и чтение мыслей. Иначе как объяснить порывистое объятие? Если в казино чувствовалось невероятное владение ситуацией, то здесь… Страх. Юля боялась за него. Боялась, что видела в последний раз живым. После всего, что между ними произошло. Вскинула голову и взглянула на него в упор. И всё-таки как же ей идёт пиджак. И кожаная куртка.       Спаси меня.       Впервые за всю жизнь Игорь Гром был как никогда близок к смерти. Не помнил, сколько там было этажей. От одного взгляда вниз (а, может, от зашкаливающего адреналина) начинала кружиться голова и звенело в ушах. Но это неважно. Любой здравомыслящий человек поймёт, что дорога только одна. При любом другом варианте противник останется в выигрыше. Несколько отрывистых шагов, и Игорь буквально снёс своим телом опешившего врага в сторону открытого окна. Боковым зрением удалось увидеть застывших Юлю и Диму, явно не ожидавших от него подобного. И пускай. Зато он точно будет знать, что весь город больше не пострадает от этого придурка. Единственное, о чём он пожалел, падая навстречу смерти, — у Юли так и не появился новый ноутбук. Здравствуй, папа…       Обернись.       Не так представлялся тот свет. Вокруг было… ничего. Тишина. Пустота. Заслужил ли он попасть в какое-то подобие рая? В памяти пронеслись многие нелестные поступки, и голова резко заныла. Неужели после смерти может что-то болеть?.. Знакомый голос заставил встать на ноги. Папа. Настоящий или галлюцинация — не имело значения. Как же Игорь скучал по нему.        — Здравствуй, Игорь, — улыбнулся тот, хлопнув сына по плечу. — Совсем уже большой вымахал. Ну как, восстановил справедливость?       Да, он и вправду столько лет заботился лишь о родном городе. Занятия боевыми искусствами, академия МВД, армия. Всё ради того, чтобы больше никто не пострадал. Постоянно в напряжении, ни секунды покоя. Впрямь как собака.        — Да, — сипло ответил Игорь, чувствуя себя вновь мальчишкой. — Теперь да.       Столько лет он думал, правильно ли поступал? Гордился ли бы им папа? Нет, гордился бы, конечно. Он ведь стольким помог полиции. Практически жил в участке. Отказался от работы с напарниками, лишь бы больше никто не пострадал. Зачем в такой опасной профессии вообще иметь тех, кто тебе важен?        — Нет, — возразил собеседник. — Кое-кто с этим не согласен. Ты восстановил справедливость в Питере, но не в их сердцах. Не об этом ли тебе говорил Федя?       Говорил. И не раз. Дёргал на работе, дёргал на вызове, дёргал у них дома, когда тётя Лена прижигала очередные царапины. Игорь морщился, всякий раз уходя от разговора общими фразами. Да-да, всё понял, но мне и одному хорошо. Он был практически уверен в том, что это и есть аксиома. Но кто бы мог подумать, что некоторые знакомства способны перевернуть мировоззрение?        — Пап, моя жизнь слишком опасна. Юля и Дима чуть не погибли из-за того, что приехали сюда!        — Ради тебя, сынок. В том и ценность близких — всегда вместе. Ты бы не справился без них.       Игорь прерывисто вздохнул, отворачиваясь. Не хотелось признавать, что это приятно. Стажёр, которого он ни во что не ставил, и журналистка, лишившаяся двух важных гаджетов и парочки сенсаций по его вине, объединились ради него.        — А что, если я ошибаюсь? Если это не те люди, которым можно довериться?        — А сам-то как думаешь?       И его ослепила вспышка.       Не забывай.       Сперва вернулся слух. Чей-то громкий плач заставлял сердце болезненно сжиматься. Или это одна из тех травм?.. Хотелось открыть глаза или произнести хотя бы слово, но тело не слушалось. Невыносимо. Насколько сильно он ушибся? Есть ли возможность когда-либо вновь встать на ноги?        — Юль, он сделал это для нас. Для всего города. Игорь просто не мог иначе, ты же знаешь.       Сама Юлия Пчёлкина рыдала из-за него. Он не был уверен, что она вообще способна на слёзы.        — В этом есть и моя косвенная вина. — Настолько мрачным голос девушки был впервые. — Это я дала ту наводку на истинные намерения Разумовского. Я не знала… Я не думала…        — Разумовский пойман и больше не опасен. Разве люди не будут счастливы, узнав об этом?        — Ценой жизни главного инициатора расследования? — неожиданно чётко и медленно проговорила она, слегка успокоившись. — Хороший конец, ничего не скажешь.        — Да… ты… что… — сквозь силу наконец произнёс Игорь, привстав.       Мертвенно бледный напарник и девушка с разманной на щеках тушью уставились на него как на призрака. Должно быть, со стороны так и выглядело.        — Рано… хороните… Почту… вас… своим присутствием, — нашёл в себе себе отшутиться Игорь.       Через мгновение тёплые руки Юли мягко коснулись его спины. Так заботливо и искренне. Но из-за звука тихих всхлипываний пришло осознание: она всего лишь пыталась спрятать лицо. Правая рука машинально дотронулась до её волос, пропуская их сквозь пальцы и вместе с этим пытаясь успокоить. Всё хорошо. Он здесь.       Держи мою руку.       На место быстро прибыла полиция во главе с дядей Федей. Тот стиснул Игоря в настолько крепких объятиях, что заныла ушибленная спина. Сразу же попытались отправить в больницу на обследование, что было встречено решительным отказом. В ответ на это начальник полиции осуждающе вздохнул, но заставил всю троицу заглянуть к нему в гости на ужин. Дядя Федя, уходя, хлопнул Игоря по плечу и бросил взгляд на Юлю. Казалось, тот отлично понял возникшую между ними связь. А она ещё протянула свою руку и представилась так официально, будто при знакомстве с родителями парня. Дима пытался напомнить о том, что дома его ждала семья, но в конечном итоге все согласились. Фотография с того дня надолго отпечаталась в памяти.       Всегда.       Напарник, сославшись на срочные дела, пообещал встретиться с ними у подъезда, поэтому они с Юлей остались наедине. За право вести машину случилось молчаливое противостояние, которое быстро разрешилось не в его пользу. Девушка окинула Игоря оценивающим взглядом, будто пыталась понять, а не пора ли ему всё-таки на тот свет. Почему-то от такого пристального внимания болели не только царапины, но и… сердце.        — Слишком очевидная боязнь привязанности, — обронила она, садясь за руль.        — Что? — Игорь вздрогнул, покосившись в её сторону.        — В твоём прошлом было травмирующее событие, из-за которого ты не выносишь одной мысли о сближении хоть с кем-то. — Ключ в замке, и машина медленно сдвинулась с места.        — Допустим, было. Тебе-то что? — Прозвучало грубее, чем планировалось, и Игорь отвернулся, глядя на знакомые с детства улицы.        — Прикипела к тебе, представляешь? Самой не верится, — ухмыльнулась Юля, и где-то внутри что-то ёкнуло. — Чтобы я и гроза всех преступников Питера…        — Когда притворялась невинной жертвой, чтобы выведать материалы дела? Или когда я сломал тебе компьютер и телефон? — Плохо скрываемая насмешка.        — Нет, — улыбнулась она, качнув головой и машинально убрав пряди волос за ухо. — Тогда была пассивная агрессия.        — Знаешь. — Выдох со смешком. — А я с детства не люблю журналистов. Но для тебя сделаю исключение.        — Ну, это многое объясняет, — кивнула девушка, резко повернув вправо: в бок машины едва не въехал какой-то умник, явно превысивший скоростной режим. — Игорь, не смотри так. Ты не на службе.        — Хватит с нас на сегодня происшествий, — проворчал мужчина, выдохнув. — Иначе дядя Федя мне устроит.        — За что? — Искреннее удивление.        — Сначала из-за меня. — Тихое постукивание по сидению. — Потом из-за тебя. «Не уберёг девчонку, Игорёк, дождусь я от тебя когда-нибудь внуков?». Дядя Федя мало кого с первого взгляда оценивает, но ты попала в число счастливчиков, поздравляю.        — Про внуков было сильно, — рассмеялась Юля, и Игорь замер, разглядывая её лицо.       Несмотря на пережитое приключение, едва не кончившееся смертью, она оставалась такой… безмятежной.        — Но мне приятно, — продолжила девушка, наконец заезжая на парковку перед домом. — Не каждый день тебя одобряет начальник полиции.       По лестнице собирались подняться как взрослые люди, но стоило переброситься парой шутливых фраз, как Юля шустро помчалась вверх, перепрыгивая через ступеньки. Игорь, вообще-то, мог бы и победить в этом соревновании, но решил поддаться. Дело совершенно было не в том, что в его возрасте физических нагрузок за этот день оказалось многовато. Поэтому, когда мужчина наконец дошёл до нужного этажа, она уже вовсю изучала интерьер квартиры. У дяди Феди и тёти Лены оставался ещё тот постсоветский уют с времён его детства, когда из забот была только та, как бы накопить денег на билет в Диснейленд.        — Игорёк всегда был таким затейником, — донёсся до него голос тёти Лены. — Как они с Игнатом любили влипать в истории…        — Тётя Лена! — кашлянул Игорь, привлекая к себе внимание. — Я вообще-то здесь.        — Ты лучше скажи, почему так и не отрастил эти очаровательные кудряшки. — Юля вертела в руках старую полароидную фотографию.        — Да не солидно же, — заметил пришедший с кухни Дима. — Как бы его тогда уважали?        — Так, ребята, баста! — окликнул дядя Федя. — Ужин стынет.       Наконец все уселись за небольшой стол. Было видно, что никто ещё не отошёл от произошедшего, поэтому даже за едой продолжали обсуждать последние события. Дима продемонстрировал всем блокнот с рисунками — недурными, между прочим — которые появлялись в ходе расследования. Юля особенно заинтересовалась собственным портретом. Оказалось, напарник закончил его, когда думал, могла ли бы журналистка в этом всём напрямую замешана. Извинился за подозрения. Игорь тоже извинился за всё перед ними обоими. Стоило признать, без них он бы не справился. Дима скромно улыбнулся и отмахнулся, мол, нормально всё. А Юля ухмыльнулась и напомнила, что если бы тогда, в дверях ещё, не простила, то и помогать не стала.       Мы стая.       После ужина все разошлись по комнатам. Точнее, Игорь и так планировал остаться, но и друзей никуда не пустил, как никто другой зная, что по ночам ходить опасно. Юля, у которой незадолго до этого выпал перцовый баллончик из кармана, заметила, что всё это время ничего не случалось. Их короткую перепалку прервал дядя Федя, встав на сторону Игоря. Девушка шумно выдохнула, демонстративно повязала рубашку на пояс — кажется, он пялился на её оголённые плечи дольше положенного — и прошествовала мимо него в комнату, где сам Игорь часто ночевал с детства. Дима, про присутствие которого оба успели позабыть, тихо фыркнул. Надежда была только на его молчание.        — А что это? — Голос Юли заставил его отвлечься от мыслей.       Мужчина приблизился и заметил, что она нашла фотографии со школьного выпускного. Столько лет он не вспоминал эти лица… Вот Игнат, так не выросший выше него, а всё хвастался и обещал. А вот Саша…        — Эта девочка смотрит на тебя такими влюблёнными глазами. — Юля первой присела на скрипнувшую под её весом кровать. — Из вас могла бы получиться красивая пара.        — Тогда мне было совершенно не до этого, — вздохнул Игорь и присоединился к ней. — От одного взгляда на тебя холодно, надень лучше это.       И накинул свою кожаную куртку. Юля лишь закатила глаза, толкнув его плечом.        — Понятно всё с тобой. — Ещё хитро-хитро улыбнулась, будто все мысли прочитала.       Мужчина резко перевёл тему, рассказывая о других фотографиях. Приятно было вспомнить время беззаботного детства, когда семейство Громов и Прокопенко собирались вместе по праздникам. Под конец, правда, Игорь начал чувствовать себя как на интервью: Юля так искренне интересовалась его жизнью, что становилось неловко.       А ещё позже — он так и не понял, как это произошло — вырубился. Сказалось чересчур долгое бодрствование. Ладно бы просто вырубился… Проснулся не где-то, а лёжа головой на коленях у Юли. Осознание этого обухом ударило по голове, и Игорь только собирался было встать, как услышал её голос:        — Совсем забегался со своими расследованиями, — тихо рассуждала девушка. — Позаботиться о нём совершенно некому. Возьму эту тяжёлую ответственность на себя. Может, однажды сможет открыться полностью…        — Извини, — пробормотал Игорь, не глядя на неё. — Последние дни почти не спал.        — Лежи уже, супергерой, — усмехнулась она. — А то расскажу Прокопенко, какой ты тощий. Все кости выпирают.        — И ничего я не… — Но спорить почему-то не хотелось.       Впервые за долгое время Игорь Гром чувствовал себя в безопасности.