Держись, Суворова!

«Я все еще помню, как мы с братом привыкали к новому члену нашей семьи - жене отца. Это была хорошая, добрая женщина, но она никогда не заменит родного человека, которого не стало по моей вине.» Но когда в этой семье появился еще один ребенок, то стало совсем не по себе. Брат с сестрой очень долго привыкали к младшему, стараясь помогать Диляре, чем могли. Вова - старший ребенок в семье Суворовых, был дома крайне спокойным, и всегда пресекал дурные выходки непоседы - Оли, единственное, что ее могло успокоить — это книжки и мультики. Сначала ей читал брат, но в четыре года она уже научилась сама. Как только Вовка выходил гулять, за ним увязывалась сестра, ей было очень интересно с его компанией. Она и пыталась играть с ними в мяч, и ходила на каток, и даже в хоккей брат ее научил играть. С возрастом, конечно, она не так часто выбиралась из дома, следя за Маратиком и помогая мачехе. Школа тоже отнимала много времени, уроки были важны для девочки, очень уж хотелось, чтоб отец ею гордился. Старшие дети вообще из кожи вон лезли, чтоб получить похвалу от папы, но больше тепла и заботы получали все равно от Диляры. — Я дома! - послышался крик из коридора, пока девочка снимала куртку и сапожки. — Олечка, ты обедать будешь? - Диляра вышла в коридор и улыбнулась, вытирая руки полотенцем. — Да, я очень голодная. - она помыла руки и пришла за стол, отца, как всегда, не было, он пропадал на работе, зато братья были в сборе. — Вова, а ты чего не на тренировке? — Сегодня отменили. Сейчас к пацанам пойду. — А у меня музыкалка через час, хоть бы успеть. — Давай я тебя провожу? — И я хочу проводить, - вмешался Марат, чем рассмешил старших. — Ну хорошо, можете оба меня проводить. - сказала девочка, быстро уплетая суп. Вова забрал у сестры скрипку, чтоб она не таскала тяжести, и они втроем направились к музыкальной школе. Девятилетний Маратик не мог идти спокойно, он оторвался от родни и в Олю тут же полетел снежок, который попал ей в спину. — Ну Маратка, ну держись, - сказала она, обернувшись, и тут же между младшими началась битва снежками. — Успокоились оба! Оля, ты сейчас вся мокрая придешь на свою скрипку! — Ты зануда, Володь. — Да, зануда, - подтвердил Марат и встал рядом с сестрой. — Сейчас оба получите, мелкие. Оля с младшим братом засмеялись и побежали от Вовки, девочка держала брата за руку, чтоб он не упал, поскользнувшись. Через десять минут Ольга уже забрала скрипку, и поцеловав братьев в щеки, убежала в здание школы. Обратно она шла уже по темноте, но везде горели фонари, поэтому было не страшно. После занятий она еще пошла на собрание ВЛКСМ, что тоже отняло час ее драгоценного времени. — Еще и уроков кучу делать, когда только успеть, - задумалась девочка, поправляя чехол со скрипкой в руке. — Эй! Оля! Ольга! - послышался крик с поля, через которое пролегал ее путь, девочка не стала оборачиваться, больше испугавшись за дорогой музыкальный инструмент, чем за себя. — Да подожди же ты! - рука легла ей на плечо и обернула назад. — Как ты меня напугал, Володь!! - она стукнула брата по плечу, и одарила недобрым взглядом. — Я уже тикать хотела, думала хулиганы. А что за толпа с тобой? - она все-таки обернулась на хоккейную коробку, где стояло около двадцати человек, но разглядеть их, не представлялось возможности из-за темного времени суток. — Адидас, ну че ты там?! - послышался крик из толпы. — Адидас?! Ты что мотальщик? - возмущению не было предела, Оля и подумать не могла, что брат ввяжется в такое, ведь их воспитывали совсем не так. — Сама до дома дойду! Не ходи за мной, вообще не подходи больше, а то меня из комсомола выгонят! - девочка быстрым шагом направилась к дому. Вова не стал за ней бежать, сейчас ее все равно не получиться переубедить, уж больно упрямая, поэтому просто вернулся к своим. — Че, девчонка твоя? — А... да, да. - он замялся, не хотелось говорить группировке, что у него есть сестра, и такую ударницу вообще не хотелось ни во что втягивать. — А че она такая нервная? — Не твое дело, Кащей. - грубо ответил Суворов, чтоб больше не затрагивать тему с сестрой. Оля сидела весь вечер пятницы и утро субботы в комнате, никуда не выходя. На старшего брата она все еще была обижена, тем более что он даже не зашел оправдаться. Маратик же пытался с ней поговорить или поиграть, но видя, что сестренка без настроения, он не стал больше цепляться к ней. — Олечка, выйди хоть позавтракать, пока папа дома... - постучав в дверь, сказала Диляра. Этой новости она обрадовалась, с отцом ей нравилось проводить время, жаль таких моментов было крайне мало настолько, что можно было пересчитать по пальцам рук. — Бегу! - она вышла из комнаты, натянув улыбку и направилась на кухню. Девочка поцеловала отца и младшего брата, обделив Вовку, и села за стол. — Как успехи в учебе, Оль? — Все хорошо, пап. На скрипке меня хвалят, через две недели отчетный концерт. Вы же все придете? — Конечно придем, как можно такое пропустить, - с улыбкой ответила женщина, она очень радовалась успехам всех детей, она не делила Марата и старших, любила всех одинаково. — Оль, давай поговорим, ты вчера сгоряча рубанула и даже сказать ничего не дала, - зайдя в комнату к сестре, сказал Вова и сел на кровать. Девочка обернулась от шкафа на него. — О чем разговаривать? Как ты отца позоришь? — Чем я его позорю? — Папа уважаемый человек, а ты с какой-то шпаной связался. Если он узнает, тебе не жить. Все, не мешай, я собираюсь, мне к Нине надо, плакат рисовать. — Проводить? — Уж без группировщиков как-то дойду. Оля поправила заколку перед зеркалом и вышла из комнаты. — Я к подруге. Ненадолго. — Хорошо. - послышался голос обоих родителей из зала. Девочка заслужила доверие взрослых, она не выкидывала больше никакие "номера", из школы были только грамоты, да и в комсомоле ее хвалили, поэтому куда бы она не шла гулять, ее никогда ни о чем не спрашивали, чего не сказать о братьях. Девочка шла к подруге, что жила за пару домов от нее самой, она не обращала ни на кого внимания, только тихо напевая песенку, которую с утра слышала по радио. В 14 лет мир чувствуется добрым и прекрасным. Кажется, что уже можно распланировать все до конца жизни и все пойдет, как по маслу. Оля мечтала закончить десять классов и поступить на врача, уж очень хотелось стать акушером-гинекологом, чтоб помочь всем, кому возможно, ощутить радость материнства. Ее с Вовой мать, спасти не успели, успели только ребенка. Забавно, никогда не видя человека в глаза, так по нему убиваться, но по-другому Оля не могла, она часто листала фотоальбомы, тихо плача над фотографиями мамы и папы, они выглядели очень счастливыми. К Диляре не было никаких претензий, даже до появления Марата, у нее был материнский инстинкт, она всегда знала, если Оля где-то нашкодила и сидит теперь плачет, но, к сожалению, она появилась в их жизнях слишком поздно. Вове уже было восемь, а Ольге пять, на момент рождения младшего брата. Плакат девочки нарисовали быстро, и за такую отличную работу, решили, что могут с чистой совестью пойти на прогулку, погода стояла хорошая, февраль уже радовал небольшим потеплением, поэтому снежки лепились просто отменно. — Нин, подожди я за братом зайду, он тоже любит в снежки играть, - хихикнув сказал Оля и они подошли к дому, подруга осталась ждать у подъезда. — Маратик, ты дома? — Да, - отозвался мальчик, сидя в зале, с родителями. — Гулять пойдешь со мной? В снежки поиграем. Марат вопросительно посмотрел на родителей, те кивнули в знак согласия, уж с кем, с кем, а со старшей сестрой его отпускать было не страшно, Оля в любом случае не даст ему хулиганить. Мальчик быстро побежал собираться на улицу. — Мам, а дай попить пожалуйста, очень не хочется сапоги снимать, - девочка называла Диляру мамой, но только в отсутствие старшего брата, при нем было как-то совестно. Женщина тоже просекла это, но претензий не предъявляла. Через три минуты Марат уже выбежал из комнаты, натягивая свитер. — Пойдем быстрее, а то Нинка там замерзла уже. - оба наконец вышли на улицу, солнце все еще светило, но уже не так ярко, как утром. Ребята весело проводили время, к ним присоединились еще человек пять, соседских детей, все друг друга знали с детства. Оля с подругой, взяв братишку в охапку, начали стоить укрепления, чтоб поиграть в снежки, против другой "команды", Марат с таким энтузиазмом принялся за дело, что девчонки даже очухаться не успели. К вечеру они все были настолько мокрые, что каждый даже боялся идти домой. — Марат, пойдем Нину домой проводим и тоже ближе к дому, а то папа ругаться будет, - мальчик кивнул, и троица направилась в противоположную сторону, по дороге, от нечего делать, они начали играть в города, чтоб скрасить скучную прогулку по вечерней Казани. — Оль, а ты научишь меня в шахматы играть, а то Вове всегда некогда. - поинтересовался брат, когда они уже шагали домой, девочка, улыбнувшись кивнула и взяла его за руку, услышав много мужских голосов позади них. Было страшно, в первую очередь, за братишку, ведь она за него отвечала. — Маратик, давай сыграем в догонялки, я вожу, ты убегаешь. Если успеешь до дома раньше меня - ты выиграл. - он кивнул и побежал к дому, она же, прибавила шаг, но ее остановили несколько парней, судя по виду, ее возраста и чуть младше. — Чего убегаешь, мы ж познакомиться хотели. — У меня достаточно друзей. Я не знакомлюсь. - в темноте было сложно разглядеть черты лица, но по вещам уже можно было подумать, что это хулиганы. — Руки от меня уберите, товарищ, - она смахнула руку парня и отошла на пару шагов назад. — Комсомолка что ли? - с иронией произнес один из толпы. — Да! И горжусь этим! — это было сказано очень серьезным тоном, который не нравился группировщикам, если бы она не была бы девчонкой, то давно бы от них огребла. Марат забежал домой, на пороге его встретил старший брат. — Оля где, Марат? Вы же вместе ушли. — Там ребята какие-то за нами шли, и она сказала мне убегать. — Твою ж... - Вова быстро надел обувь, схватил куртку с вешалки и бегом побежал на помощь. — ОЛЯ! ОЛЬГА!! - он крикнул специально, чтоб отпугнуть эту толпу от сестры, но это не помогло, пришлось подойти ближе. Девчонка так перепугалась всей этой ситуации, что сразу кинулась в объятия брату. — Оль, ты как? — Хорошо... — Давай, иди домой, там Маратик заждался. - девочка кивнула и со всех ног побежала в свой подъезд. — Вы че, пацаны, офигели?! — Адидас, мы ж не знали, что твоя. Просто познакомится хотели, а она орать начала. — Все, скорлупа, идите гуляйте и девчонок больше не трогать! Оля все еще никак не могла отойти от потрясения, она сидела в комнате, младший брат сидел рядом и крепко обнимал, успокаивая. — Оль, можно? - Вова спросил для приличия, и зашел до того, как получил ответ. — Все нормально? — Нет, не все нормально. Я так за Марата испугалась, они же хулиганы все, а если бы побили? — Да он мелкий еще, не тронули б его. — Это твои были? - Суворов замялся с ответом на этот вопрос, поэтому девочка его повторила уже на тон строже. — Да, да, мои. Я сказал, что тебя больше не трогали. — Они даже не рассмотрели моего лица, как эта шпана меня узнает, чтоб не подходить? — Говори, что ты с Универсамом, и погоняло мое скажи, сразу все отстанут. — Я в этом участвовать не буду! Меня из комсомола выгонят с позором! — Комсомол этот твой... такие же. — Что ты говоришь то, Вова? — Все, Оль, закончим этот разговор, я тебе предложил, как себя обезопасить, дальше решай сама. Ольга очень много дней думала о том разговоре, может и правда, так будет лучше, уж не сдаст же эта шпана ее сразу. Не будет же старший брат до 18 лет ее защищать, у него тоже свои дела. Следующая неделя прошла без приключений, в обычном, размеренном темпе, как она любила - все по расписанию. Но выходные обещали быть загруженными, всю субботу они втроем, с Дилярой и Маратом будут убираться, ведь в воскресенье у старшего брата день рождения. Утро первого выходного дня выдалось ранним, ее разбудил брат, которому поручили подметать, но у него получалось лишь разгонять пыль и мусор по разным сторонам, что насмешило Ольгу, и быстро переодевшись, она принялась его учить этому делу. Затем, они на пару с Маратом мыли полы, завывая песни, кассеты с которыми привез отец из-за границы. — Марат, поставь мою любимую песню, кассета где-то на столе должна быть. - сказала девочка, в очередной раз отжимая тряпку. Мальчик тут же побежал в комнату и через пару минут из магнитофона раздался голос Пугачевой с песней "Миллион алых роз". Ольга и Марат начали подпевать в один голос и хихикать, им правда вдвоем было весело. Девочке было радостно осознавать, что младший брат больше тянется к нормальной жизни, нежели к уличным бандам, как Вова. — Оль, я в магазин. Вы тут сами справитесь? — Да, мам, все нормально. Иди спокойно. Через полчаса уборка была доделана, поэтому оба сели передохнуть и попить чая. — Марат, ты печенье уплетаешь, как с голодного края, - сквозь смех сказала она, разливая заварку по чашкам. — Мамы долго нет что-то... - отозвался брат, и правда, до магазина десять минуты ходьбы, а ее все нет. — Ты пей чай, братик, я схожу до магазина. - девочка одела куртку с сапожками и повязав шарф, вышла из квартиры. Диляру она обнаружила на полпути к магазину, она очень медленно шла с неподъёмными сумками, которые еле тащила, постоянно останавливаясь, чтобы передохнуть. — Мы тебя уже потеряли. - Оля взяла одну из сумок и двинулась к дому. — Нужно было с тобой идти, или хоть Марата отправить. А лучше всего Вову, только вот он с самого утра где-то шляется, - причитала всю дорогу девочка. — Да ладно, дошла бы как-нибудь. Весь вечер девочка провела на кухне, пытаясь испечь для любимого брата торт, под чутким надзором Диляры. Занятие это оказалось куда сложнее, чем казалось на первый взгляд, но результат ее порадовал. К сожалению, ни вечером, ни утром она Вову не видела, потому что он пришел поздно и рано утром снова смылся к своим пацанам, что очень расстроило и рассердило девочку. В этот день, приехала даже любимая бабушка, но Вовы по-прежнему дома не было. — Пап, я пойду его поищу, он, наверное, забыл про время. Отец немного подумал, но все-таки согласился, надеясь, что с ней ничего не случится. Оля шла к знакомой хоккейной коробке, но из далека брата видно не было. — Мальчики, а вы же Универсам? - она очень робко это произнесла, боясь, что обозналась и сейчас будет только хуже, да и к тому же, она всю дорогу вспоминала, как правильно называется эта группировка. — Да, красавица, мы Универсамовские. — А вы Вову не видели, я его ищу? — Вову? — Ну это... как его. Адидас, во.. Какой-то мальчик побежал в глубь коробки и подозвал старшего. — Ольга, ты что тут делаешь? — Тебя ищу... С днем рождения, Владимир! - они отошли чуть в сторону, от посторонних ушей, и девочка сразу ударила его в плечо. — У тебя совесть есть вообще?! Бабушка приехала, мы все сидим, ждем, переживаем, а ты тут со своей шпаной. Я, между прочим, весь вечер торт для тебя пекла, а ты и не явился! — это было сказано с огромной обидой, которая могла вообще быть на родного брата. Ее голос дрожал, и девочка утирала слезы, что подступали, вместе с комом в горле. Она сложила руки на груди и пошла обратно домой, ничего больше не говоря, к счастью, Вова пошел за ней. Весь праздник девочка даже не смотрела на брата, уж очень глубоко засела обида за такой поступок. Она даже начала принимать то, что он теперь с улицей, но забыть про родственников, что ждут его — это уже переходило все мыслимые границы. — Марат, собирайся быстрее, а то мы на автобус опоздаем! - сказала девочка, заплетая в коридоре косичку и повязывая красный, идеально выглаженный, галстук. — Оль, давай я вас провожу, и мы поговорим? - опираясь на дверной косяк коридора, спросил Вова, он очень хотел загладить свою вину, но не знал как. — Иди пацанов своих проводи, а меня трогать не надо. Я уже и так поняла, что семья на втором месте. — Не выдумывай. Марат наконец вышел в коридор, но девочка, взглянув на него, принялась правильно застегивать пуговицы на его форме. Она наконец улыбнулась и через пять минут, оба вышли из дома, спеша на автобус. — Оль, я ранец забыл. - виновато сказал мальчик, но помощь пришла откуда не ждали, из дома выскочил старший, который заметил потерю Марата в коридоре. — Ну вот и повод вас проводить. Оля двинулась вперед, оставляя братьев позади, ей не хотелось пока ни о чем говорить, может она и простит его, но намного позже, тем более что он даже прощения не попросил. — Вов, ты не забыл, что у Оли завтра концерт? — Вот же... спасибо, что напомнил, Маратик. - если бы он еще и туда не пришел, то ни на какое прощение точно мог не рассчитывать.