Гордость и предубежмемие

      Тусклый экран смартфона отсвечивал мне набором монохромных пикселей. Японская социальная сеть, специально настроенная в темных тонах для меня, приглашающе открыла пустой диалог с некой «mimissstr», пусть её личность и была мне известна. Девушка прятаться и не спешила — на пролистываемых мной аватарках я всюду видела её улыбающееся лицо, будь она одна или в компании подружек. «Там могла быть и я.» — проскочила в голове мелочная мысль. К одному из многочисленных единоличных селфи Миямуры воображение дорисовала меня рядом с ней: наш контраст в подборе цветовой гаммы одежды, во внешнем виде и позе для фото выглядел бы забавно. Все бы спрашивали её «как вы могли подружиться?», а она бы смеялась и уводила взгляд в сторону… Но мы не подружились. Ну, вот, я опять думаю о чем угодно, лишь бы не о деле. Давай, тряпка, собирай яичники в кулак и подминай гордость! Надо извиниться. За дело. olordteachhurting: «йо» olordteachhurting: «привет» olordteachhurting: «мне стоит представляться?......сори мне очень неловко» Я положила телефон рядом и протяжно выдохнула. Меня немного потряхивало от прохлады в комнате, да и волнение делало своё — уснуть в ожидании мне точно не грозило. По ощущениям прошло минут 10, по часам — 4, но ответ, наконец, раздался над моим ухом громким уведомлением о сообщении. mimissstr: «Привет. Не стоит, я знаю, кто ты. И не очень хочу говорить, прости.» olordteachhurting: «нетнетнет! это я ващет пришла извиняться!» olordteachhurting: «пожалуйста, выслушаешь меня?» olordteachhurting: «я пойму, если нет» В этот раз я не стала выпускать телефон из рук, бесконечно обновляя список диалогов. Мой взгляд летал от аватарки Миямуры к аватарке Джоске — у обоих были их собственные селфи, с хорошим ракурсом, светом… Да и как у таких милашек могут получиться плохие фото? Я вот прячу себя за обновляющимися раз в месяц картинками, содержание которых летает от милых котят до скринов из Сайлент Хилла. Прямо как бардак в моей голове… Миямура все не отвечала. Я встала и прошлась по комнате. Я опять соврала. Я не пойму, если она скажет «нет»! Как так вообще может быть? К тебе приполз человек, он явно будет унижаться и вымаливать прощения, как можно упустить такой шанс?! Ах, да, Миямура же хороший человек. Да и Джоске тоже так бы не поступил. И Коичи. Вот над Окуясу ещё надо подумать. Звук уведомления вырвал меня из моих дум, я, сгорая от нетерпения, вернулась в наш короткий чат. mimissstr: «Ты же не отстанешь?» Я начала печатать «почему ты…», но остановилась. mimissstr: «Скажи, что да, мне будет проще согласиться. (*μ_μ)» Я усмехнулась её честности. Она хочет со мной поговорить, услышать ли извинения или узнать что-то ещё — не знаю, но главное, что желание общаться со мной есть. olordteachhurting: «не отстану)» mimissstr: «Ну, я слушаю, тогда. (◡‿◡ *)» Я подняла глаза в потолок. А что сказать-то. Ну, хуй. olordteachhurting: «я уже сказала, но… я хочу извиниться» olordteachhurting: «я ужасно поступила.» olordteachhurting: «если хочешь знать зачем — я не знаю» olordteachhurting: «там всё немного сложнее, но… можешь спросить у Джоске» olordteachhurting: «и я не жду, что ты меня простишь. наверное, я делаю это для себя» mimissstr: «И для него.» olordteachhurting: «и для него» Мы промолчали некоторое время. olordteachhurting: «прости меня. я искренне прошу прощения» olordteachhurting: «ничто меня не оправдает» olordteachhurting: «я попыталась исправить, что натворила» olordteachhurting: «и не знаю, на сколько получилось» olordteachhurting: «но у тебя, видимо, настолько чистая карма, что жизнь меня уже десять раз поимела после содеянного» olordteachhurting: «я как будто осквернила могилу святого» olordteachhurting: «по уровню наказания похоже» mimissstr: «(ノ_<。)ヾ(´ ▽) Заслужила!» olordteachhurting: «не спорю......» Я снова улыбнулась экрану. Несмотря на тяжелый предлог для разговора, всё проходит более гладко, чем я себе представляла. Я чувствую стыд за ту сплетню, чувствую вину, но я искренна в желании извиниться — от этого, плюс от расположения Миямуры, я чувствую себя достаточно… Комфортно. mimissstr: «Хорошо. Я тебя прощаю! (◡‿◡ *)» Я, расширив глаза, уставилась в текст сообщения. olordteachhurting: «правда? так просто???» mimissstr:<b> «Ну… Если хочешь, могу забрать свои слова обратно.» <b>olordteachhurting: «ненене!» olordteachhurting: «я очень благодарна тебе» olordteachhurting: «ты правда хороший человек» olordteachhurting: «я правда, ещё раз повторюсь, жалею о том, что сделала» olordteachhurting: «надеюсь, у вас с Джоске всё будет хорошо!» olordteachhurting: «вы друг другу подходите» Как же у меня от души отлегло, даже на радостях приятностей понаписала. Хигашикате я переслала сообщение, где Миямура принимает мои извинения, и подписала его «mission complete». Боже, насколько же меньше проблем внезапно у меня стало! А надо было только не пиздеть. А лучше — сначала головой думать, а потом делать. Звук уведомления отвлек меня от ликования из-за окончания пытки, думала, Хигашиката поспешил расспрашивать, как всё прошло, но нет — это снова была Миямура. mimissstr: «Мне кажется, так думаешь только ты.» mimissstr: «(◡‿◡ *)» Так. Я могла бы завершить на этом наш диалог… Да камон, кого я обманываю, это же идеальная возможность лучше узнать, что там между ними двумя происходит! olordteachhurting: «как? а Джоске что? он может так не думать, только если вообще думать перестанет» mimissstr: «(^▽^) Ахаха!» mimissstr: «Знаешь, там всё немного сложнее… Можешь спросить у Джоске:)» olordteachhurting: «эй! не увиливай» olordteachhurting: «мне теперь интересно» Насколько странно сейчас разговаривать с ней, будто мы хорошие друзья? Будто я сейчас не просила прощения за то, что подпортила Миямуре репутацию. Но я не виновата — она сама создает эту комфортную атмосферу, в которую так и хочется влиться, остаться тут. Мне очень не хватает подруг. Никогда так остро этого не ощущала. mimissstr: «Мне всё стало понятно ещё до того, как на прощание он подарил мне мангу Дзюндзи Ито. Явно подарок предназначался не мне. (*μ_μ)» olordteachhurting: «офигеть! а какую историю?» olordteachhurting: «надеюсь, что додумался про томиэ — вы с ней вдвоем роковые красотки» mimissstr: «Нет, не Томиэ. Про Соити». olordteachhurting: «ну он и дурак» olordteachhurting: «но я завидую! это мой любимый сборник» mimissstr: «Я о чем и говорю. (*μ_μ)» До меня только что дошло. Он… Эта манга… Миямура печатала. Печатала долго. Я была рада, что мы так разговорились. Я понимаю, что начали мы не с той ноги, но, может, мы всё же сможем стать… Друзьями? Пусть даже только по переписке. mimissstr: «Я надеюсь, он просто не осознает, что ты ему нравишься. Если он прекрасно понимает свои чувства, то он очень падает в моих глазах. Нам больше незачем продолжать с ним общением, хоть мне и дастся это непросто. Как я изначально и планировала, я просто переживу это вдали от него. Я тебя прощаю, но на то, чтобы забыть, мне нужно будет время. Но его у нас много. Удачи вам, надеюсь, что когда вы перестанете друг от друга бегать, ваши жизни станут лучше. С ним я поговорю, когда буду готова, не говори ему ничего пока что, пожалуйста. Я тебя заблокирую, больше мне не пиши. Пока, счастья!» Вы находитесь в черном списке у пользователя и не можете ничего ему написать. Я уставилась неспособным сфокусироваться взглядом на подсвеченную красным надпись. Дружить. Разбежалась. После того, что ты сделала — не дружат, идиотка. И я Джоске нравлюсь? Чего? Я раз десять перечитала это сообщение. И у меня возникло не ощущение ахуя, не искренне удивление… Не, так было бы слишком легко. В голове все будто разложилось по полочкам. Все непонятные ситуации вышли из-под знака вопроса. И это пугало. Мне не хотелось думать, что все наши платонические взаимодействия были подпитаны чем-то… Другим. И тот лунатический почти-поцелуй на лавке после свидания с Миямурой. Кажется, это было так давно… Но… Блин, что он там промямлил?.. »…вроде как, нравишься…» О, нет. Блять, он же не мог говорить обо мне. Он только-только со свидания с Миямурой пришел, под впечатлением мальчик был… Про вчерашний поцелуй я вообще молчу. Его источник — что-то неясное. Даже если я ему и нравлюсь, он-то мне — нет. Но поцелуй был. Его не считаем. Подарил Миямуре то, что на самом деле понравилось бы мне — не удивительно, из девушек он общается только со мной, вот и примеряет мои вкусы на других. Очень странно себя вел, когда я соврала, что мне нравится Рохан… Блин, ну, я бы тоже прихерела, если бы ему Рохан понравился. Тут вопросов нет. И ещё куча, куча мелких деталей, которые я теперь трактовала двояко. Я как будто прозрела. Я же ебаный эмоциональный Шерлок, я наблюдаю, не просто вижу, так как я это проглядела? Я вообще не допускала мысли, что могу ему нравиться! А теперь, Миямура, чёрт бы тебя побрал в который раз, посеяла это зерно в мою заполненную дерьмовыми мыслями и идеями голову, где оно будет цвести и пахнуть на подушке из таких удобрений. Я открыла чат с Джоске и полистала его. Каждое сообщение теперь выглядело, как намек на что-то, имело двойной смысл, несло в себе больше, чем простая дружеская болтовня. Теперь эти мысли будут сводить меня с ума, а я только успела порадоваться, что всё наладилось! Сука, блять, нахуй, чёрт, пизда, блять! Естественно, спросить прямо — не вариант. Смешно, да? Сама же только на такой путь решения толкала Хигашикату. Но вы не понимаете, это другое. Я бы точно не ответила правду, если бы меня о таком просили. Я отбросила телефон подальше, поставив его на беззвучный. Извините, у меня сейчас немного мир с ног на голову перевернулся, отвечу всем потом! Да кому всем, только Джоске мне и пишет. В отражении зеркала на меня смотрела ошарашенная девушка, в целом — видок, как у городской сумасшедшей. Образ дополняли мешки под глазами, размазанная тушь, уже начавшие тухнуть волосы и дёргающийся глаз. Я улыбнулась сама себе. «Несмотря ни на что, это всё ещё ты.» Пойду займусь уроками. Завтра в школу. Мне кажется, что даже когда я скрывала информацию об источнике сплетни о Миямуре, мне не приходилось так сильно притворяться. — Бож, да как ты не понимаешь, здесь главное — графика, механики, сюжет здесь так, для вида! Он и не нужен вообще! — Что. Ты. Несешь? Какие механики? Очередной сбор мусора и захват аванпостов? Легендарный геймплей, 10/10! — Всё же лучше твоей низкополигональной хрени! — Каждая такая игра в сотни раз лучше ААА… — Ну-ну! У тебя просто ноутбук их не тянет, завидуешь. Мы с Джоске снова спорили о своих вкусах и предпочтениях. Хорошо, что с утра пораньше он решил выбрать именно такой вектор разговора — на повышенных тонах мне проще скрыть своё смятение и неловкость. Я не могла удержаться от того, чтоб не подмечать его поведение — мне одновременно казалось, что я вижу всё и не вижу ничего выделяющегося. Я продолжала наваливать темы для разговора, лишь бы не молчать — я боялась, что не выдержу и так и выпалю вопрос, который вертелся у меня на языке. «Миямура сказала, я тебе нравлюсь?» «Ты признаешься, что я тебе нравлюсь?» «Как я могу тебе нравиться?» «Почему я тебе нравлюсь?» «Что? Нравишься ли ты мне?» «Нет, конечно!» «Неа.» «Не знаю, я…» «Нет!» — Не знаю… — Чего не знаешь? Так пойдешь ты со мной или нет? — надо мной навис Хигашиката. Он был немного на нервах, весь возбужденный и нетерпеливый. Я провалилась в свои мысли и вообще пропустила, что он говорил. — Не. — я махнула рукой и вернулась за свою парту. Джоске не стал меня расспрашивать или уговаривать — просто убежал в коридор. Потом как-нибудь узнаю, куда он меня звал. Я в ахуе. И не знаю, куда себя деть. Я придумала себе новую версию, чтобы, наконец, успокоиться: Миямура специально сказала мне это, чтоб внести в наши отношения раздор, ибо она меня так и не простила. Раз она пока что не прекратила общаться с Джоске — а он бы мне сказал, если бы это случилось — то она на что-то ещё надеется. Конечно же, ей будет удобнее, если я исчезну с пути, но… Такой странный метод для этого… Ну, не мне чужие способы работы критиковать. Короче — всё она придумала. Может, по своей наивности и неуверенности что-то себе накрутила да решила со мной поделиться. Вот и сказочке конец. — Офигеть, ха-ха! — в класс завалился до ужаса довольный Джоске с немного мрачным Окуясу, хотя последний и пытался сохранить радостный вид. Так он просто за Ниджимурой бегал? В руках Хигашикаты находилась маленькая коробочка с каким-то рисунком, то ли цветочки, то ли кролики — разглядеть как следует мне не удавалось, ведь почти без остановки коробочка крутилась у Джоске в руках. — Это что? — я удивленно выгнула бровь. Что? У меня есть силы чему-то удивляться после последней недели? — Блин, это мне подарили… Обед! Там девочка с класса Окуясу сказала, что сделала подруге, а она не пришла… Вот, мне отдала, я ей так удачно под руку попался! У меня еще есть силы удивляться, определенно. И даже не знаю, чему больше — тому, что уже начали появляться последовательницы Миямуры, переходящие в мягкое наступление на сердце моего друга, или же сам Джоске, подхвативший воздушно-капельным путем затупость от Окуясу. — Ты правда не догоняешь, что этот обед для тебя и делался, или просто шутишь так? Скажи, что шутишь. — в моем голосе проскользнула мольба. На секунду я ощутила себя Миямурой… Так, я же решила, что брешет она всё! Джоске оторопел, но очень быстро попытался это скрыть: напрасно — я уже подметила его ушедший в сторону взгляд и порозовевшие щеки. — Конечно, шучу. — Врёшь. — Врёт! — внезапно вступил в наш диалог молчавший до этого Окуясу. — Я ему сразу сказал, правда, знаешь, так вот мягко, типо: «Не кажется ли вам странным, господин Хигашиката, что этот бенто дожидался именно вас? В конце, концов, всё-таки, именно я учусь в одном классе с ней, ей сподручнее было бы отдать обед мне!». А он мне: «Не, не кажется. Я бы тебе тоже еду не отдавал, вон, какое пузо отожрал!» — Окуясу прокричал последнее предложение Джоске прямо в ухо, отчего Хигашиката вжал голову в плечи, закрываясь от друга бенто. Внутри, как мне казалось, даже если и находился красиво уложенный обед, то сейчас он, наверняка, уже превратился в сплошное месиво. — Че ты орёшь?! Да и не так ты сказал! Ты сказал: «Братан, че-то странно, бля, что она тебе его отдала. Я ж, типо, тут учусь с ней, в одном классе. Че это она, еп, тебе бенто отдала?» — Ты че, ахуел?! Я так не разговариваю! — продолжал на повышенных тонах разговор Окуясу, он уже начал краснеть от закипавшей в его голодной душе ярости. Джоске подхватил агрессивный настрой друга, он также нахмурился, отстраняя руку с бенто подальше — мало ли, драться придется. Бараны уперлись лбами, хватая друг друга за одежду, пихаясь и продолжая перекидываться оскорблениями. «Мальчики» — подумалось мне, и я непроизвольно пожала плечами сама себе. Интересно, за что они хоть дерутся? Все равно они не обращают на меня внимания, можно и подсмотреть: я украдкой подтянула забытое — несмотря на то, сколько внимания к нему было приковано — бенто поближе к себе и тихо открыла крышку с рисунком облачков, как я уже смогла рассмотреть. Я совершенно не обратила внимания на то съедобное, что в нем находилось. Мой взгляд сразу упал на приклеенную к внутренней поверхности крышки бумажку, свернутую пополам — поверхность листа пропиталась капельками жира, на нее налипли кусочки еды. Недальновидно было просто так приклеивать этот листок, даже ничем его не защитив. Я слегка отогнула край бумажки — »…нравишься, Джоске-кун!» гласила последняя строчка. Ну, я не Джоске-кун. Тебе сегодня не повезло. Смотря на задирающих друг друга оболтусов, я наблюдала, чтоб никто ненароком не заметил моих грязных делишек и, быстро скомкав бумажку, сунула ее себе в карман. У него уже есть дама сердца — правда, не пойму, я или Миямура — малышка, извини, ты немного опоздала. И я совсем не в духе для обзора на новые любовные письма, пусть и такие аппетитные. Или не совсем, потому что… Я обратила внимание на еду. Я рассмеялась так, чтоб громкости смеха хватило перебить препирания друзей. На деле, было не очень смешно, а даже грустно, если не обидно за девочку. — Вы хоть видели, за что деретесь? — я повернула бенто в их сторону, когда оба обратили внимание на мое присутствие. Парни смутились, представляя, как сейчас выглядели в моих глазах, да и перед несколькими бедолагами, оставшимися в классе. Им повезло, что в кабинет не вернулся учитель, а то получили бы оба. Окуясу быстро пригладил волосы, Джоске незаметным движением вернул растянутой в том месте, где с особой силой хватался Ниджимура ткани былую упругость и гладкость. Забавно, что Crazy Diamond можно использовать, как утюг. — Блин… Доигрались. — Джоске с горечью в голосе взирал на, как я и предполагала, месиво в небольшой коробочке. — Ты всё виноват… — пробурчал Окуясу. Хигашиката раздраженно бросил взгляд на друга и выдохнул, встал так, чтоб скрыть меня, держащую коробку, от чужих глаз и начал свою магию — содержимое контейнера начало двигаться и отчаянно пыталось принять какую-то форму. — Это ужасно выглядит. — под удивленными взглядами парней, я скривилась, не в силах больше смотреть на то, что происходило у меня под носом. Не то, что бы я была особо брезгливой, но видеть, как готовая еда — которая и сырой-то не двигалась — крутится, перемещается, как живая… Боже, чем больше я об этом думаю, тем больше у меня ассоциаций с мерзотными остатками еды в сливе кухонной раковины, которые колышутся под напором проточной воды. — У тебя, это, подписка на стенд кончилась? — хохотнул Ниджимура. — Ты что несешь? — также раздраженно бросил ему Хигашиката. Он вздохнул, неуверенно произнеся: — Просто, кажется… Так изначально оно и выглядело. Я, заинтригованная реакцией парней, вернула свой взор на бедное бенто. Я сглотнула, но не от накопившейся слюны при виде деликатеса — нет, это была просто попытка скрыть смешок. Смеяться над этим, зная, что здесь и записка прилагалась — это плохо. Это жестоко. Я, подавляя смех, начала хихикать в себя. Но это смешно! Окуясу сдерживать себя не стал — классная комната вмиг заполнилась его смехом, таким заразительным, что и я не смогла терпеть. — Это… Это что, ты?.. — вставляя фразы между попытками отдышаться и прийти в себя, я ткнула пальцем на бенто. — Твою мать, ха-ха-ха! — продолжая резать уши своим весельем добавлял Ниджимура. Он зацепил пальцами что-то темно фиолетовое, что служило имитацией прически на съедобном портрете Джоске. — Это баклажан?! — Окуясу утирал слезы от смеха, указывая то на одну, то на другую деталь блюда. Хигашикату всего залило красным: от возмущения, стыда да еще непонятно чего он совершенно не знал, куда себя деть — он то набирал ртом воздух, чтоб ответить нам с Окуясу, то просто молчал, смотря помутневшими глазами в бенто. В таком виде он был еще более похож на себя, созданного из риса, прости господи, баклажана и помидорок, выгодно сочетающихся с его теперешним цветом лица. Улыбка рисового Хигашикаты была вырезана из огурца, реснички под глазами-оливками — из моркови. Не то, чтобы точность была фотографической, но определенное сходство наблюдалось. Джоске вырвал коробку у меня из рук и поспешно закрыл ее крышкой. — Вы просто… Завидуете! — мой друг прижимал к груди бенто, постепенно его румянец начинал спадать. — Да ни в жизни, бро. Это даже крипово… — с сомнением в том, что Джоске сам верил своим словам ответила я. — Ф-фух-х… — отдышался Окуясу. — Кстати, согласен. Но в-всё равно… — Ниджимура совсем выдохся от смеха, но ничего не мог с собой поделать, поэтому кратковременно засмеялся опять, хватаясь за живот. — …смешно. — Я вас ненавижу. — мрачно процедил Джоске. — Врёшь. — ни капли не сомневаясь парировала я. — Врёт. — согласился со мной Окуясу. Мы с ним переглянулись, между нами возникла общая мысль: «Мы доебём его до белого каления!». Мы улыбнулись друг другу: хитро, по-заговорщески. — Нет, нет! — указывал поочередно на нас пальцем Джоске. — Даже не смейте делать вот это при мне! — Мы ничего не делаем. — я пожала плечами. — Что, братан, морковка в глаз тебе попала? — Хоро-о-ш! Джоске промолчал, испепеляя меня и Ниджимуру взглядом. — Что молчишь, как огурцов в рот набрал? — А это было хорошо, отбей пять, подруга! Я протянула Окуясу руку, раздался звонкий хлопок наших ладошек. — Я вас. Ненавижу. — спокойно констатировал факт Джоске. — Есть-то будем? — облизнувшись, Окуясу устремил взгляд на столь желанное им бенто. — Тебе только хуй за щеку перечислить могу, проверяй. — нехотя, Хигашиката направился на своё место, пряча коробочку с едой в портфель. Намеренно или нет, но он совсем с ней не церемонился — содержимое наверняка снова перемешалось в рагу. — Не успеем. — постаралась я смягчить гневное настроение друга (с чего бы ему взяться). — Заходи на следующей перемене, сходим в столовую. Давно там не были. Ниджимура аж засиял. Бодренько он убежал обратно в свой класс, а я осталась наедине с распаленным шутками Хигашикатой. — Не обижайся, Джоске. Мы больше не будем. По крайней мере, я. — я улыбнулась ему и погладила предплечье друга, наклонившись со своей парты через проход между рядами. Он поднял на меня уставший взгляд, затем посмотрел на руку, которая его касалась. Джоске вздохнул и ответил мне улыбкой, видимо, успокоившись и вернув миролюбивый настрой. — Я не могу на тебя долго злиться. — мягко усмехнулся он, перехватывая мою ладонь на своем плече. Он чуть сжал её, вернув взор в тетрадь — повторял конспект перед уроком. Ну, вот, бля, обычный жест — для нас, по крайней мере, он часто так делает, но… Как-то всё теперь не так воспринимается. Всё не так. Всё не так. Всё не так. — Ау! Больно! Ты чего? — вырвал меня из белого шума Хигашиката. Снова. Я не заметила, что слишком сильно сжала его руку. — Ой! Прости, пожалуйста… — я мягко погладила его ладонь большим пальцем. Хоть ему и было неприятно от прошлого моего действия, он не одернул руку. — Задумалась просто. — Ты вообще в последнее время в облаках витаешь. Сегодня — особенно. И знаю же, бесполезно о чём-то спрашивать — всё равно не расскажешь. — он печально улыбнулся мне и полностью погрузился в попытку выучить хоть что-то перед уроком. Да, ты прав, Джоске. Ничего не скажу, ла-ла-ла. У меня оправдание есть — я просто глупая школьница, я ещё не умею разговаривать, не умею использовать слова для решения проблем, не задаю вопросов, которые меня мучают… Ну, я делаю всё это, но только тогда, когда мне удобно. Мне страшно по-взрослому адекватно разговаривать. Хочу ещё побыть неуверенным в себе ребенком. Тяжелые мысли для школьницы… Надо думать о косметике, книгах, одежде, мальчиках, музыке… Много я на себя беру, надо разгрузиться. Хигашикату спросили на уроке, и было видно, что его старания что-то запомнить успехом не увенчались — с неудом по литературе он, совсем немного опечаленный, вернулся на место. Джоске бросил на меня красноречивый взгляд: «Поможешь?» Я закатила глаза и потерла пальцы друг о друга: «Тариф знаешь.» Ответом мне послужил немой жалобный вопрос, прочитанный мной во взоре друга: «Блин, да ну? Это же я! Может, скидку?» Я покачала головой. Ага, щас, сначала одному скидку, потом другому… Разорюсь. И так копейки за своё репетиторство беру. Спустя один сомнительной легкости тест по литературе, наши ушки порадовал звук звонка. Мы с Джоске и с его рисовой копией сразу же поспешили в коридор дожидаться Ниджимуру. В столовой мы пересеклись с торопящимся Коичи. Перекинулись с товарищем парой слов, как дела, как учеба, как Юкако, и он убежал к дальнему столику — как раз к упомянутой девушке. — Я не понимаю — завидовать или бояться… — Окуясу, самый настороженный в отношении Ямагиши, проводил взглядом друга. — Помалкивать. — коротко ответил Джоске. Мы успели занять предпоследний свободный стол — всё-таки перемена была длинной, много школьников побежали тратить кровно сэкономленные йены на вполне себе неплохие обеды. А у нас всё с собой! — А это не каннибализм? — продолжал шутить Окуясу, вновь переглядываясь с рисовым Джоске, пусть того немного и потрепало. Настоящий же лишь крепче сжал свои палочки. — От того, чтобы воткнуть эту палочку тебе в глаз меня останавливает только большое количество людей вокруг. Когда останешься один — ходи и оглядывайся. — Мужик, я могу стирать пространство одной левой рукой! Ты думаешь, можешь меня напугать? — Ты «стираешь пространство» правой рукой, кретин! — огрызнулся разозленный Джоске. Сегодня Окуясу, похоже, будет отдуваться за шутки от нас двоих. Он справится, держу за него кулачки… — Право пробовать первым — твоё, Джоске-сан… — я сложила руки и слегка наклонилась, приглашая референс для рисового идола прикоснуться к искусству. Хигашиката смерил меня взглядом из смеси раздражения и надменности, грубо ткнул палочками прямо «себе» в глаз и поспешно сунул массу себе в рот. — Ну… Прилично, но такое… — медленно жуя, протянул неуверенно он. — Даже ты вкуснее готовишь. — обратился он ко мне. — Ой, спа-… — начала улыбаться я, но до меня дошел смысл его слов. — В смысле «даже»?! Джоске победно подмигнул мне, довольный подъебом. Э, в смысле, я думала страдать будет только Ниджимура! — У тебя же всегда еда пригорает, семпай. Даже если ты яйца варишь. — невзначай добил меня Окуясу, также спеша попробовать бенто. Джоске хохотнул, рассматривая моё изменившееся выражение лица. Точнее, он надеялся, что я отреагирую — по глазам видно было — но я сдержала достоинство. Тень разочарования скользнула по лицу друга. Я ответила ему самодовольным взглядом: «Так-то!» — Тогда ты без торта на день рождения остаешься. — скучающе протянула я, отправляя в рот порцию риса с помидором. Еда уже остыла, было не очень приятно… Но рис есть рис — он всегда вкусный. Я правда хотела попробовать испечь для Ниджимуры что-то такое — единственное, что он любит больше девушек — это сладкое. Да и что ещё ему дарить? Ему ничего не надо, кроме денег, а эти грязные бумажки и мне нужны! — Как так?! — подскочил на месте Окуясу. — И слава богу… — одновременно с Ниджимурой мрачно отшутился Джоске. — Да ты совсем офигел?! — я полностью обернулась к сидящему рядом подлецу, угрожающе потянувшись к нему руками. Я ещё не решила, что с ним делать — расчленить или защекотать? — Стой ты! — Джоске взял мои ладони в свои и прижал их к лавочке, вынуждая меня наклонить немного ближе к нему. Не поняла?.. — Свинья, боже… — он потянулся к моему лицу и убрал что-то с области рта. Показал мне рисинку на пальце — не удивительно, я и правда могу неаккуратно есть — а затем… Закинул её себе в рот, по-кошачьи при этом облизнувшись. Я почувствовала, как лицу стало горячее, но надеялась, что внешне это никак не проявилось. — Дурак? — Не, ну а что ты мной разбрасываешься? — как ни в чем не бывало пожал плечами парень. Я боялась сказануть ещё чего лишнего, что могло бы закопать меня в яму с его шутками, поэтому поспешила занять чем-то рот — набила за щеки риса с овощами и усиленно начала жевать. Как мне на это реагировать, как? Это в рамках нашей дружбы или уже выходит? Всё не так. Всё не так. Всё не так. — Так вы… встречаетесь? — добив мою нервную систему окончательно, Окуясу увёл взгляд в сторону, неловко почесав затылок. Джоске с улыбкой хотел что-то ответить — отшутиться, наверное — но мне этот вопрос совсем не понравился. Я немного испугалась, но, скорее, чувствовала раздражение. Надоели эти намеки, то Миямура, то сам Джоске, то этот… — Шо? С шего бы? — с напускной незаинтересованностью бросила ему я, жуя липкий холодный рис. Забавные у него выводы, конечно. Что послужило их почвой? На меня уставились две пары глаз: первые — удивленные серые, в которых читался надменный вопрос «да ну?»; вторые — негодующие голубые, в них также угадывалось «да ну?», но уже раздраженное. — Што вы так на меня шмотрите? — пролепетала я с набитым ртом, еле еле удержав внутреннее содержимое на месте. — Ну… — начал Окуясу. — Ничего. — Джоске быстро спрятал непонятную мне реакцию куда подальше и куснул ресничку-морковку с самым безмятежным видом. Он посмотрел на своего друга и, слабо улыбнувшись, пожал плечами. Ну неужели опять… Бред какой-то. Обиделся, что я его перебила? Не в его характере… Ну, пожалуйста, давай я и сейчас придумаю какое-нибудь оправдание! Как бы я, сука, не боролась, в голове всё всплывал один и тот же вопрос: «Я ему правда нравлюсь, что ли?». Я краем глаза посмотрела на Хигашикату — красивый ровный профиль светанул на меня все той же полуулыбкой, вяло обсуждающей сегодняшние уроки с Окуясу. Выделяющийся подбородок — ни больше, ни меньше нужного; на щеках, даже при такой слабой улыбке, выступали очаровательные ямочки; длинные темные ресницы подрагивали каждый раз, когда он переводил взгляд своих ясных небесно-голубых глаз с друга к себе в тарелку. Я? Ему? Я словила смухуечек, неловко при этом вдохнув и подавившись тягучей рисовой массой. — Аккуратней! — приговаривал Джоске, ощутимо, но осторожно постукивая мне по спине. С последним самым сильным ударом у меня изо рта вылетело несколько слюнявых рисинок прямо на мутную поверхность обеденного стола. Джоске с Окуясу заржали, как кони, а я обиженно отвернулась от них. Ебать, я леди. И правда, со стороны Миямуры было смешно предположить, что я могу ему нравиться. А я начала себе придумывать. Это похоже на эффект с шумами на аудиозаписях — если подставить субтитры, то будешь слышать именно то, что в них написано. И написать можно что-угодно. — Я, так-то, умереть могла! — я предприняла попытку себя реабилитировать, накидывая на свою рыготу салфетку. — Так нечего ржать, пока ешь! — всё ещё посмеиваясь, ответил мне Джоске. — Да и, в конце концов, забыла, кто рядом? Два крутейший обладателя стендов! — он протянулся через весь стол, приобнимая Ниджимуру, над которым, видимо, уже достаточно нашутился, одной рукой. Тот немного опешил от того, насколько резко его оторвали от трапезы, но тут же принялся самодовольно улыбаться на словах о «крутейших обладателях стендов». — Рядом с нами стыдно умирать! — Да, но… Что бы вы делали в этой ситуации? У меня нет ранений, меня не нужно быстро переместить в другое место. У меня просто застрял рис в горле. Разве ваши стенды тут помогут? Хигашиката вздернул нос, собираясь мне ответить, но осекся. Не придумал, что сказать. Пыл Джоске поутих. Он плюхнулся обратно на свое место, от чего столовская лавочка скрипнула под весом парня. — А ты права… — нехотя признал он, уже с явным недоверием поглядывая на миска рис. Я, если честно, начинаю привыкать к мысли о том, что Джоске ко мне неровно дышит. Это немного страшно… Но льстит. В какой-то мере приятно и вызывает у меня неопределенную эмоцию, которую я не могу описать. Смесь ожидания, радости, волнения… Чего я жду? Чему радуюсь? Чему волнуюсь — понятно. Не раз я слышала о случаях, когда в дружбе между парнем и девушкой кто-то признавался другому в чувствах, и общение сходило на нет — другому человеку становилось слишком неловко находиться рядом. И что, я же, вот, знаю — ну, почти уверена — что Миямура меня не обманула, да и всё, блять, это только подтверждает! И я же могу быть рядом с ним. Хоть мне и очень неловко… И я притворяюсь, что всё нормально… Это слишком неопределенная ситуация. И много, много событий за неделю заставляют нас вести себя не как обычно. И больше всего я боюсь, что… Что он решит мне признаться. Если есть в чем. Я почти уверена, что есть… Это первый раз, когда я настолько сильно хотела бы ошибаться. Я хочу, чтоб всё было, как раньше. Я снова хочу верить в дружбу между мужчиной и женщиной. Я снова хочу не чувствовать никакого подтекста в словах и действиях. Я решу свой душевный кризис только если спрошу у него прямо! Да! Как всегда ему и советовала поступать! — Эй, Джоске! — уверенно обратилась я к другу, валяющемуся рядом на диване. Он залипал в какую-то игру на телефоне. Я же от него не отвернусь, если он скажет… «Да, ты мне нравишься»… — Йо. — бросив на меня короткий взгляд, изрек из себя он. Мы же также сможем общаться, пусть я и не отвечу ему взаимностью… — У меня вопрос есть… Личного характера… — намного менее уверенно промямлила я. Он отвлекся от своей игрушки, заинтригованно рассматривая меня. — Да? — Я знаю, что… Да с чего я взяла, что я ему нравлюсь?! Я себя вообще в зеркало видела? Сука, опять себе что-то придумала, сейчас таких дел натворить могу! — …что у тебя есть еда. Я очень есть хочу… Покорми, а? Хигашиката тяжело выдохнул, неторопливо поднимаясь с дивана. — Ладно, пойдём, найдем тебе что-нибудь. Ф-фух, молодец! Чуть жестко не надристала стиля, не снимая штанов! Блин, блин, блин! Почему я передумала спрашивать?! Я же могла спросить в манере шутки, типо «Ха-ха, во прикол слышала! Кстати, объясни, почему многие твои слова и действия на этот прикол так хорошо ложатся?..» Слабая, ой, слабая… И немного напуганная. А что, если бы он сказал «нет»? Что я ему не нравлюсь? Представлять это… Неприятно. Ой! Что я несу? Я коснулась рта — он закрыт. Слава богу, я не вслух это сказала. Это просто приколы моего эго. Конечно, приятно, когда ты кому-то нравишься. А я за день уже смирилась с этой мыслью… Боже, даже если я решусь — что бы Джоске мне не ответил, я всё равно буду недовольна! Треш! Я уже не могу! — Будешь? — Хигашиката, уткнувшись носом в глубины холодильника, извлек оттуда пачку йогурта со вкусом миндаля с карамелью. — Ещё бы! Это ж мой любимый! — я почти вырвала йогурт у него из рук. Хоть я и придумала эту отмазу на ходу, но кушать мне правда хотелось. — Знаю. — улыбнулся он, лениво почесывая затылок. — И мама моя знает. Она купила. Сказала мне даже не касаться его — это тебе. Мои щеки слегка покраснели, я рассматривала переливающуюся крышку йогурта с персонажем-маскотом фирмы. Я очень нравилась Хигашикате Томоко. Я даже не могу объяснить себе почему — я обычная девочка, дружу долго с Джоске, не пью-не курю (в её глазах), отлично учусь, собираюсь стать врачом… Да я прям образцовая невестка, если так подумать. Ой! Какая невестка?! Куда меня несет? — О ещё что есть! — из шкафчика над раковиной Джоске выудил наполовину пустую — или наполовину полную? — пачку печенья. — Овсяное… — чуть ли не плача ответила я. Я так его люблю… Ну, печенье… — Я… — Знаю. — Хигашиката легонько похлопал мне по макушке ладонью, довольно улыбаясь. — Я самый лучший. Я энергично закивала головой, приступая к легкой трапезе. Джоске сидел рядом, молча за мной наблюдая. Даже немного слишком пристально, аж аппетит портит… Я боюсь что-либо ему говорить. Зная себя и то, какой информацией я обладаю… Я же могу ей неправильно воспользоваться. Я же могу… Шутить… Двусмысленно… Зачем, казалось бы… Но я могу… Я не должна этого делать, но, наверное, всё-таки буду… А пока помолчу. Я выскребла остатки йогурта печеньем и смяла рукой баночку. — Вкусновато, но маловато. — Знаешь, если бы твой желудок можно было описать названием фильма, он бы назывался «Врата ада». — Знаешь, если бы размер твоего желания раздражать меня можно было описать названием фильма, оно бы называлось «Три метра над уровнем неба». — Я бы размер кое-еще чего так описал… — он подвигал бровями, но чуть не свалился со стула, когда я пнула его ногой. — Ну можно хоть за столом такие гадости не говорить?! — Я про стенд свой! А ты о чём? Мой друг широко улыбнулся, самодовольно захихикав. Мерзкие мужики. — Если бы твой гардероб можно было описать фильмом, это было бы «50 оттенков серого». — подначивал он меня продолжить. — Твоя самостоятельная жизнь без мамы — «Голодные игры». — Твоя жизнь без меня — «33 несчастья». — Твоя жизнь без меня — «50 дней до моего самоубийства». — Это даже не фильм! — Перечисли мне, пожалуйста, «13 причин почему» я до сих пор тебя терплю? — я сложила руки на груди и выгнула бровь, ожидая его ответа. Пусть попробует выкрутиться! А то нечего намекать на мой большой аппетит, это что, значит, я толстая, что ли?! Вот урод. — Потому что мы… Буквально «1+1», хоть наше общение это «Бойцовский клуб»? — заискивающе протянул он, пытаясь понять, довольна ли я ответом. — Я есть хочу! Но ответ меня вполне удовлетворил. Вот черт, умеет выкручиваться. Редко когда получается подставить ему словесную подножку. Джоске развел руками, не зная, что еще мне предложить. На его сосредоточенное лицо падал свет из холодильника. Он подчеркнул тут же образовавшуюся складку на переносице Джоске и скривившиеся губы. — На, вот… — он вытянул из холодильника пачку замороженных брокколи. — О-о, сюда-а! — Мама это мне оставила. Сказала, чтоб съел обязательно. — Она ж не поверит, что это и правда съел ты. — Не докажет. — А нормально, что мне она оставила йогурт вкусный, а тебе брокколи? Кое-кого, кажется, здесь любят больше, хо-хо-хо! — довольно промурчала я. — Ну вот ты тогда и мой посуду. Мама любит, когда кто-то моет посуду. Ты ей точно понравишься еще больше. — без особого интереса ответил мне Джоске. — Оставлю это тебе — надо же очки любви зарабатывать. Овощи, посыпанные солью, отправились в микроволновку на долгие 15 минут. — Правда или действие? — внезапно начал Хигашиката. — Снимай штаны, буду доставать шило из твоей жопы. Что тебе спокойно не сидится? — Не знаю… — протянул он, откинувшись на спинке стула так, что уставился в потолок. — Правда или действие? — заладил он. Я закрыла ладонями лицо, приняв позу Синдзи Икари, и пробубнила сквозь руки: — Правда. — Откуда берутся дети? — Их приносит аист, но тебя отняли у цыган. Правда или действие? — Действие. — Дыши, если фанат инди-игр. Джоске задержал дыхание. Вот ребёнок. Почти четыре минуты мы просидели в тишине — друг всё это время не дышал. Как только объем его легких закончился, он шумно выдохнул и некоторое время пытался отдышаться. — Блин… К сожалению, мне нужно дышать. Действие некорректное. — Мне всё равно. — Ладно. Правда или действие? — М-м… — я взглянула на таймер на микроволновке, оставалось еще 8 минут. — …правда? — Что так скучно? — разочарованно разнылся Джоске. — Правилами не запрещено. — Скажи… Я, Окуясу, Рохан. Поцеловать, убить, жениться. Кого куда? Какой-то совсем девчачий вопрос он задал. Какая прелесть. — Рохан — убить. — Это очевидно. — Окуясу —жениться. — Чего-о-о? — в непонятках протянул Джоске, раскачиваясь на стуле. — Мне нужен послушный муж, а он хоть и выпендривается, но под себя его можно подмять. Да и рядом с громилой с такой рожей нечего бояться. — Понятно. Интересный ответ. Неожиданный немного… — парень потер пальцами подбородок. — А что, менее неожиданно было бы, если бы я сказала, что его — поцеловать? — Не знаю, хм… — задумался Хигашиката, поднимаясь со стула. Он вытянулся во весь рост и достал пальцами до потолка, похрустывая затекшими косточками. — Получается, меня — поцеловать? — Ну, да. Пожалуйста не делай ничего странного, из-за чего мне снова придется сомневаться насчет твоих чувств ко мне. В ответ на мои мысли Хигашиката, как нарочно, подошел ближе и растрепал мне волосы. Ладно, это не странно. Его взгляд вкупе с легкой игривой улыбкой обрушивались на меня сверху вниз. А это немного странно. Что-то замышляет… И я уже надумываю себе всё самое нехорошее. — Правда или действие? — он оставил ладонь на моей голове, удерживая меня от любых движений.       — Сейчас же моя очередь?       — Внесем немного разнообразия.       — Правда.       — Нельзя выбирать две правды подряд.       — Внесем немного разнообразия.       — Так не пойдет! — он обошел меня, встал сзади и положил руки мне на плечи. Мне пришлось задрать голову, чтоб увидеть выражение его лица. С такого ракурса он выглядел немного смешно, я не смогла сдержать улыбки.       — Почему только тебе можно нарушать правила?       — Хорошо, давай так. Сейчас буду ходить я, но в следующий раз ты обязательно выберешь действие.       — И зачем мне соглашаться?       — Потому что я прошу. — он чуть сжал мои плечи и бросил мне самую очаровательную улыбку, которую только смог выдать.       — Ну, ла- — уже было согласилась я, но меня прервал писк микроволновки. — Опа, самый вкусный звук! — я хотела поднять со стула, ну руки Джоске с напором впечатали меня в стул.       — Не поняла?       — Сиди. Я тебя боюсь к электроприборам и горячим предметам подпускать.       — Тогда почему ты позволяешь мне находиться рядом с собой? — я игриво подвигала провями, окидывая Хигашикату взглядом с ног до головы. Ну, вот, не сдержалась. Сука. Оно того стоило?       Он убрал ладони от меня, как ошпаренный, посмотрел, как на немного дурочку, промолчал и пошёл накрывать мне на стол.       Выглядело забавно. Может, и стоило. Но больше так не делай, а то в следующий раз выйдет что-то из разряда: «Ха-ха, я знаю, что тебе нравлюсь, почему раньше не сказал, так, между делом? Эй, почему ты не смеешься? По-моему смешно!»       А что, если Миямура и ему сказала, что он мне нравится, а я скрываю это? И, вот, мы вдвоем думаем, что кто-то к кому-то питает невзаимные чувства, оцениваем двусмысленность слов… Неудобно получилось бы, если бы всё так и было. Но забавно.       Джоске быстренько переложил овощи из контейнера на тарелку, запах, пробуждающий аппетит распространился по комнате. Хигашиката в одной руке держал блюдо, словно опытный официант, а в другой — вилку, немного угрожающе это выглядело. Я потянула руки к тарелке, над которой расходился приятный пар, но Джоске не спешил мне ее отдавать. — Не поняла. Сам сожрать решил? Э-э, я не отдам! И ты же не ешь брокколи, разве нет?.. Хигашиката насадил на вилку дымящуюся капусту, подул на нее несколько раз и, сев рядом, поднёс ее мне ко рту. — Когда я ем — я глух и нем. Поэтому помолчи, наконец. И открой рот. Я округлила глаза и рассмеялась. — Чего? Отдай мне тарелку, Хигашиката! Меня последний раз в 4 года мама с ложки кормила, это уже пройденный этап! — я снова потянулась к своей еде, но Джоске среагировал быстрее, убрав ее подальше от меня. — Когда я сказал открыть рот, я не имел в виду начать препираться. Давай! — он помахал брокколи на вилочке у меня перед лицом, распростряняя аромат запеченного овоща перед моим носом. Я сглотнула слюну и облизнула губы. Так. Походу, я либо ем так, либо не ем вообще. Я неуверенно приоткрыла рот и, куснув брокколи, стянула его с вилки. Выражения лица я сменила с непонимания происходящего на блаженство от раскрывшегося вкуса правильного питания. — Это… — пробормотала я, жуя, но Джоске сразу же шикнул на меня. — Молча! — дождавшись, пока я прожую, он приготовил для меня следующую порцию. Это очень странно. И я не понимаю, что чувствую по этому поводу. Этот цирк, эта его прихоть — это совершенно необязательно, тем более, самостоятельная женщина внутри меня бунтует! Но, где-то на половине тарелки я признала для себя, что в какой-то степени приятно, когда что-то делают за тебя, когда о тебе так заботятся… Какой бы первопричина сего не была. — Это на тебя так мои слова в столовой повлияли? — наевшись вкусняшки с ложечки, я улеглась на подлокотник дивана, расплывшись в ленивой улыбке. Джоске смерил меня пятисекундным взглядом, а затем молча ушел с тарелкой на кухню, откуда, чуть погодя, раздался звук льющейся воды. Какие мы гордые. — Ну признайся, что волнуешься за меня! — смеясь, я пыталась перекричать воду из-под крана. Ответа на мои слова не последовало — значит, не получилось. С кухни вернулся мой друг, остановившись в проходе в зал, он вытирал руки полотенцем. — Да. Это разве удивительно? — серьезно ответил он, чуть наклоняя голову. Вот лучше бы он не слышал, что я сказала. Мой хихоз был сдут его серьезностью в миг — я неуютно поерзала на диване, рефлекторно пытаясь вжаться в угол сильнее, прячась от неприятного чувства. А, что за чувство то вообще? Это не стыд, от которого я обычно так старательно бегаю, не вина, тем более не раздражение… Это что-то новое. Джоске понял, что ответа от меня не получит, поэтому вернулся на кухню и продолжил своё дело — за несколько дней без мамы он собрал немаленькую гору посуды. Он явственно представлял в голове голос матери, родной и хорошо знакомый, который орал на него, разбивая грязные тарелки о пол. А потом ему бы опять пришлось делать вид, что он покупает новые, а самому сидеть у меня в комнате и чинить последствия гнева Хигашикаты Томоко. А потом всё равно эти тарелки мыть. Разбивала то она их грязными. Я прокрутила в голове последнее сказанное им, потерянно смотря туда, где только что стоял Джоске. Я поднялась на диване, нахмурилась и приложила руку к животу — туда, где тягуче, еще не совсем ясно, но довольно приятно растекалось новое чувство. Это че. Похоже на страх, но не такое сильное, да и поприятнее. Крыша потекла. Или с брокколями было что-то не то. Я улеглась обратно и уставилась в потолок. — Ла-адно? — тихо под нос проговорила я сама себе.