A kiss for your eyes, my darling; a bite for your heart, my love [1].
***
— Снова и снова и снова, — говорит Тесса. — Единственной вещью, сохранявшей тебе рассудок, была надежда на то, что однажды кто-то из двух людей, которых ты любил, придёт и спасёт тебя. Она вновь замолкает, чтобы взглянуть на Стефана сверху-вниз. Голос звучит насмешливо, а в глазах плещется притворная жалость. — Но они не сделали этого. — заключает она. — Я сделала. Стефан задыхается, хватая ртом воздух, который ему не нужен. Образы, имена и даты кружатся перед его глазами, словно они совершенно новые. — Всегда помни об этом. — Тесса выглядит древней, и Стефан ненавидит её всей тяжестью своих многолетних воспоминаний. Мир на секунду выходит из фокуса и затуманивается, приобретая почти кинематографический драматизм.***
Тяжёлая дверь закрывается за Стефаном, пока он проходит вглубь комнаты Деймона, постукивая ботинками по деревянному полу. — Стефан. — глаза Деймона устрашающе блестят на фоне болезненно-пепельного лица. Он больше ничего не говорит, лишь жмётся калачиком на собственных подушках. — Деймон. — возвращает Стефан, ложась рядом с братом на огромной кровати. Деймон косится любопытно, но глаза его быстро начинают носиться по комнате, не в силах задерживаться на чём-то одном. — Ты ужасно выглядишь. — замечает Стефан. Деймон насмешливо фыркает, сосредотачиваясь на брате с удивляющим ошеломлением. — Знаешь, ты такой обаятельный, — говорит он, и Стефан вздрагивает от того, как резко брат к нему прижимается. Тепло проходит по телу Стефана длинной извилистой линией, Деймона лихорадит, его кожа ужасно горячая, а такого не происходило уже почти полтора столетия. — Мне это нравится. — Ты окончательно спятил. — смиренно выдыхает Стефан, снова разглядывая брата, пока сам Деймон выводит пальцами бессмысленные символы на его рёбрах. Деймон только довольно мычит, глядя на Стефана сквозь длинные ресницы. Ядовитый волчий укус расплылся по его коже ярким пятном, а вены вокруг почернели, словно эта дрянь сжигает его изнутри. Стефан притягивает его ещё ближе и не замечает никакого сопротивления. Деймон лишь пристально смотрит, и от этого становится ностальгически сладко. Стефану горько и страшно.***
— Я люблю тебя, ты знаешь. — объявляет Деймон через несколько минут или часов. — Деймон… — начинает Стефан с некоторым отчаянием в голосе. — Они хотели назвать тебя Антонио, — продолжает Деймон с удручающей искренностью обезумевшего человека. — В честь Святого. У меня была лошадь по имени Антонио. Стефан решается посмотреть вниз на брата, ощущая, как обманчиво-тёплые дрожащие пальцы беспокойно скользят по его коже: по предплечью, через татуировку на плече и прямо к смертельным огнестрельным ранениям, давно уже зажившим. — Вместо этого я назвал тебя Стефаном [2], и мама сказала, что ты будешь красивым. Ты не был… — Деймон откидывается назад, чтобы взглянуть на Стефана, а после тихо смеётся. Он выглядит слегка маниакально. — Я назвал тебя, Стефан, в честь другого Святого. Святого Первомученика католической церкви. Деймон снова смеётся. Его сумасшедший смех слегка приглушается, когда он утыкается лицом в грудь Стефана. Стефан шумно вдыхает воздух, ощущая боль происходящего прямо в своих лёгких. Он кладёт свою руку на затылок Деймона и ведёт её вниз, чтобы прикоснуться к тонкому изгибу его шеи. Деймон смотрит на брата дикими глазами, а Стефан задевает губами уголок его скулы и прижимается висок к виску: достаточно близко, чтобы разделить дыхание, достаточно интимно, чтобы быть любовниками или невиновными. — Я не позволю тебе умереть. — шепчет Стефан, а губы Деймона кривятся тенью его обычной ухмылки.***
Даже с возвращением всех воспоминаний Стефан не может точно вспомнить дату, когда это произошло. Ощущается лишь отголосок цитрусового запаха с водкой и слабый привкус меди во рту. Тогда Деймон взглянул на него с пьяной философией в глазах, а после произнёс: — Я всегда нахожу тебя, Стефан, но ты редко когда остаёшься. — Это потому, что ты так и не научился играть хорошо, Деймон. — смело декларирует Стефан, не задумываясь над этим заявлением.***
Теперь Стефан вспоминает, как упал в кресло с невыносимой болью в шее, пока Деймон стоял прямо над ним. Он помнит даже причудливую ухмылку Деймона и то, как он смотрел на него, когда Стефан выскочил из кресла. Удивлённо, очарованно и слегка задумчиво — так Деймон иногда поглядывал на него. «Играть хорошо никогда не было целью.»