Страсти любимой вредины

      Беременность всегда проходит с испытаниями на прочность, являясь таковым не только для самой будущей матери, но и для близких ей людей. Ведь во время этого периода происходит сильная гормональная перестройка организма, в связи с чем возникают перепады настроения и часто немотивированные смены настроения каждый раз в непредсказуемую сторону.       Особенно это заметно у женщин с нестабильной психикой и яркой эмоциональностью, от которых и до беременности не знаешь, чего ожидать, а уж во время неё и вовсе хочется держаться подальше. Редкие личности готовы добровольно заточить себя в одном помещении с такими дамами, но есть и такие, кому по определению никуда не деться от таких и приходится терпеть. К числу таковых уже несколько месяцев принадлежал сам президент острова Виктория, его сиятельство Эдвард Первый Оболенский. Его молодая красавица-жена была на раннем сроке беременности, но уже успела вдоволь потрепать супругу нервы своим неуравновешенным поведением и бесконечными гормональными всплесками, которые просто изматывали порой, случаясь иногда по несколько раз в день.       Часто Даша не успевала проснуться, как уже становилась всем недовольной и придиралась буквально ко всему из того, что видела, слышала, чувствовала и так далее. Ко всему и ко всем. Большей частью к бедному супругу, что находился с ней чаще и дольше других. Сегодня тоже так было, началось утро вроде бы мирно, супруги проснулись и позавтракали, но, начав убирать со стола, Эдвард понял, что напрасно расслабился так рано. Сегодня Даша просила выходной для слуг, так как хотела побыть без посторонних людей. Даша складывала посуду в мойку и при этом не удержала блюдце из-под джемма, схватила его мокрой рукой, и оно выскользнуло. И, звякнув об пол, раскололось на несколько ровных кусков. Девушка вздрогнула от тихого звона разбитой посуды и, посмотрев на осколки, внезапно с размаху плюхнулась на пол и начала бурно рыдать, размазывая по лицу потоки слёз. Эдвард в это время отошёл к холодильнику убрать остатки завтрака, когда услышал всхлипы, и тотчас устремился на помощь. Увидев, что случилось, мужчина сам пришёл в ужас. Его любимая Даша сидела на полу и, отчаянно рыдая, собирала осколки, острое стекло которых резало пальцы, и белые фарфоровые кусочки становились красными от её крови. Сквозь эти стоны слышались несвязные слова:       — Эдвард, прости, я разбила её... Разбила твою тарелку… Твою любимую… Я недостойна тебя, не заслужила твоей любви… Вот так… Так и надо мне… Я испортила твою жизнь, я плохая…       С этими словами она сильнее хватала осколки, отчего те врезались в нежную кожу острыми краями, прорезая её почти до мяса. Эдвард, не помня себя от шока, бросился к ней и, оторвав её руки от осколков, прижал их у своим губам и начал покрывать поцелуями, не замечая, что пачкается и сам в её крови и становится похож на своего тёзку из фильма Сумерки. Даже забыл о том, как сильно боится вида крови, слишком сильно переживал о том, что сказала Даша. Его любимая и единственная женщина.       — Дашенька, родная моя, что ты говоришь такое? — исступлённо произносил он, второй рукой обнимая девушку и поглаживая по спине. Она уткнулась ему в плечо, и футболка на нём тут же промокла насквозь. — Всё хорошо у нас, поверь мне, я тебя люблю и всегда буду любить, даже если ты всё тут переколотишь, могу помочь тебе в этом, если хочешь, только скажи, я мигом организую, будем вместе тарелками кидаться, ещё и Артура с Ниной позовём! Вот будет весело, они обожают бить посуду и ругаться на это, такие перлы выдают, что хоть стой, хоть падай!       Даша слушала голос любимого, и потихоньку её слезы стихали, переходя в смех. Сначала нерешительный и нервный, а потом заливистый и звонкий, как серебристые колокольчики.       — Точно! — пробурчала она, не отрываясь от плеча Эдварда. — Нина ему как заедет вазой, Артур едва отпрыгнул, ваза как влетит в светильник, тот свалился Артуру на ногу, тот прыгал на одной и орал. Такие слова были, что и повторить не решусь, цензура всегда сработает.       Пользуясь тем, что Даша успокоилась и больше не ревёт, Эдвард поднял её на руки и понёс в ванную, где была аптечка. Но для начала сунул ей руки под кран с холодной водой, чтобы смыть кровь с пальцев, затем вытащил перекись и, опрыскав особо глубокие порезы, заклеил их пластырем. И только тогда понял, как сильно кружится у него голова от вида и запаха свежей крови, смешанной с водой. В глазах стало темнеть, как при резком подъёме с места. В ушах сильно зашумело, ноги стали слабеть, а руки подрагивать и когда Даша уже стояла, он внезапно сполз по стене, закатывая глаза и откидываясь головой на стиральную машину. Девушка среагировала немедленно, вскочив и обрушившись на него:       — Эдвард! Как это понимать! Свалился тут прямо у двери и как мне прикажешь быть, я не потащу тебя, ты не пушинка! Совсем уже, только о себе и думаешь, мажор!       Но, увидев иссиня бледное лицо мужа, его закатившиеся глаза и безвольно лежавшие на коленях руки, испытала острый приступ боли в душе, и на глаза опять набежали слёзы:       — Эдвард, любимый мой! Не уходи! Не оставляй меня! Я без тебя не смогу!       И снова заглянув в аптечку, достала нашатырный спирт и, открыв флакон, поднесла к носу мужа, другой рукой похлопав его по щекам.       Эдвард приоткрыл затуманенные глаза, лицо его слегка порозовело, наконец, взгляд сфокусировался на Дашином лице, и губы прошептали:       — Даша, я так тебя люблю, ты просто не представляешь…       — Правда? — лицо Даши растянула нежная улыбка в наплыве теплых и светлых чувств. — Действительно любишь?       — Конечно, милая, больше своей жизни, — с готовность подтвердил Эдвард, полностью придя в себя и взяв Дашу за руку, поднёс её ладонь к губам и поцеловал, потом снова и ещё раз, целуя каждый палец, потом ладонь, вторую сторону, поднялся к запястью и до самого локтя, затем стал подбираться к плечу и дальше. Даша помогла ему, слегка наклонившись, и Эдвард мягко притянул её к себе, нежно опуская поверх.       Даша порозовела и начала дышать часто, ощущая, как в нужном месте становится влажно и тепло. Она понимала, что сейчас ей не стоит так уж часто идти на поводу у инстинктов, лучше направить силы на вынашивание детей, но ничего не могла поделать, её несло на неуправляемой силе желания. Эдвард понял её, и ему легко передалось настроение жены и притянув её к себе, обняв за талию, мужчина страстно прижался к её губам своими, проникая к ним, как к источнику чистой воды. Даша не отпускала его, прижимаясь сильнее, и когда его язык проник внутрь её рта, провела по нему своим, сплетаясь и лаская его. Скоро поцелуя стало недостаточно, и Эдвард спустился ниже, целуя её шею и ключицы. Рука легко развязала пояс её халата, и тот покорно спустился с её плеч, обнажая красивое тело, ничуть не испорченное беременностью. Наоборот, очертания приобрели округлость, плавность и небывалую женственность. Это возбуждало не меньше прежнего и Эдвард, осторожно спустив тонкие лямки розового лифчика, с удовольствием приник к обнажавшимся грудям любимой. Они стали ещё более чувствительно, и Даша постанывала от удовольствия, когда язык Эдварда скользил по соскам, а горячие губы охватывали их по очереди, лаская внутри кончиком языка. Потом Эдвард немного опустился на коврик, чтобы быть лёжа, и, слегка притянув Дашу, взяв руками за ягодицы на уровень своего лица, взялся зубами за её трусики и стянул их, любуясь красивой картиной перед глазами. Розовый цветок и нежные лепестки, сочившиеся невероятно вкусным нектаром. Язык защипало от желания испробовать его снова, и Эдвард сделал это, начав с осторожных касаний кончиком языка, потом углубил их, касаясь всех поверхности, отмечая отдельно каждый лепесток и нежную сердцевину, уделяя ей особое внимание. Он то слегка поводил по ней, то водил кругами, а то вообще надавливал кончиком языка, пока у Даши не участилось дыхание и не начала стонать, особенно когда громко выгибалась назад дугой. Почувствовав сокращение её мышц и, как следствие, прозрачные капли на своих губах, Эдвард довольно облизался и понял, что пора. Но Даша и тут его опередила и едва придя в себя после оргазма, она набросилась на Эдварда, срывая с него майку и покрывая поцелуями грудь и живот, наслаждаясь вкусом обнажённой кожи. И, почувствовав сквозь его шорты отвердевшее естество, попросту стянула их и моментально погрузила в себя твёрдокаменый ствол, влезая на него сверху и раскачиваясь, упираясь руками в грудь мужа. Эдвард придерживал её за талию и позволял управлять ситуацией, но как только Даша прервалась, чтобы сменить позу, он встал и, втащив её под душ, включил тёплую воду, что полилась на них сверху, и, прижав к стене ванной, слегка приподнял и вошёл стоя. Даша потом легла на пол душевой и оказалась подмятой под Эдварда. Финал наступил неожиданный и бурный, пролившись прямо под струи душа. Потом, наскоро сполоснувшись после такого яркого секса, они стояли на коврике, не спеша одеваться, и только вытирались полотенцами. Даша была удовлетворена и спокойна, Эдвард же только надеялся, чтобы это было надолго.