📻 The Rolling Stones - She's A Rainbow 🔊
Саша почти не помнит себя до десяти лет. Только неяркие вспышки лучезарной улыбки матери, щекотные объятия бабушки и трёхцветную кошку Мусю, что часто просилась гладиться, а потом больно царапала, потому что нрав такой, горделивый – оправдывали женщины. Хотя была ещё парочка воспоминаний, от которых он всё никак не мог отделаться.~4 июня 2007 года, село Двуречки~
Пёстрый типично-бабушкин красно-жёлтый ковёр, целый ворох разноцветных карандашей, где почему-то никогда не было бежевого и белого (теперь то он понимает, что это был не какой-нибудь проф-набор со всеми оттенками радуги и не только, а самый обычный детский, карябающий бедную бумагу только так), раскиданная стопка ненужных документов А4 только с одной белой стороной, которые бабуля приносила с работы тоннами, безграничный полёт фантазии и корявенькие рисунки длинноволосой принцессы-русалки с драконом, больше похожего на зелёного крылатого осьминога. Мальчик лежал на животе и увлечённо рисовал, мотая ножками с полосатыми красно-белыми носочками в воздухе. Полдень стучался в окно, и яркое солнце всё старалось коснуться загорелой кожи ребёнка, просачиваясь через белые полупрозрачные шторы с золотыми цветочными узорами. В доме было не жарко и даже слегка прохладно. Мама тогда была ещё вместе с ним в деревне и часто ругалась, что он заболеет в начале лета и пролежит все три месяца с больным горлом. Но маленький Саша не боялся простуды. Он намного сильнее боялся, что дракон не спасёт принцессу от злого короля акул. Отдалённо слышались хлопотания бабушки на кухне. Она что-то готовила и просила маму сходить на огород за свежей зеленью и овощами. Та поворчала, но сбегала на улицу, а когда пришла, то положила перед ним тарелку с горстью созревшей клубники, которую так любил мальчик. Снова наказала пересесть на диван, и в этот раз он так и поступил, залезая на немного колючее покрывало тёмно-зелёного цвета, ворсинками напоминающее траву в их палисаднике. Кажется, так могли проходить практически все дни в деревне тогда. Но в этом воспоминании произошло нечто такое, что перечеркнуло ныне спокойную и размеренную жизнь Саши раз и навсегда. Наверное, потому и запомнилось так чётко и ярко. Совсем скоро русалочка выплыла на поверхность к солнцу и её волосы загорелись синим пламенем, превращая принцессу в человека. Сказка была почти закончена, но мальчишку привлекли странные звуки. Через пару стен послышался скрип открывающейся и стук закрывающейся двери. Затем вовсе незнакомые голоса и чей-то смех. Через пару минут бабушка громко позвала его идти кушать. Несмелым шагом он направился к выходу из комнаты. Почему-то уже тогда было как-то не по себе. Страх неизвестности затормозил его прямо у проёма кухни. Прислонившись к деревянному косяку, он опасливо выглянул из-за угла. В небольшой комнате стояло двое неизвестных взрослых и какой-то мальчуган. Женщина в белом с длинными чёрными волосами о чём-то активно общалась с мамой. Рядом с ней разувался высокий темноволосый мужчина со сдержанной улыбкой. А вот этот пацан вертелся из стороны в сторону так быстро, что Саша никак не мог рассмотреть его лица. Успел только понять, что тот не до конца выговаривает букву "р". А когда незнакомец всё-таки заметил нового человека в комнате и повернулся к нему, широко улыбаясь, то всё сразу стало ясно, потому что у него не было двух передних зубов. "Какой кошмар...": подумал тогда мальчик, ещё не догадываясь, что через пару месяцев его ждёт та же участь. – Сашка, знакомься, это Максим, твой ровесник. Он с родителями переехал в соседний дом. Вы теперь часто будете видеться. Авось и подружитесь!: потянула его в центр комнаты бабушка и продолжила уже для новых знакомых: Сашенька у нас хороший мальчик. Тихий, рисовать любит. Будто на базаре цену набивали, честное слово. Мальчик на это поморщился и снова осмотрел пацана перед собой. Он был на пол головы выше. Коротко стриженные волосы тёмного, насыщенного, шоколадного цвета. Глаза тоже примерно такого же. Кожа слегка светлее, чем у него. Видимо, ещё не успел загореть на солнце. Губы пухлые, совсем как у его мамы. На одном нижнем веке яркая родинка и ещё несколько посветлее на другой щеке. К слову, щёк у него почти не было, в отличие от Саши, что тому сразу почему-то не понравилось. (потом стало ясно, что у него один огромный комплекс своих пухлых щёк был, похоже, вообще всегда) Названный Максимом также с явным интересом рассматривал и его самого, после чего, будто что-то решив для себя, криво усмехнулся и шмыгнул носом, сунув руки в большие карманы свободных шорт цвета соломы. Саша тут же нахмурился, всем видом показывая, что тоже не сильно-то и рад знакомству. После обеда, на котором мальчик съел необычайно мало, лишь бы побыстрее пойти в комнату и больше не видеть этой надменной рожи спереди, он прибежал дорисовывать сказку. Но не тут-то было. Взрослые отправили того пацана к нему. "Этого ещё не хватало. Не покажу ему ничего. Пусть идёт, куда хочет.": проворчал про себя мальчик, забираясь на диван с ногами и собирая разбросанные листы в одну большую кучу. А затем старательно закрывал рисунки руками, пока выводил новые линии на коленках. – Что гисуешь?: спросил забежавший незваный гость, плюхаясь рядом со стаканом солнечно-апельсинового сока в руках. – Не скажу.: тихо буркнул Саша, не отрываясь от занятия. – Почему?: никак не отставал тот. – Не хочу.: нахмурил брови и зыркнул так недовольно-недовольно на соседа мальчик. – Ну дай посмотгеть. Жалко что ли?: схватил край стопки бумаг Макс и начал тянуть на себя, в то время как Саша сначала удивился, а потом тоже стал перетягивать свои рисунки обратно. – Для тебя жалко! Отпусти!: резко выдернул листы из хватки недруга он. И тут стопка рассыпалась, а стакан в руках Максима дрогнул, выплеснув часть сока на уже готовые рисунки. Саша застыл в шоковом состоянии, обречённо наблюдая, как безвозвратно портятся его драгоценные иллюстрации подводного мира. В глазах защипало от подступившей влаги, и в следующую секунду по пухлым веснушчатым щекам безостановочно потекли слёзы. Он со вселенской обидой в заплаканном взгляде посмотрел на своего, теперь уже главного врага, закусив губу. А этот пацан будто бы совсем безразлично глядел на рисунки минуту-две, после чего поднялся на ноги и просто ушёл. С этого момента у них с соседским мальчишкой началась настоящая холодная война.~5 июня 2010 года, село Двуречки~
В начале того лета периодически шли небольшие дожди, под которыми Саша любил бегать, пока не видят взрослые. Когда основной поток заканчивался, и в воздухе лишь накрапывали крохотные росинки, он часто видел красивые радуги, обводящие, бывало, не только небосвод, но и маленькие участки между яблонями, отражаясь от серебряной крышки колодца. Разноцветные дуги казались ему невиданным волшебством, которое так хотелось запечатлеть в своих рисунках, чем он неоднократно и занимался. Также и в тот день он решил воспользоваться денёчком отдыха, который дала ему бабушка от огорода и кучи неинтересных книжек, что ему задали читать на лето, планируя весь день потратить на строение собственной крепости и рисование собственной радужной вселенной, где каждая планета означала бы свой определённый цвет. Жизнь в то время казалась такой беззаботной. Лёгкой и разноцветной, точно это прекрасное природное явление. Это потом что-то пошло по одному месту. Кое-как он подвинул тяжёлое советское кресло ближе к углу зала, принёс несколько деревянных стульев, расставив те поочерёдно рядом. Надыбал пару мягких тёмных пледов, которые постелил снизу для мягкости. Бросил в импровизированное убежище три маленькие бежевые подушки с вышитыми пушистой пряжей котиками. А потом накинул сверху на верхушки мебели большую светлую простыню. Взяв с собой все нужные принадлежности для рисования, Саша гордо осмотрел своё творение и с удовольствием залез внутрь. Это лето вышло не таким тёплым, но мальчику было комфортно под защитой от прохладных ветров, бегающих по дому, пока бабушка с мамой ходили из огорода в дом и обратно, что-то негромко обсуждая. Лёгкая ткань колыхалась от потоков воздуха и пропускала через себя рассеянный дневной свет, не давящий на глаза, а внутри нерушимой крепости рождались огромные новые миры, переносимые на бумагу детскими непоседливыми руками. Мальчишке очень нравился сладкий фруктовый запах от разноцветных ручек, которые не так давно появились в его коллекции для рисования. Облокотившись на локти и уместив подбородок на крохотной ладони, он вдыхал аромат земляники у ярко-розового цвета и, прикрывая глаза, представлял, что, возможно, где-то там, на задворках бесконечной вселенной, существует планета, сплошь покрытая ягодными полями. Саша любил листать большую книжку с картинками про космос, которую ему подарили на восьмой день рождения. Там говорилось, что за слоем атмосферы нашей планеты Земля существует невообразимое количество галактик. Он был уверен, что в необъятном вселенском пространстве точно может существовать всё, что угодно. Теперь выдуманные миры и истории казались более живыми и настоящими. Мальчику приносило безграничную радость сама мысль о том, что, возможно, когда-нибудь в будущем люди исследуют космос и познакомятся со всеми этими персонажами лично. Он бы и сам хотел увидеть их вживую. Но взрослые говорили, что даже вылететь за пределы нашей солнечной системы люди не смогут ещё много-много столетий. К своему девятилетию Саша уже понимал, что жизнь человека почти никогда не длится больше ста лет, и он точно не сможет увидеть исследованный космос. Со всем этим горьким, словно яблочные косточки, знанием ему оставалось лишь мечтать, рисовать сказочно-инопланетных существ и на время забываться в собственных внутренних мирах. К слову, уже тогда он любил уходить в себя везде, где только мог. За это его одноклассники и учителя прозвали "спящей красавицей". Но разве он виноват, что фантазии намного интереснее реальности? Вдруг край простыни приподнялся. Солнечные зайчики прыгнули на рисунки мальчика. От дуновения извне кончики тёмно-русых волос защекотали маленький нос-кнопку и всё ещё пухлые щёки, покрытые россыпью очаровательных брызг-веснушек. Саша оторвался от рисования и поднял голову, смотря на того, кто посмел потревожить его покой. Кто бы сомневался. Здесь был только один достаточно наглый пацан. Тёмные волосы его уже отросли и напоминали несуразный горшок. Мальчику захотелось смеяться, и уголки губ сами потянулись вверх. Тот непонятливо приподнял одну бровь, смотря на младшего. – Чего смешного?: спросил Максим всё ещё наблюдая за Сашей сверху вниз. – Волосы у тебя странные.: всё-таки прыснул со смеху он. – А. Это. Мама постригла. Ничего, скоро отрастут.: потёр нос в лёгком будто бы смущении старший. Или Саше это только показалось? – Ты что тут делаешь вообще?: мальчик вдруг понял, что Макс больше не картавит. потому что передние зубы уже выросли. Смех сменился уже привычной настороженностью и хмурым выражением лица. – Мои родаки к вам пришли. Сказали к тебе идти. Вот я и пришёл.: таки отпустил простыню на прежнее место Максим, забираясь в невесомое укрытие к мальчику, что тому сразу же не понравилось. – И что? Если с крыши скажут прыгнуть – тоже послушаешься?: закатил глаза Саша, двигая к себе поближе рисунки от греха подальше. Он всё ещё не забыл то ужасное первое знакомство, после которого ревел ещё часа два. – Не скажут. Снова рисуешь? Я думал, что таким только девчонки занимаются.: устроился поудобнее пацан, заглядывая через плечо Саши и стараясь увидеть, чего он там такое прячет. – А тебе какое дело? Что хочу, то и делаю.: обиженно надулся мальчик, чувствуя переполняющее раздражение к этому неприятному типу. – Не знаю. Не по-пацански это как-то.: взял в руку оранжевый карандаш, на который чуть не уселся. Таких ещё было много разбросано вокруг, отчего печальной участи не удалось избежать всем. Под левой коленкой с ярким красно-голубым пластырем с Молнией Маккуином послышался хруст, а в следующий момент Макс приподнял ногу и увидел падшего бойца жёлтого цвета, переломленного пополам. – Ты..ты...ты совсем охренел?! Выметайся отсюда!!!: буквально взорвался Саша, выталкивая застывшего на месте пацана из своего укрытия. – Да это просто карандаш. Чего ты бесишься то так? Вон у тебя их сколько много ещё.: ничего не понимал Максим, поднимаясь с ковра на ноги. – Жёлтый был только один!: запротестовал младший. Взяв в руки сломанный карандаш, он вспомнил, как хотел нарисовать им большое-большое солнце, светившее бы в его собственной придуманной солнечной системе. На глаза снова просилась влага, но плакать перед врагом – дело низкое. Он постарался собраться и, зыркнув исподлобья с неподдельной злостью, заявил громко и чётко: Ты потушил моё солнце, придурок! Максим на такое заявление сначала удивился, а после понял, что его обозвали, и тоже нахмурился. – А ты вообще как девчонка! У нас в школе таких называют голубыми! Фу. И как я с тобой общался вообще?: сгоряча сказал старший и покривился для вида. Детские эмоции – вещь странная, непостоянная и всеобъемлющая. Если радоваться, то с громким смехом и забавными танцами. Если грустить, то с морем из слёз и обидой на весь мир. Если злиться, то с резким приливом необузданной агрессии и драками. Ярость Саши тогда переполнила его настолько, что он со всей силы ударил Макса в нос, из-за чего тот свалился на пол, а по пухлым губам потекли тёплые алые ручейки. – Больше не подходи ко мне, идиот! А то мало не покажется! Понял?: мальчишка быстро собрал свои рисунки и, крепко прижав к груди, убежал из дома на улицу подальше от ненавистного соседа. – Сдался ты мне!: крикнул мальчишке вслед Максим, вытирая рукой кровь с лица и слизывая остатки с губ. В тот день мать Саши наточила вторую часть сломанного карандаша сына и теперь у него стало целых два жёлтых цвета. Оказалось, всё было не так трагично, как показалось мальчику. Но злиться на соседского придурка он меньше не стал. После этого Максим больше не приходил в их дом. По крайней мере, один точно. Младшему казалось, что всё потому, что он его сильно напугал, чем мальчишка безмерно гордился. Лето 2010 и 2011 у него прошли достаточно спокойно, но вот на всех последующих школьных каникулах, что он, по обычаю, проводил у бабушки в деревне, начался полный беспросветный пиздец.~10 июня 2012 года, село Двуречки~
Саше 11, и он уговорил мать потянуть с поездкой в деревню как можно дольше. Но, как известно, лафа всегда заканчивается слишком быстро. И вот он уже сидит на заднем сидении маминой машины хмурый, как тучка в феврале, подпирает щёку кулаком и буравит быстро сменяющийся пейзаж за окном серебристой семёрки. Мать часто слушает старые песенки, как, например, сейчас. На радиостанции играет «Blondie - Heart of Glass», и мягкие ноты распространяются по всему салону. Женщина постукивает пальцами по рулю в такт и слегка подпевает. Песня неплохая и даже нравится мальчику, отчего настроение становится чуточку лучше. Густая лесополоса гипнотизирует насыщенными оттенками зелени и мелькающими меж веток просветами чистого голубого неба. Мальчик поддался зову природы и покрутил пластиковый скрипящий рычаг вокруг своей оси, усиленно приоткрывая окно. Из небольшого пространства сверху тут же хлынул свежий лесной воздух, наполненный кислородом и солнцем. Саша глубоко вдохнул его, набирая полные лёгкие, и прикрыл глаза от удовольствия, выдыхая. Всё же он невероятно сильно любил природу. Как бы не хотелось остаться в городе и посидеть в интернете на его первом сенсорном Самсунге, но проводить время среди яблоневых и вишнёвых деревьев, бегать по огороду за бабочками, кушать свежие ягоды и играть с кошками ему нравилось не меньше. В посёлке сеть ловит с переменным успехом, а у бабушки интернета точно нет. Поэтому все три месяца он будет проводить наедине со своей фантазией, что Сашу ничуть не пугало, ведь она у него всегда была отменной. Правда, теперь он подрос и нужно будет помогать бабушке на огороде более существенно. Вот это уже не сильно радовало свободолюбивую душу мальчишки. Но ничего не поделаешь. Вдруг его взгляд заметил новенький продуктовый магазин средних размеров, построенный совсем недавно на въезде в деревню. Саша тяжело вздохнул, понимая, что осталось несчастные 10 минут дороги. Когда до пункта назначения уже нужно было проехать всего несколько домов, и мама начала постепенно сбавлять скорость, Саша заметил группку каких-то мальчишек впереди. Совсем скоро он узнал в одном из них того самого ненавистного ему соседа. Он совсем не изменился. Всё такой же неприятный и отталкивающий тип. Только смоляные волосы снова подстрижены коротко. Мальчик фыркнул, оглядывая двоих неизвестных пацанов рядом с Максом. Один был с тёмными волосами и странной короткой чёлкой, открывающей высокий лоб, ниже старшего на пол головы и улыбался настолько широко, что щёки, которые были ещё пухлее, чем у Саши, смешно выпирали. Кого-то он напоминал. Только вот, мальчик так и не вспомнил. Этот незнакомец крутил в руках серый от времени потёртый волейбольный мяч и что-то явно громко обсуждал с рядом стоящим парнем. Тот был не сильно высок, но довольно крепок сам по себе, из-за чего казался старше всех них. Хотя, может быть, так оно и было. Этот парень отличался пушистыми карамельными кудряшками и довольно суровым выражением лица. По спине младшего прошёлся табун неприятных мурашек. Не хотелось бы сталкиваться с таким по виду злым старшаком. И что Максим нашёл в этой странной компашке? Ах да, точно. Он же и сам тот ещё придурок. Тогда всё становится на свои места. Похоже, у них в деревне образовалась новая шайка местного хулиганья. Теперь выходить за пределы своего участка хотелось ещё меньше. Машина аккуратно заехала на лужайку перед домом, и мама заглушила мотор. Она сразу попросила Сашу взять сумки с заднего сиденья и отнести в дом, а сама пошла доставать из багажника пакеты с пустыми банками, которые обещала отдать бабушке по приезде. Мальчик закрыл окно, накинул свой иссиня-фиолетовый рюкзак на плечи и взял в обе руки по пузатому пакету. Сглотнув вязкую слюну, он неуверенно открыл дверь и вышел наружу. Прямо на него пялились все трое пацана. Щекастый толкнул Максима в бок локтем и что-то сказал с лёгким смешком. Мальчик не слышал, что именно. Да и не хотел, если честно. Единственное, чего сейчас он хотел – это побыстрее скрыться в доме и больше никогда их не видеть. – Эй! Ты тот самый Саня, да?: крикнул единственный улыбчивый в компашке мальчуган. Саша просто спешно кивнул им и быстрым шагом улетел открывать калитку. "Что значит «тот самый»? Неужели Макс им про меня всякие гадости успел наплести? Да сто процентов... Вот урод!": негодовал он, уже открывая дверь одноэтажного дома, выкрашенного в светло-голубой цвет. Несмотря на то, что опасности весь этот день никакой на горизонте не наблюдалось, мальчишка был весь как на иголках. Да ещё и мама уехала не как обычно через пару-тройку дней, а сразу. Она не так давно поменяла работу, и теперь не могла отпрашиваться больше, чем на день. На душе скребли кошки, и даже настоящие кошки, что всё вились вокруг, гладясь о ноги, не помогали ситуации. Но бабушка быстро нашла ему занятие, загрузив прополкой помидоров со сбором клубники днём и поливкой гектара земли их огорода напополам с женщиной вечером. Уже ночью, лёжа в постели без сил, Саше подумалось, что, возможно, такими темпами у него и времени-то не будет на то, чтобы загоняться по поводу соседа и его компании. Но всё оказалось не так просто. Первую неделю малец действительно упахивался до отключки так, что напрочь позабыл о той неприятной встрече. Но потом дел на огороде разительно поубавилось и оставалось лишь заниматься поливкой вечерами. Таким образом, большая часть, а иногда и вовсе целый день, Саша был свободен, как птица в небе. Рисование он не просто не забросил, а даже увлёкся им ещё сильнее. За несколько лет непрерывной практики прогресс был виден невооружённым глазом. Когда бабушка заметила цветастые картинки в скетчбуке мальчишки, то ахнула и начала нахваливать внука, обещая похвастаться подружкам и всем соседям о том, какой же у неё талантливый Сашенька растёт. Солнце нагревало землю всё сильнее, а летние дни становились только теплее. Тогда женщина предложила мальчику перебраться в маленькую деревянную комнатку-пристройку, соединённую с домом. Там было куда свежее и выходить на улицу легче. Саша сразу же согласился. В новой своей обители он заметил старенький чёрный массивный магнитофон и потрёпанное временем серебристое радио с длинной антенной. Бабушка откопала ему целую стопку ещё маминых кассет и показала, как настраивать радиостанции. Саша с удовольствием занялся перебором прямоугольных коробочков с разноцветными картинками на них. Выбор был разнообразным, но кроме "Сектора газа" он больше ничего не знал. В конце концов, решил начать именно с неё. Красно-зелёная картинка изображала что-то подозрительно напоминающее адское пекло. Название же гласило – "Газовая атака". Саша об этой группе знал тоже от матери. Иногда из её компьютера можно было услышать некоторые их песни. Сначала он не понимал прикола, но потом даже втянулся и заучил наизусть парочку текстов точно. Но он явно не слышал всего, потому что, как только кассета была вставлена, крышка закрыта с характерным щелчком, а кнопка воспроизведения нажата, из колонок, казалось, на всю мощность начали произносится какие-то страшные слова на неизвестном языке точно загробными голосами. Он испугался и нажал на воспроизведение следующей. Но и там дела обстояли крайне херовым образом. Громкость он не успел отрегулировать, конечно же, и на всю улицу теперь стали издаваться смущающие женские стоны. Саша покраснел быстрее, чем те самые молодые помидоры, которые лежали на окне до полного созревания. Со скоростью света он вновь переключил песню, молясь всем богам на что-то адекватное. Неужели мать в свои молодые годы слушала такую дичь? Даже страшно представить, что его может ожидать в ещё двадцати с лишним кассетах... К счастью, следующую песню он знал. Да и громкость в этот раз поубавил. 30 лет – это одна из тех самых песен, которые мама любила особенно сильно. Расслабившись от знакомых мотивов, Саша расстегнул свой рюкзак и разложил на столе, покрытом тёмно-серым бархатистым покрывалом, пару пакетов со всякой всячиной для рисования и скетчбук среднего размера с пурпурно-зелёными папоротниками на обложке. Сев на скрипучий деревянный стул, он подогнул под себя одну ногу и принялся разбирать своё добро. Не успел он погрузиться в любимое занятие, как со стороны улицы послышались чьи-то шаги. Мальчик тихо привстал и совсем немного отодвинул светлую вязаную шторку у окошка. Сердце тут же забилось куда быстрее, адреналин ударил в голову и Саша быстро задёрнул ту обратно, думая в темпе вальса, как можно испариться на месте. Совсем рядом ходили те самые пацаны вместе с Максимом. "Какого хрена они тут делают???": лишь успел подумать мальчишка, прежде чем в приоткрытую дверцу постучали, и в проём заглянул самый ненавистный человек в его жизни. – Здорова, мелкий. Давно не виделись.: сказал тот и бросил взгляд на раскрытый скетчбук, продолжив: Смотрю, до сих пор рисуешь? – Привет. Да.: коротко ответил Саша, отчего-то страшась даже вздохнуть лишний раз. "Что ещё за боязнь? Что за фигня вообще? Это он меня обходить стороной должен вообще-то. Кто здесь кому в нос зарядил?": помыслил мальчик, тихо хмыкнув под нос и смотря на фигуру, освещённую солнечными лучами, из-за чего лицо находилось в тени и было почти не видно. – Ну ты даёшь. Не боишься?: усмехнулся старший, складывая руки на груди. – А чего мне бояться?: привычно нахмурился Саша. Похоже, это было его перманентное выражение лица рядом с соседом. – Что в педики запишут. В городе, возможно, на это не обращают внимания, но вот в деревне за такое и отпиздить могут.: облокотился на косяк брюнет. Мальчишка не видел его лица так чётко, но мысленно уже дорисовал тому отвратительно-издевательскую улыбочку. Где-то на дне души вновь поднималась уже знакомая волна ярости. – Слушай, нахрена ты ко мне снова пристал? Совсем заняться нечем?: процедил Саша, не заметив, как начал постукивать ногой в чёрных шлёпанцах на три размера больше по деревянному полу. Песня в магнитофоне переключилась снова. Теперь там играл «Туман». Тоже очень хорошая, и Саша бы даже подпевал, если бы не активно распространяющееся по телу раздражение и нахальный пацан напротив. – Есть такое. Так ты что, всё-таки педик? Мне просто интересно стало.: продолжил свою бесячую шарманку Макс, а мальчишка уже еле сдерживался, чтобы не повторить подвиг трёхлетней давности и разукрасить идиотское хлебало "ненаглядного" соседушки. – Ещё одно слово, и тебе жопа, Нечаев.: огрызнулся Саша, встав со стула. Фамилии друг друга они знали уже давно, но вот произносить их вслух ещё не приходилось. Что ж, всё бывает в первый раз. – Как страшно-то, пиздец.: хохотнул старший, но потом снова стал серьёзен и продолжил: Ну давай, Акимов, попробуй. Спросите – что дальше? А дальше искра, буря, безумие или, проще говоря, летящий по направлению лица соседа кулак Саши, который в итоге промахнулся. Но это только сначала. После он полетел уже в ребро ненавистного пацана, чем припечатал того к старому деревянному крыльцу, которое жалостливо скрипнуло и чуть не обвалилось к чертям собачьим. Следующий же кулак всё же попал по скуле старшего, но тот быстро ответил ударом под дых, отчего мальчиша согнулся пополам, зашипев от прострелившей почки боли. – Воу, ребят! Вы чего сцепились то?: громко закричал щекастый мальчуган где-то сбоку. – Пусть. Не мешай пацанам решать свои дела.: сказал ему спокойно тот третий в их компашке, представлявшийся самым идеальным примером деревенского бугая. Но драке не суждено было закончиться естественным образом, так как через недолгие минут 5 из дома выбежала бабушка, разогнавшая шпану и утянувшая Сашу внутрь. Там она обработала несколько царапин на лице мальчишки хлоргексидином и помазала йодом ранки на пальцах. Она была крайне удивлена тому, что у них с Максимом настолько сильно испортились отношения. Раньше взрослым казалось, что их дети имеют все шансы, чтобы поладить и начать водить хорошую дружбу. Но, видимо, что-то пошло не по плану. Не изменяя традициям – хотели как лучше, а получилось как всегда. В то лето они с Максом подрались ещё минимум три раза и восвояси Саша уезжал уже с полным осознанием того, что житья ему в деревне больше не дадут.~1 июня 2013 года, село Двуречки~
В этот раз уговоры матери не увенчались успехом и Саше пришлось ехать к бабушке в самом начале июня. Что уж говорить о том, что состояние у него было, мягко говоря, говно. Ещё и самый расцвет переходного возраста постарался на славу, наградив мальчишку целым таким нехилым ворохом комплексов, высыпанием неприглядных прыщей на лице со спиной, головной болью по поводу нежелания грызть гранит науки в школе и резкими объективно мешающими в социализации перепадами настроения. Последнее, чего он хотел – самолично ехать к ещё одной дополнительной проблеме в виде придурковатого соседа. Но мать пригрозила отключить интернет до конца года, а это для мальчишки был нехуёвый такой конец света по масштабности. Лучше уж перетерпеть его отсутствие три месяца, чем ходить, как дебил, без средств связи с одноклассниками и друзьями в сотсетях до весны. Чтобы как можно сильнее скрыть своих распрекрасных товарищей-прыщей, с которыми ему приходится делить территорию уже как пол года, хотя бы на лбу, Саша специально отрастил длинную чёлку и буквально бегал от взрослых, которые так и норовили подстричь лезущие в глаза "патлы". Проблема только была в том, что от этого мальчика обсыпало ещё сильнее. Но тогда он ещё таких элементарных вещей не понимал. Или попросту не хотел понимать, считая, что и сам всё прекрасно знает. По приезде бабушка отметила, что внук сильно подрос. На самом деле не так сильно, как долбанный соседушка. Вот он резко вымахал на целую голову и теперь Саша, казалось, выглядел каким-то прыщавым гномом на фоне старшего. Компашка Макса то и дело, что разрасталась, и вот уже среди гуляющих за пределами двора он заметил два новых человека. Первый носил круглые забавные очки, как у Гарри Поттера, и каштановые прямые волосы, а второй был совсем невысокого роста с бритой почти под нолик головой и кучей ссадин тут и там. Эти двое шли за ручку, и мальчишке показалось, что они братья. Но выделялся из всех почему-то всё равно именно Макс. Саша не то, чтобы намеренно высматривал его среди остальных. Совсем нет. Просто интерес брал своё. Ничего более. Сейчас он слегка отпустил свои чёрные волосы и с завидной регулярностью менял всяко-разные цветастые ветровки. Бывало и такое, что ходил в одной только свободной майке. Но это уже ближе к середине лета, когда погода достаточно разгуляется, а показатель на градуснике будет старательно пытаться перевалить за +30. Саша не искал встречи с надоедливым пацаном и его разношёрстной компанией. Для себя он выбрал позицию избегания. Потому что все их разговоры рано или поздно выливаются в махачи, и что-то ему подсказывало, что ситуация вряд ли когда-либо изменится. Вообще, мальчишка был сам по себе очень тихим и даже в школе старался сильно не светиться. Конечно, бывало всякое. Друзья, например, любили поговорить даже на уроках и погонять по коридорам, но Саша нечасто подключался к общему веселью. Знаете, плавать в своих выдуманных мирах и спокойненько себе разрисовывать поля на всех возможных тетрадках – намного интереснее. Но, вот незадача, стоило приехать в деревню, а Максиму с этими его вечными тупыми шутками появиться на горизонте, и крышку с комфортно-уединённого бутыля невозмутимости, в который младший самостоятельно себя облачил, срывало в момент. Хотя здесь, может, был виноват ещё и его нестабильный эмоциональный фон. Спасибо организму двенадцатилетки. Бабушка, в свою очередь, не теряла времени даром и продолжала пытаться расшевелить внука, беря с собой в гости, где иногда тоже были его ровесники. Но самому Саше это было даром не нужно. После всех необходимых дел по огороду, вроде дёрганья сорняков, прополки, сбора уже созревших овощей для свежих салатов и высаживания подаренных подругами бабушки новых видов цветов, мальчик вскользь читал летнюю литературу для школы и отправлялся на небольшую лужайку прямо рядом с той самой пристройкой, чтобы насладиться полным уединением, которое разбавляло лишь мерное мурчание Муси и парочки её уже выросших (