Договор

      — Думаешь, я хоть в чем-то уверен? — усмехнулся Юнги. — Почему все так думают? Я ж ни хрена не знаю, как и остальные.       — Но ты так четко излагал план… — хмурился Чанбин.       — Это не значит, что я тут лидер и всё вижу наперёд. План мы придумали с Чимином и Ханом, а я просто озвучил его на собрании.       — Ладно, но сам-то что думаешь? Есть смысл идти в города?       — Лично я бы не пошел. В гробу я видал эти помойки. Ты представь, что там сейчас! Даже если мертвяки все передохли и опасности не представляют, то что стало с их останками за эти три года?!       — Частично разложились, но в основном иссохли, — со знанием дела ответил хирург.       — Вот именно, и валяются повсюду на улицах. Как и их жертвы, как и всякий хлам, техника, осколки и прочее.       — Так что же, не ехать? — растерялся Чанбин.       — Надо. Пора разведать обстановку, да и раздобыть кое-что для наших жителей, — Юнги закончил сборы, и застегнул сумку.       В комнату вошел Чимин. Тоже в дорожной экипировке, с мачете за спиной и надкусанным бутербродом в руке.       — Ну фто, погнали? — жуя, кивнул он Мину.       — Да, детка, идём, — ухмыльнулся тот.       — За вашими пацанами присмотрю, не волнуйтесь, — заверил их Со.       — Мой Ёнбоки сам за тобой присмотрит, — подавив усмешку, Чимин хлопнул друга по плечу. От улыбки чуть заметный шрам на его скуле изогнулся, натягивая кожу и придавая лицу слегка жуткое выражение. Чимин знал об этом эффекте и порой нарочно им пользовался, хотя был искренне благодарен хирургу за аккуратную работу.       — Твой шалопай… — задохнулся Чанбин, — Он…! Он еще за прошлые проделки у меня не получил.       — И не получит, — засмеялся Чимин.       — Ты же его любишь, — подхватил Юнги.       — Что есть — то есть, — сдался Со. — Хотя надо бы вздуть негодника! Ладно открытое стойло, плевать на разбитое окно и украденные новогодние сладости… Но за подглядывание я его всё-таки отшлёпаю.       — А надо двери плотнее прикрывать, когда к жене под юбку лезешь! — возразил Пак.       — Не взывай к его совести, Чимини, — хохотнул Мин, — какие двери у семьи Со? Они занялись любовью прямо в комнате своего сына, средь бела дня. А ты говоришь: двери закрывать. Ха!       — Наш сын — младенец, — краснея, возмутился Чанбин. — Он спал, и ничего не слышал, не видел и не понимал. А твой, — он ткнул пальцем в чиминово плечо, — совсем бессовестный. И в кого такой, м?!       — Без понятия, дружище, — усмехнулся Чимин, и отправил в рот остатки бутерброда. — Кто б не родил моего пацана, спасибо ему. А тебе спасибо, что присмотришь. Просто проверяй приходит ли он ночевать, ладно?              Помимо Юнги с Чимином, к отъезду приготовились Хан, Чонгук и Бан Чан со своей девушкой Сурён, той, что некогда была в группе подростков-байкеров.       Девушка за три года преобразилась, стала серьёзнее, красивее и проявляла огромный интерес к медицине. Не последнюю роль в ее исправлении сыграла доброта и терпение Чана. Он долгие месяцы ненавязчиво воспитывал ее, искренне считая, что Сурён хороший, талантливый человек, и если постараться, то она проявит себя наилучшим образом. В итоге она влюбилась в своего воспитателя, что оказалось весьма взаимным. Теперь же Сурён намеревалась ехать на материк, чтобы раздобыть для острова медицинские инструменты, книги и прочие полезные вещи, так как ее интерес давно не могли удовлетворить уроки Чанбина и старушки-повитухи, которая кстати уже с трудом справлялась со своими обязанностями. Последние роды в поселении чуть не обернулись трагедией, и если бы не быстрая реакция девушки, то ребёнок бы просто не выжил.       Во время переправы все были немного на взводе, так как уже давно не ступали на материк дальше полосы прибоя. Что их ждало там, в городах и на дорогах страны? Но каждый старался своё волнение держать при себе, чтобы не нервировать остальных.       — Спорим, заведётся, — сказал Хан, первым спрыгнув на берег и направляясь к военному внедорожнику, припаркованному неподалёку от грузовиков.       — Давно уже раскурочили, наверное, — пессимистично предположил Юнги. Он заранее решил ожидать от любого поворота самого худшего, чтобы быть готовым и не разочаровываться.       Но, как ни странно, громоздкий автомобиль завёлся. Пофыркал немного, а потом замурлыкал под радостные возгласы своего хозяина, раскидал песок из-под колёс и легко тронулся с места.       — Я же говорил! — ликовал Хан. — Ну что, поехали? А на обратный путь раздобудем себе еще одну тачку, чтобы не тесниться и довезти весь груз, что нам понадобится.       Для начала они поискали поворот в ту рыбацкую деревеньку, где был похоронен отец Тэхёна. Не без труда Юнги с Чимином и Чонгуком пробрались по заросшему саду к холмику под яблоней. Помолчав с минуту, они вкопали в землю могилы растение, которое передала Юнджи, а потом вошли в дом, где ночевали три с лишним года назад. Пора было забрать оружие, которое они оставили тут на всякий случай.       Надеясь, что пистолеты, огромные охотничьи ножи и арбалет им не пригодятся, мужчины тем не менее взяли всё, что здесь хранилось. В непредсказуемой обстановке лишним не будет.       Было так странно вновь ехать по таким огромным просторам, преодолевать некогда обитаемые деревни и города. Картина, что открывалась перед глазами, была гораздо прозаичнее, чем ожидалось. Не было больше мертвяков, слонявшихся тут и там, не было и диких разрушений, о которых говорил Юнги. Да, кое-где виднелись сгоревшие остатки домов, битые машины и раскуроченные витрины, но в целом в небольших городках всё выглядело мирно.       — При желании, всё, что мы уже проехали, можно возродить. Причём без особых усилий, — Чан, как всегда, был самим оптимизмом.       Сурён снисходительно погладила его по плечу.       — У нас нет столько народу, чтобы заселить четыре городка и семь деревень, — тихонько вернула она своего мужчину на землю.       — Но можно начать, — не унимался тот, улыбнувшись ей своей самой обезоруживающей доброй улыбкой.       — Давайте сначала доберёмся до большого города, а потом будем мечтать, — сказал Юнги.       Чимин, сидевший напротив, понимающе кивнул. Оба ждали самого опасного именно там, и не питали иллюзий, что, столица будет такой же безобидной, как провинциальные районы.       С наступлением вечера, они нашли себе пристанище для ночлега: двухэтажный особняк в центре некогда процветающего городка. Его двери были крепки, окна целы, а внутри не обнаружилось ни чьих-либо останков, ни зомби, ни противных запахов. Только слой пыли, да следы быстрых сборов хозяев. Наскоро перекусив, все разбрелись по комнатам.       — Я уже отвык от такой тишины, — вдруг сказал Чимин, в полной темноте укладываясь к Юнги под одеяло, которое они позаимствовали из хозяйского шкафа. — Дома у нас до самой ночи кто-нибудь гуляет, разговаривает, или дети сопят.       — Ага, кстати в последние пару дней сопят они довольно отчетливо, ты не заметил? Простужаются видимо, холодает к осени, — пробормотал Мин. — Надеюсь Хосок не разболеется, пока мы тут.       — Нет, он закалённый уже, — успокоил его Чимин.       — Конечно, с Ёнбоком шастает целыми днями, — хмыкнул Юнги, — хоть дождь, хоть ветер, они вечно то на рыбалке, то в лесах. Лишь бы не дома.       Чимин вдруг заворочался, заворчал и наконец выпутавшись из футболки, которую снимал прямо под одеялом, прижался к Юнги.       — Чего это ты? — не понял тот.       — Хочу сменить тему.       — Надоел я тебе разговорами о детях? — но ответа не последовало, только неясное копошение. — Ну, ладно, валяй, меняй.       — Угу, — хмыкнул Пак, и проделал то же самое неудобное действие с футболкой Юнги. — Вот так-то лучше, — довольный своей работой, он прижался к обнаженному торсу любимого своим, и стал мягко целовать шею.       — Что на тебя вдруг нашло? — невольно жмурясь от удовольствия, спросил Мин. — Мы вроде в ответственном походе сейчас, тем более не одни.       — Одни, — упрямо мурлыкнул Чимин возле самого юнгиева уха, и ласково обхватил губами мочку.       — Как скажешь, — шумно выдохнул тот, решив, что спорить или останавливать домогателя он точно не станет.       В последнее время им так редко удавалось оставаться наедине, а даже если доводилось — они как правило бывали совершенно вымотанными после дневных хлопот. Буквально вчера на острове завершили сбор богатого урожая, в котором все принимали участие с утра до позднего вечера. Не было сил даже помыться как следует, так что ни о какой близости и речи быть не могло. Поэтому день, проведенный на лодке, а затем в жестком военном автомобиле, можно было считать настоящим выходным.       На рассвете всех разбудил ливень. Он барабанил по крыше и окнам с такой силой, что казалось еще немного и ворвётся внутрь.       Летом на острове в такую погоду дети, да и взрослые, сразу же высыпали на улицу. Со смехом и криками они радовались прохладе, которую проносил дождь после знойного дня, играли в суетливые догонялки, пищали и прыгали по лужам. Вбегая в дом, все громко делились впечатлениями с теми, кто не решился выйти, и выжимали воду из волос и одежды прямо себе под ноги.       — Домой хочу, Юнги-я, — положив голову на плечо любимого, прошептал Чимин. Они сидели у окна и пялились на пожелтевшие деревья, которые трепало стихией.       — Быстро дела сделаем и вернемся, — Мин чуть повернулся и чмокнул младшего в висок. — Надеюсь они там не повыскакивали на улицу, как летом, — вдруг подумал он вслух.       — Надеюсь Юнджи заставит их сразу же переодеться, — сказал Чимин, который практически видел, как их мальчишки носятся под этим проливным дождём.       — Слушай, а всё-таки здорово, что у тебя Ёнбоки появился. Хоть от него проблем полно и шума, я рад, что он к тебе прилип.       — Как бановый лист, — Чимин припомнил выражение, которое Хосок однажды в сердцах высказал Ёнбоку, когда тот приболел и не слезал с чиминовых рук несколько дней.       Юнги криво усмехнулся, вспомнив ревность сына и то, как после того случая мальчики много дрались, ругались, но в итоге сдружились, и теперь были просто не разлей вода. Их забавы всегда были разными, в зависимости от того с кем еще они играют. Если с Тэхеном, которому скоро уже исполнится девять, то игры становились почти опасными, очень активными и непредсказуемыми. Если с такими же семилетками, как и они или младше, то тут Ёнбок брал руководство на себя и сборище превращалось в «пиратов на корабле», «бандитов и полицейских» или прятки-догонялки с дикими возгласами на весь поселок. Но если мальчики брали с собой погулять малышку Сонни, то становились самыми осторожными и заботливыми братьями. И пусть только Тэхён мог так называть себя, Ёнбоки, а затем и Хосок, обращались с кареглазой пухлощекой девочкой, как с родной сестрёнкой. Она катали ее на качели, которую смастерил Чонгук, учили лепить куличики в песочнице, которую в саду соорудил Юнги, или держали за ручки, пока Сонни училась делать первые шаги по лужайке из мягкой травы.       — Домой хочу, капец просто, — выдохнул Мин. — Если б ни ливень, прямо сейчас бы…       В комнату постучались. Вошел Чан.       — Идёмте обедать, я кое-что приготовил. Потом поедем дальше.       — Думаешь дождь так скоро закончится?       — Даже если нет, не страшно. На военных машинах резина надёжная, можно ехать в любую погоду.       — А может обратно? — с надеждой глянул на Чана Чимин. — Домой.       — Мне б тоже хотелось, — понимающе кивнул тот.       Вообще у всех в головах сейчас крутилась только эта мысль. Ливень поубавил их решимость, и каждый теперь понимал, что зря они вообще сюда сунулись.       Но, разумеется, всерьез это не обсуждалось. Раз прибыли, нужно было добраться до города, разведать всё, найти необходимое и только тогда возвращаться на остров.       Через пару часов дождь прекратился, появилось солнце, а путешественники как раз добрались до столичного округа. Тут было так же, как и помнилось Юнги, всё та же разруха. Между брошенными автомобилями прямо из асфальта проросла трава, кустарники с придорожной зоны пробивали своими корнями камни обочин, жадно отхватывая себе ничейную территорию. В поле зрения бесстрашно бродили животные. Одичалые собаки, лисы, кабаны, несколько раз даже мелькали рога оленей в непосредственной близости от пригородной зоны.       — Без людей и мертвяков вся живность осмелела, — прижимаясь к Чану, сказала Сурён. — А они не набросятся на нас?       — Не должны, — отозвался Хан с водительского места. — Но держите оружие наготове. Через пять минут въезжаем в город.       — Странно, что мы так и не встретили никого из живых, — заметил Чимин. — Мама Ёнбока рассказывала, что за год, пока она бродила тут с детьми, ни раз встречала маленькие группы. Да и мы раньше их видели.       — Ушли дальше, — предположил Юнги. — Материк огромен, границ теперь нет, нет никаких ограничений…       Все замолчали, представив размах нынешнего положения дел в мире. Нет ни цивилизации, ни законов, ни правил. Выжившие предоставлены сами себе и дикой природе. Станут ли они дикарями, рвущими друг друга за кусок добычи, или постараются сохранить знания и опыт предыдущих поколений? Как бы то ни было, каждый понимал, что мир уже никогда не станет даже отдаленным подобием прошлого.       Проехав по широкому проспекту, где можно было лавировать между заброшенным транспортом, растительностью и мусором, Хан припарковал машину возле огромного здания центральной больницы.       — Пока вы там, мы с Чонгуки раздобудем второе авто, — сказал он.       — Встречаемся тут через час, — серьёзно произнес Юнги. — Даже если ничего пригодного не найдёте — возвращайтесь.       — За нас не волнуйся, хён, — улыбнулся Чонгук, — сами будьте осторожны.       Ступив на тротуар возле больницы, все четверо с полминуты озирались, пытаясь уложить в голове факт того, что они и правда стоят посреди столицы. Не было видно никаких признаков живых или мертвяков. Только птицы пели в разросшихся кронах деревьев. На секунду Чимину показалось, что в окнах здания престижной гостиницы на другой стороне улицы что-то мелькнуло, но присмотревшись, понял, что там никого нет. Видимо игра послеполуденного солнца в треснувших стеклах. Вдалеке прошмыгнула кошка с огромной крысой в зубах. Енот или кто-то похожий копошился около груды мусора шагах в пятидесяти.       Внутри больница была в полном хаосе. Как и ожидалось, тут они насмотрелись и на зомби иссохших до состояния мумий, и на почти разложившиеся части человеческих тел. Юнги шел первым, готовый в любую минуту отразить нападение. Потом Чан с Сурён, внимательно выискивающие нужные помещения. А заключал шествие Чимин с мачете наготове. Добравшись до операционных, девушка стала быстро складывать инструменты, иглы, нити, и прочие полезные вещи в найденный тут же переносной холодильник. Юнги с Чаном заполнили огромный черный пакет для мусорного бака бинтами, пластырями и антисептиками. Чимин же куда-то пропал. Его хватились только когда закончили с начатым.       — Где ты?! — закричал Юнги, выбегая из операционной.       — Здесь, здесь я, всё нормально, — Пак выглянул из проёма в середине коридора.       — Мы же договорились держаться вместе, — заметил Чан.       — Извините. Я просто… — он втянул подошедших друзей в помещение. — Думаю, это тоже нужно взять с собой. Только я не знаю какие важнее всего.       Тут все стены были уставлены стеллажами с книгами и папками, а возле окна стоял массивный стол с разбросанными по нему документами.       — Кабинет главного врача, — сообразила Сурён, и принялась рассматривать корешки справочников.       В итоге выбрав около двух десятков важных книг они с Чаном связали их длинным шнуром в две стопки.       — Нам бы еще в обычную библиотеку заскочить, — сказал Чимин. — Детям книг набрать, да и самим, чтобы не забывать о потеряной культуре…       Его прервал громкий шум этажом ниже.       — Зомби? — переглянулись все.       — Хрен знает. Но Хан с Чонгуком не стали бы так шуметь, — шепотом сказал Юнги. — Отходим к запасному выходу. Там, в конце коридора.       Но едва они вышли на пожарную лестницу, внизу кто-то тоже с грохотом распахнул дверь. Путники, за три мирных года отвыкшие от агрессии живых людей, не сразу сообразили, что к ним бегут не мертвяки, не хищные звери, а самые обыкновенные люди.       — Вот вы где, ну наконец-то, — раздался насмешливый голос с полутемной лестничной площадки, а потом там появился долговязый мужской силуэт. — Хм, мне вас плохо видно, — он щелкнул кнопкой и яркий луч фонарика ослепил Юнги, а потом и всех остальных поочередно.       Еще несколько парней поднялось за говорившим. А позади кто-то пытался вломиться в дверь, которую Чимин подпирал спиной.       — Здорово, чего вам? — стараясь говорить спокойно, подал голос Мин.       — Ничего особенного, — хохотнул силуэт с фонариком. Сурён, стоявшая рядом с Юнги, ощутимо вздрогнула. — Отдайте нам девчонку, а сами валите и больше не появляйтесь. Это наш город.       — Чёрт-черт-черт… — шептала девушка, дрожа всем телом.       — Их семеро, — посчитал тени Чимин. — Еще двое или трое сзади.       — Девушка с нами, — выступил вперед Чан, пряча любимую за спину. — Но мы уйдем из вашего города сейчас же, — примирительно сказал он. Ружье в его руках было опущено, но заряжено и снято с предохранителя. Юнги свой пистолет тоже вытащил из-за пояса. — Просто дайте нам пройти, и мы…       — Да ла-адно! — громко перебил его тот же насмешливый голос предводителя силуэтов, — не может быть! Это же наша Сурён! Парни, все сюда, посмотрите, — включилось еще два фонарика и все три луча теперь светили в лицо девушки, которую Чан безуспешно пытался прикрыть собой. — Ты что же, связалась со старпёрами, мм, малышка? — главный уже преодолел оставшиеся ступени и подошел поближе. Казалось его совсем не смущало оружие в руках пришедших.       В отражающемся свете фонарей его лицо стало хорошо различимо: бледная кожа, густые черные брови, вызывающе прищуренные темные глаза и полуулыбка на красивых, почти женских губах.       Юнги присмотрелся, и тут Чимин охнул:       — Это же те типы… Тот прыщавый с Харлеем, помнишь?       — Что ты сказал? — резко поднял винтовку главарь.       — Джи, просто дайте нам уйти, — собравшись с духом, спокойно проговорила Сурён.       — Нет, дорогуша. Тогда мы бросили тебя… Сама понимаешь, нужно было делать ноги. Но потом я очень скучал, — парень протянул к ней руку, но Чан оттолкнул его.       Последовала недолгая потасовка, фонарики попадали на пол, кто-то вскрикнул. Позади в дверь всё же вломились еще двое дружков бывшего байкера и теперь на площадке было очень тесно. Раздался выстрел. Но никого не ранило.       — Стоп. Всем успокоиться! — скомандовал Джи.       Подручные расступились, но оружие не опустили.       Юнги с Чимином стояли плечо к плечу, Чан оттеснил девушку в самый угол.       — Последний раз прошу по-хорошему, дедули, — мило улыбнувшись сказал главарь. — Идите с миром, но оставьте нам Сурён.       — Зачем она вам? — спросил Юнги, разум которого неожиданно прояснился. Он понял, что перед ними всё те же ошалевшие от вседозволенности подростки. Несмотря на численный перевес, с ними не трудно будет справиться. Поэтому он решил сделать вид, что сдаётся и просто обсуждает условия. — Я понимаю, что она ваша бывшая подруга, но однажды вы ее уже кинули. Где гарантии, что такого не повторится?       — Не повторится. Теперь мы ценим женщин.       — Да-да, ценим, — загоготали остальные, переглядываясь.       — Юнги, ты чего? — вполголоса спросил Чан, до хруста сжимая в руках оружие.       — Она уже привыкла жить с нами, со старпёрами, и стала не такой забавной, как раньше, — продолжал Мин. — Уверены, что вам с ней будет весело?       — Она же девка, конечно будет, — хохотнул кто-то из парней Джи.       — И много у вас… девок? — до боли сжав рукоять пистолета, спросил Юнги. — И все веселые, да?       — В том-то и дело, что ни одной, — наигранная печаль на физиономии главаря так просила кулака. — А без прекрасных дам совсем грустно, сами понимаете.       — Не понимаю, — пожал плечами Юнги, усмехнувшись. — У тебя же столько мальчиков, чего теряешься?       — Не, с ними не то, — не обидевшись, отозвался Джи. — Не подчиняются они, а силой не принудишь, не слабаки. А вот девушки — другое дело.       Чан скрипнул зубами. Чимин, поняв, что у Юнги есть план, подал Чану сигнал, чтобы тот не двигался.       — Ладно, — тем временем сказал Мин. — Дайте мы вернемся, заберем что хотели, а потом уйдем. Окей?       — Сурён останется с нами, — подозрительно прищурившись сказал главарь.       — Да. Но она нужна нам на пару минут, чтобы подсказать по инструментам. Она же неплохой лекарь, вы знали?       — Нет, она не пойдёт с вами. Просто валите уже, — потерял терпение Джи, — иначе здесь и подохните.       Юнги сделал пару незаметных шага к двери на этаж. Если ее открыть во всю ширину, то образуется нечто вроде треугольного кармашка, и Сурён окажется прямо в нём, за дверью, недоступной для любого.       — Ладно, парни, — небрежно кинул он своим, — пошли. Оставляй девчонку, Чан.       — Но…       — Я сказал, — весомо произнес Юнги, — пойдём за лекарствами и поехали отсюда.       Но Чан был слишком бесхитростным, чтобы понять то, что Чимин сразу уловил в тоне любимого. Поэтому затянувшаяся заминка начала раздражать Джи. Он вытащил из крепления на бедре здоровенный тесак и поднял его перед лицом Чана.       — Вали, тебе сказано.       Юнги потянул друга за локоть, пропихивая первым в проход, и пока Сурён отвлекала бывших товарищей причитаниями о том, что все мужики сволочи, быстро прошептал:       — Чан, будь готов стрелять по ногам, — а потом громко сказал Чимину: — давай, шагай и ты. Сурён, береги себя, пока.       Он, будто случайно, открыл дверь чуть пошире и сделал уже шаг через порог. Парни Джи захихикали, предвкушая добычу, и стали подтягиваться к девушке. Но в этот момент Юнги скомандовал к действию, а сам резко развернулся и со всей силы толкнул дверь, чтобы та сшибла ближайших к Сурён парней. Чан открыл огонь по ногам, Чимин рванулся вперед, двумя ударами мачете ранил троих, толкнул их с лестницы. Что-то неприятно хрустнуло. Джи опомнился через пару секунд, но было поздно. Его подручные либо лежали на полу с прострелянными коленями, либо скатывались по ступеням. Он со злостью поджал губы и замахнулся тесаком, но Юнги четким движением выхватил его, а потом дал парню локтем по челюсти с такой силой, что тот взвыл и отлетел к стене.       — Живо, в операционную, — кивнул он Сурён, не опуская чужого тесака.       — Вы ответите за это, — не особо разборчиво пролепетал Джи.       — Да-да, только попробуй встать, паскуда, тоже останешься без коленных чашечек, — брезгливо предупредил Юнги, и захлопнул дверь.       Они взяли ящик с инструментами, пакет с бинтами, Чимин подхватил связки книг и все четверо, всё еще дрожа от напряжения и злости, быстро направились через сестринский пост к центральной лестнице. Оказавшись на улице, они покидали добычу в машину и собрались уже сами садиться в нее.       — Где же Хан? — нетерпеливо озирался по сторонам Чимин. — Нам бы уехать отсюда…       Позади распахнулась дверь и сразу же раздалось несколько выстрелов. Эхо от них прокатилось по проспекту, стряхнув птиц с насиженных мест. Юнги среагировал мгновенно. Развернулся, метнул нож, Джи упал, выронив оружие и схватившись за правую сторону груди. Мин быстро подбежал к нему и вмазал по лицу так, что тот потерял сознание.       — Нет-нет, — Сурён пыталась удержать оседавшего Чана. На его пояснице и животе расплывались кровавые пятна.       — Не больно, — попытался улыбнуться раненый. — Всё в порядке, милая…       Но в порядке он не был. Даже несведущему в медицине было ясно, что сквозное ранение в этой области не может быть легким. Сурён зажала рану спереди, Чимин пытался остановить кровь на спине, прижимая к ране скомканную куртку. Юнги в яростном бессилии заорал на всю улицу. Но потом тоже склонился над другом и спросил девушку:       — Какие шансы спасти его?       — Ну, я не… не знаю… думаю большие, если взяться за дело прямо сейчас.       — Тогда несем обратно. Зашьёшь его, мы поможем.       — Нет. Я не умею оперировать такое, — плакала девушка. — Могу зашить порез, рваную рану на руке или ноге, но сквозное… Нужно к Чанбину везти. Пуля наверное задела органы… Чани-и, — громко зарыдала она.       — До Чанбина добираться около десяти часов, — встряхнул девушку за плечи Мин. — Эй! Услышь меня! Десять часов! Чан столько протянет?       — Не-нет, — замотала головой она. — Не знаю точно, но кровь идет слишком сильно. Не дотянет…       — Блядь! Чертов урод! — Юнги вскочил, плюнул в сторону Джи и хотел было пнуть его, но взял себя в руки. — Так, Сурён, соберись-ка давай. Мы с Чимином тебе поможем. А скоро приедет Хан. Он тоже немного шарит в медицине. Мы справимся, слышишь? Ты же умница, Со тысячу раз это говорил.       Девушка, всё еще обливаясь слезами, закивала. Сняла с себя кофту и крепко опоясала ею любимого, стараясь, чтобы ткань плотно пережимала рану.       Все трое помогли Чану подняться, и тот, преодолевая зверскую боль, стал переставлять ноги. Всю дорогу, бледнея и морщась, он продолжал успокаивать Сурён, заверять, что всё нормально, ему не так уж и больно, а она обязательно справится. Но Юнги с Чимином видели, что он напуган до чертиков и врёт из последних сил.