Воспоминания

      Снег звонко хрустел под громоздкими, знатно потёртыми и изношенными берцами. Маленький фиолетововолосый дрон-рабочий бесцельно шагал вперёд, не взирая на сильный ветер, норовивший сбить её с ног и опрокинуть на землю. Левой рукой она слегка придерживала черную фуражку, которая явно была ей не по размеру и постоянно норовила сползти на лицо, а правой пыталась застегнуть вечно расходящуюся молнию короткой куртки, которая была чересчур узка ей в талии, но работяга, не смотря ни на что, продолжала её носить.       Колкие снежинки градом обрушивались на её дисплей, но та, даже не поморщившись, продолжала двигаться вперёд, не обращая внимания ни на что, кроме собственных мыслей, которые не давали ей покоя, заставляя блуждать по заснеженным пустошам в надежде на то, что рано или поздно они уйдут сами собой.       Воспоминания, казалось бы, преследовали её везде. Куда бы она не пошла, любой чёртов клочок земли заставлял её снова вспомнить о болезненном и сокровенном, о чём работяжка хотела бы забыть. Но всё же в глубине души она бережно хранила память о них, даже не смотря на то, что при одной мысли о прошлом её сердце непременно обливалось кровью.       Яркое светило медленно восходило из за горизонта, вытесняя тьму и заливая солнечным светом запорошенную снегом землю. Больше всего работяга не любила возвращаться домой. Давящая тишина родных мест, в которых раньше звонко раздавались голоса, заставляла её механическое сердце болезненно съежиться, а глаза непроизвольно наполниться слезами, но, под гнётом обжигающих солнечных лучей и за неимением другого выбора, она всё же возвращалась обратно, и этот раз не был исключением.       Работяжка мысленно вздохнула, не в силах даже двинуть губами в малейшем звуке, неохотно развернулась и зашагала в обратную сторону. Благо, убежище было недалеко, однако она отнюдь не спешила, невзирая на стремительно выглядывающее из за горизонта солнце, лучи которого вскоре начали болезненно обжигать белоснежный корпус. Даже боль давала ей не шибко сильную мотивацию двигаться быстрее, в голове проносилась лишь одна мысль:       «Если я умру, мои страдания наконец прекратятся?»       Но стоило этой мысли зародиться, как прямо перед её дисплеем внезапно возникла до боли знакомая конусообразная возвышенность, именуемая трупной башней. Как бы то ни было, на сей раз смерть всё же обошла её стороной. Может, повезёт в следующий?       Работяжка вошла внутрь, и боль в миг испарилась, оставляя после себя лишь неприятное покалывание. К её счастью корпус не успел повредиться достаточно сильно, да и тот быстро восстановиться, поэтому волноваться было не о чём, да и сама работяга не обращала на это никакого внимания.       Она неспешно зашагала в сторону посадочной капсулы, не желая вновь оставаться наедине со своими мыслями и видениями, которые в последнее время стали преследовать её всё чаще. Работяга резко остановилась и подняла пустой и измученный взгляд, украдкой осматривая знакомое место, носящее в себе самые ценные, и, одновременно с этим, самые болезненные воспоминания.       ...       Работяжка настороженно шагала вперёд, с опаской оглядываясь по сторонам. Её волнение запросто можно было уловить, хоть она сама и старалась изо всех сил не подавать виду. Она осторожно перешагивала через то и дело торчащие из под снега части тела давно вышедших из строя дронов-рабочих. Сейчас её главной целью было найти недостающую деталь для рельсотрона, а может быть заодно и расправиться с одним из дронов-убийц, не первый год держащих в страхе целую колонию рабочих.       —Я обязана доказать, что чего-то стою. Тогда отец точно будет мною гордиться.       В то же мгновение, ей на глаза попалась светящаяся неоново-зелёным цветом деталь, значительно выделяющаяся на фоне серой массы из трупов и мусора. Работяга расплылась в улыбке и, не раздумывая, схватила яркую деталь, рассматривая её со всех сторон, убеждаясь в том, что ей была нужна именно она.       Победоносно фыркнув, она уже собиралась возвращаться назад, но её внимание привлёк подозрительный звук, становившийся громче с каждой секундой. Работяга рванула в сторону ближайшей кучи мусора, благополучно спрятавшись за ней, и затаила дыхание, застанная врасплох чувством опасности.       Нечто стремительно спикировало вниз и приземлилось на посадочную капсулу, держа в руках голову безжалостно растерзанного рабочего и допивая из него последние соки. Работяга была готова воскликнуть от ужаса, но вовремя успела зажать собственный рот ладонью, приглушая вопль, наровивший вырваться наружу.       Но внезапно появившееся существо уловило звук, похожий на писк, и резко бросилось к груде хлама, заприметив там еле заметные телодвижения. Колба с ярко жёлтой жидкостью пронзила её ладонь, и дрон-убийца отбросил работягу в сторону, словно пушинку. Она в ужасе посмотрела на безумную гримасу дрона и перевела взгляд на медленно растворяющуюся в кислоте ладонь.       …       –Вот так мы и познакомились... - с печалью в голосе прошептала Узи, наблюдая за очередным видением и сжав край фуражки, некогда принадлежащей «пилоту».       Она опустила унылый взгляд и неспешно зашагала в сторону посадочной капсулы. Быстрым рывком она расправила крылья и запрыгнула на крышу корабля, быстро забираясь внутрь и с большим усилием закрывая тяжёлый входной люк.       Узи почувствовала сильный жар в теле, который усугублял и без того плачевное и измотанное состояние. Нужно было срочно выпить масла. Работяга огляделась и заприметила картонную коробку, одиноко стоящую в углу и покрытую небольшим слоем пыли. Она поспешила проверить её содержимое, пока ситуация с недостатком масла не вышла из под контроля.       Внутри коробки находились несколько небольших банок с содержимым в виде вязкой чёрной жидкости. Изголодавшее тело уже знатно нагрелась, требуя охлаждения. Стоило Узи открыть одну из банок, в ноздри ударил резкий и манящий запах масла, заставивший её обезумевший от голода рассудок помутнеть, и та начала жадно поглощать содержимое, не задумываясь о его происхождении.       …       –Эн, у тебя лоб горячий! - воскликнула работяжка, недовольно смотря в глаза демонтажнику, стоя на табурете, чтобы сравняться с ним ростом.       –Тебе кажется, со мной всё в порядке! - отмахнулся Эн, всеми силами пытавшийся увильнуть от её строгого и недовольного взгляда.       –Ты говорил что демонтажники не могут прожить без масла, а сам не пьёшь его уже несколько дней, такого быть не может! Если ты дал обещание не убивать работяг, это ещё не значит что тебе больше не нужно пить масло.       –Ну, может мне совсем немного жарко… Я… пойду в снегу полежу. - демонтажник развернулся и собирался выбраться наружу, но путь преградила быстро подоспевшая Узи.       –Я видела, как ты делал это вчера, тебе ведь это не помогло, не так ли?       Эн в свою очередь промолчал и опустил голову, в очередной попытке избежать строгого взгляда работяги.       –О робо-Боже, хватит вести себя как упрямый ребёнок! Я не дам тебе выйти пока ты не выпьешь столько, сколько тебе нужно. - Узи бросила очередной грозный взгляд, заставивший случайно поднявшего голову Эна поёжиться.       –Аргх, не хочешь, тогда я сама тебя заставлю! - Узи со всей силы толкнула Эна, заставив того повалиться на матрас, который работяга использовала вместо кровати после переезда в капсулу к демонтажниками.       Эн невольно вскрикнул и удивлённо посмотрел на явно недовольную Узи, которая взобралась сверху на беззащитно лежащего демонтажника. Работяга не раздумывая ткнула собственным запястьем в его лицо.       –Пей! - строго скомандовала Узи, продолжая прожигать демонтажника серьёзным взглядом.       –Не хочу…       –Почему, чёрт возьми?! Ты же не собираешься меня убивать, в чём проблема?       –Не хочу… делать тебе больно. - сказал Эн и демонстративно отвернулся.       В моменте взгляд Узи расширился и погрустнел, но она тут же тряхнула головой, не желая задумываться ни о чём, кроме состояния новоиспечённого друга.       –Плевать, сама всё сделаю. - недовольно рыкнула работяга и резким движением руки вытащила из кармана худи небольшой складной ножик, занеся его над запястьем и намереваясь сделать порез и насильно напоить упрямого демонтажника.       –СТОЙ! Я… сам. Убери нож, пожалуйста. Только скажи если будет больно, хорошо? - обеспокоено спросил Эн, поднимаясь и садясь на матрас рядом с Узи.       –Угу, пей уже. Только пообещай, что закончишь только когда насытишься.       В ответ Эн лишь слабо кивнул, потому что в тот же миг к его рту снова насильно прижали запястье, настойчиво требуя действий с его стороны. Демонтажник, хоть и нехотя, но покорно повиновался, и, осторожно взявшись за девичье предплечье, прильнул губами к запястью, выпуская клыки и впиваясь ими под металлический корпус так аккуратно и бережно, насколько это было возможно.       Но, тем не менее, чувство для Узи было не из приятных, поэтому она изо всех сил закусывала губу, чтобы ненароком не издать звуков боли, а то так и чересчур заботливого демонтажника спугнуть можно. По руке небольшими дорожками потекло масло, которое Эн жадно слизывал, попутно выдавая своё смущение благодаря отчётливым жёлтым полоскам на дисплее.       Прошло некоторое время, прежде чем Узи всё же не сдержалась и издала приглушённый хрип, отдалённо напоминающий рычание. Демонтажник в то же мгновение остановился и тут же отпрянул от запястья, обеспокоено глядя на работягу.       –Больно, да?! Ох, печеньки, надо как-то остановить масло! - Эн слабо тряхнул головой и, резко вскочив с матраса, принялся судорожно шариться по заполонивших капсулу коробкам, в поисках металлической заплатки, которую дроны-рабочие используют заместо человеческих пластырей.       –Что за цирк, ей богу. - недовольно цокнула сидящая на кресле демонтажница, прикованная цепью к полу.       –Молчала бы, сама то без масла останешься, так и сгоришь здесь заживо на своём кресле. - язвительно ответила Узи, держась за неприятно ноющее запястье.       –Да я тебя заживо сожру, дефектная! - крикнула демонтажница в ответ, на что получила лишь недовольный прищур в свою сторону.       Узи лишь протяжно выдохнула, наблюдая за, пожалуй, чересчур паникующим и драматизирующим демонтажником. Может она и часто срывалась на него и порой вела себя слишком агрессивно, но в глубине души она всё же искренне беспокоилась за него и боялась потерять. Даже несмотря на то, что со дня их знакомства прошло не так много времени, Эн стал для неё намного ближе прочих дронов, ведь он был одним из немногих, кто искренне заботился о ней.       …       Тишина пеленой повисла над отдающим прохладой помещением, пока работяга, погружённая в свои мысли, безмолвно пялилась в никуда. Хоть глаза на пиксельном дисплее и не выражали никаких эмоций, но подрагивающие ладони выдавали явное напряжение в теле своей хозяйки.       Узи резко тряхнула головой и обессилено грохнулась на удачно лежащий рядом матрас, зарываясь лицом в подушку и затыкая уши, в надежде на то, что навязчивые мысли вскоре уйдут сами собой и наконец оставят её в покое. Гул в голове медленно стихал, давая знатно измотанным механизмам долгожданный покой и умиротворение и заставляя провалиться в беспокойный сон.       …       Неспешные шаги гулом раздавались по гигантскому помещению. Работяга с большим трудом следовала за демонтажником, который порой беспокойно оглядывался назад, проверяя с каждой минутой ухудшающееся состояние Узи. Ноги отказывались двигаться, будто бы контроль над телом больше не принадлежал ей, а разум становился всё туманнее.       Внезапно, работяга обессилено упала на холодный пол, из последних сил опираясь на находящееся в руке распятие. Эн, заслышав звук падения, ринулся назад и, не раздумывая, подбежал к Узи, подавая руку и помогая подняться. Та в свою очередь подала свою руку, сцепляя их воедино.       –Не ушиблась? Ох-ох-ох, плохи дела. Я тебя понесу, и больше не упрямь-       Эн резко прервался, когда Узи с огромной силой сжала его ладонь до режущего уши хруста, да так, что демонтажник, практически не ощущающий боли, поморщился от неприятного чувства. Он с откровенным шоком и удивлением посмотрел на понурившую голову работягу. Что-то явно было не так. Поток размышлений был прерван тихим смехом, эхом пролетающим по замку.       –Ха-ха-ха. Спасибо, что отдал мне планету, чёртов идиот. - из уст Узи послышался чересчур роботизированный голос, явно принадлежащий не ей.       Не успел демонтажник опомниться и осознать происходящее, как нечто, завладевшее телом работяги, отбросило его в сторону, заставляя того со всей силы удариться о стену и плашмя свалиться на пол. Тогда наконец показался дисплей Узи, на котором красовался до боли знакомый символ жёлтого цвета.       Тихий смех сменился, низким, по-звериному хриплым рычанием, пока в теле несчастной работяги проходили не самые лицеприятные метаморфозы. Конечности начали выгибаться с ужасным хрустом, а тело обрастать плотью. Из-за спины показались уже знакомые крылья и хвост. Вот только… что-то явно изменилось.       Корпус Узи начал покрываться плотью в некоторых местах, образуя массивные когтистые лапы и уши вместе с чем-то, напоминающие морду летучей мыши. Создавалось впечатление, что она стала физически больше и массивнее, и мельком проскочила мысль о том, что зубов в её пасти стало намного больше и они были заметно острее. Нечто издавало ужасные вопли, вероятно, находясь в агонии, и, встав на четвереньки, громогласно прорычало.       От ужаса Эн вжался в стену, боясь пошевелиться и привлечь внимание зверя. Но нечто тут же уловило малейшие телодвижения поблизости и резко повернуло голову, раскрывая пасть и одним прыжком преодолевая расстояние, моментально приближаясь к жертве. Узи тут же прижала беззащитного демонтажника к земле, который изо всех сил пытался вырваться из хватки, но все попытки оказались безуспешными.       Эн в ужасе смотрел на жуткую клыкастую пасть, находящуюся в сантиметре от его лица, и с которой медленно капала слюна явно голодного зверя. Резко Узи полоснула демонтажника новоприобритёнными когтями, послышался пробирающий по мурашек скрежет металла.       Нечто начало яростно и безжалостно разрывать демонтажника в клочья, впиваясь клыками, раздирая металлический корпус и фактически пожирая его заживо. Фонтаном брызнула чёрная вязкая жидкость, запятнавшая пол и растекшаяся лужей. Хоть демонтажник и не чувствовал боль, но страх заставлял его изо всех сил биться, в попытках высвободиться, и порой вскрикивать.       –УЗИ, СТОЙ! ПОЖАЛУЙСТА, ПРЕКРАТИ! - в панике прокричал Эн, в надежде на отклик с её стороны.       В ту же секунду Узи резко застыла, пристально глядя на демонтажника, будто она действительно услышала знакомый голос и частичка её разума осталась в себе.       –Узи…       Но стоило демонтажнику издать малейший звук, как та резко вцепилась в его грудной корпус, срывая его и подбираясь всё ближе к ядру. Обломки белоснежного корпуса разлетались в стороны вместе с маслом.       –ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАНОВИСЬ, ЭТО Я — ЭН!       Но до её слуховых сенсоров будто бы больше не доходил ни один звук. Нечто со всей силы полоснуло лапой по его дисплею, из-за чего на нём проявились трещины и помехи вместе с ошибками. Узи вгрызлась в его светящееся жёлтым ядро, разрывая провода и кабели.       –Уз-з-зи… я т-тебя лю- — сквозь помехи пытался говорить демонтажник, но замолчал, не успев закончить, когда его ядро было на корню вырвано из груди.       …       Узи резко вскочила с матраса, проснувшись в холодном поту. В уголках глаз виднелись пиксельные слёзы, а тело непроизвольно бросало в дрожь. Дыхание было неровным, а механическое сердце, должно быть, хотело выпрыгнуть из груди. Работяга схватилась за голову в попытках успокоиться и прийти в себя, и через время ей действительно стало лучше. Но душевная пустота и жгучее чувство вины и ненависти к себе никуда не исчезло, и, вероятно, останется с ней навсегда.       Тем не менее, голова по прежнему продолжала гудеть от бесконечного потока мыслей и неуспевшего развеяться страха и ужаса после пробуждения от кошмара. Узи обессилено упала обратно на матрас, не в силах устоять на по-прежнему дрожащих ногах. Её глаза стали слипаться, даже не смотря на то, что в душе бушевала беспокойная буря из страха и ненависти к себе.       …       Омерзительный запах масла и плоти. Пробирающий до мурашек холод каменных стен замка. Ужасающий звук клацающих клыков, жадно пожирающих чьё-то бездыханное тело. Брызги масла летят в разные стороны вместе с кусками белого корпуса. Отвратительное зрелище.       Нечто, буквально мгновение назад увлечённо пожирающее растерзанный труп демонтажника, в моменте остановилось, будто прозрев, и с непониманием глядело в разбитый вдребезги дисплей дрона-убийцы. Жёлтые пиксельные глаза начали глючить, сменяясь на фиолетовые.       Узи застыла, не в силах пошевелить ни единой клеточкой своего тела. Она молилась, чтобы увиденное оказалось лишь страшным сном, ужасным кошмаром, который рано или поздно закончиться. Грудь начало сдавливать. Голова шла кругом. Она жадно вдыхала воздух клыкастой пастью.       Сладкое тёплое масло, которое казалось таковым буквально мгновение назад, вдруг стало болезненно жечь горло, ведь пришло осознание того, что оно принадлежит ему. Работяга закашлялась. Хотелось вспороть себе брюхо и выпотрошить изнутри, вывернуть желудок наизнанку и опустошить пищевод, изорвать глотку, но сплюнуть всё масло до последней капли.       Даже не смотря на то, что в тот момент она была не в себе, работяга помнила всё. Каждый его душераздирающий вопль, каждый вскрик, каждую слёзную мольбу остановиться и его последние слова. Её душа кричала, разрываясь в клочья. На дисплее выступили пурпурные слёзы, медленно стекающие вниз и проваливающиеся в бездну за пределами экрана. Горло горело, будто обожжённое кипятком, но Узи издала полный горя утраты и боли крик, срывая и без того хриплый голос.       Громогласный рёв эхом разнёсся по всему замку. Она снова начала терять бесценный самоконтроль, который получила такой большой ценой. Разум был затуманен, а мысли переполнены лишь ненавистью. К себе, к несправедливости этого мира, к жизни, ко всему, что её окружает.       Одним мощным рывком работяга взмыла в воздух, пробивая потолок и вылетая прямиком на поверхность. Тело больше не подчинялось ей, ею движело нечто кровожадное и зловещее, что твердило ей лишь: «Убей. Убей всех.» Оно пользовалось её эмоциями, чтобы подчинить себе, и та беспрекословно слушалась её приказов.       «Убить… Убить… Убить… Тёплое сладкое масло.»       Нечто в считанные секунды преодолело дистанцию и рвануло в сторону бункера – места скопления большого количества работяг. Оно резко спикировало на крышу, проламывая её и беспрепятственно проникая внутрь.       Душераздирающие крики, плачь, мольбы, переполненные ужасом глаза, смердящий запах масла, звериное рычание и чавканье. Ни единый дрон не сумел сбежать. Оно застало их врасплох, не пощадив никого, даже собственного отца.       Один одинокий дрон посреди горы трупов. Одежда замаралась в масле и насквозь пропахла им. Сколько прошло времени? День? Неделя? А может всего одно мгновение? Стоило работягам закончиться, как ярость быстро сошла на нет.       «Ты была отличной марионеткой, такая послушная и податливая, ха-ха. Спасибо, что помогла исполнить мой план.» – раздался роботизированный голос в голове.       Глаза на дисплее работяги дрогнули, в уголках выступили слёзы, руки затряслись. Она всё разрушила, самолично расправилась с теми, кем дорожила. Сама обрекла себя на вечное одиночество. Она убила всех. Но единственным дроном, которого она на самом деле искренне хотела лишить жизни, была она сама.       ...       Фиолетовая надпись «Sleep mode» пропала с дисплея, и заместо неё показались неоновые глаза. Полосы на экране выдавали явную усталость, пожалуй, она спала слишком долго.       Узи нехотя встала и надела поверх чёрной футболки короткую куртку вместе с фуражкой. Она ненадолго задержала головной убор у себя в руках, осматривая его и ненароком вдыхая запах, будто пытаясь ощутить его присутствие.       Работяга невольно опустила взгляд и заметила на полу покрытый небольшим слоем пыли лист бумаги. И без того пустые глаза остекленели ещё сильнее. Узи подняла лист с пола, попутно сдувая назойливую пыль, мешавшую чётко рассмотреть изображение на бумаге.       «Спасибо, что была моим другом!» – гласила цветастая и до боли криво выверенная карандашами надпись, выглядящая так, будто её написал трёхлетний ребёнок, а выше красовался не менее нелепый рисунок с двумя держащимися за руки роботами: жёлтым и фиолетовым.       ...       Работяжка прожигала угрюмым взглядом полотно лазурного цвета, представляющее из себя чертёж посадочной капсулы и её внутреннего строения, включая всевозможные детали, которых стало недоставать после «мягкого» приземления демонтажников на экзопланету.       Узи раздражённо выдохнула и отбросила в сторону белый карандаш, с стоном откидываясь на спинку кресла и потирая пальцем воображаемую переносицу. Работа знатно выматывала её. Уже несколько месяцев она без продыху работает для починки корабля: доводит чертежи до ума, ищет недостающие детали и, в конце концов, восстанавливает поломанную капсулу.       Но всё вечно шло совсем не так, как должно было. Как бы она не старалась, сколько бы усилий не прилагала, завершить починку никак не удавалось. В последний момент что-то ломалось, оставалась одна единственная недостающая деталь, которую та не могла найти, появлялась глупая ошибка в расчётах, которую она допускала из-за банальной усталости и рассеянности, выходило из строя то, что раньше работало без перебоев.       Каждый раз, когда работяга приближалась к заветной цели, готовая наконец схватить эту прыткую и неуловимую искорку в гуще беспросветной тьмы, та ускользала из её ладоней, и с каждым разом становилась всё тусклее и недосягаемее, постепенно угасая вместе с верой и надеждой.       А заодно с энтузиазмом затухала и сама Узи. Синяки под пиксельными глазами – признак недосыпа и усталости, из-за чего работяга стала более рассеянной и раздражённой, а в совокупности с её от природы вспыльчивым характером это вызывало чересчур бурную реакцию, и та могла неосознанно выплескивать свои эмоции на других.       Дрон-демонтажник слегка беспокойно ёжился в одном из углов капсулы, явно увлечённый чем-то, и очень тихо напевал какую-то мелодию, которую, вероятно, услышал в плеере своей подруги-работяги. Когда кропотливая и усердная работа была наконец таки завершена, он приподнял результат своих трудов повыше, чтобы рассмотреть его на свету. Эн лишь расплылся в улыбке, довольный своим творением, и тут же подскочил, устремившись в другой конец капсулы.       Узи в свою очередь пребывала в собственных мыслях, которые больше походили на спутанный клубок нитей, которые никак не могли сплестись воедино во что-то цельное и стоящее, и представляли из себя лишь бессвязный поток, который образовывал невыносимый гул в голове.       –Узи!       От неожиданности работяга вскрикнула и слегка подпрыгнула на кресле, с недоумением хлопая глазами и оглядываясь по сторонам в поисках источника звука. На глаза попался лишь стоящий сбоку от кресла демонтажник, пристально смотрящий на неё своими щенячьими глазами и скрестивший руки за спиной.       Удивление и непонимание быстро сменились раздражением и так же стремительно начали перерастать в гнев. Подсознательно она не хотела выплескивать свои эмоции на других, но физически никак не могла сопротивляться этому. Её терпение всё это время было на пределе, и любой триггер мог стать последней каплей в уже переполненный сосуд, после чего следует неизбежная катастрофа. И несчастному демонтажнику было суждено стать той самой каплей, попав в самый эпицентр бедствия.       –Эн! Сколько раз я просила тебя не трогать меня, когда я работаю! Я и так не могу нормально сосредоточиться, так ты ещё и постоянно мне мешаешь! Я каждый день трачу на то, чтобы мы смогли улететь с этой грёбаной планеты, ты можешь сделать хоть что-то полезное и просто, чёрт возьми, мне не мешать и наконец оставить меня в покое?! – раздражённо воскликнула Узи, попутно активно жестикулируя.       Искрящиеся глаза жёлтого цвета знатно потускнели, а улыбка быстро сползла с его лица. Поникший парниша немного потерянно смотрел на продолжающую что-то говорить работягу, но его слуховые сенсоры перестали воспринимать что-либо из сказанного, поэтому все звуки превращались в мерзкий писк. Он снова всё испортил, снова наложал.       Эн уже давно стал замечать за бунтаркой чересчур нервозное поведение, что было несвойственно даже для её бесспорно беспокойного характера. Он знал о том, что она не высыпается, о том что устаёт, о её выгорании. Нет, она никогда не говорила ему об этом, держала всё в себе, не хотела нагружать своими проблемами. Но он прекрасно чувствовал это.       Демонтажник умел улавливать чужие эмоции, будто бы чувствовать незримую ауру вокруг того или иного дрона. Но аура, которая стала преобладать у Узи в последнее время, заставляла его не на шутку беспокоиться. Тёмная, хаотичная, мрачная, сумбурная. Аура человека, запутавшегося в себе, своих чувствах и приоритетах, желаниях и мечтах, целях и принципах, потерянного и замкнувшегося в себе, думающего, что сможет самостоятельно расправиться с демонами в своей голове.       Эн искренне хотел помочь, но не знал как. Любая помощь с его стороны воспринималась ею в штыки, он действительно ничуть не разбирался в этом и не смог бы помочь с починкой капсулы, но работяга не принимала его помочь даже в таком простом деле как подача инструментов, постоянно твердила лишь: «Я сама справлюсь.»       И его это расстраивало. Узи обрубила все возможные пути к ней, утопая в пучине собственного одиночества, и Эн не переставал совершать попыток хотя бы поднять ей настроение, отвлечь от саморазрушительных мыслей, но этот раз оказался неудачным. Эн слегка понурил голову и опустил взгляд в пол.       –Прости, я не хотел тебя злить. Извини, я… Я больше не буду тебе мешать. – выпалил демонтажник и тут же развернулся, намереваясь покинуть капсулу.       В моменте Узи вдруг прозрела и осознала что только что наговорила. Такие слова определённо задели бы почти любого дрона, а об этом невинном и ранимом существе под серийным номером Эн даже говорить не приходится.       –Эн, постой! –крикнула Узи в след, но тот уже скрылся за входным люком.       Узи ненавидела свою вспыльчивость, которую не могла контролировать. Раньше она никогда не беспокоилась о чувствах других, ведь на её резкие слова почти никто не обращал внимания, и ей даже нравилась эта черта. Но демонтажник…       Работяга знала о том, как напарницы обращались с ним. Ещё при первой встрече он с энтузиазмом рассказывал о том, как они называли его «жалким» и «никчёмным». Для Узи оскорбления в её сторону так же были обыденностью, но в отличии от неё, Эн рассказывал об этом так невозмутимо и… с улыбкой?       Узи долгое время думала, что этого на первый взгляд невозмутимого парня невозможно задеть, но вскоре начала замечать за ним этот потускневший взгляд, когда та ненароком повышала на него голос.       Девушка выдохнула и шлёпнула себя по лицу, перезагружая систему в попытках успокоиться и поубавить пыл. Это действительно помогло, и она привстала с кресла, намереваясь последовать за демонтажником на поверхность. Но на полу она заметила лист бумаги, на котором красовался цветастый рисунок и надпись: «Спасибо, что была моим другом!». Глаза Узи непроизвольно дрогнули, когда та подняла бумагу с пола.       «Он всего лишь хотел подарить мне рисунок…»       Бунтарка слабо тряхнула головой, собираясь с духом, и быстро взобралась по лестнице на выход из капсулы, попутно прихватив с собой так и не врученный демонтажником подарок. Эн сидел на крыше корабля и, свесив ноги с края, глядел вниз.       Узи бесшумно выбралась наружу и слегка удивилась, когда застала заметно поникшего демонтажника сидящим на краю капсулы. Тем не менее для неё же лучше то, что он не успел улететь далеко, а точнее даже не стал покидать шпиль. Работяга аккуратно и неспешно зашагала в его сторону, будто бы боясь ненароком спугнуть дрона.       Тот, очевидно, давно знал о её присутствии, но не смотря на это даже не шелохнулся, продолжая глядеть себе под ноги. Слуховые сенсоры демонтажников способны уловить даже малейший шорох, что и помогает им успешно охотиться, поэтому не заприметить довольно грузные шаги бунтарки было практически невозможно.       Работяга в свою очередь молча села рядом с Эном, попутно ненароком отводя взгляд, будто бы не желая видеть эти тусклые и поникшие глаза вновь. Какое-то время никто из них не решался нарушить это пожалуй чересчур затянувшееся молчание, но Узи всё же решила сделать первый шаг.       –Эн… прости меня. Боже, я такая дура, ха-х. – начала работяга и слегка шлёпнула себя по лбу.       –Я вижу, что ты хочешь мне помочь, и я действительно ценю это, но… просто не могу принять эту помочь. Понимаешь, я привыкла справляться со всем сама, всю мою жизнь помощь для меня была чем-то чуждым, ведь когда она была нужна мне – никого не было рядом. Так что я научилась справляться со всеми трудностями самостоятельно, и, знаешь, меня это даже устраивало! Я чувствовала себя такой свободной и независимой, такой… одинокой, но я закрывала глаза на это. Я считала, что к одиночеству можно привыкнуть, отталкивала всех, чтобы продолжать ощущать это мимолётное чувство гордого одиночества, быть не такой как все, идти против толпы и прочее, и прочее… Но теперь я понимаю, что оно просто пожирало меня изнутри. Если будешь держать тьму в себе – непременно начнёшь чахнуть сам.       По мере долгого монолога Узи глаза демонтажника начали приобретать привычный ядовито-жёлтый оттенок, и тот ненароком стал коситься на сидящую под боком работягу.       –В последнее время я так загоняюсь из-за починки капсулы, и из-за этого часто срываюсь на тебя. Прости за это. Знаешь, из-за меня ты практически всё время проводишь в одиночестве, так что может к чёрту этот корабль? Мы могли бы проводить больше времени вместе, как насчёт… рисования?       Глаза демонтажника тут же вспыхнули жёлтыми неонами и тот окончательно поднял взгляд на работягу, после чего их глаза непременно встретились.       –Ах да… – Узи вытащила лист бумаги из за пазухи и протянула ему – Я тоже благодарна тебе за то, что ты – мой друг. Мой… первый друг.       Эн тут же расплылся в улыбке, все возможные обиды сошли на нет. Он был просто искренне счастлив тому, что его подруга наконец решила высказаться, и тому, что у него есть такой замечательный друг как она. Заместо того, чтобы взять рисунок из её рук, демонтажник бросился в объятия, и бунтарка, хоть и немного опешив, всё же приняла их.       Совместное творческое времяпрепровождение для них стало обыкновенной рутиной. Казалось, они перепробовали уже все когда либо существовавшие виды изобразительного и декоративно-прикладного искусства. Фигурки из пластилина или глины, оригами, аппликации, рисование и даже шитьё и вязание. С каждым днём Эн всё больше и больше напоминал Узи ребёнка своим пристрастием к подобного рода творчеству, но что уж греха таить, ей и самой это было лишь в радость.       Это помогало расслабиться и отвлечься от уже знатно осточертевшей нудной работы, она стала банально больше отдыхать. А самое главное, что это время она проводила вместе с любимым человеком – инфантильным, порой глуповатым, зачастую наивным, но уже таким прикипевшим и родным.       –Узи, смотри какой у меня пёсик получился! Милый, правда? – радостно воскликнул Эн, протягивая работяге небольшую фигурку.       Бунтарка, лёжа на полу, повернулась в сторону лежащего под боком демонтажника. Она слегка прищурилась, всматриваясь в пластилиновую фигурку жёлтого цвета в виде собаки. Лапки были немного кривыми и разными по длине, одно ушко было заметно больше другого, хвостик слегка коротковат, а один глаз косил в право. Но даже не смотря на все недостатки, он был слеплен с любовью и большим усердием, а это – самое главное.       –Да… очень милый. – ответила Узи и невольно расплылась в искренней, а оттого и лучезарной улыбке.       …       Узи слабо тряхнула головой, отгоняя очередной поток навеявших воспоминаний, кладя рисунок на стол. Работяга неспешно поплелась к выходу из капсулы и вскоре вышла наружу, предварительно удостоверившись в том, что солнце давно зашло за горизонт. Проходя мимо капсулы, она ненадолго остановилась, глядя на два стоящих рядом креста из сваренных друг с другом арматур, представляющих собой своеобразные могилки.       После того как их не стало прошло немало времени. Узи ждала, она была всецело уверена, что рано или поздно они обязательно вернутся, так же как и Джей. Неожиданно явятся в ничем не примечательный пасмурный день, или по крайней мере отправят весточку о том, что с ними всё хорошо.       Но, увы. Спустя долгое время всякая надежда на чудо полностью иссякла, и Узи молча приняла этот факт, похоронив их недалеко от некогда общего дома, а если точнее то, что от них осталось. На одном из крестов одиноко покачивалась чёрная футболка с эмблемой любимой рок-группы Узи.       …       –Хей, эм-м, фиолка - неуверенно процедила демонтажница, держа руки за спиной.       Узи обернулась, заслышав голос Ви за спиной и удивлённо склонила голову набок.       –У тебя ведь скоро день рождения?       –Вообще-то он через 7 месяцев...       —Аргх, просто заткнись. - рыкнула демонтажница и пихнула в руки работяги аккуратно сложенную чёрную футболку.       Узи насупилась и вскинула бровь в недоумении. Это... подарок? Неуверенно покрутив футболку в руках, она расправила её, рассматривая рисунок. В моменте её глаза округлились, когда та заметила эмблему её любимой рок-группы.       –Где ты это нашла?! Это ведь лимитированный мерч из эксклюзивной коллекции, такое не найдёшь на свалке!       –Я же сказала, заткнись и просто возьми, хоть эта музыка тот ещё мусор. - Ви лишь фыркнула и, демонстративно развернувшись, зашагала назад.       –Постой!... Ви, спасибо. - неуверенно процедила работяга в след демонтажнице.       Ви на секунду остановилась, когда на её лице выступила лёгкая улыбка, и ускорила шаг, взбираясь по лестнице к выходу из капсулы.       –Могла бы и себе такую же подыскать, я видела как ты сидела с моим плеером на ночёвке в бункере. Поёшь ты, правда, ужасно.       –Хей, ты за мной следила?! - удивлённо и раздражённо крикнула Ви.       –Ха-ха, да ты и не особо прячешься, тебя во всём бункере слышно было. Погоди, у тебя под курткой случайно не...       Ви тут же пулей вылетела из посадочной капсулы в неизвестном направлении, как можно дальше от шпиля.       –Ха-х, парные футболки значит?       ...       Узи выдохнула и нехотя продолжила путь к бункеру, лежащий через одинокую снежную пустошь. Работяга неспешно вышла из шпиля, с трудом переваливаясь с ноги на ногу. Морозный ветер нещадно завывал и без устали нёсся вперёд, развивая копну пурпурных волос на ветру, пока их владелица лишь недовольно щурилась, пытаясь разглядеть за белоснежной пеленой путь к бункеру, пока мысли стали снова своевольно утекать в глубины подсознания.       …       После событий, произошедших в лагере, прошло около недели. Тем не менее, для Узи свыкнуться с своей новой физиологией и полностью принять тот факт, что ты – монстр, беспощадно пожирающий себе подобных, было… непросто.       Безусловно, поддержка близкого дрона была как нельзя кстати, она действительно стала чувствовать себя лучше после того душевного разговора с Эном. Но сам факт того, что тебе придётся поедать других дронов всю свою оставшуюся жизнь, отнюдь не радовал.       С того момента в работяжке засело навязчивое чувство чего-то чужеродного, чувство, будто бы она больше не могла полностью контролировать своё тело, и в любой момент нечто может беспрепятственно взять над ней полный контроль. И это пугало.       Хотелось стать обыкновенным подростком, коим она была до появления у неё злополучной программы. Никаких тайн, никаких расследований, никаких ужасов и каннибализма. Хотелось, чтобы жизнь просто напросто наладилась и вернулась в прежнее русло, хотелось продолжать проводить время с близкими дронами без страха того, что можешь ненароком навредить им, хотелось, чтобы всё просто было хорошо…       –Хей, Фиолка, подгонишь масло, которое ты у красноглазой из дома забрала? – раздался звонкий голос вместе с звуком открывающейся двери.       Бунтарка удивлённо вскинула голову, отвлекаясь от собственных мыслей, и направила взгляд на бесцеремонно вошедшую демонтажницу, которая уже по-хозяйски расхаживала по её комнате и с любопытством рассматривала развешанные по стенам плакаты.       –Да, бери. – сухо ответила Узи и развернулась, сидя на компьютерном кресле.       –Ага, оно же здесь, да? – спросила Ви и открыла стоящую на полу коробку, проверяя её содержимое и удостоверяясь в своей правоте.       –Ого, нам этого на год вперёд хватит! Половину я заберу. – демонтажница вытащила половину банок, подняла коробку с остатками, попутно поправляя слегка съехавший красный шарф, и зашагала к выходу.       –Ты сегодня какая-то молчаливая, что, даже огрызаться на мои подколы не будешь, Фиолка? – последнее слово она выделила особенно сильно, очевидно, поддразнивая, но к её удивлению никакой реакции не последовало, и бунтарка продолжала хранить молчание.       –Что, всё ещё дуешься из-за того что я тебе монитор разбила? Да брось, я тебе на свалке в сто раз круче найду. Я не виновата что мудаки из моей команды играют как младенцы, и мне ещё что-то говорят про то, что моё место на кухне, тьфу ты блин. – процедила Ви и украдкой взглянула на разбитый монитор компьютера, в который она на днях со всей силы ударила кулаком во время очередного приступа гнева.       Даже не смотря на их натянутые отношения, Ви часто наведывалась к Узи домой для того, чтобы поиграть в полюбившиеся ей видеоигры. На удивление у них оказалось много общего, и волей неволей они стали проводить всё больше времени вместе за играми или просмотром аниме. До появления Узи в жизни демонтажницы она и знать не знала о всём перечисленном, но после начала полностью разделять интересы бунтарки, на почве чего они стали своего рода… подругами? Хоть ни одна из сторон и не хотела признавать это. Главное что им определённо нравилось зависать вместе.       Ответ на вопрос Ви так и не последовал, поэтому та полностью развернулась в сторону Узи и сосредоточила свой взгляд на ней, пытаясь понять в чём же дело. В последние дни бунтарка действительно выглядела немного подавленной, хоть и пыталась скрыть это. И демонтажница начала догадываться почему.       –Думаешь о лагере? – наконец выпалила Ви и, судя по реакции, попала в точку.       Узи еле заметно дрогнула, но по прежнему продолжала молчать. Демонтажница лишь вздохнула и положила коробку обратно на пол, снимая шарф и кладя его на ближайшую тумбу, предвещая непростой разговор. Она подошла к креслу, на котором сидела работяга, и облокотилась спиной о стену.       –Знаешь… не все мы являемся теми, кем хотели бы быть. Жизнь – несправедливая штука, но хочешь не хочешь, а придётся плясать под её дудку. Мне конечно в кайф кромсать всех этих беспомощных работяг, но где-то в глубине души я всё же хотела бы остаться той, какой я была на Земле… – с ноткой грусти сказала Ви и тут же прочистила горло, пытаясь перевести тему своей речи.       –Просто забей и живи дальше, тебе серьёзно не плевать на тех тупиц одноклассников? Они же тебя ни во что не ставили, нашла по кому скорбить! К тому же тебе больше не придётся никого убивать, у нас огромные запасы масла, так что можешь даже не париться, Долл уже постаралась ради нас. – закончила демонтажница и в надежде посмотрела на спинку кресла, в котором сидела работяга.       Узи нехило опешила от такой воодушевляющей речи, чего чего, а подобного от демонтажницы она не ожидала. Она повернулась в кресле вполоборота и выглянула из за спинки, удивлённо смотря на стоящую неподалёку Ви.       –Для тебя это так… мудро? – ответила Узи, на что демонтажница тут же отреагировала.       –Пха-х, да, сама от себя такого не ожидала, забей...       –Спасибо. Это действительно то, что мне было нужно. – выпалила Узи и на её лице выступила еле заметная улыбка.       –А не слишком ли это любезно для тебя? – язвительно отрезала Ви и усмехнулась.       Бунтарка закатила глаза и невольно ухмыльнулась. Демонтажница подошла к креслу и взглянула на Узи.       –Как насчёт позависать сегодня, Фиолка? Чёрт, я такую классную приставку на свалке нашла, закачаешься.       –Ха-х, с радостью, дура тупая. – с насмешкой ответила работяга.       ...       Пурпурные глаза знатно потускнели и поникли, а сердце неприятно покалывало. Тем не менее, путь до бункера был преодолён достаточно быстро, и вскоре она стояла перед входом в бункер, на месте которого раньше стояла массивная дверь, ныне открытая.       На входе больше не сидели работяги, играющие в карты, по коридорам не блуждали наивные школьники, царила лишь пробирающая до мурашек тишина. И в этом виновата... она.       Повсюду были разбросаны многочисленные трупы беззащитных рабочих, безжалостно растерзанных и лежащих в лужах собственного масла. Узи, стараясь не смотреть на пол, продолжила шагать вперёд.       Вскоре из-за угла показалась знакомая дверь. Узи неуверенно открыла её, входя в до боли знакомое помещение. Полный беспорядок говорил о том, что здесь, вероятно, давно никто не живёт. Знакомые места навевали самые болезненные воспоминания, от чего сердце сжималось ещё сильнее при виде заволоченных мраком комнат.       …       –Я выиграла, ю-ху! - победоносно воскликнула демонтажница, вскакивая с пола и выбрасывая джойстик из рук.       –Я в эту игру задрочу с 15-ти лет, и как ей это только удаётся… - слегка разочарованно пробубнила Узи, выключая знатно помотанную временем игровую приставку.       –Зато было весело, мне вот всё равно, главное, что я провёл время с друзьями! – задорно ответил Эн.       –Кхм, да, пожалуй, ты прав.       Эн тут же поднялся с пола и последовал за успевшей взобраться на кровать Ви. Узи в свою очередь некоторое время сидела на полу, раздумывая над его словами. Ведь действительно, они стали для неё настоящими друзьями, первыми и единственными. Даже не смотря на все их странности и недостатки, они всё ещё её друзья, и где-то в глубине души она искренне любит каждого из них, хоть до сих пор и имеет серьёзные проблемы с выражением своих чувств и зачастую скрывает их.       Неужели, это именно то, чего ей не хватало? Так вот какое оно, счастье. Когда ты живёшь моментом и не думаешь ни о чём другом, наслаждаешься каждой минутой, проведённой в их компании, ты просто счастлив здесь и сейчас. Тебе плевать на все ужасы, которые гложили тебя совсем недавно, тебя не преследуют тревожные мысли о будущем, ты просто чувствуешь себя в безопасности, чувствуешь себя как дома.       –Хей, Узи, иди к нам, мы уже спать собираемся! - крикнул Эн, выбивая бунтарку из собственных мыслей.       –Так уж и быть, посплю не на потолке на этот раз, хоть это и непривычно. - фыркнула Ви в ответ.       –Так мы в одной кровати спать будем? - удивлённо спросила работяга, поднимаясь с пола и оглядывая разлёгшихся на её кровати демонтажников.       –Ты против? - спросил Эн, уже успевший укутаться в одеяло.       –Нет. - на её лице показалась лёгкая улыбка, которую работяга по привычке поспешила скрыть, и она легла на кровать, забравшись под одеяло.       –Спокойной ночи! - весело пожелал Эн и, казалось, вырубился в то же мгновение, не дождавшись ответа.       –Спокойной ночи. – спокойно процедила демонтажница и прикрыла глаза, пытаясь заснуть.       –Спокойной ночи…       Узи пристально прожигала взглядом потолок. Именно сейчас, когда можно не бояться чужих взглядов, она дала волю искренней улыбке, пока в голове крутилась лишь одна мысль:       «Хочу, чтобы этот момент длился вечно.»       Глаза начали невольно слипаться из-за банальной усталости, и цастрвие Морфея начало зазывать к себе, неизбежно заключая бунтарку в оковы сна. Она не боялась кошмаров, не боялась одиночества, потому что знала, что не одна, что её друзья, готовые помочь и поддержать в любую минуту, будут рядом. Навсегда…