Гранатовые яблоки 🍎

"Стой! Если ты подойдёшь ещё ближе, я больше никогда не смогу тебя отпустить" - Долбаная шкатулка, ну же! - злобно прошипела зеленоглазая и с силой рванула ключ так, что он, казалось, согнулся. Молниеносно вернула деревянную вещицу обратно в ящик стола и, как только тот закрылся, входная дверь распахнулась. - Кёсем, Локман сказал ты искала меня - на пороге появился Паша с заведёнными за спину руками, но госпожа этого даже не заметила. Его широкая улыбка и глубокие темные глаза, в которых плескалась необъяснимая радость, просто пленили, вынуждая сердце девушки бешено биться в груди. Нежные пальцы султанши сильно, до видимых отметин на коже, сжимали маленький серебряный ключик. - Да, я хотела... - начала ели слышно и неуверенно, но Кеманкеш сделал шаг вперёд, доставая из-за спины огромный букет красивейших белых роз. Кёсем обомлела. - Увидел и не смог удержаться - всего парой шагов полностью сократил расстояние между ними и двумя пальцами за подбородок приподнял лицо возлюбленной. Его сухие горячие губы легко касались её сладостных и манящих, а голос звучал так тихо и томно, что тело зеленоглазой вновь дрогнуло и невольно подалось вперёд, навстречу мужчине - они прямо как ты, такие же нежные, чистые, завораживающие, только так и норовят уколоть каждого, кто захочет стать хоть чуточку ближе. - Кеманкеш... - не громким шёпотом с прекрасных алых уст сорвалось его имя. Она прикрыла глаза, вдыхая уже полюбившийся родной аромат, ощущая тепло его тела, эти губы, Аллах, его губы. Как же хотелось в них впиться. Но тот чёртов ключ, словно острый осколок, вновь врезался в кожу, напоминая султанше об истинной причине её пребывания здесь. - Я только хотела убедится, что с тобой всё в порядке после ночного покушения. Наедине - шептала, так и не открывая глаз. Их губы всё ещё соприкасались, почти невесомо, но от того лишь сильнее влекли. Ладони госпожи легли на стебли цветов, крепко сжимая их так, чтобы ключ не упал, а ладони Визиря плавно переместились на талию девушки, занимая своё законное место. Чем крепче он сжимал свои руки на её теле, тем острее что-то пронзало сердце Кёсем. "Он поймёт. Обязательно. По другому и быть не может. Если любит, то точно поймёт" - этими мыслями скорее пыталась успокоить себя, пока абсолютно холодный маленький кусочек металла в её руках обжигал совесть. - Наедине? - не видела, но по движению его губ поняла, что улыбается - в чём же именно ты убедиться хотела, красавица? - кончиком носа плавно провёл по бархатной шее султанши, жадно вдыхая сладостный аромат, а руками поднялся выше, к груди, очень точно выводя её контур. Мелкая приятная дрожь сковала девушку, её тело помнило его горячий язык на том месте, по которому сейчас скользили пальцы. - Кхм, господин, простите... - несмело проговорил Локман и тут же потупил взгляд в пол. Дверь кабинета Великого Визиря осталась открытой и ага, уж никак не рассчитывающий увидеть нечто подобное, едва ли не вошёл внутрь, после чего сильно смутился. Теперь же он стоял на пороге и внимательно рассматривал светлый мрамор на полу, словно видел его впервые. - Чего тебе? - Паша шумно выдохнул и вопросил с явным раздражением. - В резиденцию прибыли Паши, просят вашей аудиенции. Говорят, дело важное. - Прости меня - тихонечко прошептал эти слова своей зеленоглазой и направился к выходу, одаривая евнуха таким гневным взглядом, что тот уже трижды успел пожалеть о том, что вообще сунулся в эту часть дворца. - Это ты меня прости - негромко проговорила уже вслед мужу и, оставив розы на столе, бросилась к тахте. - Госпожа, что вы делаете? - Локман был в лёгком недоумении, наблюдая за тем, как его госпожа чуть трясущимися руками поспешно вкладывает ключ во внутренний карман верхней одежды Визиря. Кёсем не успела даже взгляд перевести на агу, не то что бы что-то ответить, как за спиной евнуха выросла высокая тень. - Кеманкеш, ты забыл - протянула мужу его кафтан. - Спасибо, как раз за ним вернулся - ответил куда более мягко, забрал вещь и, поцеловав руку жены, вновь удалился так же скоро, как и появился здесь. Султанша громко, но облегчённо выдохнула, положив ладонь на грудь. Кажется, он ничего не заметил. Как же невероятно сложно было держаться. - Локман, ты как всегда вовремя - обратилась к аге и подошла к нему почти что вплотную - ты ничего не видел, понял? - её лицо вмиг стало таким серьёзным, а голос столь строгим, что евнух лишь молча кивнул, соглашаясь. Зеленоглазая вернулась в свои покои, приказав не беспокоить её, и в ту же секунду рухнула на кровать. Тяжесть мыслей ощущалась физически, отдаваясь болью по всей голове, эмоции душили, грузным камнем оседая где-то в груди, а пальцы сами скользили по белоснежному воску, очерчивая оттиск печати Великого Визиря. Веки заметно потяжелели и опустились. *** - Я не хочу - девушка спокойно проговорила и вновь опустила взгляд в книгу. - Кёсем, девочка, не зли меня. Ты же знаешь, будет только хуже - мужчина подходил всё ближе и говорил так медленно, монотонно. Тон его голоса наводил куда больший ужас, нежели смысл слов, которые тот произносил. - Знаю - вновь подняла усталый взгляд на мужа - но не хочу. - Кто тебе разрешил брать это? - выбил книгу из её рук так, что та подлетела прямо в лицо зеленоглазой - сколько раз я тебе повторял, женщина не должна быть умной, её единственная цель - это благополучие её мужа, а ты даже самого простого запомнить не можешь - мерзко прошипел и схватил девушку за волосы, притягивая к своему лицу - но ничего, я тебе напомню. Всего на мгновенье отпустил волосы, чтобы освободить ладонь для хлёсткой пощёчины, а после ухватил вновь. - Ты научишься меня слушать. Научишься. Дальше всё было словно в тумане. До багряных следов на коже сжатые запястья, треск рвущейся ткани, тихие всхлипы и стоны сопротивления, которые вызывали только едкую ухмылку на лице мужчины. Его рваные движения и мерзкие вздохи наслаждения, пока она молча глотала слёзы. Плакать навзрыд могла позволить себе, лишь оставшись наедине с собственной болью. Кинжал под подушкой, который успела схватить лишь однажды, но использовать так и не успела. В отместку им же и получила несколько достаточно глубоких порезов на животе. Яд. Куда более изысканно, а в исполнении проще. Сначала хотела испить его сама, но решила, что подонок Халиль не заслуживает жизни после. Рука с белым порошком всё же дрогнула над бокалом ненавистного мужа, но неуёмная сострадательность и абсолютно неуместная доброта внутри не позволили. Сама же и опрокинула чёртов сосуд, проливая его содержимое на яркий персидский ковёр, привезённый как трофей из очередного похода. Аллах, почему же ты не смилостивился над несчастной и не забрал его душу в смертельном бою? - Дела нужно доводить до конца, моя девочка. - Валиде? *** Открыла глаза и тряхнула головой, отгоняя пелену жутких воспоминаний. - Всё уже в прошлом. Это был только сон. Села на кровати, переводя дыхание, ведь сердце билось так быстро, словно это вот только что её застали за попыткой отравить собственного мужа. По телу вновь прошла дрожь, только на этот раз совсем не приятная. Воспоминания были настолько реальны, что султанша будто бы вновь ощутила отвратительные прикосновения бывшего мужа на себе. Вся та ужасная боль вернулась не менее жутким чувством отвращения. - Уже вечер, сколько же я спала - потёрла глаза, пытаясь прийти в себя, и посмотрела в сторону террасы - Айше! - Да, госпожа, - в дверях в ту же секунду появилась служанка. - Приготовь мне хамам. - Конечно, сейчас сделаю - девушка направилась в другой край покоев, ведь султанша имела собственный хамам с выходом из своей же спальни. - Кеманкеш Паша во дворце? - спросила как бы невзначай. - Уехал на верфь, там, кажется, что-то случилось. Он заходил к вам, что бы сказать, но вы спали. - Хорошо, Айше, ступай. На ложе, в складках мягких простыней всё ещё покоилась небольшая свеча, которая несла в себе слишком уж много. Султанша взяла её в руки и подошла ближе к окну, внимательно разглядывая символы на отпечатке. Такая маленькая вещица, а имеет столько власти. Она способна погубить жизнь не одного человека, способна повлиять на судьбу других государств, ведь является прямым подтверждением выявления воли второго человека огромной империи. Ах, Кеманкеш, зачем только ты позволил ей полюбить себя. Зачем повесил ещё один тяжкий груз на хрупкие женские плечи. - Султанша, всё готово, мы можем идти - звонкий голос служанки вырвал зеленоглазую из тяжёлых размышлений. Кёсем спрятала воск в шкатулку с множеством драгоценностей и сама сняла платок с головы, который, к слову, держался на прекрасных волосах госпожи из последних сил, ведь она так и уснула, не убрав украшений. Белокурой Айше хватило одно только взгляда, чтобы понять, что султанша желает избавиться от платья прямо сейчас. Невероятно красивая, но ровно настолько же тяжёлая, жесткая ткань за несколько мгновений упала к ногам госпожи, оставляя её в шелковом неглиже, который так же не задержался на красивейшем теле султанши. Она полностью избавилась от одежд и очень грациозно, словно кошка, направилась к двери, ведущей в хамам. Тёплый пар, мягкая пена, приятный цветочный аромат масел, витающий вокруг, всё это так успокаивало, унося куда-то далеко-далеко от всех проблем и удручающих размышлений. Горяча вода в большой шестиугольной ванне уже покрыла почти полностью тело зеленоглазой султанши, не коснувшись лишь линии ключиц, шеи и лица. Она устало прикрыла глаза и на какое-то время погрузилась в себя, это была словно медитация. Без лишних мыслей, без душевных терзаний, без каких-либо чувств. Айше знала подобное состояние своей госпожи, по этому не издавала и звука, просто находясь рядом в ожидании её приказаний. - Айше, ты же приготовила те масла, которые недавно сделала наша новая лекарша? А то от мяты и лаванды меня уже тошнит - вдруг раздался её тихий голос. Он никогда не был требовательным или неуважительным, не смотря даже на едкие, порой, формулировки. - Госпожа моя, сейчас же принесу, простите. - Не спеши, дорогая, - добавила, услышав торопливые шаги за спиной. Прошёл не один десяток минут перед тем, как входная дверь хамама вновь скрипнула. - Айше, я конечно позволила не торопиться, но не до такой же степени - зеленоглазая произнесла это с усмешкой и встала с купели, возвышая над уровнем воды влажную изящную спину и округлые ягодицы, даже не глядя в сторону выхода. Девушка подняла руки вверх, небрежно собирая волосы - давай скорее закончим, я хочу вернуться к себе. Сзади послышался слабый стук стеклянных баночек о каменную лавку, а за ним донёсся яркий мыльный аромат. Служанка вспенила мочалку и уже находилась прямо за спиной госпожи. Её движения сегодня были другими. Осторожными, нежными, но каким-то более... тяжёлыми? Даже властными, непривычно сильными, не девичьими вовсе. Зеленоглазую словно молнией пробило, тело вновь дрогнуло в предвкушении. Она уже знает эти руки. - Кеманкеш? - резко обернулась и сразу же упёрлась в безумный напор его карих очей. - Ты всегда так, даже не смотришь кто входит в твою купель? - усмехнулся, бесстыдно оглядывая её. - Нет, я просто наслаждалась тем, как твои пальцы скользят по моему оголённому телу - сладко прошептала, слово в слово повторяя его утреннюю фразу. Визирь шумно выдохнул, не скрывая довольной улыбки. - Моя девочка, - всё, что смог сказать перед тем, как с упоением впился в её пухлые алые губы. Они были такими мягкими и податливыми, что просто сводили с ума. Язык мужчины беспрепятственно проник внутрь в то время, как её руки уже сжимали широкую спину Паши под рубахой. - Ты что делаешь? - спросил, когда Кёсем попыталась снять с него верх. - Мы не в равных условиях - девушка усмехнулась, на этот раз ухватившись за край его штанов. - Подожди, Кёсем, послушай - его голос был таким нежным, при этом очень уверенным. Мужчина плавно провёл ладонями от её шеи к груди, ненадолго остановился на талии, а после зацепился за бёдра. Такой высокий, сильный, властный, могущественный вдруг опустился на колени перед женщиной, которая за столь короткие сроки навеки поселилась в его сердце. Он изо всех сил старался не замечать её, не принимать как что-то важное, даже ненавидеть пытался, но любовь к ней не просто пришла, она потекла по венам, заменила воздух, стала чуть ли не единственным смыслом существования. - Кёсем, - девушка едва заметно дрогнула и так же опустилась перед ним. Теперь их лица оказались на одном уровне - я... Я л... - Тшш, не говори ничего, прошу - прошептала, приложив пальцы к его губам, чтобы остановить ещё не начавшийся поток слов. Она знала что именно он собирался сказать. Знала, ведь чувствовала то же самое, но это и разрывало её сердце на части. Как можно, как можно, Кёсем, так поступить с человеком, которого любишь. С человеком, который так любит тебя. - Как же сильно, Кёсем, как сильно - проговорил совсем тихо, целуя каждый её пальчик, оставляя на бархатной коже влажный пылающий след. Из зелёных глаз нескончаемым потоком полились горькие слёзы. Их было так много, что становилось трудно дышать. Мужчина обнял, прижал только сильней, губами вытирая мокрые дорожки с лица возлюбленной. Он не ведал причины, но очень хорошо чувствовал её состояние. Ту горечь и боль, что сейчас вышли наружу. - Прости меня, я так не могу, прости - вырвалась из его рук и, схватив первое попавшееся полотенце, выбежала из хамама прямиком на террасу. До жути боялась вновь встретится с ним. Утро было достаточно ранним, ещё даже не все птицы проснулись в то время, как карета зеленоглазой госпожи уже летела в Топкапы. Ещё никогда она столь быстро не преодолевала длинные коридоры гарема, совсем не обращая внимания на людей вокруг. - Сечиль-хатун, Валиде проснулась? - обратилась к главной калфе, которую застала около покоев матери. - Да, госпожа. Сафие султан только приготовилась к этому дню. У вас что-то случилось? - как-то встревоженно заглянула в глаза султанши, считывая её напряжённое состояние. - Ничего. Нам нужно поговорить, не пускай пока никого, пожалуйста - с последней просьбой осторожно коснулась предплечья женщины и уверенно вошла внутрь. - Кёсем? - хасеки удивлённо повела бровью, отпивая утренний кофе - добро пожаловать. Девушка с прищуром глянула на Бюль-бюля, который стоял подле своей госпожи. Тот, в свою очередь, посмотрел на Сафие и после её безмолвного позволения покинул покои. - Вот, возьми - пропустила часть с приветствиями и протянула кусок воска. - Что это? Слепок? - девушка утвердительно махнула головой - но как ты это сделала, ещё и так быстро? - не скрывая подступающей радости, приняла предмет, внимательно разглядывая отпечаток на нём. - Используя твои методы, матушка, - Сафие наверное впервые восторженно посмотрела на дочь - гнев, шантаж, угрозы, насилие, хаос - ответила с неприкрытым сарказмом - не смотри так. Я делаю это не по собственному желанию, ты вынудила меня. По этому не буду пытаться казаться милой или делать вид, что рада служить тебе. Госпожа тут же переменилась в лице. - Да как ты смеешь?! Ты кем себя возомнила? Сделала одно дело и думаешь, что можешь дерзить мне?! - Сечиль-хатун, пропусти - старшая султанская дочь, словно что-то чувствуя, вдруг выросла перед покоями своей валиде. - Простите, Фатьма султан, - учтиво ответила калфа - у Сафие султан сейчас важный разговор, не могу. - Важный разговор? С кем же это? - С Кёсем Султан. - Ну конечно, что у них там такого важного может быть? - потянулась к двери, но их в тот же момент перекрыл собой Бюль-бюль. - Подождите здесь, госпожа. Фатьма заметно взбесилась, Кёсем во всём преуспела. И мужа такого отхватила, теперь ещё и внимание матери переманивает. - Не кричи так - спокойно проговорила зеленоглазая - услышит ещё кто - невинно пожала плечами - а я ещё не всё сказала. Это последнее что я сделала для тебя. Можешь больше на меня не рассчитывать. Давай, иди рассказывай отцу всё, что пожелаешь. Я больше не боюсь. Сафие недовольно хмыкнула. - И кто же питает тебя подобной уверенностью? Хотя неважно. Ты сделала самое главное - крепче сжала в руке воск со слепком и потрясла им перед лицом дочери - этого мне хватит, что бы победить всех врагов. - Желаю удачи - натянуто улыбнулась и быстрым шагом направилась к двери - творить великие дела с поддельной печатью - проговорила про себя, ещё раз убедившись в правильности принятого решения. - Кёсем! И о чём же таком важном вы говорили? - Фатьма с претензией напала на младшую сестру, едва та успела ступить в коридор. - Не стоит всюду совать свой нос, сестрёнка, - Кёсем истратила почти всё своё самообладание при разговоре с валиде, по этому не удержалась от колкого ответа. - Сестрёнка? Да неужели? - произнесла так язвительно, что можно было почувствовать как из её слов сочиться желчь. - Фатьма султан, не надо - тихо проговорила пожилая Сечиль, но госпожу уже было не остановить. - Не смей называть меня сестрой, а мою Валиде матерью. Ты, вместе со своим паршивым братцем, отродья одной паскудной служанки, а не женщины, которая носит титул хасеки-султан! - победно произнесла, но всего через мгновенье на лице кареглазой застыл ужас. Она не должна была этого говорить. - Что? Что ты сказала?