***
ДжоДжо удивлял всё больше и больше. Он оказался неплохим актёром и устраивал театральные представления, чтобы чистить доверчивых туристов. К примеру, он грохнулся в обморок посреди набережной. Притом натурально так упал, без томных вздохов и заламываний рук, Миста даже перепугался, как бы он не ударился головой. Но всё обошлось, вокруг него собрались люди, привели его в чувство. Затем Джорно похвастался очередным кошельком. Он знал, какого человека можно безопасно обокрасть, а какого лучше обойти за версту. Миста было сунулся к одному тощему парню, когда ДжоДжо остановил его: — Не надо его трогать. Он очень злой и вредный и потом так просто не отвяжется. — Как ты это понял?! — У него глаза злые и движения рук дёрганные. Такой вцепится, как бульдог и будет насмерть стоять. Но всё-таки Джорно не крал у некоторых людей. Он не тронул одного студента, рассеянного настолько, что можно было ему в сумку гранату подбросить, не то что кошелёк увести. — Он хороший человек, к тому же не богат, — сказал про него. Сам ради забавы то и дело утаскивал у Мисты то кошелек, то ключи, а тот каждый раз эмоционально удивлялся. — Когда ты успел?! Тот лишь улыбался. ДжоДжо был замечательным собеседником, с которым можно было поговорить на совершенно любые темы, начиная от каннибализма и заканчивая обрядами племени майя. Гвидо делился своими размышлениями по поводу прочитанного или увиденного и Джорно никогда не смеялся над ними и не называл их глупыми, хотя и не всегда во всем соглашался. Более того — он приводил свои рассуждения, дополняя их энциклопедическими знаниями. — История про Ганнибала Лектера — всего лишь красивая сказка о людоеде. На самом деле каннибализм не рационален. — Почему? — Своей смертью умирают либо от болезней, либо от старости. На скотобойне скотину умершую такую образом называют падалью, и такое мясо не едят. Значит если нужно доброкачественное мясо для этого нужно взять молодого или хотя бы не очень старого человека и желательно не больного. Как ты думаешь, такой захочет, чтобы его съели? — Нет, конечно! — Значит, его придётся убить. К тому же человек является переносчиком множества инфекций, начиная от гепатита С и заканчивая прионными заболеваниями. — Какими-какими?! — Не заморачивайся. В Новой Гвинее жило племя аборигенов-людоедов. Они стали погибать от таинственной болезни. Сами люди из этого племени называли эту болезнь «куру», что на их языке обозначало «дрожь», «порча». Симптомами куру были сильная дрожь и порывистые движения головой. В конце концов, больные утрачивали способность передвигаться и погибали. Врач Карлтон Айдузек установил, что аборигены заражались этой болезнью, поедая мозг умерших в ритуальных целях. Когда каннибализм искоренили, люди перестали погибать от куру.***
Распив пару коктейлей, он отправились на танцпол. Миста, забавы ради, зубами зажал розу, одну руку положил на пояс, а второй взялся за руку Джорно, словно собрался танцевать с ним танго. Тот подхватил идею и стал отплясывать вместе с ним. Люди тут же расступились, освободив им место, а те закружились на свободном пространстве, иногда ради эпатажа делая довольно фривольные движения и смеясь над этим и реакцией окружающих. Устав танцевать, они вышли на свежий воздух. Алкоголь на каждого действовал по-разному — Мисте хотелось смеяться и болтать без умолку. Пьяный Джорно становился томным и развязным. — Во мы задали жару! — Ага… — Ты устал? — Да нет… — и повис на шее Мисты, — давай погуляем. — Ты окосел, уважаемый. — Ну, так давай пройдёмся, и алкоголь выветрится, — тем не менее, язык Джорно не заплетался, он только слегка тянул гласные. — А давай, — Миста подхватил его за талию. Слегка пошатываясь, друзья отправились на набережную. — Красиво тут. — Ага, — и некоторое время они любовались видом. Затем Гвидо и Джорно потянулись друг к другу и поцеловались. — Ты что творишь?! — заорал Миста, когда они одновременно отпрянули друг от друга. — Это ты чего творишь?! — возмутился ДжоДжо, таращась на него расширенными зрачками. — Это ты начал! — Нет, ты! — Ладно, ДжоДжо, мы пьяны и творим всякую хрень. Давай пойдём домой и проспимся. — Ладно… — Только мне кажется, тебе не стоит идти в общагу в таком виде. Придётся ночевать у меня. — Придётся. — Только не вздумай лезть ко мне! — Да за кого ты меня принимаешь?! — ДжоДжо впервые разозлился за все это время, — нет, тогда я пойду в интернат! — Всё, замяли, только не злись.***
Всё-таки пьяный поцелуй набросил тень на плетень. Теперь друзья дёргались даже от самых невинных прикосновений, а разговоры стали натянутыми. Миста тяготился этой ситуацией и однажды решил прояснить все раз и навсегда. — Я так больше не могу! — сказал он, взяв ДжоДжо за руки, — ты как хочешь, а я всё скажу, как есть, даже если нашей дружбе наступит конец! Короче… Ты мне нравишься и мне плевать, что ты парень! — Гвидо… — только и промолвил Джорно. Казалось, он даже не изменился в лице, только зрачки стали шире, да пульс участился. «Блин! — думал Миста, — сейчас он мне по морде заедет или пошлёт в пешее эротическое». — А знаешь… Ты мне тоже нравишься, — ДжоДжо впервые улыбнулся за время размолвки. — Правда?! — Миста крепко обнял его и закружил его, — вот так и становятся педиками! — заржал парень.***
Первый опыт запомнился лишь кривыми рожами и шипением от боли. — Больно, блин! — Джорно заехал пяткой по уху. — Да ты охренел?! У меня ухо опухнет! — Вот сам и попробуй! — и оперся ногами в грудь Мисты, давая понять, что категорически не желает продолжения — А давай! — поменялись местами, — Уй! — сам стал отпихивать Джорно. — Ну как, понравилось? — саркастично спросил парень. — Что-то не очень. Зашибись потрахались, — засмеялся Миста — И не говори.***
— Давай не будем спешить. В тот раз не получилось, потому что мы слишком торопились. Лучше потянуть время, чем опять разбежаться по углам. — ДжоДжо, ты мне доверяешь? Несмотря на то, что я сделал больно? — Ну я тоже не был излишне нежным. Так что мы квиты. Гвидо старался делать всё очень медленно, входя буквально по миллиметру, когда Джорно, не выдержал, подался ему навстречу и вцепился руками в спину. — Ногти постриги, твою дивизию! — Давай уже, шевелись! — прохрипел ДжоДжо, для убедительности обхватив его ногами. — Как же хорошо! — стонал Миста уже под ним.