Ха-ха, Кристина

Первое, что сделала Кристина после секундной дезориентации - посмотрела на часы. Время застыло на предсказуемых 6:15, и это её успокоило - да, девушка понятия не имела, когда произойдёт следующий... Перенос, однако хотя бы знала, во сколько. Ей придётся вставать в эту рань каждый день, но она сможет обложиться всеми предметами, которые ей могут понадобиться. Уж раз сначала книга, потом яблоко, затем рюкзак оказались там, значит она тащит за собой всё, чего касается. Да, это не включает, эм... ламината, софы, кровати, однако то, что у неё в руках или на ней - телепортируемо. Вторая вещь была заглядыванием под напульсник - и там мало того, что не было красного кольца, но появилось другое, черное. Она очень, очень долго пялилась на своё запястье прежде, чем вышла из дома. Пошла привычной дорогой к автобусной остановке и села в транспорт. На самом деле, ни на какое волонтёрство Крис уже не хотела. Её тело ныло из-за наливающихся синяков, да и после новостей о переселении в Средиземье это потеряло смысл. Девушка волонтёрила ради строчки в дипломе и снисходительности вредной преподши на их потоке. Сейчас ей было плевать на всю вредность, но Кристина доехала до детского дома и была там вплоть до вечера. Она вернулась домой, покачала головой на собственную ответственность, свалила всё на шок после драчки за жизнь гондорца, и... И села за домашнее задание, хотя ей больше всего хотелось погуглить и про кольца эльфийские, и про силу стрельбы пистолета, и про самые надёжные игрушки китайских товарищей, но... Но она делала домашку вплоть до глубокого вечера. Только после того, как хвостов не осталось, Кристина погуглила-таки про кольца. Узнала, что у них не только имена свои, но и градация в силе. Узнала, что красное кольцо у Гендальфа, сопоставила отсутствие татуировки со вспышкой и пришла в ужас. В конце концов, никакого фаербола от мага Крис не видела. "Ладно," - она тогда подумала - "Может, не так всё плохо. Нужно спросить у Леголаса, раз он за мою информированность выступил. Раз я её, даже, отстояла." Крис устало помассировала виски, вспомнив ту недосказанность, которую повесил между ними эльф. Потом ещё раздражённее нахмурилась на собственную слепую веру в его рассказ. Ей нужно было достоверное объяснение, и эльф его дал. Леголас говорил о задаче, о сделке, на которую Кристина пошла - вот если бы он завёл речь об избранности, девушка подняла бы его на смех. И всё же - легковерность никогда не была её качеством. Точно так же, как способность договориться с кем-то за пределами матушки-земли. От этого у неё тоже мозги завернулись - Леголас говорил о том, что Крис умирала, сказал, что время для неё повернулось вспять. При этом в её мире проходит слишком много по сравнению с их. И её постельное бельё- Крис зажмурилась. Её постельное бельё - она смотрела, но не видела. Девушка знала, что оно не однотонное, но просто отворачивалась каждый раз. И от стен, и от шкафа. Её мама заглянула в комнату, посоветовала ложиться спать и ушла, абсолютно обезличенная. В обезличенной одежде. Осознавались в полной мере только контуры, даже не цвет. Было так же с детьми на волонтёрстве, с пассажирами в автобусе, со всеми прохожими. Это ведь не сведёт её с ума? Не сведёт же? Кристина послушно легла спать. Она выключилась через пять минут, на середине панического осознания, в каких условиях теперь ей здесь жить. Девушка проснулась, и весь день прошёл киселём. И следующий. И после. Леголас сказал, что она идёт по неизменной дорожке. Это осозналось в полной мере через пару недель, когда Кристина, абстрагировавшись от обезличенности - на самом деле, если она не пыталась замечать, то и не замечала - выявила зазоры. Крис ходила на все пары, каждый вечер делала домашнее задание и проекты. Девушка шла с одногруппниками в кафешки и клубы, пусть и не хотела. Она ложилась рано и засыпала несмотря на то, что происходило в её голове. Волонтёрство никуда не делось. Ничего не менялось. Крис нужно было время на физическую подготовку, на то, чтобы научиться держаться в седле, на походы в тир, но она просто не могла ничего менять. Девушка была свободна только в своих мыслях, её тело не подчинялось изменившимся желаниям. Ей словно игрались, как в пресловутом симс. У неё были зазоры с утра и после домашки. Была свобода включить на фон что угодно во время зубрёжки и свобода в выборе одежды. Никакой конной школы, которую она планировала и никакого тира, чтобы повысить меткость. Крис просто вело по непреклонному направлению день ото дня. Девушка три месяца провисела на стадии гнева и в итоге утонула в депрессии. Раньше она не знала, что настолько бесполезна, но, всё-таки, это был привычный, современный мир, так что варианты оставались. Второе кольцо успокаивающе чернело и давало ей время на размышления - она думала так много, что становилось не по себе - однако через полгода оно окрасилось в белый. Пробудилось. Это значило, что Кристина здесь, в привычном(калечном) окружении - в последний раз. Девушка считала, что не застрянет в средиземье так быстро, но реальность оказалась другой. В общем, собрав в кучу все свои размышления, Крис с чистой душой зашла на озон. Вообще, закупить множество дешёвых футболок звучало привлекательно только на первый взгляд - Крис не любила прикладывать усилий больше, чем требовалось, а ткань требовала именно перешива. Ко всему прочему она не знала размер(даже усреднённый) средиземских мужиков, а ещё больше её напрягала неизбежная неподвижность торса. Кольчуги, насколько понимала девушка, сами по себе не критично ограничивали так же, как доспехи поверх - то есть, у этих мужиков оставался манёвр. Если на них напялить её футболки, они станут вроде тех неваляшек - даже звучало отстойно. Боромир, в то же время, вполне бодренько вертелся в схватке с теми орками. Она, учитывая столь глобальную миссию, не должна была ухудшать ситуацию и... Её деньги - стипендия, которая свободно тратилась - были ограничены. Свобода воли не позволяла попросить или, на худой случай, украсть так же, как взять подработку. В то же время, её книга осталась непробиваемой как, Крис подозревала, каждая страничка в ней. Бумага была дешёвой и позволяла оградить только торс и спину, оставив общую подвижность, если ту пришить к рубашкам, например. Да, это не давало защиты рукам, голове, ногам и... м, заднице, однако сердце, лёгкие, печень и иже с ним были защищены. Этого казалось достаточно. Это было больше, чем теоденское войско имело изначально. В полезность скотча Крис почти не верила, но слабая надежда, что не придётся возиться с нитками была сильнее скупердяйской жабы. Нежелание участвовать в средиземских схватках отвратило её от игрушечных имитаций пулемётов и автоматов(они ещё, в общем-то, были дороже...) - девушка сознательно отстранилась от смертельных боёв, пусть картинка, как она убивает толпами и была в сознании довольно сильной. Нет, Кристина в себя не верила. У неё была возможность сделать всё легче и быстрее - дать большую выживаемость пассивно - и она этим пользовалась. Этот славный, шовинистический мир точно поддержит её в этом. Так что она заказала тонну офисной бумаги на озон и три игрушечных пистолета, признанных надёжными. Заказала пульки, три огромные сумки и ещё одну, меньшую. Она запаслась скотчем, нитками, иголками и ножницами. Время шло. Ей не нравилось здесь. Крис с упорством утопающего всматривалась в лица родителей, но единственное, что выплыло из-за ряби - глаза её матери и цвет волос отца. У Кристины глаза матери и цвет волос отца. Быть может, только по-этому она и поняла эти незначительные черты. Стены её комнаты оставались обезличенными, все предметы, всё, на что падал взгляд проходило через восприятие едва на половину. В итоге, мыслями о Средиземье девушка спасалась. Две сумки под бумагу, нитки и скотч. Ещё в одну она запихала одеяло, куртку, две толстовки и джоггеры на запас, пару обуви и носки. Кинула сверху пару пачек влажных салфеток, внушительных объёмов бутылку шампуня. На этом решила и закончить, потому что тут вообще можно целый дом с собой собрать, но всё цивильное израсходуется рано или поздно. Кристине придётся привыкнуть к жизни там. Чем меньше привычных благ, тем быстрее адаптируется. Она вставала в пять утра, одевалась, наконец свободная от обязанности спать в одежде. Брала ремешки сумок в руки и сидела так до 6:20, на всякий случай. С каждым разом оставаться становилось невыносимее. Если бы мир остался правильным, девушка ни за что не хотела бы покинуть его так рьяно. Кристина любила родителей, но эта любовь гасла под гнётом осознания некоторой... картонности. Даже любимое направление потеряло в итоге краски. Всё ощущалось фикцией. Знания в её голове, диалоги, воспоминания оставались в виде текста и звука. Но она помнила чистый воздух леса близ Андуин, как шумела та река, видела её переливы. У Леголаса коричнево-зелёное снаряжение, лориенский лист скреплял плащ, кожаные наручи. Они там все были как под стелс-маскировкой, но она могла бы разглядеть каждую морщинку Гендальфа, если бы захотела. У Фродо чистые, голубые глаза. Какой цвет глаз у Боромира? Крис спасла его, но единственное, на что обращала внимание - общий образ. Русые волосы, широкие скулы, волевой подбородок. Девушка умудрилась выспаться на том, чьих глаз не заметила в итоге. Она жила день, ещё один и следующий, впала в подобие транса и искренне считала, что хуже уже не будет. Хуже стало, когда она начала-таки прогуливать пары, но прописалась вместо этого на вписках. Компанию нашла развесёлую, пятеро её новых друзей, вместе с ней три девушки и три парня. Они зависали то у одного на квартире, то у другой. Успеваемость скатилась, её с этими подростками буквально склеило, а ещё они много пили. Да что уж там, они бухали. Играли в карты, бутылочку, правду/действие, во все простые алкогольные игры. Она профукала давнюю обезличенную подругу, полностью вписалась в круг пятерых обезличенных друзей. До неё пытались достучаться родители, но единственное, что им удалось - добиться стабильных ночёвок дома. Вот за это Крис была благодарна, потому что свои богатырские запасы по чужим квартирам таскать не могла. Сумки вышли мало того, что тяжёлые, но они не вписывались... Она не вписывалась в окружающую действительность ещё сильнее. В её голове был конфликт, который никак не разрешался в реальности. После очередного похмелья Кристина закинула в сумку пластырь, бинты, вату и перекись водорода. Не мудрствуя, добавила бутылку вина, энергетик и банку кофе на случай, если её пьяной перенесёт. Девушка держала сумки у кровати, потому что её слишком сильно штырило и опять ложилась спать в одежде, искренне уверенная, что ритуал одевания может и не даться. Единственным плюсом в постоянном угаре была спутанность, мешавшая осознавать всё искажение вокруг неё. Её девятнадцатый день рождения прошёл в похожем безумии. Пару месяцев спустя, пряча дрожащие от похмелья руки, Кристина сидела на юбилее какого-то родственника. Родители запихнули её в машину и укатили на дачу к... Откровенно говоря, девушка называла их слендерами. Так что, её укатили на дачу к очередному слендеру, только родственному. Суета вокруг была похлеще всего, ей когда-либо виденного. То кто-то терял салат, то заправку, то недосчитывались приборов, то салфеток. Крис отпаивалась апельсиновым соком и смотрела вокруг индифферентно. В процессе жарки шашлыка взрослые вдруг осознали, что алкоголя на всех не хватит. Слендеров, навскидку, было порядка пятнадцати и девушка понимала возможность такого просчёта. Конечно, самыми трезвыми оказались её родители, уехавшие за недостающим до ближайшего магазина. И не вернулись. Они не вернулись, потому что разбились, потому что местный мотоциклист дал лихача. Её отец вывернул, спас незадачливого паренька, но скорость была слишком большой. Машина всмятку о дерево. Смерть за считанные секунды. Выживший мотоциклист вызвал скорую, но врачи были бессильны. Её утянуло в иной ад. И, когда вспышка встретила её тремя неделями спустя, когда выкинула в гущу схватки, которой по сюжету девушка не помнила - первое, что сделала Крис - засунула в рот шоколадный батончик и яростно его зажевала. Кристина бросила сумки, стрельнула в дёрнувшуюся в её сторону тварь, которой оказался гоблин. "Ну почему первым я увидела именно это?" - девушка передернула затвор - "Отвратительно!" Три твари как по команде потянулись к ней и девушка убила их так же легко, как первую. На адреналине, не иначе. Она выбрала детскую имитацию кольта. Пистолет был смесью металла и пластика, с глушителем, в магазин помещалось шесть пуль. На него меньше жаловались, он не был сильно тяжёлым, а оружие настоящее девушка покупать не пыталась. Пусть, возможно, Крис и не загремела бы в тюрьму, но у неё просто не было достаточно денег. Так что, да - смесь пластика и железа. Пульки всё ещё были оранжевыми, пусть и в форме патрона. Это... Даже несмотря на предусмотрительно выхваченный пистолет, девушка не предполагала, что буквально вмажется в чужую схватку и искренне не хотела разбираться со всем одна. Поэтому припустила в сторону сражавшегося невдалеке мужчины, здраво рассудив, что без помощи ей тут будет сложнее. На него наваливались двое, в одного и ушли оставшиеся пули. Второго, дёрнувшегося в её сторону, завалил он сам. - Ты кто такая?! - он ошарашено осмотрел её, её оружие, но потом, - Подожди, ты Странница? Крис ошалело закивала, перезаряжая магазин. Пульки норовили выскочить из непослушных пальцев, желудок, взбунтовавшийся из-за малого количества еды, подсасывало. - Защитишь меня? - девушка, закончив, закинула в рот сосательную конфету. - А я - тебя! Он принял выпад орка на свой меч, девушка грызла леденец, прикрывая ему спину. Всё завертелось, к ним стекались со всех сторон, но пульки летали быстро. Мужчина оказался хорошим воином, выдёргивал и её, и себя в особо опасные моменты. Он умудрялся подшучивать над ней, когда заметил, что Крис постоянно что-то жует во время битвы. Он представился только, когда битва окончилась, когда она договорилась с Теоденом о "подшиве" рубашек в пути. Зеофер проявил заботу о её царапине, которую девушка вообще не осознала. Она смотрела в его серые глаза, смотрела на взлохмаченные после схватки волосы. Рыжие такие, медного оттенка. Крис бы тоже не стригла на его месте. Совершенно обычное бородатое лицо казалось божественным после всех слендеров её мира. Ей хотелось сохранить этот момент, от того Леголаса она едва не игнорировала. Кажется, в своём упрямстве даже перешла черту, но... Эльф говорил, что она умирала. После тусовок с пятью алкоголиками Крис почти уверовала, что траванётся однажды насмерть, но не предположила голод. Смерть родителей сказалась самой чёрной депрессией. Всё было бы хуже, умей она по-настоящему их видеть. Девушка не могла никуда выйти, не могла выключить тихую музыку, а за три дня до телепортации не смогла и есть. Она набила карманы конфетами, качалась в такт заедавшим мелодиям и впервые искренне полюбила всё несовершенство своего восприятия. В общем, она полагала, что Средиземье отвлечёт её от бедовых размышлений, и оно отвлекало. Девушка оглядывалась вокруг, глядела в смеющиеся глаза своего провожатого на ближайшие дни и искренне наслаждалась обретённой свободой. Наслаждение притупилось в первый раз у лошади. Да, держаться верхом оказалось несложно, животное её не пугало. Сама лошадь как средство передвижения не была чем-то удивительным, однако... Однако это была средиземская лошадь, какое-то время тащившая на себе часть поклажи и уставшая. Говоря проще, от неё пованивало. Когда Зеофер сел за ней, беря поводья, наслаждение притупилось второй раз. Кристина осознала, что от него пованивало тоже. Привыкшая к разнообразию дезодорантов, духов, на худой конец кондиционеров для белья, стойкий запах пота вкупе с орочьей кровью... Девушка дышала через раз, пока они нагоняли отступивших. Когда мужчина помог ей спешиться и проводил к Эовин, Крис коротко представилась и была утянута в развёртывание походного лагеря. Из-за тьмы всё ограничилось "вались там, где стоишь" и подтаскиванием готовческой утвари к одному месту. Она ещё попросила Эовин разбудить её по-раньше прежде, чем нашла себя рядом с какой-то дородной женщиной. Очень рядом с этой женщиной, поделившейся одеялом, ибо своё Крис не вытащила. Женщина представилась Марфой. Крис, услышав нечто настолько знакомое по своему настоящему миру, без сопротивления позволила вжать себя спиной во внушительную грудь. Тут и там начали раздаваться посапывания, не менее внушительная рука Марфы опустилась поперёк её пояса. Крис пригрелась, но земля оставалась твёрдой и кусок ткани, брошенный на неё, ситуацию не исправлял. Она боком чувствовала ровно три камушка, досадно раздражавшие. Однако ей не хотелось будить соседку и Крис не ёрзала. Она смотрела на звёзды. Радовалась, что не могла опознать ни одного созвездия и просто наслаждалась далёким светом. Прислушивалась к редкому копошению, к местному аналогу(или нет) сверчков, прикрыла уставшие глаза. Ветер ласково проходился по её щекам и носу, ворошил волосы. Всё было иначе. Крис никогда не ночевала под открытым небом, да ещё так убого - без палатки, имеется ввиду - и они вообще, на современный взгляд, напоминали сборищем каких-то абсурдно бедных хиппи. Крис слышала, что у тех хотя бы были фургончики, гамаки. Не тряпка вместо матраса и одеяло поверх. Даже без подушки, кошмар какой. И всё же... Это правда отвлекало. Девушка никого не знала, строила связи заново. Зеофер, не-такой-уж-пугающий король, это несчастное братство и странноватая Марфа, делящаяся своим теплом - пока отличий было достаточно. У Крис было много вопросов к самой себе, на которые ответов не было и она, если на чистоту, не хотела даже думать о них. Здесь, под незнакомым небом, у неё будет достаточно дел. Она... сосредоточится на эльфийских кольцах, а в своей бедовой ситуации разберётся позже. Справится. Она должна.