Шестеро одного не бьют

      👻       Та-а-ак… Ну что ж, могло быть и хуже.       Вечером субботы стоять перед небольшим домишком, окружённым запущенными кустиками и деревцами — это не то, что сто́ит делать на глазах у выглядывающих соседей. Окраина маленького городка — та же деревня, она вполне может приравниваться к криминогенному району Рио-де-Жанейро: каждый неверный шаг может стоить человеку как минимум зубов или кошелька. Максимум понятен. А здесь тебе грозит неприязнь соседок, диверсии соседских псов и котов, изнуряющие беседы с въедливыми аджуммами и бесконечные приветствия с политически подкованными аджосси. Ад.       Про летние каникулы, когда в эту деревню понаедут внуки и внучки здешних автохтонов даже думать не сто́ит — адовый адище! Но на это время Ким Намджун планирует свалить самым ранним поездом в первый день каникул в родной Сеул.       Вперёд! — решился он и со скрипом открыл калитку. Нерастаявший снег на дорожке к дому украшала сложная мозаика из прошлогодних листьев, веточек и неидентифицируемого мусора. Намджун, ступая, чтобы не запачкать ботинки, прошёл через это минное поле к своему новому жилищу. Два года здесь — и всё, свобода! Направление на работу, к сожалению, ему выбрать не пришлось… Надо же было в самый последний момент так проколоться! И опоздать на экзамен, и поругаться с куратором, да ещё и с девушкой, из-за которой всё закуролесилось, поругаться сильно — уже после проваленного экзамена и потому просранного красивого назначения.       Так! Забыли! Забы-ы-ыли-и-и!       Новая жизнь!       И тяжело вздохнул, понимая, что его эта новая жизнь сейчас придавит чугунной плитой на несколько месяцев. Учитель этики — как вам? Это не всё, не расслабляемся! Учитель этики в средней школе! Ещё лучше? И это не всё. Учитель этики в средней школе в захолустье! Подростки маленького города, гоняющие по вечерам на раздолбанных по местным буеракам мопедах и самособранных байках — это его ученики. Самая мерзкая подростковая прослойка… Господи, дай сил и терпения! Нет. Только терпения! Когда-то он прочитал эту мудрую фразу, примерил на себя и понял, что сил ему давать не надо — поубивает всех нахрен.       И как само собой разумеющееся, ему предстоит стать классным руководителем — как пить дать, у самого самого невыносимого класса. А ещё на первых порах администрация завалит общественными поручениями, документацией, личными делами, методическими рекомендациями… Господи, дай сил и… Да, тут силы как раз понадобятся — выдержать первое время, чтобы привыкнуть к нагрузке похлеще институтской.       Намджун опять тяжело вздохнул и открыл дверь домика.       Прямо с порога можно было увидеть всю квартиру как на ладони: полтора шага — коридор, санузел размером с кладовку для швабры, махонькая уютная кухонька, из которой виднелся ещё один коридорчик — куда? В шкафчик? Или в спаленку? Всё такое крошечное — в самый раз для Намджуна: рост 181 и широк в плечах. Боясь задеть углы, новый хозяин домика достал из кармана сумки свои дорожные тапочки, переобулся и прошёл чуть глубже. О, а вот это неожиданно! Светлая комнатка с торшером, креслом и книжной полочкой явно претендовала на гостиную, а рядом с ней через загогулинку ещё и спальня обнаружилась. В смысле, спаленка. Скорее всего, здесь была одна средних размеров кухня-столовая, которую какой-то умелец с творческим подходом поделил на клетушки, реализовав мечту о многокомнатной квартире.       Намджун постучал костяшкой по перегородке между «гостиной» и «спальней». Ха, так и есть! Фанера!       Ну что ж.       Завтра, в воскресенье, надо как-то здесь обжиться. А понедельник он ненавидел всегда. Сначала в него надо было учиться. А теперь Джун в него работает.       И молодой перспективный педагог обречённо рухнул на кровать. Пружины жалобно взвизгнули, приветствуя нового хозяина.              👻👻       — Чёт я не понял юмора… Наш вообще-то домой собирается возвращаться? — огляделся Кухонный, показав пальцем на настенные часы: восемь вечера.       — Юмора он не понял… — хмыкнул из спальни Спальный. — А мне так нравится, можно на его кровати валяться.       — А мне не нравится! — буркнул Кухонный, громыхнув дверцей духовки. — Как мне ему соль в чай подсыпать, если он и чай-то не успел выпить с утра?       — Я тоже скучаю, — вышел в коридор Ванный.              — О, Туалетный! Ты-то чего скучаешь? — донеслось из спальни.       — Сколько раз тебе говорить, а? Я не Туалетный, а Ванный! Никак не забудешь про домики с сердечком на двери? Сейчас унитаз рядом с раковиной и душем, хрен развернёшься. Я, может, обновляюсь! А ты как был Спальный — так и помрёшь Спальным.       — Если уж говорить об обновлениях, то я тут круче вас всех, — напомнил о себе Гаджетовый.       — Ну, конечно… — подал голос Гостинный. — Молоко в бороде не обсохло…       — Привет, бро! — наконец, в голосе Спального послышались какие-то приязненные интонации. — Сегодня кто-нибудь Садового видел? Что он там делает? Ни травы ещё нет, ни почки на деревьях не пухнут — одни какашки на дорожке.       — Хе-ей! Прекрасная садовница, ты где-е? — пропел в форточку Кухонный, завязывая фартук.       — Почему это я, нахуй, садовница? — донеслось в ответ. — Ещё одно слово — и я тебя прикопаю под яблонькой, чтоб урожайнее была!       — Да ла-адно, мы всё про тебя знаем. Никакой ты не бука! — объяснил Кухонный. — Парни! Я плюшки ставлю, да? Чайку?       — Да! До! Да-да-да! — донеслось с разных сторон.       Кухонный снял с противня пергамент с булочками, шлёпнул по пальцам Садового, который уже потянулся к румяному бочку, и стал посыпать коричные завитки сахарной пудрой.       — Вот чего вы сидите, булочки гипнотизируете? — ласково приговаривал он. — Берите чашки, чай уже готов.       — А молоко есть? — нарушил дисциплину Спальный.       — Тебе зачем? — хмыкнул Садовый.       — Так Гаджетовый опять вон в экран воткнулся, как гвоздь в ствол. Дашь ему чаю — фыркать будет.       — Ох, балуешь ты его… В холодильнике глянь.       — Ну нет, я только спросил. Пусть сам глядит. Эй, Кнопка! Иди за молоком, а то чай будешь пить!       Гаджетовый оторвался от планшета, который обнаружил в спальне, когда заходил к Спальному, и теперь увлечённо изучал новые веяния в информационных технологиях. Похлопал ресницами, осознав слова с внешнего уровня, он пошёл к холодильнику. Вернулся с бутылкой молока и опять залип.       — Так, ребёнок. Мне не нравится, что ты всё время с телефоном! — сварливо посмотрел на него Кухонный.       — Это не телефон, — шепнул Спальный. — Телефон наш новенький с собой забрал, а эту штуку оставил. Кнопочка, это что у тебя?       — Планшет Самсунг Гэлекси Таб а-девять-плюс, — отрапортовал Гаджетовый, негромко топоча пальцами по экрану.       — И что это меняет? — завёлся Кухонный. — Чем это мне помогает? Я, может, всю душу в эти булки вкладываю, а наша мелочь даже не соизволит глазоньки от экрана оторвать!       — Эй, малой, — толкнул его локтем Спальный, — кончай уже пялиться. Кухмайстер злится.       — А? — встрепенулся самый младший.       — Ну вот! — Гостинный счастливо указал на Гаджетового. — Наш юный друг с нами!       — Ну всё, — напомнил, ёрзая по стулу, Ванный, — давайте уже чай пить. Сейчас хозяин придёт…       — Ещё минут… — как будто к чему-то прислушался Садовый — … двенадцать.       — Опять кто-то рассказал? — ревниво вздёрнул бровь Гостинный.       — Ну да, птицы начирикали: они его видят, он в начале улицы, идёт медленно. Разве что пробежится, хе-хе, — объяснил Садовый.       — Пьём! — объявил Кухонный.       👻👻👻       Намджун чувствовал себя мушкой, высосанной мелкими москитами и крупными пауками. Всё было так, как он и предполагал. Доехав до своей остановки на дребезжащем автобусе, свернул на нужную улочку и поплёлся, волоча ноги к своему дому. Домику. После рабочего дня, полного забот и новых знакомств, голова звенела, трещала и просто мешала жить. Хотелось оторвать её, чтобы избавиться от стреляющих в мозгу бесконечных имён учеников, которые нужно было как можно скорее запомнить. Наложившиеся сюда имена коллег, не очень отличавшиеся от имён учеников — они тут все наверняка родственники, как и все в Корее, по большому счёту…       Как ни странно, но довольно длинная пешая прогулка от остановки до поворота к его переулку немного успокоила. Утомление не исчезло, ненависть к понедельникам вообще и к первому учебному в частности тоже никуда не подевалась, но в голове немного прояснилось. Можно уже было её не отрывать и не выбрасывать. Теперь больше всего хотелось забраться в душ, что-то перекусить и умереть в кровати. Не насовсем. На ночь. А потом воскреснуть и обнаружить, что всё ему приснилось! О да! Чтобы он снова был в Сеуле, торопливо потрахавшийся с Наён, озабоченный только тем, чтобы не опоздать на лекцию. На несколько мгновений осветившие воспоминания о недавней беззаботной студенческой жизни разбились о неприглядную калитку. Он пришёл - в буквальном смысле — во взрослую жизнь.       Опять обходя странные кучки на дорожке, дал себе обещание в следующий выходной подмести в саду, порылся в кармане и выудил ключ. Странно… Вчера не заметил, что брелок сделан в форме сердечка. Как у девочки, ёлки-палки.       — Всем привет, — сказал он негромко пустому дому и переобулся.       Не включая света, прошёл на кухню и вообще не удивился, как рука потянулась к надкушенной булочке с корицей. Не глядя прожевал её, обойдя неожиданно стоящую посреди кухни большую кастрюлю с воткнутым в неё, как букет, пластмассовым веником. В холодильнике нашёл початую бутылку молока и в несколько глотков её допил. Конечно, он не расслышал за гудящим кухонным чудом что-то похожее на шёпот — «Наш человек», прошелестевшим со стороны маленького калькулятора на солнечных батарейках.       Мужчина не планировал принимать контрастный душ, но почему-то его об этом не спросили: вода сама собой переключалась с обжигающе-холодной на нереально-горячую. И только после нескольких попыток, сопровождаемых его ойками и матерными воплями, удалось настроить температуру на не опасную для жизни. Большой кусок туалетного мыла — видимо, оставшийся от прошлых хозяев — пошёл в дело. Намджун ещё не дошёл до магазина и не купил гель для душа. Так что мыло, которое послужило и гелем, и стиральным порошком, было как нельзя вовремя обнаружено. Ванный решил в следующий раз прикидываться не мылом, а чем-то менее полезным.              Мокрого Намджуна, который забыл взять полотенце, мало заинтересовало, что торшер, скромно стоявший вчера в углу, сейчас вырос, как бамбук, в центре комнатки. Он видел одну-единственную цель — кровать в спальне. Но когда он уже почти мысленно плюхнулся на неё, успел заметить, что матрас стоймя опирается на стенку, а вожделенное ложе смущённо поблёскивает обнажённой панцирной сеткой.       — Что за хуйня? — пробормотал он и одним движением закинул матрас на место. И после этого с удовольствием закинул сверху и своё уставшее тело. И отрубился в то же мгновение.       👻👻👻👻       — Так, ну это не дело! — решительно заявил Кухонный. — Он не замечает ничего! Ну, почти ничего! Я, например, чувствую себя незаметным импотентом. Все гадости, которые веками раздражали всех нормальных людей, на нашего человека не действуют! — раздасовано метнул он скомканным фартуком в Гаджетового, который умудрялся не замечать очевидного.       — Мне тоже не нравится, что я со всей округи собираю собачьи какашки, раскладываю ему на дорожке, а он их обходит на автомате. Что мне ещё сделать? Яблоню спилить и положить поперёк калитки, как засов?       — Что такое засов? — внезапно включился Гаджетовый.       — Вот и поищи в своей приблуде!       — Точно… Ща погуглю…       — Погуглит он… Вы слышали?       — Ой, не цепляйся, брат! Кнопка — это самое малое из наших зол.       — Я зло?! — возмутился младший. — Да я самый коварный! Он сразу заметил, что я пароль в его планшете поменял. Слышали, как он матерился? То-то же! Учитесь, пока я с вами! — и тут же получил недогрызенным яблоком по груди. Но даже не подумал запульнуть его обратно в Садового — обтёр об рукав и стал доедать, озорно глядя на друзей.       — Знаете что, — немного смущённо начал Гостиный, — я ему повесил на брелок девчачье сердечко со стразиками — помните, я у дочки прошлого хозяина спёр и ни на какие слёзы не повёлся? Так он на него только хмыкнул. А теперь мне даже нравится, как его ключи выглядят.       — Ты бы их получше спрятал, а не сердечками любовался, — пробурчал Спальный.       — А я, — сознался Ванный, — не могу на него смотреть, как он чуть не плачет, когда то бритву, то зубную пасту, то туалетную бумагу ищет… Прям жалко парня. Ну серьёзно!       — Ну что ж… — со странным выражением лица начал Кухонный. — Я тоже, наверное, должен признаться…       Все посмотрели на старшего собрата.              — Да, друзья мои. Я ему уже второе утро подсовываю бутерброды.       В звенящей тишине, последовавшей после этого каминг-аута, стало слышно, как набухают почки на фруктовых деревьях.       — Ест? — с заботой спросил Ванный.       — Да… Но тоже так, будто не замечает. Он ужасно устаёт! — сочувственно вздохнул Кухонный.              — И что будем делать? — за всех спросил Гостинный.       — Думаю, нужно его привести в человеческое состояние, а потом уже начинать вредить. А то как-то неинтересно получается… Будто лежачего бьём! — нашёл сравнение Садовый.       — Кто за? — обвёл всех глазами старший. — Поднимаем руки. Так… Так, понял. Угу, молодец. Та-а-ак? — пошёл он вверх голосом. — А ты что же?       — А я не согласен! — выплюнул Спальный. — У меня ещё куча идей! И он толкается, когда спит!       — Злой ты… Хоть и старый. Но, видимо, мудрость не пришла к тебе вместе с возрастом.       — Тогда я воздержался, — сказал Гостиный.       — Да что за разброд? — возмутился Ванный. — У вас самая простая работа, а вы ведёте себя, как два злодея! Побыли бы вы на моём месте… Да идите вы в жопу оба…       — Ха-а-а-а! — вцепился в него смеющимися глазами Спальный под солидарное хихиканье Гостинного. — В жопу-то это тебе сподручнее!       — Что-о-о?! — взвился Ванный. — Да я ни разу в жизни! Ни единого раза, даже когда ещё Туалетным был! Ах вы ж сволочи… — и, заблестев слезами в обиженных глазах, утопал в ванную.       — Довольны? — старший поджал на двух злодеев пухлые губы.       И тут едва не случилась катастрофа. Во входной двери резко заскрежетал замок, впуская единственного человека, который мог это сделать. Намджун вихрем влетел в свой дом, не заметив, по обычаю, разложеных на кухонном столе и табуретках неожиданных вещей: маленькую подушечку, книгу с закладкой в виде засушенного цветка, калькулятор, венчик для взбивания белков и садовую лейку. Он пробежал через кухню, прыгнул в дальний угол гостиной и схватил классный журнал, который вчера до полуночи заполнял, чуть не заснув над последними фамилиями учеников. И сказав негромко «Вот сука…» — выскочил на улицу, захлопнув дверь.       Только Ванный спокойно прикинулся гостевым полотенцем и повис на крючке. Кому в трезвом уме придёт в голову трогать полотенце для не заходящих сюда гостей?              — Это что? — через несколько минут, когда все убедились, что хозяина сдуло и можно принять нормальный облик, спросил Садовый. — Это именно то сердечко, о котором ты говорил?       Гостинный вздохнул:       — Да. Он забыл ключи в квартире. И захлопнул дверь.       — И что? Ты позволишь ему звать слесаря или дашь ему покалечиться, лазая в окно? — Ванный, возвратившись на кухню, скрестил на груди руки.       Гостинный опять вздохнул. Затем взял ключи и пошёл к двери: открыл её, вставил ключ с внешней стороны и прикрыл аккуратно.       — Подожди, не закрывай, — попросил Садовый, — пойду дорожки подмету, пока не стемнело. А то наш-то в какашку наступит. Вам же вонять будет.       — А мы к тебе в сад пойдём ночевать, — Спальный предложил решение воображаемой проблемы.       — Не получится — пока холодно. Лучше я к вам приду.       — Пойдём ему поможем, малой! — позвал Ванный. — Давай-давай, быстрее будет. А то наш де Сад нас тоже под грушкой прикопает, видя что мы в игрушки играем, а он напрягается.       — Ну пойдём, — хрустнул суставами Гаджетовый, потянувшись, — прогуляемся.       Садовый молча пожал руку Ванному.       — А вы уберите в гостиной и в спальне, тунеядца два. Я обед приготовлю. А то не ровён час — наш парень себе желудок испортит.       👻👻👻👻👻       Ну и день сегодня… И без того беспрестанный вытрах и высос мозга, так ещё и проверка из муниципального отдела образования. Алло, а за пару дней можно предупредить? Он старался повернуться к проверятелям левой стороной, потому что правую в спешке и побрил некачественно, и порезаться успел — бритва, как обычно, куда-то запропастилась. Хоть верёвочкой её привязывай! Когда он только успевает её засовывать в странные места? Может, у него сомнамбулизм?       И надо же было именно сегодня забыть журнал! Хорошо, что у молодого физкультурника машина есть — сгоняли с коллегой за большую перемену туда и обратно.       Но вроде бы всё прошло близко к приличному уровню. Даже смог чуть раньше сегодня вернуться. И автобуса недолго ждал.       И вот теперь, когда он почти засветло шёл к своему домику, он с радостным удивлением рассмотрел, что дорожка через сад чисто выметена. Кто здесь? Намджун осмотрелся и сразу увидел, что кусты выглядят словно причёсанными — из веток кто-то вытряхнул прошлогодние листья, чуть подстриг кроны. А клумбы! Их всего две, но они обе красуются свежей вскопанной землёй! В голову не приходило ни единой мысли, кто бы мог устроить такую садовую благотворительность. Чудо?       А вот это чудо с полным минусом: Нам засунул руку в карман и не обнаружил ключей. Бля-а-а… Остановился и быстро перекопал все свои карманы — в пальто, в пиджаке, в портфеле и ещё раз для верности в брюках. Ключей не было.       И что прикажете делать?       Он с тоской посмотрел на уютные небольшие окна своего дома, к которому уже успел привыкнуть за две недели и… Может, показалось? Ну нет, не показалось! Занавеска дёрнулась, будто её задели. Точно кто-то приехал в гости! Мама?       Намджун взбежал по ступенькам и… увидел свой ключ в двери. Вполне в его духе — забыть ключи, когда шаровой молнией промчался по домику, захватывая журнал.       Допустим. Но кто тогда коснулся занавески?       Учитель этики — человек этичный, но про воров слыхал. Он замер и чутко прислушался к звукам изнутри.       Полная тишина.       Намджун аккуратно открыл дверь и постарался бесшумно войти, даже дыхание задержал. Хотя, конечно, смысла в этом было ноль — он ведь уже достаточно поскрипел дверным замком. Постоял минуту и вдохнул. О да-а-а… В доме пахло едой.       — Мама! — воскликнул он и скинул ботинки.       Но на кухне никого не было.       Зато на плите стояла укутанная в полотенце кастрюля с чем-то ароматно-мясным, а рядом в толстостенном ковшике обнаружился снежно-белый рис в самой идеально рассыпчатой стадии. Намджун плюхнулся на стул и потряс головой. Ему кажется? Мамы нет, а еда есть. А! Наён!       — Наён? — с недоверием позвал Намджун.       И тоже никакого ответа.       — Кто здесь? — наконец, напряжённо прошептал он.              Намджун, конечно, не заметил, как странно вибрирует пестик в ступке для растирания специй. Это Кухонный изо всех сил старался не поддаться на уговоры и не проявиться в виде человека.       Но надолго его не хватит. Этот Намджун вызывает в нём желание заботиться. Это не к добру…       Стройный торшер в гостиной, изящно стоя в углу, солидарно мигнул, видя метания своего друга. Вздохнул из спальни свёрнутый аккуратным рулончиком лёгкий плед, уловив настроение собратьев. Калькулятор тихо хрустнул кнопочкой, передавая: «Держитесь, парни!». Садовый, прикинувшийся рабочими перчатками, из коридора тоже видел, как самый старший из них удерживает себя в рамках приличия. А из полуоткрытой ванной звякнул зубной щёткой о стаканчик сердобольный Ванный. Он сегодня решил побыть зубной нитью.       — Ну раз никого нет, я, пожалуй, поем, — объявил Намджун, чем успокоил ещё шестерых жильцов своего дома.       

👻👻👻👻👻👻