Silent Sky

      На последнем слове сердце младшего пропустило удар, и он испуганно перевел взгляд на Минхо, отодвигаясь и буквально, сваливаясь с кровати.       — Т–ты? — Ли подскочил к нему, стараясь поднять с пола.       — Совсем что ли? — Джисон оттолкнул его, забиваясь к двери.       — Ликс! — он начал ладонью бить по двери.       — Прекрати, Джисон! — на крики прибежал Феликс, приоткрывая дверь. Хан подвинулся, чтобы тот смог пройти, но Минхо закрыл дверь, чуть не ударив ею того по носу. — Это не я, Хани… — как он вообще мог подумать о нем такое?       — Что у вас происходит? — долбился в дверь перепуганный друг.       — Минхо. Это он, все он, — Чанбин все же прорвался в комнату, осмотрев то, как Джисон сидел в углу с вытянутой рукой, дабы старший не притронулся к нему.       — Что он? Что ты ему сделал? — злился блондин. И тут Минхо вновь встретился со своим страхом опять лицом к лицу. Он обидел дорогого ему человека, вспомнил, как мать также зажалась в углу, боясь того, что ее сын может с ней сделать. Минхо попятился назад, чувства с головой накрыли, паника подступила к горлу, видя, как Джисон буквально дрожал от страха. Все вновь отворачиваются от него. Он не мог не причинять никому боль. Дышать было все сложнее, а в боку начало болеть, остро отдавая в область груди. Он пытался ухватиться за подоконник, но не успел и упал, потеряв сознание. — Черт, — Феликс подбегает к нему, хлопая легонько по щекам. — Неси воду, Бин! — Хану страшно, кажется, будто все сейчас происходит не с ним, с кем–то другим. Любимый человек все это время обманывал его? Зачем?       — Держи, — Чанбин опускается рядом с ним на колени и начинает осматривать. С раной все в порядке, пульс тоже в норме, но парень перед ним такой бледный, холодный пот выступил на его лбу. — Что у вас произошло? — рявкнул на Джисона.       — Тише, — взял его за руку Ли, успокаивая. — Он и так забился, — облив немного холодной водой тот понемногу стал приходить в себя. Феликс повернувшись, еле забрал Хана в другую комнату. — Что случилось? — почти шепотом спросил его.       — Минхо… это он, — Джисон передал свой телефон Ли, чтобы тот прочитал переписку.       — С чего ты взял, что это он?       — Только он так меня называет… — еле слышно произнес парень.       — Каков идиот, — он шумно выдохнул себе в ладони. — Ты говорил, что он следил за вами. Конечно, он мог узнать эту информацию. А тебе в голову не пришло, как Минхо сам делал фото спящего себя, м? — Джисон осознанно поднял на него свои глаза, густо покраснев от стыда. Действительно, в голову даже ни на секунду не пришло другое объяснение. Он сразу подумал на Минхо, но почему? — У тебя проблемы с доверием, Джи? — тот отрицательно покачал головой, ведь никогда не думал об этом. Но после, непонятно от чего начал себя накручивать, обдумывая, что мог обидеть этим Минхо. Так стало тошнотворно отвратительно от самого себя.       — Что мне теперь делать? — он, обхватив колени руками, лег на диван. Чанбин вышел из комнаты, бросая гневный взгляд в его сторону и пошел в спальню.       — Извинись. И не шумите, пожалуйста, после двенадцати, — Феликс, погладив его по плечу, проследовал за Чанбином.       Джисон пролежав в таком положении еще минут пятнадцать, все же поднялся с места и тихо вошел в свою комнату.       — Хо? — прошептал он в тишину. Ответа не последовало. Он лег под общее одеяло, поворачиваясь к чужой спине своей и чувствуя ее тепло. Было безумно стыдно, слова пропадали в горле, так и не формируясь в предложения. Он ошибся и за эту ошибку должен был заплатить.       Минуты тишины, казалось, длились вечность. Совесть отвратительно сдавливала все его внутренности, пока он слышал очень тихое неровное дыхание старшего. Так сильно хотелось обернуться, прижаться грудью к широкой спине, дотронуться пальцами до его горячей кожи, поцеловать в плечо и сладко уснуть. Но нет. Он все испортил. Как всегда, привык это делать. В его голове сейчас были лишь его глаза, такие испуганные. То, как Ли пытался уйти от него назад, что–то осознав, а после упал. Он довел его и сейчас очень сильно раскаивался. Ничего не говорил вслух, ведь слова вряд ли что–то исправят, это не то, за что можно сказать «извини» и все забыть. Собственные извинения казались жалкими и ничтожными по сравнению с тем, как он поступил с ним. Но в то же время понимание, что потерять его было бы худшим исходом сейчас, заставляло придумывать способы вновь добиться его расположения.       — Я и правда настолько ужасен в твоих глазах, Джисон? — в душе вмиг что–то рассыпалось. Буквально на мелкие щепки. Сердце забилось как бешеное, а в глазах застыли слезы, что стали такими привычными в последнее время. Он не знал, что ответить, ведь любое его слово ничего не стоило. Не тогда, когда он его оттолкнул, усомнившись в искренности. Хан молчал. Молчал всю ночь, пока лишь под утро не уснул. Мозг, наконец, решил дать отдых бушующему беспорядку в его голове.       Проснувшись, он испугался, не обнаружив Минхо на другой стороне постели. Взяв в руки телефон, увидел, что уже было начало двенадцатого, а значит у них с Феликсом скоро занятия и первый зачет. Он подхватил шорты и выбежал на кухню, надеясь найти старшего там, но, к сожалению, на кухне был лишь Феликс, поперхнувшийся кофе от испуга.       — Ты чего так хлопаешь? — он осекся, следя за чужим взглядом. — Он ушел.       — К–куда? — неужели Минхо бросил его? В груди на мгновение все сжалось.       — В университет. Вы не поговорили, да? — вспомнил он, что творилось на кухне час назад. Минхо хлопал шкафчиками, остервенело одевался и неохотно пихал кусок бутерброда себе в рот. Но, когда он заходил за вещами в их с Джисоном комнату, тот был тихим, не желая разбудить парня. Это удивило Феликса, так как они буквально на цыпочках ходили перед ним, а он так менялся, стоило Хану появиться в поле его зрения.       — Нет… — еле слышно ответил он.       — У меня сегодня зачет, поэтому ты будешь с Чанбином пока я не закончу, — предупредил его друг.              — Ты готов?       — Да, там же устно. Я почитал, что–нибудь да расскажу, — он еще раз посмотрел на него. — Ты хоть поешь, — Джисон кивнув, подошел к холодильнику и взял первое, что попалось на глаза — йогурт. Открыв, он сел напротив блондина и начал пить. — Это твой завтрак?       — Упрекать меня будешь? — нервно спросил Хан. Его уже порядком достало, что все смотрят ему в рот и следят за тем, как он ест.       — Буду, — в полной уверенности ответил ему Феликс.       — Мне и так неловко, что я живу за ваш счет, питаюсь… Хватит пожалуйста.              — А если я скажу, что продукты купил Минхо, тебе станет спокойнее? Плюсом ты кинул мне те призовые деньги, хоть я и просил не делать этого. Тогда, что ты жмешься?       — Минхо? — он неловко проморгался.              — Да, он сказал, что будет покупать большую часть еды и готовить, а я и не против, — закончив разговор, он слизал пенку с губ и поставил кружку на стол. — Давай не задерживайся, я пошел собираться. Сегодня, кстати, Чан привезет Суни. У нас в комнате стоят все вещи, которые ему могут понадобиться.       — Вещи? — не совсем понял Джисон.       — Домик, лоток, наполнитель, корм и мисочки, — кинул через плечо, заходя в комнату.       — Ты будешь хорошей мамочкой, Ликс, — пошутил друг.       — Мне больше нравится быть папочкой, — натягивая брюки, проговорил он, стоя в дверном проеме. Хан вроде бы расслабился, но совесть стояла сзади, прижавшись к его спине и царапая длинными острыми когтями, обнажая белые кости. — Тебе еще нужно зайти получить зачет по физре, — напомнил Феликс.       — Да какой там… Я посетил от силы четыре занятия в этом семестре, — друг подошел к нему и наклонился прямо к его уху.       — Я обо всем договорился, — старший ошарашенно перевел на него взгляд.       — Слушай, может мне вообще перестать в универ ходить, а ты мне так диплом купишь? — ярко улыбаясь, наглел он.       — Ага, не придумывай, — он шлепнул его по плечу. — Мы закончим вместе, уже через год.       — Вместе, — улыбнулся он, задумавшись. — Погоди. Ты… ты всегда мечтал стать дизайнером одежды.       — Ну?       — Почему ты пошел на живопись? И тем более сейчас у тебя есть возможность уже работать с крупным брендом… — Феликс смотрел на него тяжело сглатывая, а после ушел в спальню собирать сумку, оставив его без ответа. — Ликс? Не говори, что… не говори, что из–за меня, — прошептал он, следуя за ним. — Ликси? Ты… зачем?       — Просто захотел. У меня и так все бы было. А так я хотел быть подольше с тобой, — Джисон поджал губу и подойдя, порывисто обнял друга. — Ой, иди а. Мы сейчас опоздаем, а ты тут со своими слюнями.       — Ты же знаешь, что я тебя очень сильно люблю, — Феликс с наигранным отвращением посмотрел на прижавшийся к нему комочек и, не выдержав, усмехнулся.       — Я сильнее, придурок, — Хан, пытаясь подавить улыбку, поджал губы и отстранился, чтобы пойти одеться.       — Вопрос. Минхо брал с собой форму? — надевая на себя футболку спросил парень.       — Точно не знаю, но Бин вроде отговаривал его идти на бокс сегодня, — Феликс стоял, облокотившись на дверь, ожидая пока друг соберется.       — Окей, — с ехидной ухмылкой произнес он, складывая спортивную одежду к себе в рюкзак.       Собравшись, они, наконец, спустились вниз, где их уже поджидал водитель и расположившись на заднем сидении, они поехали в университет. Феликс еще пару раз пытался поговорить насчет их отношений с Минхо, но безуспешно. Джисону нечего было сказать по этому поводу, потому и молчал всю поездку, думая лишь о том, как загладить свою вину. В телефоне по–прежнему было пусто, мать не ответила, а чужие номера благо не беспокоили. Сообщение вновь пропало, но на этот раз парень успел сделать скриншот, отправив его следователю. Ощущение чьего–то взгляда пугало его, всякий раз заставляя оборачиваться в поисках наблюдающего. Он знал, что этот человек всегда был по близости, но не мог понять, где именно, от этого такие ненавистные панические атаки подкатывали каждый раз к горлу, с каждым разом лишь сильнее сдавливая его.       Просидев одну скучную пару в телефоне, он принялся размышлять, кто бы мог следить за ними и какому из друзей отца было бы это выгодно. Он знал немногих, но мысль о том, что кто–то не близкий не будет так тщательно следить и помогать отцу. Тут был замешен профессионал, который спокойно взламывал замки и практически неслышно выполнял доверенную ему работу. Остановился на двух подозреваемых, что были хорошими знакомыми отца еще со службы и выписав их имена на листочек, сложил его в карман, чтобы позже обсудить это с Нилом.       Закончив занятие, Джисон направился в буфет, но решил пойти туда длинной дорогой, проходя мимо раздевалки. Спрятавшись за стенкой, проследил за входящими туда людьми и увидел Чана с Минхо, что в шутку боксируя, заходили туда вместе с остальными. Прикусив от волнения губу, он отправил сообщение Чанбину, уведомив, что будет в зале со старшим. Прождав от силы минут пятнадцать, он заглянул в раздевалку, надеясь, что парень уже ушел и был рад, когда надежды оправдались. Встал и, достав форму, от неловкости усмехнулся. Чуть свободная светлая безрукавка и шорты, что когда–то были ему малы, сейчас сидели довольно легко на нем. Посмотрев на себя в зеркало, он немного расстроился. Раньше у него были хоть какие–то мышцы, сейчас же было довольно неприятно видеть себя таким похудевшим. Понял, почему друзья с такой досадой смотрели на него, когда он еле кушал. Решив, что снова начнет тренироваться и нормально есть, он прошел в зал, немного прикрываясь от неловкости.       Увидев своего преподавателя, он подошел, чтобы спросить про зачет, тот радостно посмотрев на него, проставил ему все что нужно и даже предложил немного позаниматься.              — Н–нет, я бы сам, — глазами искал лишь одного «учителя», с которым хотел бы заниматься физическими нагрузками. — А где тут боксом занимаются?       — Ох, Джисон. Вот это стремления, я понимаю! За углом маты, груши. Перчатки тоже там можешь взять, — он похлопал его по плечу, ярко улыбаясь.       — Спасибо, — поспешил избавиться от напирающего вниманием мужчины.       Прошел, медленно заглядывая за угол и увидел Минхо, что стоял в спарринге с Чаном. Тяжело сглотнул, видя, как тот радостно выигрывает, практически зажимая Бана. В один момент Чан попытался увернуться, получая небольшое преимущество, но Ли смог увернуться и повалить того на мягкий синий пол и сев сверху, усмехнулся, одерживая победу.              Какого?       Чан, вставая посмотрел в его сторону и, перестав улыбаться, перевел испуганный взгляд на Минхо. Но, когда тот обернулся никого уже не было. Джисон яростно направлялся в сторону выхода, не понимая почему его так задел обычный спарринг друзей. Не замечая никого вокруг, он случайно наткнулся на Хенджина.       — О, Джисон! Тебя выписали?       — Джи–ин! Джин–Джин–Джин, — начал нашептывать, придумывая план. — Ты–то мне и нужен! Можешь помочь мне с… — обернулся, осматривая помещение. — Со штангой.       — Ты поднимешь? — он подозрительно осмотрел его.       — Обижаешь! — он лег на скамью, вытягивая руки. Непонятно откуда взявшийся адреналин придавал уверенности. Краем глаза увидел стоящего неподалеку Минхо со скрещенными на груди руками. Он даже не посмотрел, сколько весит штанга, и если сейчас убьется, то будет тот еще позор. Эта мысль заставила его чуть покраснеть, а после Хенджин практически зажавший его грудь своими ногами, вызвал еще больший прилив крови к щекам. Но он пересилил себя и ухмыльнулся, стараясь вести себя так, словно ему нравится вся эта ситуация.       — Нормально, давай аккуратно бери, — направлял его друг. — Так тут Минхо, чего ты меня попросил? — только заприметил его Хван.       — Он… он занят, — сглотнул он. Взял гриф и, выдохнув, поднял, не ожидая, что она поддастся достаточно легко. Все же вид ее внушал больше страха, чем оказалось на самом деле. Он прижал к груди и оттолкнул, повторил эти действия около десяти раз пока их не остановил тренер.       — Хан Джисон! Тебе разве можно уже приступать к таким физическим нагрузкам? — он с помощью друга поставил штангу на место и выдохнув, посмотрел на преподавателя. — Ты хотел посмотреть зал для бокса, так чего тут? — он обернулся, Минхо уже ушел. Хенджин кивнув ему на прощание, тоже поспешил на кардио.       — А… а кто–то мог бы мне помочь? Я видел там парни занимались, ну… — начал издалека он.       — Ох, ну конечно! Вон там, кажется, Минхо освободился, у груши стоит, — Джисон кивнул, подавляя улыбку. — Давай я спрошу за тебя?       — Да, пожалуйста, — они подошли к нему и пока парень нервно заламывал пальцы на руках, тренер остановил Ли, яростно колотящего твердый мешок.       — Минхо, принимай. Я тебе ученика нашел, — улыбнулся ему физрук.       — Нет, — не посмотрев на Хана, ответил он. Тот, лишь неловко моргнув, хотел уже направиться обратно в раздевалку. Грубый, острый голос так сильно отрезвил его, заставив вернуться в ночь. Я и правда настолько ужасен в твоих глазах, Джисон?       — Что значит «нет»? Тебе напомнить почему вообще ты можешь здесь находиться, а? — начал напирать на старшего мужчина, Хан даже немного сжался, подумав, что сейчас лишь еще больше разозлит Минхо и помириться вовсе не получится. — Я разрешил тебе заниматься несмотря на твое здоровье на свой страх и риск, а ты, пожалуйста, сделай то, о чем прошу тебя. Потренируйся с мальцом, он хороший, — Ли едко усмехнулся.       — Ну, а я плохой, — тренер оторвал его от груши, повернув к себе.       — Я сказал, Минхо. Влеплю тебе тройку в диплом и будешь ходить счастливый.       — Не посмеете, — он обиженно на него посмотрел.       — Еще как посмею. Все, оставляю вас, — Джисон, кажется, перестал дышать, смотрел в пол и думал, что Ли просто пошлет его и все на сегодня.              — Чего у Хвана не попросил помощи, м? Зачем весь этот цирк устраивать? — недовольно проговорил он, снимая перчатки и проходя через него к мату.       — М–мне жаль, — подошел к нему близко Хан, стараясь показать степень своего раскаяния.       — А мне нет, — развернул его, одним движением укладывая на лопатки.       — Ахм, — парень не ожидал этого и, вскрикнув, перевел на него испуганный взгляд. — Ты чего?       — В смысле? Ты же хотел позаниматься, — Минхо был неприлично близко, сильные ноги сжимали талию. Но он также быстро поднялся с места, не давая и шанса насладиться его теплом. — Вставай, — резко, грубо и так непривычно.       — Хо…       — Вставай и покажи мне, что ты можешь, — внутри так все ныло от стыда и грусти. Грубый голос лишь еще больше давил на желудок, отвратительно скручивая.       Будто ты сам не знаешь.       Ни–че–го.       Он встал, но сражаться не хотелось. Минхо был в стойке, руки в бинтах, черная облегающая майка вообще, казалось, не имела смысла, ведь его мышцы не скрыть под такой тонкой тканью. Засмотревшись, он пропустил удар в плечо.       — Ты отвлек меня, так чего стоишь? Хочешь заменить грушу? — колко и больно.       — Прекрати, — он не хотел драться, знал, что в любом случае проиграет.       — А что не так? Покажи мне, Джисон, на, что способен, — он вновь приблизился, обходя, попытался вывернуть его руку, но не успел. Хан увернулся, принимая его игру. Минхо горько усмехнулся. Младший старался анализировать каждое его действие, чтобы уклониться, не попасться, но если по началу получалось, то после удары были уже точнее и резче. — Нападай, черт возьми, — боялся. Боялся попасть не туда, навредить. Но все же сдался и с тихим хрипом побежал прямо на него, ставя подножку и роняя на лопатки. Вовремя расставил руки, чтобы удержаться на них, не падая всем весом на него. Лица оказались в миллиметре друг от друга, горячее тяжелое дыхание обдавало их губы. Джисон смочил свои пересохшие и Минхо сразу же перевел на них свой взгляд, младший отразил это действие. — Издеваешься? Думаешь опять потрахаемся и все решится само собой?       — Ч–что? — он опустил глаза вниз, подмечая выпуклость в его шортах. — Ох, ч–черт. Я… я не… Минхо! — тот откинув его, пошел в раздевалку.       Было так больно. Чувствовал себя буквально куклой для удовлетворения. Истинное отношение Джисон вчера показал. Он его боялся и это было так отвратительно.       — Минхо. Пожалуйста стой, — доносилось где–то позади гудящей головы. — Прости меня. Прошу прости.       — За что, Джисон? Может это мне следует извиниться? — резко обернулся, чем заставил парня застыть на месте. Минхо пошел на него и тот попятился назад, вжимаясь в шкафчики. — Ты боишься меня.       — Нет! — воскликнул младший, понимая, что все выглядит в точности, наоборот.       — Да! Ты, мама… вы все меня боитесь, — поджал расстроенно губы.       — Хо, — он хотел было дотронуться до него, но тот не позволил, расставив свои руки по сторонам от его головы. — Я не боюсь тебя. Мне очень стыдно за вчерашнее… — тяжело сглотнул, смотря прямо в его глаза, ища малейшей капли надежды. — Я… я так люблю тебя. Просто ужасно себя повел, — непрошенные слезы сами собой скатились по щекам. Минхо пальцем стер их с лица, проводя к вискам. — Не знаю, что на меня нашло. Я просто уже схожу с ума от происходящего вокруг… Мне страшно, но не из–за тебя, Хо, — он попытался пухлой щекой прикоснуться к его ладони и тот позволил, поглаживая слегка пальцами. — Прости меня. Ты… ты самый лучший, я очень виноват, — хотелось верить в эти слова, но он все еще видел те испуганные глаза перед собой, того, как казалось, маленького Джисона, что, мелко дрожа забился в углу и боялся, что он может приблизиться к нему. Он покачал головой. — Как мне доказать тебе свою искренность? — Хан накрыл своей ладонью чужую, которая все еще нежно располагалась на его щеке. Повернувшись, нежно поцеловал ее, заметив, что Минхо все еще был в бинтах. — Прошу… — шепотом. — Поверь мне, любимый, — Ли нервно прикусил нижнюю губу, почувствовав мгновенно металлический вкус крови. Молчание парня, казалось, длилось вечность, но Джисон видел, как тот смягчается и, не напирая, словно спрашивая разрешение, притронулся к его губам своими. Не торопился, собственные губы распухли от слез и так правильно ощущались чужими. Легко смял верхнюю, приоткрывая доступ к зубам. Минхо застыл на месте, не шевелясь, словно не позволял, но и не противился, следил за дальнейшими действиями парня. Хан, не получая взаимности, также спокойно отстранился, все еще чувствуя чужой вкус на языке. Не знал, что делать дальше, понимал, что это тупик — он сказал все, что хотел и сейчас оставалось лишь ждать его решения. — Я–я пойду, прости… — попытался выбраться из цепких рук, но те не пустили. Он прижался к нему всем телом и Джисон буквально победно взвизгнул внутри, переводя жадные руки на его спину. Чувствовать его тепло, его мощь и его самого в принципе было самым приятным занятием для младшего. Хотелось просто разрыдаться от того, что он настолько зависим от его любви сейчас. Минхо был тем самым человеком, с которым он желал пройти все жизненные трудности вместе, на кого мог положиться и с кем было достаточно просто помолчать вместе. — Не оставляй меня, прошу, — прошептал в изгиб его шеи, почувствовав, как тот кивнул. Стоять с ним вот так и обниматься было так просто, но настолько значимо для обеих душ. Минхо повернул голову, оставил мокрый след на челюсти младшего, под ухом, переходя к тонкой шее. Грудь Хана вздымалась от приятных прикосновений, голова наклонилась, оголяя и предоставляя себя для него. Проворные пальцы проскользнули под его футболку, щекоча под ребрами и Джисон, не смея двигаться, только тихо вздыхал. Он не хотел его останавливать и что–либо спрашивать, боясь нарушить то, что сейчас происходило между ними. Минхо словно под гипнозом, чуть увлекся, поставив колено меж его ног, лишь сильнее упирая парня в железный шкафчик. А после, встревожив Джисона, перевел на него такой осознанный взгляд. Мысли о том, что парень сейчас передумает, уйдет и бросит его одного были прерваны жадным и таким чувственным поцелуем, что ноги моментально подкосились. — Мхм, — промычал прямо в губы, когда Ли коленом придавил его пах.       — Сюда сейчас придут, — наконец, сказал хоть что–то старший. — Переодевайся, — как резко все началось, также резко и закончилось. Минхо оставил его ни с чем, из–за чего Джисон был буквально опустошен. Он отошел к собственному шкафчику, молча переодеваясь и через зеркало наблюдал за ним. Говорить больше не хотелось, но ощущения примирения не было, из–за чего в груди так болезненно ныло. Минхо и правда соблазнял его, что во время спарринга, что сейчас. Он всегда и везде хотел его, но это было не единственное и уж тем более не главное, что ему было нужно. Просто, по–хорошему, это же Минхо. Джисон по–настоящему обожествлял его в своих глазах — внешность, харизма, уверенность — в нем было все, что так сильно сносило ему голову и винить его в плотских желаниях не имело смысла, ведь он не мог контролировать свою реакцию на него. Но все равно было неловко и даже стыдно, что Ли может думать, что нужен ему лишь для этого. Он на секунду обхватил себя за холодные плечи и достав уличную одежду переоделся, практически выбегая из раздевалки.       Выйдя на свежий воздух, он вдохнул его глубоко в легкие и побежал. Просто побежал, не имея какой–либо цели, места назначения или тому подобного. Легкие уже жгло, а со лба тек неприятный липкий пот. Жаркое солнце опаляло кожу, но он наконец перестал думать. Почувствовал свободу по всему телу. Было сейчас все равно на все, что происходило до и на все, что будет происходить после. Добежал до пустующего пляжа, где было запрещено купаться из–за острых камней под водой. Лег на сухую скалистую поверхность и прикрыв глаза просто считал, пока дыхание не придет в норму. Успокоился, перед глазами летало множество мушек, но было сейчас так нормально, но так отвратительно пусто. Лежал в тени уже около часа, голова болела от твердой поверхности, а горло пересохло от недостатка воды. Надоедливый телефон продолжал звонить и на этот раз он все же решил взять трубку.       — Да? — из–за саднящего горла вышло немного грубовато.       — Джейсон? — не нужно было даже смотреть на номер контакта, чтобы узнать голос, что когда–то был таким родным.       — Да, мам. Джисон, — ответил он ей как можно вежливее, чтобы та была хоть немного расположена к разговору с ним.       — Как у тебя дела? Совсем перестал писать мне, — притворство. Он знал это наверняка, но не совсем понимал для чего это было ей нужно. Он знал, что она его не любит, нарциссические черты этой женщины лили через край, ей была важна лишь она сама.       — Я сужусь с отцом, — поставил перед фактом, не желая тратить на нее время. Послышался недовольный вздох на том конце провода. — Мне нужна твоя помощь.       — Моя? А, что я могу сделать? Это глупая затея, сын.       — Глупая затея? Он чуть не убил меня и моего… друга, — не стал давить на мать раньше времени.       — Не преувеличивай.       — Я преуменьшаю, мам. Мне нужно, чтобы ты свидетельствовала против него, — наконец, подобрался к сути.       — Я в жизни не стану этого делать! Ты, что совсем с ума сошел? — кричала заведенная женщина.       Еще как станешь.       — Он говорил, что, закончив со мной, хочет перейти на тебя и твоего нового парня. Так, что тебе лучше поторопиться, чтобы его вдруг не положили в психушку, откуда так легко сбежать… — тишина заставила его ухмыльнуться. Он делает все правильно. Такие люди должны сидеть в тюрьме, а ему все же хочется жить спокойно в безопасности, не оглядываясь постоянно переживая о том, кто может за ним следить.       — Я–я… — женщина не знала, что и сказать на это. — Он знает, где я?       — О, он все знает. Знает и где я сейчас. Знает, чем занимаюсь каждую секунду. С тобой так же, — сгущал краски Хан.       — А, что если… если он выйдет на меня раньше?       — Программа защиты свидетелей. Кинь свой адрес, а я его отправлю следователю, который ведет это дело.       — Х–хорошо, — уже очень тихо разговаривала женщина.       — Буду ждать, пока, — он сбросив, не дождавшись и слова от матери.       Сжав телефон в руке, он смотрел, как начало темнеть и солнце уже спускалось к горизонту, красным цветом распластавшись по всему Лос–Анджелесу. Это заставило его как–то болезненно искривиться в улыбке. После разговора с матерью было так мерзко внутри, что вновь поднялся оглушающий шум в ушах. Он переслал Нилу полученный адрес, удивившись, что женщина все это время была не так далеко от него. Уведомления от друзей даже просматривать не хотелось, поэтому он выключил телефон, который уже был на грани разрядиться. Вновь перевел взгляд на алый закат, что в воде казался словно кровь.       Раздевшись, зашел в воду, чувствуя пока еще легкое покалывание на ступнях, усмехнулся и пошел дальше. Боль с каждым пройденным шагом усиливалась и парня обуяла истерика — накопленные эмоции наконец выходили. Слезы ручьем стекали по его лицу, но он продолжал смеяться, так громко, казалось, сейчас смог бы поднять огромную волну лишь одним своим криком. Его всего трясло, вжимая лишь сильнее в камни, он обнял себя руками, словно это делал кто–то другой, начал тихо гладить, представляя тепло важного человека. Джисон устал от сбившегося дыхания, что не мог успокоить из–за продолжающихся рыданий и просто опустился в воду, считая про себя до десяти, двадцати, тридцати, сорока, а после, всплывая глотал ртом воздух, так жадно, словно только родившийся младенец.       Вокруг было уже темно, и он решил пойти домой, не желая тревожить друзей, что только и делают, как переживают за него последние недели. Обратно выходить было еще больнее, соленая вода вдруг начала щипать, ранее она притуплялась внутренней болью, но сейчас словно полегчало и он ощущал уже физическую. Дрожа под холодным воздухом, он поспешил одеться и, надевая носки, понял, что ноги все стоптаны в кровь. Было так больно, мелкий песок попал в раны и идти домой казалось пыткой. Он решил не надевать обувь, так как теснота делала лишь хуже. Хан оглянулся, пытаясь понять, где он находиться и, как дойти до дома. Вновь всхлипнул, понимая, что идти ему минут двадцать, а в таком состоянии может и в два раза больше. Решил все же позвонить Феликсу, чтобы тот его забрал, но только услышав его голос, телефон, как назло, выключился. Парень, болезненно промычав, пошел к ближайшей остановке. Бабушка, что стояла в ожидании нужного транспорта все время косилась в его сторону. Он был весь мокрый и красный, белые носки пропитаны кровью, а на самом и лица не было. Кто–то даже предлагал ему помочь, но тот отказывался, желая лишь только того, чтобы его оставили в покое. Это его ноша и он сам во всем виноват, поэтому и сам должен со всем разбираться. Еще один жизненный урок, посланный вселенной, чтобы тот научился полагаться лишь на себя, не ожидая от других поддержки.       Пришедший автобус был как никогда кстати пустым, он сел на заднее сидение, чтобы никого не беспокоить своим внешним видом, и, положив голову на окно, смотрел на других людей, что шли сейчас с работы или откуда еще, счастливые со своими семьями, любимыми людьми или питомцами. Он задумался о том, чтобы после переезда в квартиру побольше завести еще кота и может даже щенка, о котором когда–то мечтал. Данная мысль заставила его улыбнуться, блаженно прикрывая глаза.       Интересно, а у нас с Хо будут когда–нибудь дети?       Объявленная станция заставила его подпрыгнуть на месте, вновь ощущая острую боль и от этого зашипеть. Он вышел из автобуса, оглядываясь по сторонам, и пошел прямиком к дому. Шел то на носочках, то на боковых сторонах ступней, но это не помогало справиться с болезненными ощущениями. Уже тысячу раз упрекнув себя в том, что не надо было лезть в воду, он наконец дошел до квартиры. Слабо постучав, ему немедленно открыли сразу трое близких ему людей.       — Хани, — полушепотом осмотрел его Минхо. Чанбин сразу же подхватил его на руки, потому что тот уже не мог стоять нормально, опираясь на дверную раму. — Черт, что с твоими руками, — увидел на них кровь. — А где твоя обувь… Боже, — Феликс молча все это время смотрел на него, прикрыв ладонью рот. Чанбин отнес его в ванную, и они с Минхо принялись его раздевать. — Кто это, блять, сделал с тобой?       — Я сам, — Джисон проваливался в сон.       — В смысле? Твою ж… — он снял первый носок, слыша скулеж Хана. — Бин, иди к Феликсу, — Минхо кивнул за плечо, видя, что тот уже сползает по стене вниз. — Солнце, потерпи немного.       — Хо, можешь ответить? — полушепотом, словно в бреду проговорил Джисон.       — Все, что угодно, — он переживал и уже переходил к футболке, аккуратно укладывая парня на дно ванны. Посмотрел на его лицо, что так странно сейчас улыбалось. — Ты чего?       — У нас будут дети? — Минхо округлив глаза, перевел вновь на него взгляд.       — С чего такие вопросы? Ты пил? — он принюхался к его губам и получил невесомый чмок. Джисон улыбался, чувствуя всем нутром его заботу. Минхо, не выдержав, тоже расплылся в улыбке. — Не думал об этом. Не совсем понимаю, как это делается. Документы всякие. Но думаю, я бы хотел…       — Родишь мне свою копию? — уже начинал шутить младший, стараясь не провалиться в сон. Минхо усмехнулся, настроил душ и начал поливать его ноги, смывая всю грязь.       — Зачем ты убежал? Я искал тебя, — парень извивался от боли в ногах, что не давала ему отключиться.       — Не знаю… стало так невыносимо больно. Ты так оттолкнул меня. Я не знал, что мне делать.       — Прости, — Хан, не выдержав долгой паузы, притянул его к себе за воротник, нежно целуя. Рука Минхо соскользнула, и он завалился прямо на младшего. — Ох, черт.       — А мне так больше нравится, — ухмыльнулся младший, видя, как намокла чужая белая футболка, очерчивая розовые ореолы и пресс.       — Не сомневаюсь. Тебе всегда так больше нравится, — Минхо усмехнулся, понимая, что лежит на полностью обнаженном теле.       — Я не это имел в виду…       — Понял я, понял. Не думай ни о чем, — он снова ласково поцеловал его, а после, сняв намокшую одежду, продолжил промывать его ступни. — Нужно будет продезинфицировать, — перевел взгляд на Джисона, но тот уже спал.       Выключив воду, сходил за аптечкой, успокоив заодно Феликса, сказав, что никто его не похищал и тем более не избивал. Раны не были серьезными, просто множество разбросанных царапин. Минхо обеззаразил их, после нанеся заживляющую мазь и заклеив пластырями, чтобы туда ничего не попало.       — Пойдем покушаем, — все же разбудил его старший. Тот, сладко причмокнув, открыл глаза и поднявшись с места оперся на Минхо. Он помог ему надеть чистое белье и проводил до кухни, где ждали его остальные.       Пока Феликс накладывал ему еду, он разлегся на диване, все еще борясь со сном. Почувствовал на животе тепло и так ярко улыбнулся, переводя взгляд на любимый комочек шерсти.       — Су–уни, я так скучал, мой хороший, — кот потерся мордочкой о его вытянутую ладонь, располагаясь на его животе. — Покажешь мне свой новый домик, м? Только чуть позже, твой папа меня сейчас покормит, ладно? — совсем расслабившись, Джисон не следил за тем, что выходило из его рта и как это звучало, не смущаясь друзей, которые все еще были довольно серьезными и ждали, когда тот наконец расскажет, что с ним приключилось. — Я еще один котенок в вашей семье, да? — Минхо, усмехнулся, сидя за столом и наблюдая за этой милой картиной. — Мяу, — Суни, посмотрел на него словно на идиота и, спрыгнув, пошел к своему хозяину. Хан состроил грустную мордашку и еле встал с места, чтобы наконец поесть.       — Приятного, — практически кинул ему тарелку раздраженный Феликс.       Его вся эта ситуация порядком достала и сдерживаться, обхаживая друга было уже невозможно. Он переживал и надеялся хоть на малейшее благоразумие со стороны Джисона, но тот был сам себе на уме, сбегая с университета, никого не предупредив, а после не брав трубки. Считал это абсолютно неблагодарным поведением и слишком эгоистичным. Никто не смел говорить Ли, как себя вести, понимая природу его чувств. Хан действительно был ему дорог, как никто другой и он делал все, чтобы хоть немного обезопасить его или помочь. А сейчас получал лишь пренебрежительное отношение.       — Спасибо, — парень встрепенулся от неожиданности, но ничего не сказал. Воткнул вилку в макароны с соусом и начал есть. Тишина напрягала, все буквально прожигали его своими глазами, ожидая, что тот хоть что–то ответит, расскажет. И, если Минхо визуально смягчился, то другие не особо.       За долгие несколько часов, они успели уже всякого себе напридумывать, позвонить следователю, откуда узнали, что тот вроде бы в порядке и даже отправил адрес матери. Минхо рассказал на чем закончилось их неудавшееся примирение и сделали соответствующие выводы. Увидев его на пороге с кровью на руках и ногах, еще и без обуви, совершенно потерянного, каждый подумал лишь об одном — кто–то напал. Никому и в голову не пришло, что он мог сам это сделать с собой, ведь и вправду верили в его здравое сознание, даже несмотря на произошедшее вчерашним вечером. Его психическое состояние ухудшалось с каждым днем, и он уже самостоятельно наносил себе физические повреждения, дабы умолить хоть немного внутренней боли.       Доев, он поднялся, чтобы помыть посуду и, наконец, хотя бы спиной спрятаться от гнетущих взглядов, лицо горело, хотелось просто засесть в углу или накрыться одеялом, чтобы его никто не нашел. Он не привык жить в доме, где полно людей. Большую часть времени Хан проживал с отцом, а после один и так привык к этому одиночеству, что сейчас даже немного скучал, хотя и на деле боялся. Не любил толпу, но сейчас в ней было намного спокойнее, нежели находиться в нелюдимых местах. Так хотелось свободы, со всех сторон подпирали, но он не смел винить в этом друзей, что действительно желали ему лишь лучшего.       Мыл тарелку кажется уже минут пять, вновь задумавшись. Поймав себя на этой мысли, он, вновь поблагодарив друзей, направился в свою комнату, надеясь, что его никто не соберется останавливать.       — Ты издеваешься? — рявкнул Феликс и голос его стал ниже, чем обычно.       Джисон машинально сжался, вспоминая, как каждый раз, косячив, избегал разговора с отцом, но тот все равно находил его и заканчивалось только хуже. Не хотел ссориться с друзьями, от них все упреки будут в разы больнее, ведь они его по–настоящему любили и заботились, в отличие от родного человека. Он, на мгновение остановившись, все же прошел болезненно словно по стеклу, закрывшись в комнате. Послышался звон разбитой посуды, скорее всего кружки, что блондин держал в руках. Лег на кровать, зарывшись с головой в одеяле и беззвучно заскулил. Такое отвратительное чувство — расстраивать близких людей.       Никто не пришел. Ни через десять минут, ни через час. Его оставили, дали время побыть одному, не желая напирать. Феликс вроде бы успокоился, поняв, что «правильность поведения», которую он требовал от него была лишь у него в голове. Его так воспитали. Но большая часть его раздражения обуславливалась лишь волнением, беспокойством о близком человеке и нежелание его идти на встречу. Неизвестность в завтрашнем дне также била под дых. Ли не знал, чего ожидать от него? А, если он все–таки сделает с собой что–то? Что тогда? Все это пугало и заставляло действовать опрометчиво.       Минхо, все же не выдержав, тихо вошел в комнату вместе с котом, что сразу же запрыгнул на кровать, роясь в ней и пытаясь найти спрятавшегося Джисона.       — Ты, кажется, хотел посмотреть на его домик, — ласково пытался расположить к себе его. Хан выглянул одними глазами из–под одеяла, жалобно смотря на Минхо. — Видел? Вон стоит, — он кивнул в сторону большого красивого домика, в темноте плохо было видно, но по светлым частям можно было прикинуть как он выглядел. — Походу у Суни появился новый папа, — съязвил старший, стараясь вытянуть из него хоть слово.       — М, — все, что сказал Джисон, прежде чем вновь накинуть на себя теплую ткань. Минхо усмехнувшись, снизу пролез к нему, сразу же встречаясь со сменой температуры.       — Господи, ну и духота тут, — шепотом возмущался, практически ему в лицо.       — Ты чего залез сюда? — он надул свои губы — было слышно по голосу. Минхо трепетно чмокнул, тихонько хихикая. А Джисона только помани — он с цепи сорвется и живого места не оставит. Притянул его к себе, горячо целуя. Старший был словно лекарство, помогал забыться, отвлечься от любых переживаний. С ним было так чувственно и хорошо. Однако, он не разделил порыва, останавливая, когда тот практически залез на него.       — Хани, Хани, подо–подожди, — младший не понимал, что происходит, глупо моргая. — Я не за этим пришел. Хотел узнать, как ты… — он дотронулся ладонью до его щеки. — Тебе лучше? Нет ведь. Иди ко мне, — притянул к себе, обнимая.       — Я такой придурок, Хо, — вжался в него сильнее и заплакал. Чувствовал, что может поделиться с ним. С кем, если не с ним?       — Мгм, — шепотом согласился он, вызвав усмешку, смешанную со слезами. — Чш–ш, не подавись, — усмехнулся уже сам.       — Мне было так больно внутри, — Минхо кивнул, понимая. — Я так боялся потерять тебя. Еще и вся эта херня со слежкой… Просто не выдерживаю уже, — Ли молчал, внимательно слушая и поглаживая сотрясающееся тело. — Кажется, я схожу с ума. Не понимал, что делал просто опустился в воду, а там само уже…       — Опустился в воду? Где?       — На том… закрытом пляже, недалеко от университета, — крепче обнял Минхо, боясь, что тот может уйти. — Там, где скалистое побережье и острые камни, — старший сглотнул вязкую слюну, наконец, понимая, что произошло. — Мне даже не было больно сначала…       — Я знаю, милый, знаю, — прижал к себе макушку, утыкаясь в нее губами. У самого в глазах застыли слезы, вспоминая, что делал похожие вещи, когда терпеть ноющую в груди боль уже было невозможно. Износ на тренировках до потери сознания и систематические недоедания были привычным делом. А сейчас любимый человек страдает и практически кричит о помощи, что просто закрыть глаза, надеясь, что все само пройдет — не вариант. — Мы преодолеем это. Вместе. Слышишь? — Джисон кивал, растворяясь в любимом запахе и тепле, оставляя мокрые пятна на его футболке. — Я не оставлю. Все сделаю для тебя.       Еще около двадцати минут Хан, пытаясь восстановить дыхание, нежился в объятиях старшего, постепенно ловя приятные сны, что так давно не видел. Минхо медленно раскачивал его из стороны в сторону, продолжая гладить под сладкую колыбель.       Убедившись, что тот уснул, он вышел к друзьям и вкратце рассказал в чем дело и чем каждый из них мог бы помочь. Позвонил и Марго, обсудив с ней возможные действия, еще раз выстроив в голове план по улучшению состояния парня.       Выйдя на балкон, он наконец позволил себе расслабиться, смотря на безмолвное небо, что словно насмехалось над ним, подмигивая яркими звездами. Закурив, он включил ноутбук, открывая свою дипломную работу, которую нужно было защищать уже на следующей неделе. Джисону мешать не хотелось, поэтому решил уединиться, к тому же почувствовать свежий вечерний воздух, что так любил. Читая, он вспоминал, что писал более полугода назад. Сосредоточиться было сложно, но он старался, желая сдать тему на максимум, чтобы скорее пойти на работу и переехать в новое место.       История искусств всегда была интересна ему, хотя какое–то время хотел пойти на какую–то более прибыльную профессию, не считая себя особо творческим человеком. Однако, именно изучение искусства, литературы, культуры и небольшие зарисовки когда–то помогли ему не утонуть в одиночестве. Подросток, что боялся выйти из комнаты, не напугав мать, слушал в наушниках любимую музыку и решил посвятить свою жизнь творчеству. Они часто с Джисоном обсуждали любимые стили и направления в искусстве, мечтали о том, какие музеи и галереи мира они посетят вместе. Еще месяц назад было так спокойно, никто не мог и предположить, что в одно мгновение все перевернется и они будут вынуждены прятаться и постоянно оглядываться вокруг.       — Угостишь? — на балкон зашел Феликс, усаживаясь рядом. Минхо протянул пачку вместе с зажигалкой, понимающе смотря. Он подкурил и сделал первую затяжку. — Кха, черт, — Минхо не осуждал, понимал, что у всех уже нервы на пределе и даже, если тот первый в своей жизни раз курит, в этом нет ничего зазорного или постыдного.       — Почему не спишь? — оглядел уставшего друга Минхо.       — Не спится, представляешь? — съязвил он. — Чем занят?       — Диплом, — кратко ответил старший. Феликс заглянул, оценивающе рассматривая монитор.       — Вот эту пургу нам будут преподавать в следующем году? — Минхо усмехнулся. — Поставишь мне автоматом, пожалуйста? Я бы лучше дома поспал, чем на паре.       — Корм Суни еще пару раз купишь, я подумаю, — Феликс, округлив глаза, пнул его кулаком в плечо.       — Какой жадный! — они рассмеялись. До того грустным был этот смех, что оба, остановившись, с недовольными лицами смотрели на горизонт, каждый думая о своем, но все же об одном. — Думаешь твой план сработает?       — Не знаю… Но попробовать стоит. Нужно вытащить его из этого состояния, хотя и без гиперопеки, — блондин цокнул, понимая, что это был укол в его сторону.       — Понял я… понял, — докурив, он потушил бычок, выбросив в банку. — Отвратительная дрянь. Но мне почему–то стало легче, — он встал, подходя к двери.              — На Бина не дыши, его тошнит от запаха табака, — Феликс сначала удивился, а после улыбнулся краешком губ и благодарно кивнул, скрываясь в квартире.       Минхо еще около часа просидел за работой, находя ошибки и добавляя что–то новое, что узнал не так давно. Пошел в душ, на полу все еще были следы крови. Сев, принялся убирать их мокрой тряпкой, горько усмехнувшись судьбе. Когда–то за ним убирал Джисон, а теперь пришла его очередь отплатить ему.       Закончив, он залез в ванную, вставая под горячую воду, посмотрел на небольшой шрам, оставшийся после операции. Проведя по нему пальцем, он ничего не почувствовал, поэтому надавил сильнее, вмиг шипя от острой боли.       — Как же ты ходил по этим камням, любимый? — он шлепнул раскрытой ладонью по стенке, прикрывая глаза и прижимаясь к ней лбом.       Чуть успокоившись, он встал под душ. Начал тереть лицо под каплями воды. Достал любимый гель, подумав, что Джисон мог бы расслабиться от этого запаха. Тому всегда нравилось нюхать старшего, и он об этом прекрасно знал. Закрыв глаза, распределял пену по телу, нанес шампунь на волосы. Ставил себя на место Хана, думал, что могло бы ему понравиться. Казалось, вылил на себя половину флакона и теперь аромат распространится по всей квартире. Умывшись, посмотрел на свое лицо, что практически зажило — оставались небольшие желтые синяки и затянувшиеся царапины. Наконец, смог безболезненно побриться и нанеся крем, направился в комнату. Поцеловав перед сном Суни, лег в теплую кровать к Джисону, что тут же приник к нему, закидывая свою ногу на его.       — Где ты так долго был? — сонно бормотал парень, принюхиваясь и буквально зарываясь носом в обнаженную грудь. — Если ты не хочешь, чтобы я тебя съел больше не мойся этим гелем.       — А может хочу, — усмехнулся Минхо.       — Не хочешь… — точно знал Джисон, особенно после того, как в последнее время все постоянно склонял к сексу. — Так, где ты был? Я замерз без тебя.       — Правда? — он обнял его, сильнее накрывая одеялом. — Я занимался… У меня на следующей неделе защита.       — И как? — Минхо так умиляло то, как он интересовался им даже на грани сна.       — Все нормально. Я может возьму еще занятий, если получится. Хотя сейчас планировать что–либо очень сложно…       — Погладь меня, — ласково попросил Хан, поднимая колено выше, а после резко одернул, не желая переходить возведенную самостоятельно стену — не хочет больше приставать к Минхо. Тот, наоборот подтянул его ногу, чтобы Джисону было удобнее и начал подушечками пальцев водить по его спине.       — Перестань. Не думай со мной не о чем. Я не оттолкну тебя, слышишь? — собственноручно упрекнул себя в ситуации в раздевалке. Но понимал, что имел право вести себя так, ему было и обидно, и в то же время стыдно за то, что заставил бояться любимого человека.       — Не хочу… Мне важно, чтобы ты понял, что у меня к тебе иные чувства.       — Я знаю, Хани, — выдохнул он.       — Нет. Не знаешь, — кусал собственные щеки от накатившей нервозности.       — Посмотри на меня, — он отрицательно покачал головой, лишь сильнее сжимая его торс. — Посмотри, — мягко попросил его старший. Но Джисон не послушал, поэтому Минхо спустился ниже, на уровень его лица и, подняв за подбородок, вынуждая посмотреть на себя, проговорил: — Я люблю тебя, и ты любишь меня. Все будет в порядке, я тебе верю, — поцеловал его пальцы, вспоминая кое о чем. — Точно! Секунду, — он выпрыгнул из постели, оставляя Хана в недоумении. Залез в сумку и достал оттуда маленькую коробочку, — Я не успел подарить тебе его… — Джисон узнал и улыбнулся, когда Минхо достал одно из колец и протянул его. — Ты примешь его?       — Пфф, — он протолкнул палец в кольцо. — Гравировка очень милая, — было темно, поэтому Минхо удивился, откуда он знал о ней.       — Как ты?       — Я… прости. Когда все случилось… я видел кольца еще в тот день, — тяжело сглотнул, вспоминая беспорядок в квартире.       — Оу. Я хотел сделать сюрприз, — он как–то расстроенно усмехнулся. Джисон притянул его, чтобы оставить полный нежности поцелуй на его губах.       — Спасибо, Хо. Это… это так ценно для меня. Я буду его носить, — он кивнул, как бы подтверждая свои слова. — Это же обручальные, — решил подстебнуть его Джисон.       — Да, — уверенно ответил ему Минхо.       — Ч–что? — он правда испугался, не ожидая такого ответа.       — Что? — ухмыльнулся старший. — Теперь не примешь?       — С чего бы? Думаешь я бы не вышел за тебя? — сон все еще давил на его виски, заставляя нести чепуху, а Минхо это лишь нравилось, и он специально давил на него. Провел по его бедру, чуть нависая над ним. Джисон покраснел, чувствуя, что его застигли врасплох.       — А, что… Вышел бы? — провоцировал, заводя пальцы под боксеры, оглаживая одну из половинок.       — Д–да хоть завтра! — пытался вести себя уверенно, но не получалось.       — Ну тогда до завтра. Спокойной ночи, сладкий, — чмокнув его в нос, он откинулся на свою часть кровати, сдерживая смех. Джисон молчал, перевел прохладные ладони к своему лицу, чтобы остудить. Чувства были довольно трепетными и интересными, наконец, смог уснуть с улыбкой на лице, предвкушая завтрашний день.