Silent Sky

      — Хо, я побежал. Обед на плите, — он послал ему воздушный поцелуй, обуваясь.       — Удачи, я постараюсь успеть до закрытия, — помахал ему Минхо, сидя за компьютером, и также поцеловал воздух.       — В шесть вечера все закрывается, не забудь, — напомнил Джисон и радостный закрыл за собой дверь.       Сегодня предварительный этап выставки картин, где будут отобраны лучшие для передачи их на международный уровень. Хан торопился, так как должен был принести документы, которые подтверждают его права на картину. Минхо все еще ее не видел и младший очень надеялся, что он успеет после репетиторства приехать и посмотреть на конечный результат. На выходных ему наконец сняли гипс, но он все еще должен был ходить с фиксирующей повязкой и стараться не напрягать кисть. Однако, даже такие происшествия не смогли его заставить сидеть без дела. По возвращении из Санта–Моники, парень на следующий же день пошел на бокс. Конечно, он не работал правой рукой, но врач рекомендовал ему воздержаться от любых физических нагрузок.       Оба были достаточно заняты, но Хан все чаще оставался ночевать в его квартире, ведь Минхо требовалась помощь то с одеждой, то с приготовлением пищи. Старший, чтобы смочь прокормить себя оставшийся месяц взял на себя слишком много занятий и нервы уже достаточно сдавали, так как говорить одно и то же десяти ученикам в день просто выводило из себя, подпитывало это еще и ощущение собственной немощности, неспособности сделать что–то нормально без сторонней помощи. Джисон вроде и старался взбодрить его, выходило все же не всегда отлично. Не забывали они и про походы к Мисс Смит, которые действительно давали положительные результаты. Хану, казалось, что его жизнь постепенно налаживается и он старался прилагать все усилия, чтобы скорее наладить свои отношения как с Ли, так и представлял, как в ближайшем будущем сможет поговорить и с родителями. Марго помогала, выслушивала, и они даже пару раз практиковали тот самый разговор, однако пока что выходило из рук вон плохо.       Всю дорогу грудь парня сковывало изнутри, нарастала странная паранойя. Он, сидя в автобусе каждый раз оборачивался, но так ничего и не находил. Ссылался на волнение из-за предстоящей выставки, так как впервые принимал участие в чем–то масштабном. Дойдя до нужного здания, Хан увидел уже ждущего его Феликса, который держал небольшой пакетик в руках.       — Готов? — Ли ярко улыбался, гордясь собственным другом, что смог добиться участия в довольно авторитетной выставке.       — Готов. Что в руках? Это мне? — он игриво подмигнул ему.       — Тебе. Небольшой подарочек, в честь твоей первой выставки, — он передал его другу и приобняв, по–дружески чмокнул в щеку. Вновь показалось, что кто–то за ними наблюдал. Парень осекся, но ничего не обнаружил. Подумав, что просто накручивает себя, он спокойно выдохнул и продолжил разговор с Феликсом.       — Ну, вообще–то не совсем моей, но да, ты прав, я тут главная звезда, — надел маску уверенности, чтобы отвлечь от волнения и себя, и друга, что всегда быстро подмечал смену его эмоций.       — Ой, вы посмотрите на него! Какой же ты павлин, Джисон, — он рассмеялся и заглянул в пакет, в котором лежали новенькие краски, что позволить купить себе сам никогда бы не смог.       — Ликс, ты с ума сошел? Куда такие подарки? — было безумно неловко, он никогда не получал столь дорогих подарков. Друг был таким внимательным по отношению к нему и это безумно трогало до глубины сердца.       — Помнится, ты меня сахарным папочкой называл. Так вот, поддерживаю звание, — ухмыльнулся Феликс.       — Оу, — он состроил милое личико и тоненько протянул. — Ну, и чем же мне отблагодарить моего папочку?       — Когда станешь знаменитым на весь мир, не забывай про меня, ладно? — Джисон удивленно отстранился.       — Фу, ты когда таким слащавым стал? — он легонько шлепнул его по плечу. — Конечно, не забуду.       — Милашка, — он нежно потеребил его двумя пальцами за щеку.       — Эй, кто ты такой? Куда делся мой Ликс? — он сделал максимально испуганное лицо, чем заставил закатить его глаза.       — Все, ладно тебе. Просто настроение хорошее, -тепло улыбнулся Ли.       — Из–за меня? — улыбнулся в ответ Джисон.       — Нет, конечно, — притворство можно было увидеть невооруженным глазом. — С Чанбином съезжаемся. Я уже большую часть вещей перевез в новую квартиру.       — Круто, на новоселье хоть позовете? — ухмыльнувшись, парень почувствовал предвкушение скорого веселья.       — Да, думаю на выходных уже сможем собраться все вместе, — кивнул сам себе блондин.       — Отлично, — он посмотрел на время. — Та-ак, нам уже пора.       Заполнив все нужные бумаги и передав собственные документы, они дожидались открытия выставки в холле. Собралось уже достаточно много людей и волнение Хана стремительно росло. Он был уверен в собственной работе, по причине того, что уже давно отточил свой стиль и критику уже долгое время не слышал — только советы и предложения. В час, наконец, открыли двери выставочного зала и пригласили туда всех участников и гостей, чтобы каждый смог ознакомится со всеми работами. Среди посетителей также были анонимные судьи, которые и должны были отобрать работы для выставки в Нью–Йорке. Войдя в числе последних, он изумился тому, что его работа висела в самом центре. Подойдя прямо к ней, он стал рассматривать ее с разных сторон на наличие каких–либо недочетов, но понял, что для него она превосходна. Минхо получился таким живым, ярость и мстительность Люцифера была передана через призму его душевных страданий и боли, через чувство несправедливости, одиночества и непринятия множеством таких же порочных ангелов и людей, что глумились над ним и осуждали.       — Это тоже картина студента? Ох, все–таки не пропали еще такие таланты, — Хан, покраснев отошел от двух женщин, что обсуждали его картину. Если честно, слушать любые разговоры не хотелось, так как он мог настроить себя либо на плохое, либо на хорошее. Для него было главным то, что конечный результат был идеальным именно для него, он не рассчитывал пройти на второй этап, а на третий уж и подавно.       Джисон подойдя к Феликсу, начал рассматривать и другие картины тоже. Друг решил оставить его картину напоследок и поэтому начал с самого начала выставки. Он понял, что другие картины были тоже на высоком уровне и выбирать уж точно было из чего. Увидел он и картину Мелани, которая тоже вышла очень красивой. Было видно, что девушка учла все советы Хана и придраться к каким–то мелочам было трудно.       Спустя около часа, парни все же дошли до его работы, и Феликс смог взглянуть на работу друга в полной красе. Друг понял, что не зря оставил ее на «десерт». Джисон все оборачивался на входную дверь, ожидая прихода лишь одного человека, но также по коже все еще пробегали холодные мурашки, вея непонятно откуда взявшуюся тревогу.       — Ладно, я всегда знал, что ты безумно талантлив, Сони, но это… Это лучшая твоя работа, — приоткрыв рот, прошептал озадаченный друг.       — Согласен, — подошедший сзади Минхо приобнял его сзади, протянув красивый букет любимых пионов. — Это невероятно. Когда я открою галерею, самый большой зал будет посвящен твоим работам, любимый, — Джисон зарылся носом в цветы и прикрыв глаза промычал от приятного запаха.       — Откроешь галерею? — поняв, что сказал старший, он удивленно вскинул брови.       — Да. Это моя мечта, теперь я даже больше этого хочу, — Хан осмотрел его, тот был в том самом комбинезоне, но благо под ним была красная футболка.       — Хорошо выглядишь, — он прикусил губу.       — Знал, что ты оценишь, — Минхо ухмыльнулся, спуская ладонь ниже к ягодице и прижимая к себе.       — Так, я пошел, — увидев, как двое сжирают друг друга глазами, парень принял решение оставить их. — Увидимся завтра?       — Да, до встречи. Спасибо, что пришел. И за подарок большое спасибо, Ликс, — он проводил друга до выхода и вернувшись застал Минхо, стоявшего все еще перед его картиной.       — Ты правда меня таким видишь? — он чуть наклонил голову вбок, чтобы разглядеть картину под другим ракурсом.       — Таким сексуальным — да. Таким сломленным — нет, — честно ответил ему Хан.       — Сексуальным, значит. Соскучился по мне? — Ли ухмыльнулся, толкаясь языком в щеку — это всегда заставляло Джисона терять холодный рассудок. Однако сейчас, взяв себя в руки, он перевел взгляд с него на картину и ответил.       — Не, совсем нет. У нас же последний раз был, мм… — он задумался, отсчитывая прошедшие недели. — Недели три-четыре назад. Уже почти привык к постоянной занятости и отсутствию половой жизни — словно ничего не поменялось, — саркастично улыбнулся, щуря глаза.       — А я вот соскучился, — не обратив внимания на колкость, старший вновь обнял его сзади и прикоснулся теплыми губами к медовой шее.       — Я же предлагал недавно помочь со стрессом, но ты отказал, — он сглотнул вязкую слюну, наслаждаясь любимыми прикосновениями.       — Прости, Хани. У меня все мысли были заняты делами. Что будем делать в понедельник? — прошептал ему на ухо, жарко опаляя дыханием.       — А, что в понедельник? — он судорожно напряг свой разум. — 15 апреля… Точно! Месяц как мы вместе? — улыбнувшись, чуть повернул к нему голову.       — Мгм, — он обхватил губами мочку его уха. — Сходим куда–нибудь?       — Я бы предпочел остаться дома и что–нибудь посмотреть, — он прикрыл глаза в наслаждении. — На улице так жарко и я постоянно куда–то хожу. Хотелось бы просто поваляться с тобой, я мог бы приготовить вкусный ужин, — он откинул на Минхо свою голову, окончательно расслабившись в его руках.       — Как пожелаешь. Но ужин мы готовим вместе, — ладонь старшего поглаживала чужой торс.       — Договорились. Поедем домой? — не терпелось остаться наедине.       — А картину я могу забрать? — с надеждой спросил Минхо.       — Не–а.       — Жаль. Можно я хоть сфотографирую ее? — Джисон кивнул ему.       — Пожалуйста, — он отошел от него и дождавшись, когда он сделает фото, взял оставленные вещи, чтобы спуститься вниз. Знакомый запах врезался в ноздри, и он испуганно обернулся в поисках его обладателя, но вокруг было пусто. Он сел на скамейку, сжав одежду в зоне груди в кулак и начал считать до десяти, чтобы вдруг не столкнуться с панической атакой, которой уже долгое время не было и он практически отвык от этого мерзкого чувства, что пронизало его легкие и делало таким тяжелым разум. Придя в себя, он вернулся к Минхо, и оба направились к ждавшему их на парковке транспорту.       — Когда будут известны результаты? — поинтересовался Минхо.       — Через неделю–две вроде бы, — сев в машину, Хан снова понюхал подаренные ему цветы. — Откуда узнал, что я люблю именно пионы?       — Видел пару твоих зарисовок. Ты не так часто рисуешь что–то кроме людей, поэтому подумал, что они тебе нравятся.       — Такой внимательный, — Джисон ласково на него посмотрел.       — Какой есть, — самодовольно ухмыльнулся Минхо.       — Заедем сначала ко мне? Мне нужно взять чистые вещи, — попросил его Джисон, задумываясь о том, что у Минхо находилась лишь малая часть его одежды и хотелось бы прихватить ее с собой, тем более, что сейчас у них будет чуть больше свободного времени, чтобы быть рядом.       — Ты не думал съехаться? — Ли уже некоторое время думал об этом и, наконец, решил серьезно предложить ему.       — Не рановато? — сам об этом думал, но страх о том, что об этом как–то придется рассказать отцу, иглами стоял у него в горле.       — Ты практически уже живешь у меня… Если тебе, конечно, нравится мотаться туда–сюда, то окей. Я не настаиваю, — жить с Джисоном очень нравилось. Хоть они и вынуждены были большую часть времени заниматься своими делами, но спать в тепле объятий друг друга — ни с чем не сравнимое удовольствие.       — Если честно, я и сам об этом думал. Но у тебя немного тесно для двоих. Давай чуть позже еще раз это обсудим? — попытался опять съехать с темы, с сожалением смотря в окно.       — Хорошо, — кивнул Минхо, понимая, что это не совсем приятная для него тема. Он готов ждать, готов слушать и слышать его чувства и желания.       Доехав до дома, Джисон оставил Минхо в машине поспешил подняться домой. В подъезде было как–то по–особенному тихо, живот вновь скрутило от подобравшейся сзади тревоги и волнения. В коридоре было темно и холодно, с каждым сделанным шагом пульс отчего–то учащался. Возможно, причина была в сопровождающем от самого лифта знакомом запахе одеколона, которым пользовался лишь один человек на его памяти. Запахе, что въелся в легкие и каждый раз заставлял ладони потеть. Запахе, который заставлял сознание улетучиваться и стираться. Это был он. Хан знал точно, что это был он.

j.one

Хо, уезжай отсюда

Быстро

      Написанные быстро строчки в попытке обезопасить любимого человека от дальнейшей неизвестности. Взяв себя в руки, он попытался восстановить сбившееся дыхание, путем использования выученных методик. Но встречаться со своими страхами, к которым, как ему казалось он уже был немного готов, лицом к лицу было куда ужаснее, нежели на сеансах с психотерапевтом. Хотелось отступить, убежать и не видеть его. Но так продолжаться больше не могло и он считал нужным поговорить сейчас, выяснить все и, если будет нужно закончить общение.       Дернув за ручку двери, она сразу же поддалась и открыла вид на, казалось бы, привычную ему квартиру, светлую и пустую. Но в дальнем углу, у окна стоял он, тот самый человек, что являлся его главным кошмаром.       — П–пап? — осторожно спросил парень.       — Здравствуй, Джисон. Где был? — спокойно спрашивает мужчина своим шершавым голосом.       — На выставке, — будто сам не знает. Теперь уже Хан был точно уверен, что все это время он следил за ним.       — Не сейчас, — от грубого голоса, поверхность под ногами перестала ощущаться. — Три дня тебя не было дома, хотя это лишь те, про которые мне известно… Так где же ты был?       — Я–я, — он не мог сказать, что был у друга или тому подобное, ведь это вызвало бы еще большие вопросы. Рассказывать про парня сейчас могло быть приравнено к самоубийству. — У девушки.       — У девушки? А для чего тогда квартира нужна? Простаивает, дохода не приносит. Может ты тогда переедешь к ней? — мерзкий хриплый, но строгий голос доносился от мужчины среднего роста, но с крепким телосложением, которое он оттачивал долгие годы на службе.       — Н–нет. Прости, — отец, наконец выйдя из тени медленно подошел к нему, подняв за подбородок.       — С кем ты приехал? — сердце не билось, парень не мог поднять своих глаз, но понимал, что срочно нужно что–то ответить. — Почему молчишь? Отвечай, когда я спрашиваю.       — Знакомый… это мой знакомый, — он почувствовал как хватка на лице усилилась, сжимая уже его щеки.       — Ты так близок со своими знакомыми, Джисон. Целуешь их через окошко, да? — он взял его за волосы и, дернув, Хан упал на колени. — Видел бы ты свое отвратительное лицо, когда бежал домой. А перед этим еще с блондинчиком, да? Пользуешься спросом, сынок, — с таким отвращением произнес последнее слово, а Джисон уже молился лишь бы этот день не стал последним. Думал сейчас только о Минхо, который, как он надеялся, уже уехал и был далеко отсюда, в безопасности. Последним его желанием было еще раз увидеть его улыбку, почувствовать вкус таких сладких вишневых губ.       — Т–ты не так все понял, ай… — он почувствовал, как с затылка выдрался клок волос, жгучие слезы от боли и страха хлынули из его зажмуренных глаз. — Пап…       — Пап? Ты видел себя, щенок? На кого ты стал похож? Волосы как у пидора, на губах что? А это… — он повернул его голову в сторону. — Сережка блять? И ты зовешь себя моим сыном? — звонкая пощечина с крупным перстнем на ладони, избавила обоих от гнетущей тишины. Вмиг вспомнилось детство, тот самый ужасный день, что оставил травму глубоко внутри. Страх пронзил все тело, буквально парализовав его. Защищаться не имело смысла, ведь кто он против этого мужчины? — Я не для этого столько лет служил и воевал, малолетний ублюдок!       — Отпустил его, — Хан готов был сойти с ума. Родной душе и сердцу голос одновременно обрадовал и напугал. Одной рукой он не смог бы ничего сделать, а вот ему очень даже вероятно прилетело бы.       — Минхо, уйди п–пожалуйста, — он захлебывался в еще большем плаче, волнение за старшего заставляло его метаться. — Уходи отсюда! — он срывался на крик, понимая, что тот все еще стоял за его спиной.       — Я сказал, отпусти его, — мужчина лишь крепче сжал его за пряди на макушке и потащил через комнату подходя к Ли практически впритык.       — Красивая сережка, — младший все скулил от разрывающей его моральной и физической боли.       — В комплиментах не нуждаюсь. Руки от него свои убрал.       — У тебя такой защитник появился, Джисони. Как часто ты ему отсасываешь, м? — стыд и страх смешались воедино, не давая мыслить здраво.       — Хо… у–уходи, — он уже шепотом, слегка икая от горячих слез, на грани рассудка старался уберечь любимого. Он схватил отца за ноги в попытке задержать от неизбежного.       — Какой ты жалкий, — отец оттолкнул его и тот ударившись об угол стены, потерял сознание. — Ха, вот же слабак, — усмехнулся он.       — Мразь, — Минхо заранее перебинтованной левой рукой со всей силы ударил мужчину в центр шеи, где располагался кадык. Тот, имея за плечами огромный опыт работы в спец войсках, перехватил его руку и согнул за спиной, прижав его грудью к входной двери. — Сука, — отец Джисона свободной рукой взяв его за затылок ударил лицом о деревянную поверхность. Парень пытался сопротивляться и уворачиваться, но был заблокирован практически со всех сторон.       — А, чего ты эту ручку не используешь? И забинтована она не специальными бинтами, а медицинской повязкой. Болит да? — он сжал ее в собственном кулаке и Минхо болезненно зашипел.       — Что он тебе сделал, а? За что ты так с собственным сыном? — упираясь в дверь, под острой болью в руке, говорил Минхо.       — Я не таким его воспитывал. Не члены глотать и очко подставлять, — Минхо приторно усмехнулся, вспоминая козырь, который так кстати появился с его приходом.       — А не о тебе ли слухи ходили? Будто ты членоприемщик военно–штурмовой дивизии? — он прижал его сильнее и вывернул мизинец. Для Минхо это стало зеленым флагом, и он решил продолжить давить на него. — О тебе, да? Айщ… Б-блять.       — Какие слухи, сосунок? Откуда? — слышно было как голос из самоуверенного покрылся нервной тенью.       — Генерал–лейтенант Ли Джон У. Знакомо имечко? — произнеся это, Минхо почувствовал, как его руки моментально освободились и обернулся, с презрением глядя на него.       — Кем он тебе приходился? — он замялся, вспоминая погибшего друга.       — Мой дядя, — выплюнул Ли, смотря на Джисона, что безвольной куклой лежал сейчас на полу. — Я помню тебя с его похорон, — если быть честным, он сомневался, ведь прошло уже порядка десяти лет, однако мужчина сам открыл перед ним свои карты, сдав себя собственноручно с потрохами.       — Ч–что он тебе рассказывал? — былая самоуверенность сошла на нет, мужчина отходил от него, врезаясь в тумбочку, вспоминая различные моменты со времен службы.       — Много интересного. Самому известно, что между вами было. А сейчас позвольте я заберу Хана и отвезу в больницу, — он вновь перевел обеспокоенный взгляд в сторону младшего, под его головой уже собралась небольшая лужица крови. — Когда мы вернемся сюда, чтобы тебя здесь не было. Если не хочешь, конечно, чтобы о твоих грязных секретах узнал кто–то еще, — предупредил его Ли, разминая больную руку.       — Ты должен порвать с ним, — мужчина все еще старался сохранять превосходство, не понимая, что все козыри у Минхо.       — Не–ет, — усмехнувшись, растянул парень. — Я тебе ничего не должен. Пока он захочет быть рядом со мной, он будет. И никто этому не помешает.       — Ублюдок, — он смерил его взглядом, полным отвращения, но Ли не обратил на это никакого внимания.       Минхо уже не разговаривал с ним, подойдя к Хану и опустившись на корточки потянул на себя, чтобы взять на руки. Правая болезненно ныла, но унести его из этого ада было важнее, поэтому он обращал внимание лишь на еле слышное дыхание и тепло тела младшего. Выходя из квартиры, он еще раз приказал мужчине убраться оттуда и поспешил выйти на улицу. Положив его на задние сидения, он завел машину и поехал к ближайшей больнице.       Душа не стояла на месте, металась в разные стороны, пытаясь унять боль внутри. Так давно Ли не переживал за кого-то так сильно, боясь потерять. За короткий срок успел крепко привязаться к нему, не видя дальнейшего будущего без него. Только сегодня думал о том, что хотел бы посвятить свою галерею ему, но непредвиденные обстоятельства проверяли его стойкость, заставляя все сильнее укрепляться в чувствах к Джисону и еще большем желании быть рядом.       Ехал, сквозь пелену на глазах смотря, по сторонам, вспоминая дорогу к больнице. Постоянно смотрел через зеркало заднего вида на парня, что словно безжизненно лежал на мягких кожаных сидениях. Наконец, показалось знакомое здание и Минхо наскоро припарковался, вновь вытаскивая младшего из машины, на руках неся внутрь.       Хану провели все необходимые процедуры, в большей степени с ним все было в порядке. Ушиб средней тяжести не нанес влияния на мыслительные и речевые способности.       — Тогда почему он еще не проснулся? — встревожено спросил Минхо, унимая беспокойные от тремора руки.       — Скорее всего так повлиял на него стресс, и он внутри пытается эмоционально восстановиться. В течение часа должен оклематься, — ответила парню доброжелательная медсестра.       — Понял, спасибо, — он кивнув, сел рядом с его кушеткой, стараясь успокоить самого себя.       Держа его за ладонь, он, наконец, расслабившись, уснул. Сны были не из приятных, даже во сне ощущалась боль в кисти, которая только недавно перестала доставлять дискомфорт. Волнение за младшего не могло уйти на второй план и поэтому, почувствовав чьи–то руки на своей щеке, он подпрыгнул, вставая в оборонительную стойку.       — Ты чего, Хош? Это я, — Джисон полулежа сидел на кушетке и, медленно моргая, чуть вымученно улыбался Минхо.       — Фух, — он облегченно выдохнул и протер глаза, как бы возвращая себя в реальность. — Как себя чувствуешь? Что–то болит? Позвать врача?       — Чш–ш. Иди сюда. Как твоя рука? — Минхо сел на край кушетки и Хан его притянул к себе, обнимая. — Болит, да?       — Мгм, — парень прикрыл глаза, растворяясь в тепле.       — Что произошло после того, как я вырубился? — он начал аккуратно гладить старшего по волосам.       — Я с ним разобрался, — кратко ответил ему Минхо.       — Он жив?       — Приятно знать, что кто–то думает о тебе так высоко даже без одной руки, — парень лишь усмехнулся.       — Дурак. Что он тебе сделал? — Минхо поднял руку и повертев в воздухе, обессиленно опустил на бедро младшего. — Вот же тварь. А с лицом, что?       — А что с ним? — приоткрыв глаза, он посмотрел на Джисона.       — Ты не видел? У тебя кровь уже засохла под носом, на скуле синяк небольшой. Он бил тебя по лицу? — парень, собрав брови на переносице, ласково провел пальцами по его щеке.       — Не думай об этом, ладно? — вспомнив, как его за волосы стукнули о дверь, он, поморщившись, решил перевести тему, чтобы не нагружать парня еще больше. — У тебя что–нибудь болит?       — Голова немного. Но, как ты смог уйти от него? — Минхо не хотелось поднимать сейчас эту тему, зная, что парень и так получил много стресса.       — Он больше не побеспокоит тебя, Хани, — серьезно сказал он, надеясь, что Джисон не станет расспрашивать.       — Почему? Что ты сделал? Я не понимаю… — не унимался и волновался, что тот мог куда–то впутаться из–за него.       — Я знал его, — все же решил поделиться Ли спустя несколько минут раздумий о том, как лучше это приподнести.       — Что? Откуда? — Хан перепугался, придумывая себе в голове разные несопоставимые с реальностью ответы.       — Видел на похоронах дяди. Они служили вместе. И у меня был его кое–какой секрет, — он тяжело сглотнул, не зная, как парень может отреагировать на правду.       — Секрет? Про моего отца? — Джисон удивлялся с каждой секундой все сильнее. Минхо почувствовал под собой как сжались его мышцы.       — Да, я тогда не знал с кем поговорить о своей ориентации. Мне было, наверное, лет 12, может чуть больше. Понял, что мне нравятся парни. Узнал, что мой дядя тоже когда–то встречался с мужчинами… мама как–то это с ним обсуждала за бутылкой. Подошел к нему, он объяснил, что к чему. На мое «это же как–то не по–мужски», он ответил, что даже в армии такое происходит, — Хан нервно перевел на него свой взгляд, кажется, понимая, о чем он хочет сказать и в недоверии или страхе покачал головой. — Говорил про какого–то Джуна, который был некоторое время в него влюблен.       — Джуна? Моего отца? — голос был больше похож на писк, так как дыхания на нормальную речь не осталось.       — Да, я потом услышал, как с ним разговаривала мама на похоронах. Понял, что это он. А сегодня вновь вспомнил его лицо, — Минхо зарылся в его грудь, не желая поднимать глаз, боясь увидеть лицо парня. Лишь крепче прижал к себе, чтобы поддержать.       — У них что–то было? — спустя некоторое время все же решился задать вопрос Хан.       — Очевидно, что да. Раз твой отец отпустил меня сразу как услышал об этом, — Ли еле дышал, стараясь успокоиться, окутанный приятным запахом младшего.       — Вот же мразь. Почему тогда он поступил так со мной? — Джисон не мог переварить услышанное, так как злость на мужчину просто застилала пеленой ярости его глаза. Минхо же взяв его за руку, слегка сжал, стараясь успокоить.       — Непринятие себя или отвержение любимым человеком. Не знаю, Хани, — шепотом ответил ему Минхо, не зная, что вообще думать по этому поводу. Он не сталкивался с подобным, но сейчас делал все, чтобы облегчить состояние Джисона. — Тебе нужно будет обсудить это с Марго, хорошо?       — Да… обязательно обсужу, — кивнув, он вновь осмотрел его внешний вид и сердце болезненно сжалось. — Почему не уехал? Я же написал.       — А ты бы уехал, если бы получил такое сообщение? Понял же, что произошло, — Джисон понимающе посмотрел на него и улыбнулся.       — Мой герой… — засмущался младший.       — Где же моя награда? — Минхо губами потянулся к Джисону, но тот остановил их ладонью.       — Сначала умойся, — старший, лишь закатив глаза, лег, сладко уткнувшись в его грудь.       — Вот и вся любовь, — прошептал он и Хан, усмехнувшись, только крепче прижал к себе старшего.       Забрав вещи с квартиры, они поехали к Минхо. Возвращаться туда снова было страшно, но старший успокоил, показав всем видом, что будет рядом. Одного его Хан не отпускал, боясь, что может случиться, но, к счастью, в квартире никого не оказалось.       Голова у Джисона раскалывалась так сильно, что хотелось просто умереть, нежели терпеть ее. Он выпил уже две таблетки, но легче так и не стало.       — Пойдем сполоснемся, может под прохладной водой станет легче, — ласково взяв его за кисть, спросил Минхо.       — Не пойду с тобой мыться. Я помню, чем это заканчивается, — Джисон пытался подавить улыбку.       — Я просто помогу тебе, и мы ляжем спать. Я не занимаюсь сексом с калеками, — он попытался пошутить и немного разрядить обстановку.       — Поэтому ты отказывал мне все это время? Из–за руки? — Хан приподнял бровь в удивлении.       — Ну, вообще–то я сказал, что не занимаюсь им с калеками, а не когда сам калека. Но, видимо это работает в обе стороны, — кивнул он сам себе.       — Ц–ц, — цокнул младший. — Пойдем, я тебе еще повязку поменяю, — все же согласился младший.       — А потом поцелуешь? — ухмыльнулся Минхо. Он всегда безумно скучал по прикосновениям и ласкам младшего, насытиться ими казалось чем–то невозможным.       — Если будешь хорошо себя вести, — подмигнул ему Хан, наливая себе стакан воды.       — Понял.       Он пошел в душ и, настроив его, позвал Джисона. Раздевшись, они оба встали под воду. Младший потянулся руками к его лицу, чтобы наконец смыть с него запекшуюся кровь. Ласково проведя пальцами по носу, по губам он вытирал красные пятна, а после приник к нему, все еще чувствуя вкус и запах железа. Минхо наконец смог расслабиться в любимых руках, чувствуя родное тепло дорогого ему человека. Они стояли так словно вечность, каждый раз время между этими двумя останавливалось. Оба так сильно ценили то, что между ними было и дорожили друг другом, точно самым сокровенным в их жизнях. Любовь в сердцах плескалась и просила подпитки еще и еще, души такие родные буквально слились воедино и разъединить их теперь было подобно смерти.       Сполоснувшись, они легли на кровать и все также продолжали нежиться друг с другом. К ним запрыгнул Суни и лег между двух теплых тел. Помурлыкав, он уснул, что сделали через несколько мгновений и сами парни.