Silent Sky

      Вернувшись после занятий домой, Джисон прибрался и приготовил перекус для Минхо, который вот–вот должен был прийти. Воодушевленный, он подготовил все материалы, для написания картины, распечатал референсы и разложил их рядом с рабочим местом. Соорудил место для Ли, где ему придется стоять долгое время не в самой удобной позе, еще раз проверяя свет и концепты, чтобы получилось именно то, что он себе представлял в голове.       Хан решил переодеться, надев на себя безрукавку и шорты, а после увидев на тумбочке блеск с любимым вкусом старшего, решил воспользоваться, умирая внутри от желания почувствовать на себе его губы. Наконец, раздался долгожданный звонок в дверь, и парень поспешил открыть.       — Привет! Проходи, — Минхо передал ему пакет и Хан, заглянув туда, взвизгнул от радости. — Тарталетки и чай! Спасибо, Хо. — Он слегка вытянулся на носочках, чтобы поцеловать в щечку, но от нюха Ли не скрылся запах вишни на губах, поэтому он, не дав Хану отстранится втянул в жадный поцелуй. Практически прижав его к стене, он целовал его до умопомрачения властно, не переводя руки от его лица дальше. Джисон буквально мычал, чувствуя столько приятных чувств сразу, плавясь под его умелыми действиями.       — Я такой голодный сейчас, Хани, — чуть отстранившись, чтобы отдышаться, прошептал Минхо.       — Поэтому решил съесть меня? — также сквозь шепот ответил ему младший. Он еще раз приблизился, чтобы оставить последний легкий поцелуй и сделал шаг назад, чтобы как следует рассмотреть Минхо. Немного расстёгнутая льняная рубашка открывала вид на его острые ключицы, а темные джинсы так желанно обтягивали подтянутые бедра. Хан, отвернувшись, сглотнул и прикусил нижнюю губу.       — Ага, — парень еле дышал. Вид Джисона, стоящего напротив, заставлял его разум прекращать работать. Он как мог старался держать себя в руках, но, по какой-то неизведанной ему причине, это давалось ему с огромным трудом. — Какой же ты нереальный, — Хан, моментально залившись румянцем, поднял на него свои глаза.       — Хо, хватит меня смущать. Пойдем я тебя накормлю.       — Собой? — усмехнулся Ли.       — Если будешь хорошо позировать, то может и получишь кусочек, — они присели за стол и Джисон подал Минхо тарелку с любимой закуской.       — И многие уже получили свои кусочки? — нападал Ли, шутя.       — А что? Ревнуешь? — Хан, сидящий напротив, скрестил ноги и нагло ухмыльнулся.       — А, что, если да? Или только тебе одному можно? — игривая улыбка.       — Когда это я тебя ревновал? — Джисон, выпучив от удивления глаза, чуть подался вперед.       — Ах, мне, наверное, показалось, — укусив сэндвич, он, подождав несколько секунд, вновь перевел взгляд на Хана дабы проследить за его реакцией. — Сегодня, кстати, Чан придет ко мне с ночевкой.       — Мм, — гневный взгляд, моментально подкинутая бровь и улыбка. — Хорошо вам провести время. Мы вчера тоже с Феликсом повеселились.       — Оу, да? Что делали? — живой интерес и ничего более.       — Кхм, — говорить о том, что друг обучал его искусству минета было странно и рискованно. Вдруг старший его не так поймет и, как он будет объясняться? — Да так… поели суши и выпили.       — Так ты не только сэндвичами питаешься? — наигранное удивление.       — Пф, я только недавно пришел. Хотел, что–нибудь приготовить к твоему приходу, они — все, что я успел.       — Спасибо, Хани, — воздушный поцелуй и парень снова сидит весь смущенный. — Они обалденные.       — Я рад. Давай ешь и проходи в комнату, — он оставил его и пошел настроить колонки со спокойной музыкой — терпеть не мог тишину.       Закончив, Минхо осмотрел квартиру младшего и, решив зайти в спальню, заметил несколько картин, стоящих у стены и наброски, разбросанные на столе. Он сел на корточки и рассматривал картины Марии Магдалины, Судного дня, Нимф и Кентавров.       — Ты веришь в бога? — решил поинтересоваться старший.       — Не–а. Может во вселенной все же кто–то и есть, но к определенной религии я себя не отношу. А ты? — взаимное любопытство.       — Также. Раньше, лет до восьми ходил с мамой в церковь, — голос дрогнул, говоря о женщине, но опомнившись, он взял себя в руки и продолжил. — В более старшем возрасте уже решил для себя, что это бессмысленно. А почему рисуешь в таком стиле?       — Не знаю, меня привлекают мифология, библейские рассказы, мифические существа и тому подобное. С детства читал про древний Египет, Грецию, потом перешел на философов и там уже библия, Вишну, Кришну, Кали и другие.       — А я значит для тебя Люцифер? — явная провокация.       — Конечно, демон–искуситель. Кто если не ты? — он подошел к нему и смотря сверху вниз взял за подбородок. Лицо Минхо находилось прямо на уровне паха младшего и он, сначала переведя взгляд туда, посмотрел на него исподлобья. Облизнувшись, положив ладонь на колено и начал подниматься шаловливыми пальцами под штанину.       — Сначала работа, Хош, — он опустился и кротко поцеловал его. — Потом игры, — отойдя к своему рабочему месту он томно сказал. — Раздевайся.       — М? — будто не расслышал, Минхо переспросил его.       — Раздевайся, — повторил еще раз. Ну, а старшему ведь нечего стесняться — разделся.       — Кхм, ты чего? Трусы–то мог и оставить, — он, моментально покраснев, отвернулся и спрятался за мольберт.       — А как же самая главная деталь? — усмехнулся Минхо, зная какое впечатление каждый раз на него производит.       — Она не понадобится. Хочешь, чтобы на тебя весь мир смотрел? — Джисон возмущенно все же вновь выглянул из своего укрытия.       — Нет, только ты, — невинный взгляд никак не сочетался с его внешним видом, а подавленная улыбка так и норовила спровоцировать Джисона на яркие эмоции.       — Придурок. Надень трусы! — уже практически кричал Хан, желая просто спрятаться от такой неловкой для него ситуации.       — Смущаю? — ухмыльнулся Ли.       — Уф. Ну за что мне все это? — младший прикрыл ладонями горящее лицо, чтобы скрыть то, какое влияние имеет над ним Минхо.       — Может в прошлой жизни спас кого? — ехидство в его голосе мог услышать даже глухой.       — Гитлера?       — Ой, все, — он все же натянул на себя недостающую часть одежды и поинтересовался. — Как мне встать? — Хан попытался объяснить на словах, но выходило не совсем то, что ему было нужно.       Поэтому парень снова встал и подошел к нему, осматривая то, как лучше ему встать — сначала смотрел, потом делал. Атмосфера вмиг накалилась и Джисон чувствовал сейчас, что лишь он мог управлять процессом, Минхо словно был безвольной куклой манипулятора–кукловода. Внутри что–то горело адским огнем от этого ощущения вседозволенности, доминирования и власти — ощущение, что им обоим в данный момент нравится такое разделение, заставляло терять голову. Ли слушал каждое указание и делал все, что велели, не смея исправлять или предлагать свою точку зрения. Люцифер был ангелом во плоти, но душа его болезненно горела, находясь не на своем месте — Минхо так или иначе старался вжиться в роль, показывая все его страдания. В то же время Хан, словно бог распоряжался им. Взяв его несильно за шею, он поднял голову слегка, так будто тот смотрит прямо на небеса, то ли скучая, то ли жалея о чем-то своем. Усадив его на одно колено, так, чтобы тот ягодицами опирался на пятку, он немного накрыл часть его тела белым шелковым покрывалом. Джисон дотронулся до твердого, слабо сжимающегося от холодных пальцев, пресса, надавив на него, чтобы тот округлил свою спину. Не совсем удобная поза, особенно, для долгого позирования, но Ли обещал выдержать, стоя ровно как нужно, ведь желал, чтобы у младшего все вышло идеально, чтобы он остался доволен. Закончив, Хан нежно его поцеловал, как бы давая заслуженную награду. Минхо стоило большого труда не пошевелиться, но единственное, что он сделал — это в наслаждении прикрыл глаза.       — Я сфотографирую тебя, чтобы ты мог если что шевелиться? — спокойно уточнил Джисон. Он не раз уже проделывал подобную работу, поэтому, ожидая согласия сразу зашел в телефон.       — Нет, — встрепенувшись, резко ответил Минхо.       — М? — парень слегка испугался реакции и, посмотрев на старшего, решил уточнить. — Почему? Тебе же легче будет.       — Нет, — он посмотрел вниз и шепотом ответил на вопрос. — Кто знает, что ты можешь с этим сделать.       — Ч–чего? — он понял, что лучше не давить, поэтому сразу же согласился. — Хорошо. Но–но я бы не стал с ними ничего делать, Хо, — он нежно погладил его по волосам и поцеловал ласково в макушку. — Ты точно выдержишь так сидеть?       — Д–да, солнце, — он таял от нежных прикосновений, а в груди в это время щемило от неприятных воспоминаний.       — Я постараюсь побыстрее, — он еще раз провел по его щеке и отошел, садясь на свое место.       — Делай, как нужно, — краешком губ улыбнулся старший и сконцентрировался на своей позе.       Спустя полтора часа упорной вырисовки Хан предложил сделать перерыв. Он подошел к Минхо и помог подняться и, положив его на кровать, принялся разминать его затекшие ноги. Начиная от лодыжек, он медленно поднимался твердыми пальцами, массируя каждую мышцу. Старший, затаив дыхание, нервно сглатывал, когда парень затрагивал эрогенные зоны, концентрируясь на всем чем угодно помимо этого.       — Тебе не холодно? — уточнил Джисон.       — А тебе не жарко? — осмотрев друг друга, Минхо задал вопрос.       — Хочешь, чтобы я тоже разделся? — Джисон приподнял бровь, смотря прямо ему в глаза.       — Да, — честно ответил Ли.       — Какая наглость, — лукаво ухмыльнулся младший.       — Я же заслужил, разве нет? — перенял его ухмылку на себя.       — Ты хочешь получить это в вознаграждение? Я думал, придумаешь что–то интереснее, — он нажимал сильными пальцами все сильнее, приближаясь к паховой зоне.       — На–мх… — тяжело выдохнув, Минхо сглотнул. Под умелыми руками творца любой становился мягкой глиной — Например?       — А, что бы ты хотел? — играл, провоцируя его Джисон.       Всего, черт возьми.       Но больше всего…       — Чтобы ты лег рядом со мной. Хочу обнять тебя, — нежно улыбнулся Минхо.       — Какой милый, — Хан действительно не ожидал такого ответа, и он заставил его щеки слегка побагроветь.       — Ты не заслуживаешь другого отношения к себе, — Хан усмехнулся, вспоминая больные глаза отца, что были полностью поглощены ненавистью. К геям? Или к собственному сыну? А есть ли разница сейчас, когда он влюблен в парня? Джисон лег рядом, уткнувшись в грудь старшего. Последние дни так спокойно прошли рядом с ним, он не задумывался ни о чем и в один момент это дало о себе знать, накрыв с головой. Парень мелко задрожал и еще крепче обнял Минхо. Пытался сосредоточиться на всем, что его окружало, но выходило из вон рук плохо. Оглушающий голос стоял в ушах, а за закрытыми глазами стояла темная кладовая, полная боли и страданий маленького мальчика.       — Джисон! Ты меня слышишь? — спустя пару минут парень словно очнулся от транса. — Эй, милый. Это я, — Минхо держал его за щеки, ласково пытаясь привести в чувства. Первое, что увидел Хан — его перепуганное лицо.       — Что случилось? — проморгался словно ото сна младший.       — Это ты скажи мне, что случилось? Ты весь дрожишь, — он посмотрел на свои руки и не мог унять тремор. Минхо проследил за его взглядом и взял его ладони в свои, нежно поцеловав. — Хани…       — Хо, мне страшно, — вдруг захотелось поделиться. Почувствовал, что сейчас действительно подходящее время, подходящий человек.       — Я с тобой, рядом. Чего ты боишься? — поднес его руки к своей щеке, не сводя с него глаз.       — Этого и боюсь. Если он узнает… — Хан опустил голову и более не мог сдерживать слез.       — Хей–хей–хей, — он судорожно прижал его к своей груди и начал гладить по шелковистым волосам. — Кто он? Отец?       — Мгм, — захлебываясь в слезах, смог выдавить из себя Джисон.       — Что он сделал тебе? Что он может сделать, если узнает о нас? — взволнованно спросил Минхо, уже выстраивая в голове возможные причины такого поведения парня.       — Мне кажется, — всхлип. — Что он убьет меня, — шепотом говорил Хан все, что сейчас было у него на уме.       — Ты не преувеличиваешь? — отрицательный кивок. — Он причинял тебе боль раньше?       — Д–да.       — Бил? — сердце судорожно сжималось от каждого вопроса, хотелось оставить его молча, но не мог — пока Джисон шел на контакт, важно было выяснить, что произошло с ним в прошлом.              — Мгм.       — Сильно? — вопросы были бесполезны, и так все было понятно. Парень лишь хотел узнать подробнее о его состоянии, о его прошлом. И Хан рассказал. Все, что так долго держал под замком. О том самом дне, о том, как боялся после начинать общение с другими, о том, что чувствует сейчас. Поделился этим со своей душой.       — Какая же мразь, — Минхо лишь сильнее прижал его к себе. — Спасибо, что разделил со мной свою боль. Мы пройдем через это вместе, хорошо? Я тебя не оставлю, — соленые прозрачные капли не могли больше сдерживаться и Ли дал волю своим эмоциям. Хан, почувствовав, как резко вздымается грудь старшего сразу же перевел на него свой покрытый пеленой взгляд.       — Хо, ну–ну ты чего? — он нежно взял его лицо в свои ладони.       — Как… как можно было поступить так с тобой? Ты был совсем маленьким, — он смотрел прямо ему в глаза. Оба не скрывали своих эмоций и чувств. Настолько родная и доверительная атмосфера сейчас их окружала. — Ты не заслужил всей этой боли, Хани.       — Хо–о, — тяжелый всхлип. — Иди ко мне, — он ласково собирал хрустальные капли на его лице поцелуями и гладил под ухом большим пальцем.       — Мы справимся, слышишь? — уже уверенно произнес старший.       — Ты правда не оставишь меня? — хрипло прошептал Джисон.       — Конечно нет. Пока ты не попросишь, я от тебя никуда не денусь, — они прикоснулись друг к другу припухшими от слез губами и оба, сотрясаясь от сбитого дыхания, застыли согревая друг друга.       Хан проснулся, когда было около восьми часов вечера. Накрыв парня теплым одеялом, он пошел на кухню заварить чай. Набрав воды в чайник, он дождался пока тот закипит и, взяв любимую розовую кружку в форме облака, он опустил в нее пакетик ромашкового чая. Сзади тихонько подошел Минхо и, обняв его за талию, нежно поцеловал в шею.       — Можно мне тоже? — прошептал он ему в затылок.       — Мгм, сейчас, — он достал еще одну кружку и налил туда кипяток. — Тебе разбавить?       — Да, пожалуйста. А есть лимон? — подумал, что им обоим сейчас не помешает привести в порядок свой эмоциональный фон, а лимон как раз одно из лучших средств для успокоения.       — Посмотри в холодильнике, — достав его из холодильника, старший отрезал два кусочка и положил в обе кружки.       — Так спокойно, — Хан облокотился на столешницу и посмотрел на Минхо. — С тобой очень спокойно.       — У меня такое чувство, что мы знакомы с тобой уже очень давно, — по–доброму усмехнулся Ли.              — Есть такое. Может быть так и есть, кто знает? Вдруг наши души породнились в одной из жизней и теперь постоянно встречаются, — выдал то, что было в его голове последние дни.       — Приятно об этом думать, — Минхо ласково ему улыбнулся и заправил его упавшую на лоб прядь за ухо.       — Когда ты поделишься со мной своей историей? — Джисон тоже хотел узнать через, что пришлось пройти его любимому человеку. Хотелось разделить его переживания, что, как он видел до сих пор, хоть и не сильно, но терзали его. — Извини, я ни в коем случае не давлю. Буду ждать сколько попросишь.       — Да там рассказывать–то нечего, — он спокойно выдохнул, уже не болит, но все еще беспокоит. — У меня был парень. Тревор, — он вздохнул, следя за реакцией Джисона, но тот лишь внимательно слушал его. — Он был старше меня на семь лет. Как–то раз, на одной из вечеринок, он попробовал какой–то наркотик, — Ли отпил чаю, смачивая, как назло, пересохшее горло. — Я не сразу понял, что у него началась зависимость. Но, однажды, он пропал на неделю и когда я пришел к нему домой… — он вновь тяжело вздохнул, погружаясь в не самые приятные моменты его жизни. — У него началась ломка. Я предлагал сходить с ним к врачу, чтобы ему помогли, но он наотрез отказывался. Однажды мы даже подрались… — Хан подошел к нему ближе и, взяв за предплечье, слегка погладил. — Ну, ты же знаешь, я все–таки боксер и какому–то торчку сложно было уложить меня, — горько усмехнувшись, произнес он. — Тогда он решил угрожать мне разбитым горлышком бутылки. Я ушел. Но после произошло то, чего я вообще никак не ожидал, — он взглянул на Джисона, оценивая его состояние, и думал продолжать ли свой рассказ дальше. Парень лишь с сочувствием посмотрел на него и крепче обхватил его кисть. — Одногруппник отправил мне ссылку на сайт, где можно было купить мои обнаженные фотографии.       — Блять, — Хан, опешив приоткрыл губы и отпустил его руку, но после снова положил свою ладонь поверх чужой, нежно поглаживая ее большим пальцем.       — Да, узнав об этом в университете, меня захотели отчислить. Но, Чан тогда мне помог, — Минхо смотрел перед собой словно в пустоту, старался как можно мягче преподносить информацию для чувствительного Джисона. — Он помог написать на него заявление, кому–то сполна заплатил и его посадили на семь лет за сбор и распространение личных фотографий без моего согласия и на двенадцать за незаконное приобретение и хранение наркотических веществ.       — Как ты сейчас себя чувствуешь, Хо? — Хан думал сейчас лишь о состоянии Минхо, не особо заботясь о собственных чувствах, режущих его изнутри.       — Нормально. У меня еще остались проблемы с доверием, как видишь, но с остальным я справился. Самое главное, что я чувствую себя в безопасности, так как он сидит за решеткой. В отличие от тебя, Хани, — с горечью пронеслось в его голове.       — Спасибо, что рассказал. Ты очень сильный. Смог пройти это все в одиночку, — он продолжал поглаживать его по нежной коже, чтобы снять вновь накатившее напряжение.              — Не могу сказать, что я был совсем один. Чан помогал с документами, а Бин водил к психотерапевту, — тепло улыбнулся тому, что его окружают такие прекрасные люди.       — У тебя хорошие друзья. Я рад, что они есть у тебя, — кивнул он, чувствуя спокойствие.       — Теперь у меня есть еще и ты, — он коснулся его кончиком носа, вдыхая приятный аромат.       — Да, твой новый друг, — пошутил младший, а Минхо словно ошпаренный отодвинулся от него, непонимающе смерив взглядом.       — Ах, друг? Тогда я Чану тоже могу отсосать на ночевке? — сказал первое, что пришло в голову.       — Попробуй, — он нервно вздернул бровь, скрестив перед собой руки.       — И, что же ты мне сделаешь? — Минхо по–кошачьи приблизился к его лицу, опаляя горячим дыханием. — М?       — Я… я покушусь на твою задницу! — с фантазией у обоих было довольно туго.       — Ты хотел меня напугать или соблазнить, малыш? — провел носом по его щеке, притягивая ближе за лямку.       — Так… так ты все–таки пассив? — Минхо, закатив глаза, отпустил его и откинувшись на спинку стула, вновь взял в руки чашку. — Эй, ну я не разбираюсь в этих ваших штуках. Просто скажи уже, чтобы я не гадал.       — Зачем? Когда будет повод, тогда узнаешь.       — Мы с Феликсом сошлись во мнении, что ты альфа… — он ударил себя ладонью по лицу, осознав, что сказал очередную глупость. — Т–то есть, актив, — Минхо от услышанного выплюнул чай обратно в кружку и громко рассмеялся.       — Вы, что там обсуждаете за моей спиной? — не прекращая смеяться, спросил старший.       — Ну ты сам не говоришь, я и решил спросить мнение специалиста.       — А Феликс у нас теперь специалист? — он выжидающе на него посмотрел.       — Ну, да. У него есть в этом опыт. Он и меня… кхм, — осекшись парень решил остановить свой словесный поток признаний.       — Что он тебя? — Минхо в удивлении свел брови на переносице и уставился на мгновенно покрасневшего Джисона.       — Н–ничего, — парень, резко встав из–за стола, решил сбежать от разговора в спальню.       — Нет, Джисон. Что он тебя? — отодвинув стул, он поспешил за Ханом.       — Иди вон лучше поговори с Чаном, он тебя на ночевке ждет, — запрыгнув на кровать, он надеялся, что здесь его не достанут.       — Да? Обязательно поговорю. Так, что у вас было с Феликсом?       — Ничего не было, — решив выдать малейшую правду, чтобы старший перестал расспрашивать, он сказал то, что первое пришло в голову. — Он просто какое–то время хотел со мной встречаться.       — Мм. Еще, — он снова оказался сверху, разместив свои руки на талии Джисона.       — Вчера предложил поцеловать меня, чтобы доказать, что он целуется лучше тебя, — решив посмотреть на его реакцию, он повышал градус накала вокруг.       — И как? Лучше? — Минхо приподнял майку, проводя прохладными пальцами по горячему торсу, обводя ими вокруг пупка. Джисон голодными глазами следил за его движениями, прикусив нижнюю губу.       — Не–а, — он притянул его к себе вниз и впился поцелуем в его губы, желая просто отвлечь его, но не тут-то было.       — То есть вы все–таки попробовали? — отстранившись спросил Минхо, чувствуя небольшой укол боли в груди. — Я расскажу Бину.       — Что? Не–ет, — испугавшись он притянул его к себе ближе, обхватив руками широкие плечи. — Я же пошутил. Я и без этого знаю, что лучше тебя никто не целуется.       — Именно, с этого дня целуешься только со мной, — предупредил Минхо.       — Тиран! — воскликнул Джисон.       — Я–то? Я белый и пушистый, — лукаво ухмылялся старший.       — Ага. Мой белый и пушистый, — невесомый чмок в шеку. — Кстати… — быстро перевел тему, на резкое воспоминание о вчерашнем вечере. — Сходишь со мной проколоть ухо? Я записался на среду.       — Серьезно? Я тоже хочу! — глаза Минхо загорелись. — Запиши меня тоже, пожалуйста.       — Платить будешь сам. У меня денег после концерта не осталось.       — Разумеется.       — И еще. Как думаешь, какой цвет волос мне пойдет? — он невинно проморгался.       — Ты и в парикмахерскую записался? Вы сколько вчера выпили? — удивленно посмотрел на него Минхо.       — Ну… Я давно этого хотел. А под градусом уверенности как-то прибавилось, — он усмехнулся. — Так какой?       — Любой. Но я бы хотел посмотреть на серо–зеленый или серо-синий. Я сам уже полгода думаю о фиолетовом.       — Ох, мне так нравятся твои волосы. С пепельным цветом ты такой секси, — запустив пальцы в его волосы, он слегка приблизил его лицо к своему. — Хотя, с фиолетовым тоже будешь круто смотреться. Я еще думал над вишневым оттенком. Думаю, ты будешь горяч. В каком–нибудь светлом комбинезоне на голое тело и темно–красными волосами…       — Ух… посмотрите на него, размечтался. Мне уже твой пистолет упирается в ногу.       — Что-о?! — Хан резко метнул взгляд вниз, случайно сталкиваясь со лбом Минхо, и, шипя, отстранился.       — Шучу–шучу. Пойдем допьем чай и я поеду домой, — он сладко поцеловал его в уголок губ и слез, давая пройти.