Инжирные персики

— «Так и будешь смотреть?» — Эвтида игриво обвела его взглядом, обратив повышенное внимание на его наготу при свете.       На мгновение она встретилась с его ледяными глазами и, не выдержав, всё же отвернулась к окну, продолжая наматывать каштановые пряди на пальцы и вновь распускать их. Думала про себя и стеснялась. Возможно ли продлить этот момент и остаться так с ним навсегда, вместе.       До чего потрясающе он смотрелся на этой огромной кровати, хоть и едва помещался. Ей хотелось рассматривать его, ведь вчера в ночи и волнении особо не получилось. Хотелось раскинуться с ним на кровати прямо сейчас и нежиться в его теплых объятиях. Да и его хотелось.       Одержимость и адреналин в бегущей крови были сильнее её, потому она вновь повернула к нему голову.       Амен шумно поднялся с кровати, помогая себе мышцами пресса и крайне медленно направился к ней, без стеснения. Смотрел на неё в упор, разминаясь. Она покраснела, ведь он же был голый.       Мужчина подошел очень близко и Эва задержала взгляд на самом интересном месте и уже с утра готовым. Обратила внимание на светлый цвет, вздутые вены и розоватость выступающей головки, чуть прикрытой кожей. Он подрагивал от движений и казалось был еще больше, чем вчера, еще и длинный. Ей особо понравилась эта его часть тела, хоть и тронула она его лишь раз.       Амен указательным пальцем приподнял ее подбородок, поддразнив: — «А ты?»       Он увидел, как сильно Эва залилась краской и поежилась от его прямого, затуманенного взгляда. Голубые глаза довольно сощурились и Эпистат наградил её насмешливой ухмылкой. Поинтересовался её здоровьем, положив большую ладонь на ее живот, бесцеремонно нырнув под платье. — «Болит?» — «Нет, только тянет немного..»       Эва немного опешила, руки были заняты волосами, а он ее трогал. Еще и оголил одним быстрым движением. Внизу живота всё же скованно было и, казалось, уже не от вчерашнего. Она чувствовала себя настолько растянутой, будто его член сейчас был в ней или ей этого просто хотелось. Потому поерзала на стуле и, оторвавшись от волос, поправила одежду. — «Не прикрывайся»       Амен держал свою руку на смуглом животе и поглаживал. — «Красивая.. моя» — «Мне неловко.. тогда не смотри!» — «Буду смотреть» — голос сиплый, низкий, еще сонный, но умопомрачительно властный. Это было бестолково, но Эве дико нравилась его уверенность.       На долю секунды лицо Амена охватило непонимание. Он видел ее обнаженной, а она до сих пор смущается. Подумал, хорошо ему наконец можно не прикрываться и показывать свою реакцию на желанную девушку.       Дернул бровью и коснулся курчавых волос, зарываясь в них пальцами, а затем намотал их на руку. Эва скосила глаза на него, возбуждалась. — «Голодная?»       Она кивнула и наклонилась к нему телом, почти касаясь его каменной плоти. Амен сильнее сжал ее волосы и подумал: вчерашнее подавление своего темперамента было правильным, для первого раза. Он знатно ее растянул, хоть и повредил немного. Поэтому девушке был необходим отдых. Но член подло дернулся от такого безумно интимного контакта, а в паху онемело, едва он почувствовал ее руки, неловко сжимающие его. Он издал хриплый стон и попытался отстраниться, но девушка громко застонала, сопротивляясь этому. — «Эва.. постой же» — «Ты не хочешь?» — «Хочу, очень хочу. Но не время, поберечь тебя надо»       Амен быстро одернул себя, переместив руку на ее щеку, приласкал. Слабо улыбнувшись, Эва накрыла ладонью его, сверху. Наклонила голову навстречу заботливой ласке, а он шепотом добавил: — «Это лучшая ночь была»       Она ощутила себя так хорошо, казалось неправильно, загрустила тут же. — «Амен..» — «Ммм?» — «Хотела поговорить, о важном очень..» — «Пойдем покушаем, позже важное»       Амен задумался, растерянность не показал, слушать ничего не хотел. Слабость эта раздражала дико, но видеть её рядом с собой было важнее его охотничьего долга. Он повернулся спиной к девушке, пошел за штанами. А Эва поняла, что и сзади он был очень даже хорош.       Спустившись на кухню, заполненную золотым светом, Эва наблюдала за тем, как мужчина доставал вкусности. Задержала его, схватившись в руку, но лишь взглянув на него — дар речи потеряла. Сказать ничего не смогла, оттого быстро выпалила: — «Захра странная последние дни, беспокоюсь очень, не заболела ли..» — «В столице нет хвори» — нахмурился мягко, продолжил завтрак доставать. — «Все равно.. к лекарю бы» — «Понял, разберусь. Это сказать хотела? — «Да..»       Лукавила, а он согласился. Ей понравилось, что прислушался. Амен улыбнулся смешливо: — «Неферут, может руку отпустишь? Доставать неудобно» «..»       Они кушали вчерашние лепешки и пили прохладное молоко, наслаждаясь. Фрукты разные были, но важное — персики, сладкие. — «Завтра фестиваль, а после — в Фивы вернусь» — «Я с тобой поеду!» — «Тут останешься» — «Что?! Нет, я с тобой!»       Он грузно поднялся и оперся о стол большими руками, нависнув над девушкой. — «Что сказал тебе?!» — «Но..» — «Повторять не буду!» — «В заточении сидеть прикажешь?!»       Смела ему такие вещи говорить, но ведь он сам ее такой выбрал. В Фивы не хотелось совершенно. Однако смерть Исмана, в истинные причины которой она отказывалась верить, хворь, надвигающиеся проблемы в лице Реммао, и Сет заставляли её безоговорочно понимать — нужно было поехать с ним. — «Упрямая.. под присмотром будешь, ограничивать не стану» — наклонился близко к ее лицу, а она в ответ еще ближе. — «Здесь жить останешься, сказал» — «Приказал» — передразнила, разомлев от близости его губ. Провоцировала самого Эпистата, как опрометчиво. — «Жалею, что не выпорол тебя, как хотел» — заводился. — «Действительно.. что же не выпорол, раз хотел?»       Эва игралась, по-девичьи мстила за утро, хоть и понимала, что лучше так. А видеть сейчас его сердитое лицо было высшей степенью наслаждения. Вмиг отстранилась, поправляя наряд, делано проглаживая длинными пальцами волосы, и направляясь к выходу. Уже и не замечала, как сердце колотится бешено, привыкла.       Накрутила их на руку напоследок и посмотрела в голубые глаза полные нескрываемого, животного желания. — «Увидимся на фестивале, Господин Эпистат» Дом Захры До полудня       Едва добежав до дома, Эва принялась разыскивать Захру. Не сложно было найти её, ведь еще на подходе Эва почувствовала умопомрачительный аромат жареного сыра. Это значило одно — готовились ее любимые лепешки. — «Захра!»       Женщина обернулась и на карих глазах еле заметно проступили слезы. Она сильно обрадовалась, увидев девушку. — «Милая, ты пришла!»       Оглядела её любящим взглядом, не задерживаясь на шее. Подумала украдкой, что всё хорошо. — «Пришла.. ты как?» — Эва светилась от счастья, обнимая Захру. — «Все в порядке, дорогая. Амен не придет?» — «Сказал — занят будет, фестиваль ведь»       Захра застыла, разглядывая довольную девушку, позабыв обо всем на свете. — «Ах! Горят!»       После спасения наивкуснейшего обеда, женщина рассказала Эве, что раздобыла для неё дорогие украшения на праздник. Ей оставалось лишь определиться с выбором. — «На рынок пойдем сегодня, платье заберем. Аиша быстро управилась, хорошо, что мерки в первый день передали» — «А тебе не будет жарко?» — «Не будет, дорогая! Ты заметила, что ветер поднимается, хвала Ра, что не хамсин.»       Женщины собирались на рынок, а Эва сильно скучала по Амену. В зависимость ее обратила эта любовь, да и ощущение в теле не давали ей покоя. Чувствовала, как мокнет белье, как грудь болит и как его член фантомно ощущается внутри нее. Она поерзала и опустила руку к промежности. Захотелось плакать от чувствительности и дикого желания вновь быть прижатой им сверху к кровати.       Эпистат тем временем не мог сосредоточиться ни на работе, ни на делах. Но был изрядно довольный. Хорошо, Тизиана рядом не было. Засмеивал бы каждое его движение от радости.       Время поджимало, подготовиться к отправке нужно было, пока не так жарко, папирусы перебрать. Хоть так можно было отвлечься от невыносимого дискомфорта. Думал, овладеет ей и легче станет, но нет. Кровь ускоренно приливала к головке, отчего член моментально становился колом, стоило только вспомнить о сегодняшней ночи, о ней и о ее сладком вкусе, спаси Ра. Он гнал эти мысли как мог. После полудня Мемфис       Рынок в старинном Египетском городе был наполнен разнообразием приятных ароматов уличной еды, специй, цветущего льна и хрустящего хлопка. Было удивительно. Среди толп зазывающих торговцев и безумных покупателей разгуливала Эва, внимательно все рассматривая. Хорошо Захра была рядом, так бы и вовсе потерялась. Эва держала ее под руку, направляясь к ткачихе Аише, которая сшила для неё необычайно красивый наряд. Девушке не терпелось нарядиться. — «Фрукты возьмем еще.. Эмафион!»       Эвтида заливисто смеялась оттого, как резво и отчаянно Захра с ним торговалась. А он еще и бананы отдал даром, сказал, как подарок. Эва чесала за ухом рыночного веселого пса. Сильно по Омфису заскучала, хорошо, что он с Герсой и Ливием был, это очень успокаивало. Полдень следующего дня Фестиваль       Поднятие солнца в этот день было особенным. Воздух наполнялся ароматом благовоний ладана и жженым огнем от факелов, которые озаряли путь к храму солнца Хапу. Начиналось всё именно здесь.       Великий Мемфис славился своими праздниками и фестивалями. Эва знала, что самым величественным был фестиваль Хеб-сед. А также знала, как знаменательно было на нем побывать. Пригодились уроки летописи от любимого эпистата и вчерашние рассказы Захры под лемонграссовый чай и купленный свежий лукум. Эва вчера быстро уснула, ведь прошлую ночь она особо не выспалась. Слышала, что Захра куда-то уходила. А утром сказала, что Амен пришел, как только она уснула. Пожалел её и не разбудил.       Шествия жрецов, одетых в яркие одежды и увенчанных цветами, заполнили главную улицу. Сквозь звуки музыки и песен Эвтида услышала гул народа. Это предзнаменовало лишь одно — фараон. Он встречал своих подданных с улыбкой и благословлял их на пути к удаче и процветанию, приглашая проследовать на главную площадь празднества.       На ней были устроены ритуалы почитания богов, спортивные состязания, танцы и народные гуляния. В этот день жители всего Египта были равны перед законом и богами, делили радость и веселье, забывая о повседневных заботах.       Захра общалась с какими-то богатыми женщинами, а Эва искала глазами его и ничего не было важнее вокруг, да простят ее боги. И нашла.       Амен был заметно выше остальных и в окружении важных людей царской власти. На нём было хрустально-белое одеяние с фиолетовыми охотничьими вкраплениями, вышитое золотом. Руки были закованы в браслеты, а шея в доспехи. Голову покрывала накидка в тон всего наряда.       Он как всегда излучал уверенность и имел атмосферу величия, которая уже вызывала у девушки зависимость. Тот факт, что он был красив телом, доведенным до совершенства, окончательно одурманивал.       Верховный эпистат был в окружении мужчин и женщин. Жены фараона или жрицы любви, Эва не разглядела, но отчетливо видела, как они вьются вокруг него. Это заставило сердце сжиматься от негодования.       Амен без труда нашел ее в толпе и не мог оторвать взгляд. Улыбка, которой он ее наградил была широкой и потрясающе красивой. Бесцветные глаза под полуденным, ослепляющим солнцем тут же загорелись огнем, а на щеках появились ямочки. «Исфет, он совсем другой человек, когда улыбается..»       Она выглядела как Богиня. Амен подумал — невозможно женщине быть настолько пленительно красивой, или он просто сошел с ума. Длинные, каштановые волосы были витиевато сплетены по всей голове, собираясь на макушке в высокий, пышный хвост. А весьма открытое, шелковое платье, состоящее из отдельных деталей, окропленных золотыми нитями подчеркивало каждый тронутый изгиб.       Теплый ветер играл с ней, раздувая наряд и оголяя привлекательные участки тела. А хитрая улыбка на подведенных черной краской глазах очаровывала горячее сердце эпистата.       Подаренные Захрой золотые украшения хорошо закрывали отмеченную шею и отлично подчеркивали её талию. Мужчина недвусмысленно всматривался, как они струились по бедру тонкими, полукружными подвесками. Верховного эпистата то и дело увлекали разговором, а её особенно возмущало, когда это делали женщины.       Амен не отрывал взгляд от Эвы, забавлялся выражением ее лица. Девушка не выдержала и, осмелев от хмеля, последовала к нему, не обращая внимания на беглые взгляды, особенно от знакомых охотников. Они еще в поселении замечали особое отношение эпистата к девушке, но не имели права даже заикаться о ней. Тем более обсуждать или разглядывать.       Фараон участвовал в важных ритуалах на площади, а остальной народ увлеченно его поддерживал. Поэтому она и воспользовалась моментом, да и обозначить свою позицию хотелось. Особенно ее распалила одна девушка, что кружила рядом с ним все время. Высокая и красивая, видно богатая. Волосы короткие, а фигура пышная. «Змея»       Эва гадала, может Амен специально оставил её на целые сутки, чтобы она изнемогала от желания и вела себя неподобающе, как наложница. По этой причине, Эва прошла уж очень близко к этой дотошной девушке, выпрямив спину и одаривая ее несдержанным, желчным взглядом. Прогнала в итоге.       Никто из присутствующих не отказался от вкусного вина в разгар жары, оттого Амен ухмылялся и опьянено вглядывался в каждое ее плавное движение.       Начинался их интимный разговор, в полголоса. — «Добрый вечер, Господин» — «Эвтида..»       Подойдя к нему, она не растерялась и смело запрокинула голову, невесомо коснувшись пальцами мизинца его руки. Он одарил ее дикой ухмылкой, не двинувшись. Смотрел лишь на нее.       Девушка замялась и сделала вид, что поправляет его накидку, а сама на носочках потянулась к нему. Когда он склонился к ней, Эва прошептала: — «У меня все зажило..»       Амен улыбнулся и довольный взгляд на нее опустил. Чуть громче шепота добавил: — «Правда?       Она отстранилась и отступила на шаг назад. Увидела взгляд голодный, он за руку ее шустро поймал: — «Не уходи без меня»       Захра, минутами ранее потеряв Эву из вида, не удивилась, обнаружив ее рядом с ним. Вздохнула и поняла, что сегодня домой Эва точно не вернется, хоть и Амен сообщил обратное.       Время пролетело крайне быстро и вот-вот должен был начаться закат. Раззадоренные жители весело проводили время и торжествовали, смакуя бесплатную выпивку. Царская знать потихоньку расходилась, оставляя нетрезвые разговоры на утро.       Эвтида играла с детьми в нехитрые игры, перепрыгивая через палочки и громко смеялась. Не поняла, отчего вдруг сердце заколотилось. Она почувствовала себя неуютно и странно, будто кто-то за ней наблюдал. Огляделась бегло — никого не увидела. Слышны были только лишь уставшие разговоры египтян, шорох листьев пальм и тяжелые шаги Амена.       Он ловко перехватил ее запястье и потащил за собой. Закат Дом Амена, сад       Они почти бегом добрались до места, за всю дорогу не проронив ни слова. Амен вежливо пригласил ее войти в дом.       Сразу же направились в сад на внутреннем дворе, с утра она ведь убежала быстро, не увидела. — «Побудь здесь»       Сад был большой. Девушке повезло оказаться здесь в разгар сбора урожая. Она прошла к самому ароматному месту — в персиковое цветение.       Амен вернулся, переодетый в домашнюю одежду — в бежевые штаны и накидку. В руках были покрывало, две чаши и глубокая тарелка. Вежливо протянул ей напиток. Она понюхала — вино.       Ветер в волосах ласково путал ее волосы, обдувая приятной прохладой все тело. Волосы собранные, но все равно длинные и темные, такие контрастные. Весь ее вид был сплошной пыткой.       Эпистат бесстыдно смотрел прямо на нее. Глаза горели жаром, а выражение лица было ощутимо дикарским и насмешливым.       Пригласил ее в цветник, соорудив место на траве, а сам пошел за фруктами. Эва моментально захмелела. Все ароматы перемешались в один узел, но даже персиковый цветочный шлейф не перебьет его вкусный запах мужской испарины.       Амен придвинул к ней чашу с фруктами, а сам растянулся на боку, заняв все свободное место. — «Тебе» — «Спасибо..»       Он сцепил их руки на покрывале, не давая Эве избегать ее взгляда: — «Поцелуй меня»       Она огляделась по сторонам — они в саду, но вдруг кто снаружи ходит. Сделала глоток, для смелости. — «Не бойся, нет тут никого»       Девушка ничего не боялась, она знала, что будет дальше, ведь дорога на суд мертвых для нее уже протоптана.       Измучилась за последние сутки, оттого налетела на него, жадно впиваясь губами и тут же впуская мокрый язык в его рот. Целовала голодно, кусала, ладонью сжимала крепкую шею, вырывая из его груди приглушенные стоны.       За накидку удерживалась, затем плавно отступила. Принялась фрукты кушать и наблюдала за его реакцией. Лицо как всегда строгое и невозмутимое, лишь только сейчас — хмельное и помутневшее.       Амен выжидал. — «Что на празднике мне сказала?»       Кушала персик, молчала. А он волосы погладил, касаться ее хотелось. — «Ты слышал, что..» — «Хочу, чтобы вновь сказала» — «Не болит ничего..» — помедлила, но подчинилась расспросу. — «И что же?» — «Хочу снова.. любви с тобой» — «Любви?»       Знала, как тяжело и каких усилий ему стоило терпеть и сдерживаться в ту ночь, пыткой всё было. Подумала, сегодня пусть делает всё. Она подползла к нему на руках, прошептала в нетрезвые губы: — «А ты, хочешь?..»       Вопрошающим взглядом по нему проходилась, а он разомлел. — «Эва, могу грубым быть, не смогу контролировать..» — «И не надо.. хочу всего тебя испытать»       Она опустилась на колени перед ним и раскрыла ткань его накидки, обнажая живот с твердым прессом. Нагнулась, чтобы оставить влажный поцелуй у пупка. Там шрам глубокий губами мазнула, и поменьше тоже, левее.       Приятно-соленый был, животный запах источал, мужской очень. Она с интересом двигалась по сокращающимся мышцам, спускаясь по дорожке из белых волос все ниже.       Эва нетерпеливо приспустила его штаны, наконец оголив возбужденный до каменного состояния член, жаждущий неумелой, но такой желанной ласки. Амен грязно провел большим пальцем по губам, румяные щеки смял, да и сам раскраснелся. Затем с нечеловеческой силой потянул ее за хвост, шумно и часто выдыхая.       Направил ее лицо к нему, помедлил и чуть надавил. Эва скулила, не сопротивлялась, хотела очень. Так близко к нему находилась.       Взяла рукой крепко, даже обхватить не смогла, подумала — бархатный на ощупь, как персиковая кожура, а другой рукой по длине поглаживала. Амену нравилось очень, что она рассматривает, изучает его. Видеть со стороны это было так пошло, совсем одурел от этого. Сильнее за голову к себе придавил, а тазом навстречу двинулся. Эва с языком его поцеловала, мокро, а потом поймала ртом большую налитую головку, предварительно набрав слюны. Облизнула её, так вкусно было.       Амен чуть вздрогнул и громко простонал от ощущения ее прохладного рта на своей плоти. Она языком по уздечке проводила, не знала, как это называется, но по стонам понимала, что ему тут приятно очень. Амен грузно на спину опустился, держал ее волосы крепко. — «Эва.. Исфет.. окончу сейчас»       Она неловко задвигала головой, вбирая его глубже, как могла. Он рвано шептал ей что-то, неприлично ругался, прижимая ее голову к себе внизу. Принуждал не отстранятся. Эва тесно ощущала большую, мужскую плоть у горла, до давки. Но сильно старалась для него, слюной исходила, сглатывала часто, подавляя позывы.       Амен прорычал дико, ослабил хватку, но волосы не отпустил. Бесстыдно ей в рот излился, не выдержал.       Эва хорошо почувствовала горячую нектарную сперму на языке, до последней капли ее смакуя, пока он под ней сокращался дико. Эпистат пошевелиться не мог, в забвение впал, даже ног казалось не чувствовал. В новизну было в женский рот заканчивать, понравилось очень. Девушка аккуратно своих губ коснулась, вытерлась, острые скулы пальцами потрогала, постаралась немного онемение унять. Вино к губам поднесла, пока Амен от оргазма отходил, с грустью добавила: — «Всего не приняла, большой ты..» — «Родная, чего ты» — коснулся тыльной стороной скулы, жалел её. — «Хорошая моя, понравилось мне очень»       Шептал ей любовное, дыхание постепенно выравнивая, а она его лицо губами искала, нравилось, как хвалит. — «Идем со мной» — за руку ее потянул. — «Куда?» — «Моя теперь очередь..»       Эпистат на руки ее подхватил с легкостью, в дом понес. Омылись по очереди от столичной, липкой жары. Воду ягодную пили, ей приготовленную. Амен отметил, что у Эвы вкусно очень вышло, мятно. Принёс с собой масло, в комнату смежную положил по дороге.       Одежды женской не было в доме, предложил накидку свою дать, Эва отказалась, соорудив себе платье из простыни.       Хмельные были, дурачились — она под впечатлением шутила, что он даже в дверь не помещается, а он пошлил ей.       Возбуждались друг от друга, стоя на кухне, он жадно в губы целовал, напирал на нее, телом вдавливал, к ближайшей комнате направляя. Амен слова не давал ей сказать, диким был. — «Здесь будем?!» — возмутилась, а он не позволял Эве шелохнуться и убежать от него, придавливал телом, губами в ее губы впивался. К тахте ее незаметно подталкивал, вновь сильно твердым внизу был. — «Амен?!.. В этой комнате?!» — «Неферут, комната и комната.. ты себе напридумала всё»       Спорить не хотелось вовсе, особенно в тот момент, когда он мягкими губами к ее шее спустился, посасывать стал. У Эвы удачно ноги подкосились, как раз в тот момент, когда мужчина спиной к себе её повернул, стал любимые поцелуи сзади шеи оставлять. Она уперлась коленями о ложе, потеряв равновесие и старалась дышать, стоны срывались с губ, такие от которых Амен зверел. Он стянул с нее простынь, оголив красивое тело для себя и сам тут же разделся. — «Красивая.. теплая такая»       Эва улыбалась, противилась ему, но больше потешалась, игралась с ним. А Амена это только заводило. Хотела его безумно, желала — скорей бы он ее внизу тронул, почувствовал бы, какая она мокрая там для него. — «Нагнись»       Она повернуться к нему хотела, что ж задумал делать. А он ладонью запретил, расположил ее на хрупкую спину, с силой придавливая. — «Ай!..»       Стройные ноги бедром ей раздвинул и на колени опустился, рассматривая очень близко блестящую от истекающего сока промежность, её так много было. Помедлил, оглядывая её вид сзади, так давно увидеть хотел. Одновременно с этим Амен себя трогал, крепко.       Ухмыльнулся и грубым пальцем провел по половым губам, гладил их, разминал. И второй подключил. Облизнул пальцы и нетерпеливый поцелуй оставил, влажный очень. Язык расслабил для приятности и двигался им длинно по нежным складкам, вдыхая головокружительный, женский аромат. Часто сглатывал, выпивая ее жадно. — «Сладкая.. как персик..»       Горячим дыханием там обжигал. Эва вздрогнула и зажмурилась, не могла сдерживаться. Она истекала и желала его, стонала громко, во весь голос. А он фиксировал её крепко, потому что извивалась сильно. — «Амен..»       Не могла уже, кончила быстро, на губах его имя простанывала. Амен тут же пристроился сзади.       Он ласкал ее членом недолго. Масло накапал, размазывая, чтобы еще приятнее было. Эва локтями упиралась в тахту, а голову на подушку положила. Амен подал, чтобы мягче было.       После оргазма ватная была, уставшая. Всё позволяла, одурела от желания, очень хотела, чтобы сзади взял. Он ягодицы её погладил, за одну взялся крепко, пальцами впиваясь. Себя в неё направил. Встретив сопротивление — помедлил, склонился к ней, шею целовал требовательно. Входил нетерпеливо, властно, грубовато даже. Ей больно совсем немного было, от его размера, но дико нравилось. Поэтому она повиновалась и не сопротивлялась, да и не смогла бы, он держал ее крепко.       Эва сгорала от страсти, почувствовав, что он стал рьяно сжимать ее бёдра, грудь трогал, ритмично вгоняя в неё каменный член. В ласке не нежен был, вколачивался до конца, не жалея насаживал ее на себя. Девушка дрожала от звонких, хлюпающих шлепков и ощущения его большого тела, не убил бы весом. Входил с такой силой, отчего Эва упиралась ступнями в тахту и напрягала ноги, поднимаясь выше, старалась кнутри их согнуть. А он держал ее. — «Не могу больше..»       Усиливая ощущения, он массажировал её половые губы, разведя их пальцами. Она кричала от его диких толчков и звериных стонов, ощущая большие пальцы на набухшем клиторе. Испытывала очередной мощный оргазм от растирания возбужденной слизистой и проникновения в истекающую, девичью плоть. Амен ничего не говорил, сосредоточен был, чувствовал, как плотно она его член изнутри охватывает. Брал ее долго и лишь первобытно рычал, тяжело дыша через рот. Казалось, никогда ей насытится не сможет.              Позже он одним рывком перевернул Эву на спину. Она мягко упала и уперлась щиколотками в его плечи, оказавшись у края ложа. А он крепко взял её за запястья и как лист пальмы, словно она не весит ничего, переложил поудобнее, повыше. Подполз к ней ближе и наклонился, чтобы поцеловать в сладкие губы.       Ноги Эвы так и оставались на его плечах, демонстрируя максимально глубокую позу из всех возможных сегодняшних вариантов. Он целовал её, как бешеный, размашисто и мокро, касаясь членом её сладкой неги. Не входил, ждал может, нежиться хотел. Успокоиться хоть немного нужно было, вымотался и ее вымотал сильно.       Амен зафиксировал ладонями её запястья согнутых рук, не позволяя даже шелохнуться. Чуть замедлился, осмотрев ее, такую красивую под ним и мокрую, да и он весь мокрый был. Прошептал сбивчиво: — «Любимая моя..»       В глаза смотрел ей, рукой за лицо погладил, затем взгляд вниз опустил, помогая рукой и смакуя процесс развратного проникновения.       Вошел снова, одним резким движением и быстро задвигался в ней. Эва болезненно приняла его всего, ненасытного. Заскулила и рот открыла, а он тут же его языком занял.       Проникал в нее до самых яиц, уничтожая беспощадным ритмом, зверствовал. Она от легкого веса по всей тахте от него уползала, а он ее одной рукой на место возвращал.       На локтях возле нее опустился, она его ногами за спину охватила, обнимала, любовь дарила. Зацеловывала, шею мощную языком облизывала. Ощущения были настолько яркие, что Амен не заметил наслаждения и судорожно вынул член из неё, рыча изливаясь. Эва чувствовала, как что-то горячее растекается по ее влагалищу, приятно так было и непривычно. Мало того, что растянул, так еще и наполнил. — «Эва.. прости, не осторожен был»       Она положила руки на его твёрдую грудь, шрамы погладила. Притянула за шею, призывая нежиться с ней. — «Отвар выпью, ничего» — «Может не нужно..»       Эва растерялась и уткнулась носом в его шею, тут же горько стало — черномаг не сможет дитя зачать, невозможно это. Решила для себя уже давно — ее не страшит ни смерть, ни боль, лишь бы не предать его. Завтра ему все скажет, а сейчас попыталась тему сменить. — «Воды хочешь?»       Подскочила, ощутив как колени дрожат сильно, намеревалась на кухню отправиться. Амен за запястье её поймал: — «Лежи, я принесу»       Нежились с ним еще час в спальной, на прохладных простынях, дремали. Амен еще близости хотел, но пожалел девушку. Волосы гладил, длинными пальцами перебирая. «Приворожила не иначе»       Расставаться совсем не хотелось, но надо было. Захра договорилась с Аменом, что Эва вернется к ней сегодня. А Эпистат свое слово всегда держал. Она бы еще столько же его целовала, не могла оторваться от его мягких губ и кожи. Амен нехотя проводил ее до дома, заходить не стал, неловко бы было. Ночь Дом Захры       Как только она забежала внутрь, сердце забилось быстрее обычного, словно предчувствуя нечто неведомое. Было тихо, а значит Захра уже спала.       Пройдя мимо темных комнат, Эва почувствовала какое-то странное присутствие позади себя. Она остановилась и оглянулась, но вокруг тихо было и пусто.       Дойдя до своей комнаты, не сразу нащупала свечи, подумала — все равно еще не уснет. Заметила, что в углу тень была, это напрягало и пугало сильно. Трясущимися руками зажгла свечу и от страха вскрик подавила.       Темный силуэт мужчины оказался ей до ужаса знаком. Он поднялся и быстро приблизился к ней, зловеще ухмыляясь. Алые глаза ярко заблестели, вынуждая вспомнить, кому Эва обязана. Она попыталась убежать, но мужчина был слишком быстр и ловко хватил ее за руку, заставляя остановится. Он приблизился к ней: — «Поразвлеклась?» — «Отпусти!» — прошипела, пытаясь оторваться от его сильной хватки. — «Не трону тебя. Думала, сбежишь от меня? И я тебя не найду?» — «Не думала.. просто» — «Не думала.. Долг выплачивать нужно, Эв-ти-да, особенно сейчас, когда ситуация так.. накалилась» — говорил загадкам, слова вытягивал, Эва не понимала ничего. — «Там такой переполох в Фивах, но я вижу вам тут и без того весело» — «Говори! Что ты имеешь ввиду!»       Аш вальяжно прошелся по комнате и рухнул на кровать: — «В сон охотника проникнешь, Шезмочка, как договаривались» — «Не стану! Хочешь — убивай, но делать этого не буду!»       Он хрипло рассмеялся, а Эва понимала, почему должна ему, но не могла иначе. Сет яростно прорычал: — «Я не первый в очереди, да и убивать тебя мне нет смыла. Ему то, как вижу, ты не сказала. Думаешь в живых оставит?» — «Наставник твой сбежал и у меня теперь появились очень серьезные подозрения» — «Сбежал?!»       Дверь отворилась, заставляя Эву вздрогнуть и повернуться на шум. Сет же лукаво сощурился: — «Ну здравствуй, Захра»