Откровения

Был бы друг, найдётся и досуг. Неоднозначный.

      Собственно, долго рыться в своих закромах Пину не пришлось. Он слишком хорошо помнил, где что лежит. Злосчастные диски в количестве аж шести штук отыскались в самом нижнем ящике у дальнего угла, присыпанные грудой обломанных шурупов, болтов и свёрл. Помнится, попали они ему в руки по ошибке, когда кто-то на почте сунул их в пакет вместо журналов по автотехнике, но налепил его адрес.       Откопав ящик, Пин долгое время молча взирал на покоцанную лакированную поверхность, потом со вздохом откинул крышку, вытряхнул содержимое прямо на пол. Диски вывалились последними. Оглядев их, изобретатель снова вздохнул, поднял один диск за потрёпанный уголок.       – Mein Gott, was tue ich¹? – пробормотал он себе под нос. Отлично понимая, что сдать назад уже не сможет. Просто потому, что перед мысленным взором до сих пор маячили умоляющие голубые глаза Лосяша, отказать коим не имелось никаких сил. В конце концов, он ведь вполне может просто сунуть диски коллеге при входе в домик, а сам по-быстрому смоется оттуда! Надо просто очень постараться ради этого.       К Лосяшу он выдвинулся, когда на долину полностью опустилась ночь. Умудрившись засунуть все диски разом в поясную сумку, он перед выходом на всякий случай капнул себе в стакан ромашковой настойки, прописанной заботливой рукой Совуньи: нервы на всякий случай стоило поберечь. И вышел в ночь нарочито прогулочным шагом.       До домика Лосяша изобретатель добрался спустя треть часа. Оказавшись перед дверью, сделал глубокий вдох, поднял руку, дабы постучать. Но не успел. Дверь внезапно распахнулась, явив слабый отблеск света изнутри и тёмную фигуру на пороге, мигом схватившую Пина за вытянутую руку с возгласом:       – Входите, входите, милый мой! Я случайно заметил ваш силуэт в окне, когда отходил делать себе бутерброды! Кстати, что сделать вам? Чай, кофе, что покрепче? А какие бутерброды?       Ошалевший от внезапного поворота событий, Пин только поэтому позволил себя затащить в гостиную, служащую множеством других комнат, включая кухню. Молча опустился в кресло, наблюдая, как Лосяш мельтешит туда-сюда в стремлении угодить позднему гостю. Только когда на столе появилась вторая тарелка с привычными взгляду бутербродами с разными начинками и кружка кофе, Пин осмелился возмутиться:       – Кофе на ночь? Это не...       – Вообще-то, я добавил туда немного коньяка, – Лосяш многозначительно подмигнул ему. – Полагаю, это очень пригодится, чтобы не уснуть! Хотя какой сон, если мы собираемся посмотреть весьма горячие фильмы! Вы ведь ещё за этим пришли сюда, друг мой?       – Я не...       – Ах, не спорьте, прошу вас, друг мой категоричный! Нам, мужчинам, порой важно сбрасывать определённый стресс именно за подобным! Но одно дело – играть с собой, смотря на статичные фотографии в журналах определённого толка, и совсем другое – за просмотром горячего видеоряда. Уверен, второе гораздо актуальнее за счёт отождествления себя с кем-то подглядывающим. Или вы считаете иначе?       Пин лишь судорожно сглотнул: если Лосяш во время своей речи ещё находился подальше от него, то на последних словах перегнулся через стол, оказавшись лицом к лицу с изобретателем. Враз любые возражения разбежались испуганными тараканами, попрятавшись невесть куда.        – Ну,.. – начал было он, однако и этого хватило.       – Никаких возражений! – вскочив со стула, Лосяш прянул ближе, за рукав кожанки поднял и коллегу: – Идёмте! Пора как следует расслабиться! И заодно сравнить, что лучше: немецкое качество или любительское.       Вот уж чего Пин опять не желал услышать, так это сравнения родных фильмов с чужой сделанной из-под полы видеозаписью. Тут он сам перехватил учёного за ворот заляпанного свежими пятнами рабочего халата, сунулся нос к носу.       – Немецкий качество лючше, чем запись, сделянный на коленка!       – Вот и проверим это! – хитро улыбнулся Лосяш столь экспрессивной выходке оживившегося друга, после чего потащил того к дивану.