Стежок Кромешной Паутины. Шутки судьбы.

      Когда каждый день творится чертовщина, а уже во втором случае она происходит в буквальном смысле, начинаешь смотреть на это как на само собой разумеющееся событие. Потому Иша рассматривала дьяволицу скорее с интересом, чем удивлением или страхом. А вот Уилла ощутимо потряхивало, он замер, сжал кулаки и отчётливо скрипел зубами.       – Кто ты? – спросила чародейка, отчаянно надеясь, что этот визит не оставит после себя выкрытые от боли раны.       – Уилл, – капризно надула губки дьяволица. – Как ты мог быть таким грубым? Ты скрывал меня от друзей, как своё грязное исподнее? Ну что ж, пора нам распахнуть этот шкаф со скелетами. Зовите меня Мизорой.       Она изящно и легко поклонилась, распахивая крылья, будто лёгкий плащ.       – Я покровительница Уилла и источник его сил, но мой щеночек очень плохо себя вёл, и надо бы натянуть поводок, – Мизора вытянула руку, сжала в кулак и дёрнула.       Уилл закряхтел, сделал пару шагов вперёд и схватился за невидимую удавку на шее, дыхание прервалось, нечто стягивало горло, но вряд ли он бы смог это ослабить.       – И кстати, Карлах, Зариэль передает привет.       – Я убивала тварей и посимпатичнее тебя, Мизора. Их хотя бы после этого можно было закопать, – не осталась в долгу Карлах.       – Воспитанные девочки так не разговаривают, дорогуша.       На несколько долгих ударов сердца в лагере воцарилась тишина. И тем удивительнее было заметить в глазах подошедшего Астариона бешенство в сторону Мизоры. А, кинув взгляд на Уилла, в них отразилось понимание и даже капля сочувствия, коего он вообще не проявлял никогда. Что же такого с ним происходило до попадания на корабль?       Карлах нахмурилась, но продолжила стоять, хотя по взгляду видно, она хотела броситься на помощь и порвать дьяволице глотку. Вот только встревать в разборки колдуна и его покровителя смерти подобно. Жертву не спасёшь, а врага приобретёшь.       – У нас был уговор, Уилл, – голос дьяволицы из обволакивающе-обаятельного стал стальным. – А Карлах всё ещё жива.       – Мы договаривались… – Уиллу тяжело давались слова, он едва мог хватать воздух из-за удушья, но всё же находил силы возражать, – на дьявола. Но она – тифлинг, не чудовище.       – Оу, мой щеночек научился тявкать, так позволь напомнить, – она небрежным жестом отпустила невидимый поводок и колдун смог вдохнуть. – Статья Г, пункт девять: «Жертвами могут быть адские, демонические, бессердечные, бесчеловечные и аморальные создания». И Карлах подходит под этот пункт, лапуля, у неё ведь нет сердца.       Тифлина зарычала от гнева, ведь Мизора, увы, права. У Карлах в прямом смысле отсутствовало сердце, а Уилл скорее всего вливал в понятие «бессердечный» больше философский смысл. Вот только дьяволу это не объяснишь, ведь можно трактовать и так, и так.       – А раз ты отказался выполнять свои обязанности, то тебя следует наказать.       Изящная кисть в потёках масляно-черной воды вспыхнула пламенем. Уилл тут же оказался в ловушке огня, черные воды Диса приковали его к месту, отчего Клинку Фронтира оставалось лишь беспомощно дёргаться в невидимых цепях. Едва уловимые вопли страданий тех, кто навечно заточён под обсидиановой гладью для Уилла взрывались солнцами опаляющей боли. Масляная плёнка ползла по телу, обволакивала, закрывала, придавливала к земле тяжестью грехов вечных мучеников.       Запах серы, жар Аверно от которого пришлось отпрянуть, чтобы не начали плавиться одежда и волосы. Несколько мгновений боли, приглушённых криков и Уилл снова на ногах, вот только изо лба теперь торчали большие темные рога, здоровый глаз стал красным, на щеках и шее появились острые выступы.       – Вот так-то лучше, – Мизора выглядела довольной собой.       – Ты что сделала со мной? – Уилл оглядывал себя, тряхнул головой, ощущая вес рогов.       – За нарушенное обещание и плата. Привыкай к своей новой внешности, потому что даже я не могу повернуть вспять подобную магию. Посмотрим теперь как фронтир обойдётся без своего драгоценного клинка. А ты, Карлах, пригляди за ним, будь мила, – дьяволица ощущала себя хозяйкой положения, хотя так и было. Пока их связывал контракт, никто помочь Уиллу не способен. – И да, не забывай, наш договор всё ещё в силе. Та-дам.       Она буквально пропела последнее слово и исчезла, закрыв себя коконом крыльев.       – Сука! – через пару мгновений закричал Клинок Фронтира. – Какая же ты сука, Мизора! Я поступил, как посчитал правильным, а ты заставляешь меня за это расплачиваться.       Карлах, видимо, ощущая свою вину, подошла ближе и уже протянула руку, но вовремя вспомнила, что обожжёт ему плечо, нежели приободрит и поможет.       – Прости, я не хотела…       – Ты тут не при чём, – поспешил её успокоить он. – Ты бы сделала тоже самое для меня, а сейчас, простите.       Колдун взял свою куртку, рапиру и точильный камень, углубился в лес, а потом из темноты донёсся глухой удар об дерево и отборный мат.       – Придётся свыкаться с новыми габаритами, – проговорила Иша.       – Ну, что, Гейл? – спросил Астарион, глядящему вслед Уиллу волшебнику. – Всё ещё хочешь заключить сделку с Рафаилом? Вот посмотри, что бывает, когда считаешь себя умнее дьявола.       – Никогда не думала, что хоть кто-то готов идти на жертвы ради меня, – теперь Карлах выглядела довольной, хотя и грустной от того, что пришлось пережить Уиллу. – Честно, когда он гонялся за мной по Аверно, я думала, он просто очередной тупой наёмник. Хорошо, что я ошибалась.       – А с чего Мизора решила тебя убить? Вы вроде как обе служили Зариэль? – Иша знала, что дьяволы порой грызутся между собой, строят козни и идут войной друг на друга.       – Ну, вы уже знаете, что я участвовала в Войне Крови, и поверьте, у меня настоящий талант убивать демонов.       – Я почему-то не сомневалась, – подала голос Лаэзель, обратив внимание на сгорающий ужин, пока все отвлеклись на появление и представление дьяволицы.       – Настолько хорошо, что Зариэль сделала меня своей личной боевой гончей, а Мизора входила в ближайший круг её наперсниц. Скажу честно, я не была сильно в восторге от такой чести, стоять в обществе архидьяволицы – то ещё удовольствие, скажу я вам.       – И чем же ты заслужила столь высокую честь? – Шэдоухарт помогла снять котелок с костра, пока всё не вылилось в огонь.       – Ну, я получила движитель, но всё равно со многими её бойцами сравниться не могла. Она просто… благоволила мне. Ну, знаете, как ребёнок любимому питомцу, Мизора, похоже, ревновала, вот и решила избавиться от меня.       – Сама она это сделать не могла, потому послала Уилла, – поняла Иша.       – Ну да, а там и прикрылась бы этим договором, мол, её щеночек всё понял слишком буквально. И Зариэль ничего бы с этим поделать не смогла.       – Ладно, давайте уже ужинать, – Гейл позвал всех, но Уилл так и не объявился.       Вероятно, после пережитого, у него пропал не только аппетит.       – Как бы он не повесился с горя, – размышляла вслух Шэдоухарт, устраиваясь спать.       – Нашего Клинка Фронтира таким не сломать, – заверила Карлах.       Тифлине приходилось устраиваться на земле, но по счастью, огонь действительно присмирел и больше не опалял вещи вокруг, потому она смогла разместиться на мягких ветвях. Иша даже слегка позавидовала ей, из-за жара огня простудиться ей точно не грозит, да никакие насекомые не заползут.       – А может всё-таки пойти за ним? – неожиданно для всех предложил Астарион.       – В тебе проснулась доброта? Или ты хочешь ему помочь затянуть верёвку? – саркастично поинтересовалась жрица.       – Он верёвки не брал и потом, я что не могу побеспокоиться за компаньона, прикрывшего мне сегодня спину?       – Нет, – Иша сидела у костра, сегодня настала её очередь дежурить, и ей очень хотелось, чтобы все наконец-то поскорее разошлись по своим местам и позволили сделать задуманное.       И ещё одного шатающегося по лесам привидением компаньона только не хватало.       – Какого же низкого вы все обо мне мнения, – он обиженно вздёрнул подбородок, хотя скорее всего просто продолжал играть роль.       – Астарион, если ты завтра не выспишься, это будут твои проблемы, – попыталась его остановить Иша, но эльф только махнул рукой и скрылся в темноте.       – Что ж, доброго и ровного дежурства, – пожелал напоследок Гейл и зарылся в худое одеяло с головой.       Костер резво трещал в ночи, языки пламени взвивались вместе с искрами. Дроу клонило отдохнуть, но всё же она силой заставляла себя сидеть дальше и прислушиваться к окружению. Ей очень хотелось всё-таки осуществить свой план и удовлетворить любопытство, так и не исчезнувшее за эти несколько дней.       Кроме звуков ночных птиц и далёкой поступи диких животных ничего уловить не удавалось. Звери здесь, действительно, не пуганы, но всё же подходить к огню опасались.       Уилла и Астариона, кажется, даже поглотила опустившаяся тьма. Хотя, зная темноту Подземья, ночи на поверхности можно назвать лишь очень густыми сумерками. Вскоре спутники уснули, Лаэзель слегка похрапывала, видимо, из-за особенности строения носа, Карлах лежала в обнимку с топором. Шэдоухарт и Гейл спали крепко, их ровное дыхание слышалось даже возле трещащего ветками костра.       Подкинув немного хвороста, дроу ещё раз прислушалась, но ничьих шагов так и не смогла разобрать. Их бродяги не возвращались.       Аккуратно поднявшись со своего места, подошла к вещам Шэдоухарт, а вернее к поясной сумке. Хвала богам, она не обнимала её и не поджимала под себя. Застёжка только растрепалась и звенела, потому открывать следовало осторожно.       Опустившись возле жрицы, услышала, как та что-то промямлила себе под нос. По спине мигом пробежались мурашки, но Шэдоухарт спала дальше, как и остальные. Пальцы будто перестали слушаться, стали неуклюжими и ватными. Прикосновение холода к плечу, обнимающая со спины тень, будто укрывала от всего вокруг и гасила звуки.       Иша ещё раз потянула застёжку, та звякнула едва-едва, но хозяйка сумки не проснулась. Аккуратно засунув руку внутрь, извлекла на свет артефакт.       Многогранник со странными рунами выглядел загадочно. Он не светился, не вибрировал, магический фон от него почти не чувствовался, но для металлической вещи такого размера он был на удивление лёгким. Устойчиво держать его можно только в обеих ладонях, но веса почти не ощущалось.       – Интересно, что внутри, – шёпот почти над самым ухом едва не заставил выронить артефакт.       Астарион как-то смог подойти незаметно или же она настолько увлеклась открыванием сумки и разглядыванием артефакта, что просто не уловила его шагов. Эльф самодовольно улыбался, когда Иша зашипела на него. А потом схватила многогранник в одну руку, второй его за грудки и дёрнула в сторону прибрежных валунов. Астарион, видимо, не ожидал такого манёвра, что даже не сопротивлялся.       Возможно, этой небольшой вознёй она разбудила Карлах или Лаэзель, всё-таки при их прошлой жизни они явно спали вполглаза. По счастью, кости в руках богов упали нужной стороной и никто не проснулся от этой короткой возни.       – Какого черта? – очень хотелось кричать, за шумом воды их могли и не услышать, но дроу предпочла не рисковать понапрасну. Ещё не хватало потом объясняться с Шэдоухарт.       – Да вот стало любопытно, мы тут вроде как едва начали друг другу доверять, а тут – нате, поймал нашу дроу за воровством, – он нравоучительно поцокал языком. – Как не хорошо-то. И раз уж мы в одной лодке, не поделишься столь любопытной вещью?       Иша подавила улыбку и вручила ему артефакт, сомневаясь, что и ему удастся разгадать его секрет и понять, почему Шэдоухарт им так дорожит. Астарион с любопытством оглядывал руны и выступающие грани, но распознать символы или назначение предмета не мог.       А дроу очень хотелось, чтобы он потом не смог с неё чего-то потребовать в обмен на молчание. Да, сегодня им удалось поработать в команде, но это пока ещё не означало полного доверия в группе.       – Что? – он, видимо, заметил лукавый блеск в её глазах.       – Вот теперь ты попался. Интересно, как отреагирует Шэдоухарт, если я её сейчас разбужу и скажу, что это ты обчистил её сумочку? Она наверняка расстроится.       Эльф скрипнул зубами, но потом натянул на лицо насмешливую улыбку.       – И что же ты выиграешь от этого, дорогая, кроме очередной грызни? Тебе не кажется, что в нашем положении, следует хоть немного друг другу доверять, а не сталкивать лбами… Впрочем, чего ещё я ожидал от стервы-дроу?       – Какой изысканный комплимент, – Иша давно перестала вестись на столь дешёвые провокации. Ведь по факту она всё ещё оставалась дочерью своего общества, а чего ожидать от товарищей по несчастью до сих пор непонятно.       У каждого из них свои скелеты в шкафу, и после истории Уилла и Карлах, ей бы очень не хотелось, чтобы они посыпались в самый неожиданный момент.       – Тогда давай оставим этот тёмный секрет между нами, – предложил он, подкинув в руке артефакт так легко, будто это пушинка.       Только многогранник отклонился в полёте и едва не угодил в воду. Эльф успел его поймать.       – Ты пижон, знаешь об этом?       – Я этим даже горжусь, дорогая, ведь кому-то в нашей компании надо быть голосом разума.       – Не смеши меня, – покачала головой Иша и пошла обратно.       – Куда это ты?       – Дежурить, конечно.       – А как же артефакт?       – Так ты же его украл, ты и возвращай, – ласково пропела дроу и вернулась в лагерь.       По счастью никто её отсутствия не заметил и не проснулся, потому чародейка спокойно расположилась возле костра и стала ждать. Астарион появился не сразу, но всё же подошёл к спящей Шэдоухарт и аккуратно положил артефакт в её сумку, надо отдать должное, расшатанная пряжка не издала ни звука.       Вот только уснуть потом не мог, долго ворочался, видимо, действительно, отдыхать под открытым небом для него в новинку. Хотя вроде в предыдущие ночи такой проблемы не наблюдалось.       Среди ночи призраком в лагерь явился Уилл. Говорить он явно был не настроен и молча стал устраиваться на ночёвку, сильно матерясь и поминая Мизору последними словами. Рога не давали ему нормально расположиться, они упирались в лежак, и приходилось долго прилаживать мешок с припасами, чтобы принять удобное положение. Вскоре проснулся Гейл, сменил Ишу на дежурстве, покивав головой на возвращение товарищей.       Ночь, как и до того прошла без происшествий, потому утром завтракали почти в полной тишине, но стоило начать собираться в путь, Уилл будто невзначай оказался рядом с Ишей и тихо спросил:       – Слушай, ты вчера ничего странного за Астарионом не заметила?       Дроу опасалась, что Клинок Фронтира заметил их перепалку или то, как эльф поместил артефакт Шэдоухарт обратно ей в сумку. Она сделала вид, что проверяет хорошо ли выходит из ножен кинжал и нормально ли застёгнута мантия на горле, сказала:       – Нет, но долго ворочался, как и ты. А что?       – Понимаешь, он вроде как пошёл за мной, но я просто бесцельно слонялся по лесу и случайно на него наткнулся.       – Ну, может, он тебя искал.       – Да вот нет, он сидел в кустах и приноравливался напасть на молодого оленя, только лук со стрелами не доставал.       – И что тут странного, может, хотел поближе подойти?       – Только он не охотник, животина убежала, учуяла его. А тот сорвался с места так быстро, что я разглядеть не успел. А потом раздался жалобный вой, я следом не пошёл, но трофей он, скорее всего, добыл, только почему в лагерь не принёс?       – Да всё что угодно могло произойти, могли хищники поджидать в засаде, добыча могла в овраг скатиться, – пожала плечами Иша.       – Я больше наблюдать не стал, не хотел, чтобы он меня заметил, но всё же сейчас я вижу его до странного довольным, хотя вечером больше раздражённым был. Да и излишне бодрым, хотя тот тоже пару часов проторчал в лесу, как и я.       – И что предлагаешь? – спросила дроу, не видя в Астарионе пока никаких странностей, разве что его тягу часто вызываться на ночные стражи, хотя такого не ожидала от городского жителя.       – Просто наблюдать, не волнуйся, пусть я теперь больше дьявол, чем человек, но я с него глаз не спущу, – он красноречиво указал на здоровый и пошёл дальше собираться.       Может, опасения Уилла – всего лишь последствия вчерашней встречи с Мизорой и теперь он в каждом жесте видит опасность? В конце концов, все в их компании очень странные, тот же Гейл вдруг снова схватился за грудь и опёрся о камень, часто задышал, будто страдал каким-то недомоганием. Но, к чести сказать, быстро выпрямился и снова начал улыбаться, словно странного приступа и не было. Это явно не проблемы с сердцем, он сжимал мантию почти у самой шеи, где едва виднелся рисунок его татуировки.       Чёрт, да они все тут странные, так что относиться подозрительно к Астариону за его любовь поздно ложиться спать даже немного смешно.