Стежок Кромешной Паутины. Шутки судьбы.

      Шли в напряжённом молчании, разве что Гейл всё пытался разговорить Шэдоухарт насчёт магического шрама. Конечно, разговор он начинал несколько издалека, но каждая попытка приводила к одним и тем же вопросам. Жрица едва держалась, чтобы не послать его куда подальше в самой грубой форме из возможных.       Лаэзель выглядела до ужаса задумчивой, и Иша её понимала. Похоже, гитьянки знали о иллитидах гораздо больше, чем живущие на Ториле разумные. Дроу тоже были осведомлены об особенностях их жизни, всё-таки им приходится делить Подземье. Второй день заражения и никаких недомоганий, если бы не шевелящаяся время от времени личинка, то можно жить себе дальше и радоваться.       Уилл же рвался вперёд, будто его что-то или кто-то подгонял, Астарион на удивление его вечно удерживал от бега. Хотя, судя по его взглядам и картинным вздохам, эльфу просто не хотелось попасть в засаду гоблинов или на когти местного зверья из-за буйной головы их спутника.       Дорога по серпантину гор заняла не меньше часа, прежде чем Уилл указал в сторону и крикнул:       – Эй, гляньте!       В небольшой скальной трещине висела знакомая капсула с иллитидского корабля. Ложе повреждено, крышка сдвинута, а вот мембрана оплавлена, будто её вынесли заклятием огня. Иша бы так и подумала, если бы не помнила, как ей подсадили личинку. Полная беспомощность, застывшая в бессильной агонии кровь, блуждающий между сном и явью разум, а пошевелиться не получалось, только ярким пятном выделялось извивающееся маленькое тельце, острые зубья и зафиксированное мелкими щупальцами веко.       – Далеко её выбросило, – заметил Гейл, ничуть не боясь подойти ближе.       – Ты поаккуратнее, оно…       Будто в ответ на эти слова, капсула с противным скрежетом накренилась, но не упала, придавливая волшебника. Оттуда посыпалось мелкое крошево серных кристаллов, и разнёсся запах тухлых яиц.       – Похоже, внутри сидела адская тварь, – Уилл выглядел довольной гончей, отчаянно искавшей и теперь взявшей след.       – Ага, и она, похоже, успела порезвиться.       Астарион в этот момент ушёл вперёд по дороге и поманил остальных за собой. Чуть дальше, скрываясь за зарослями шиповника и дикой ежевики, находились трое. Люди – мужчина и женщина – пытались помочь раненому дворфу. Тот хрипел и кашлял, возле губ собралось немало крови, волосы и темное одеяние были вымазаны в грязи.       – Это – жертва Карлах, – уверенно заявил Уилл. – Надо бы узнать…       – А тебе не кажется, что из Ада могли вытащить не только эту Карлах? – поинтересовалась Иша, которой его одержимость на некоей дьяволице начала уже порядком надоедать. – Да и тебя не смущает эта троица? Тут же вроде поселений нет, иначе с чего бы тифлинги оставались в роще рядом с враждебно настроенными друидами?       Уилл поджал губы, видимо, до него начало доходить, как это выглядит со стороны. Но подойти всё же стоило, может, удастся чем-то помочь, а те в ответ не откажут в крохах информации, что им сейчас требовалась.       – Ты же Верный, Эдовин! Ты не можешь умереть! – сетовала женщина со всклокоченной причёской.       – По-моему, он нас не слышит, – мужчина убрал грязную тряпку от раны на груди и тут же поднялся, заметив их компанию. – Эй вы! Ни шагу дальше!       Женщина вскочила на ноги, поднимая с земли потертую булаву. Она или глупа или фанатично предана своему приятелю, раз решила угрожать вооружённой группе. Иша подошла ближе, Лаэзель шикнула, не желая тратить ещё больше времени, Уилл и Гейл остались сзади, готовясь читать заклятия. Шэдоухарт пристроилась за чародейкой, видимо, хотела хоть ненадолго остаться без внимания волшебника.       Дроу же заметила вокруг глаза женщины странный символ. Он проявился сквозь кожу, заключив глаз в огненный треугольник с двумя полосами сверху. Только одного взгляда на дворфа хватило, чтобы понять – не жилец. Вторая половина лица, которую до того не было видно – сплошной синяк и похоже, повреждены кости. А наискось от плеча до бедра глубокая резаная рана, вся рубашка пропитана кровью, удивительно, как тот до сих пор жил. Дворфы, конечно, крепкие создания и потерять крови должны намного больше, чем человек или эльф, чтобы оказание помощи стало бессмысленным. Но здесь явно не тот случай.       – Я сказала – назад! Не смейте подходить к Верному!       Личинка за глазом дернулась, снова разлилось чувство проникновения в чужой разум, как до того произошло с Астарионом, а на корабле с Лаэзель и Шэдоухарт. Ментальный всплеск удивил женщину, она быстро опустила оружие и отупила на шаг.       – Я иду туда, куда мне вздумается, – холодный властный голос дроу, подкреплённый эхом в её голове, едва не заставил упасть ту на колени. Желание это сделать отразилось на её испуганном лице так отчётливо, что даже проникать в мысли не было нужды.       – Эдовин?       Дворф неожиданно открыл глаза, глянул на Ишу и её разума коснулись его мысли. Прятать силу паразита поздно, он не подчинялся, лишь делал то, что должен. Украдкой бросив взгляд чуть назад, увидела, что остальные тоже в замешательстве, они ощущали ментальную энергию личинки, засевшую в мозгу Эдовина.       – Защити их, – мольба умирающего прозвучала искренне, а потом тот хрипло заговорил: – Они – Верные, они смогут…       – Эдовин! Эдовин! – закричал мужчина, но дворф, едва выдохнув последние слова, испустил дух, тело его обмякло, а руки безвольно упали на землю.       – Он с Абсолют, – спутница дворфа склонила голову в знак скорби, а потом обратилась к Ише. – У вас есть приказы для нас, госпожа? Или, может, у кого-то из вас?       Замешательство смешивалось с любопытством и недоумением. Какие ещё Верные? Неужели эти двое не понимали, что в голове их мёртвого приятеля иллитидский паразит?.. Да и понимал ли это он сам? И что удивительно, эти двое не боялись чародейку, обычно первое, что видят другие – это внешность и первую секунду пугаются. Всё-таки страшные сказки о темных эльфах нелегко вытравить из сознания, но здесь даже удивления не читалось в их взглядах.       Времени раздумывать и выяснять, кто такой или такая «Абсолют» не было, надо добыть информацию. И раз возможность есть, то почему ей не воспользоваться?       – Что вы тут делали? Местность дикая, тут опасно, – выбрала нейтральный вариант дроу.       – Мы знаем госпожа, но Абсолют послала нас с Эдовином сюда.       – Мы должны были найти выживших с упавшего корабля, – мужчина говорил сбивчиво и торопливо, словно опасался наказания. – И одну такую нашли в капсуле неподалёку.       – Кто это был? – тут же выступил вперёд Уилл.       Они то ли только сейчас обратили на него внимание, то ли просто не ожидали, что ещё один «Верный» вступит в разговор, прервались на мгновение, но всё же продолжили.       – Мы с братом увидели капсулу, а в ней бессознательную женщину.       – Как она выглядела?       Теперь это больше напоминало допрос, но Иша не стала останавливать Уилла. Похоже, эти перепуганные люди готовы были снести от них любой тон лишь бы ими остались довольны.       – Крупная дьяволица. Красная кожа, ожог на всю правую руку и металлические круги в плече, один рог обломан, за спиной огромный топор.       – Мы хотели проверить жива ли она, но та выскочила из капсулы, и от неё дыхнуло таким жаром, какой я никогда в жизни не чувствовала.       – Я говорил Эдовину, чтобы он не подходил к ней близко, она и так выглядела слишком опасной. Следовало позвать подмогу, но он не послушал… И вот что из этого вышло.       – Она напала на вас? – голос Уилла прорезала сталь и ненависть к сбежавшей дьяволице, но ему будто хотелось убедиться в её грехах, чтобы при встрече припомнить нечто существеннее, чем абстрактное зло.       – Да, стоило подойти, как та взревела, пламя охватило всё её тело, она схватилась за топор и полоснула Эдовина. Я успел его схватить за плечи и оттащить, но рана всё равно оказалась смертельной.       – Если бы не это, та дьяволица разрубила бы его надвое.       – Куда она отправилась?       – Вверх против течения реки, во всяком случае, уносила ноги она в том направлении, но мы не преследовали её, нам надо было сберечь Эдовина. И мы не справились, Абсолют теперь нас покарает, да? – на лице взрослого мужчины едва не выступали слёзы, что очень странно было видеть. Неужели, тут где-то есть фанатики?       – Абсолют никого не покарает, если вы выполните то, зачем пришли, – поспешила заметить Иша. – Вам нужно было найти выживших с корабля, так мы перед вами.       Дальше произошло странное. Люди вдруг переглянулись и кинулись в атаку. В глазах их зажёгся уже самый настоящий фанатичный огонь. Несмотря на численное меньшинство, дрянное оружие и неумение им нормально пользоваться, они намеревались убить их компанию.       Мужчина упал первым, из горла его торчала стрела, и теперь он судорожно дергался на земле, хрипел, пока кровь медленно окрашивала траву и землю в бурый цвет. Женщину его кончина нисколько не остановила, Уилл отвёл булаву в сторону рапирой, а потом толкнул плечом. Не умеющая драться и держать равновесие противница ничком растянулась на траве. Благородный защитник слабых замер с занесённым клинком, видимо, не привык вот так убивать безоружную жертву.       Иша не стала ждать итога борьбы совести со здравым смыслом, а произнесла заклятие и с рук потоком сорвался огонь. Вопли боли могли заставить завистливо замереть банши, колдовское пламя быстро охватило одежду, сожгло волосы, обуглило плоть и дыхнуло запахами горелого мяса. Нападавшая быстро перестала кататься по земле в бесполезных попытках сбить колдовское пламя и затихла.       – Я впервые готова восхититься тобой, – проговорила Лаэзель, подойдя ближе к Ише.       – Твою мать, что тут вообще происходит? – замешательство народного героя понимали все. Только что эти двое смотрели на них, как на посланников божества, а в следующее мгновение бросились в самоубийственную атаку. Непонятно только одно, это диктовалось стремлением угодить Абсолют или же страхом кары.       – А давайте прервёмся на секундочку и подумаем вот над чем, – рядом оказался Астарион, который очень странно и с каким-то голодным огоньком смотрел на труп мужчины. – Паразит нам даёт возможность представляться кем-то другим и вкладывать окружающим те мысли, которые нам нужно, давить на их разум и управлять, как марионетками.       – Игнорируй это, откажись! – тут же заявила Лаэзель. – Цена такой силы будет непомерна, тебе придётся за всё это расплатиться!       – Слушайте, давайте успокоимся, мы не знаем, почему так происходит, – Шэдоухарт не знала, радоваться такому открытию или же стараться не касаться этого.       – Будет лучше, если мы отнесёмся к такому открытию с осторожностью, – Гейл решил занять нейтральную позицию. – Мы всё ещё не знаем, что с нами происходит и кто была эта троица.       – Боги, какие же вы все зануды. У вас есть возможность манипулировать чужим сознанием, вкладывать в разум других нужные вам мысли, а вы собираетесь осторожничать?! Серьёзно?       Иша в этот момент почувствовала зов личинки, но не той, что сидела у неё в голове, а той, что копошилась за глазом погибшего Эдовина. Она не могла жить в трупе или вне соляного раствора, где её выводили, а ещё она была насыщена воспоминаниями и горела желанием ими поделиться.       Паразит вылез из-под века, клацнул пару раз челюстями. В голове будто взорвалась бомба, ослепила, заставила превратиться в марионетку чужой воли. Рука сама собой потянулась в сторону личинки и та вдруг надулась, расправила щупальца.       – Иша! – услышала она на границе сознания, но предупреждение запоздало.       Чужой опыт и знания шелестом страниц впились в сознание, заполняя разум чужими мыслями и воспоминаниями. Вот калёное железо с символом Абсолют, гоблинша с одним глазом и украшением из перьев, благоговение перед строгим и далёким голосом, тяжесть цепочки с медальоном-черепом на шее.       Затем сумбур и мешанина смазанных образов, ярким пятном выделяя последние воспоминания. Рёв дьяволицы в пасти пожарища, запах серы и сгорающей крови, взмах топора и боль. Столь яркая, что чародейка упала на колени, хватаясь за плечо, будто это ей только что нанесли удар.       Чужой паразит упал в траву высохшим трупиком и больше не шевелился, а в голове чародейки будто устроили самый настоящий ад. Боль в висках отдавалась барабанным стуком вен, на лбу выступила испарина, сердце в панике колотилось в груди. Длилось это недолго, но всё же не самые приятные то были ощущения.       – Ты с ума сошла! – вскричала Лаэзель, потянувшись за мечом.       Остальные тоже застыли и готовились нанести удар, видимо, в их глазах дроу только стала ещё большим иллитидом, чем до этого.       – Я в порядке, я видела её, – заговорила дроу, отчаянно стараясь найти хоть какой-то способ сбросить навалившуюся тяжесть враждебности. – Дьяволицу, она пылала.       – Куда она убежала? – Уилл тут же отнял руку от рукояти рапиры, видимо, поимка этой Карлах для него действительно стояла на первом месте.       – Не знаю, всё произошло так быстро, она правда его убила, стоило им только встретиться взглядами.       – Я же говорил, что она будет уничтожать всех без разбора.       – То есть тебя не смущает поведение этих идиотов? Стоило им узнать, что мы тоже с того корабля, как ринулись в атаку. Даже тебе ясно, что никаких шансов у них не было и всё равно они напали, – постаралась напомнить Шэдоухарт. – Может, не всё так однозначно, Уилл?       – Для меня всё однозначно! Возможно, сейчас она напала, потому что дезориентирована, и только поэтому убежала, а не довела дело до конца. Идёмте, нам надо догнать её, вряд ли она далеко ушла, раз дворф столько продержался.       – Сам ли он продержался или в нём отчаянно держала жизнь личинка? – Иша тоже подкинула вопрос в копилку сомнений.       Уилл не стал ждать, а Гейл только покачал головой, глядя ему вслед.       – Знавал я парочку колдунов, ребята они не бесталанные, но уж слишком часто слушают своего заплечного дьявола. И я это не в переносном смысле.       Напряжение никуда не ушло, все теперь с подозрением посматривали на Ишу. Особенно Лаэзель, которой не терпелось увидеть хоть малейший признак безумия или изменения, чтобы вспороть ей брюхо или отсечь голову.       Напоследок Иша поборола омерзение, порылась в окровавленной одежде и нашла под складками тяжёлой черной рубашки серебряную цепочку с медальоном в виде треугольника и вписанного внутрь черепа. Бог смерти, но какой? Черепа использовали в качестве священного символа многие божества, как и треугольник, сходу не разберёшься, но дроу решила взять его с собой. Если не удастся что-то выяснить, то серебро всегда можно выгодно продать.       Следы дьяволицы нашлись быстро, она и не таилась, бежала по камням, перепрыгивая их, иногда обходя заводи и оставляя отпечатки сапог в грязи. Странно, если это действительно дьяволица, то почему не улетела, не сбежала другим способом? Почему так остервенело неслась куда-то?       Только один раз следы увели их в небольшой подлесок. Похоже, там женщина решила спрятаться, передохнуть и пуститься в путь. Они нашли камень со следами копоти, несло от него диким жаром, а в песке под этим место обнаружили куски мутного стекла. Похоже, говоря об адском жаре, фанатики не лгали, только почему дьяволица не маскируется, её силу любой мало-мальски знающий маг мигом распознает.       Что-то тут не сходилось, но исполненный решимости нагнать Карлах Уилл останавливаться и хоть немного задуматься не желал. Лаэзель в какой-то момент устала нестись следом за Клинком Фронтира и крикнула, чтобы убивался сам, а их не впутывал.       Отойдя к дереву, чтобы перевести дух, с криком подлетела вверх ногами. Дождь из прелых листьев закрыл её плотным коконом, перекрывая обзор.       Только вскрик воительницы заставил Уилла обернуться и поспешить на помощь товарищу. Когда листья опали, Лаэзель висела вниз головой, ногу оплетала петля пеньковой верёвки, а меч выскочил из заплечных ножен и едва не попал в Шэдоухарт.       Наступила тишина, от резких звуков разлетелись птицы, только ветер всё так же едва раскачивал густые кроны. А затем раздался смех, Астарион и Шэдоухарт бились в истерике, совершенно не смущаясь гневного взгляда гитьянки. Уилл, Гейл и Иша стоически старались не последовать их примеру, поскольку взгляд желтых глаз Лаэзель обещал самые страшные муки веселящейся парочке и присоединяться к ним не очень хотелось.       – Да хватит таращиться! Снимите меня отсюда! – зарычала Лаэзель, когда её перестало сильно раскачивать.       Надо сказать, висящая вниз головой с застрявшими в волосах листьями гордая воительница смотрелась весьма комично. Странно, но всё же хорошо, что ловушка не вывернула ей сустав, не придётся его вправлять, а потом и слушать раздражённое шипение при каждом шаге и пережидать вспышки злости.       – Давайте я просто перережу верёвку? – отсмеявшись сказал Астарион.       – Полегче, приятель, она так шею себе сломает, – Гейл пошёл к упавшему бревну.       – Так нам же лучше, меньше выступать будет, – поддержала идею эльфа Шэдоухарт.       – Не ожидал увидеть тут охотничьи силки, – волшебник будто не услышал их реплики и пошёл срезать верёвку с упавшего с другой стороны бревна.       На удивление он довольно сноровисто развязал узлы и спустил Лаэзель, встать на ноги благородно помог Уилл. Гитьянки тут же отпихнула его от себя, стоило снова оказаться в нормальном положении, и разрезала верёвку на лодыжке.       – Может и Карлах попалась в одну из ловушек потому и задержалась? – предположил Уилл. – Идёмте, я уверен, она где-то неподалёку. Надо её нагнать, пока она окончательно не пришла в себя.       – Смотри под ноги, гит, – насмешливо проговорила Шэдоухарт. – Медвежий капкан на раз дробит кости.       – Киньяк, – выплюнула Лаэзель, но теперь действительно пристальнее смотрела под ноги, впрочем, как и остальные.       Кто бы ни расставил тут силки, сделано это недавно, но на кого тут могли охотиться? Друиды дружны с местными зверьми, им нет нужды ставить ловушки, животные сами к ним придут. Но сейчас следовало нагнать Уилла, пока и он не вляпался в историю.       А это странное преследование Карлах становилось всё подозрительнее и подозрительнее. Ише вообще начало казаться, что Клинок Фронтира выполнял чей-то заказ, а не нацеливался защитить всех вокруг от зла. Вот только кто ему его дал – пока загадка и дроу не уверена, что хотела бы знать ответ.