Сезон 4

Восстановление шло постепенно. Раны Уилла его самого особо не беспокоили, он пешком ходил до ближайших магазинчиков, блуждал по лесу в поисках мелкой дичи или отправлялся на рыбалку, иногда в компании Чийо, которая в основном пропадала в городе. Ганнибал же чаще оставался дома, иногда выходя на короткие прогулки. Ему сильно не хватало физических упражнений, но даже небольшие нагрузки сейчас могли потревожить рану, поэтому он решил, что легкие классические танцы будут неплохим началом для восстановления формы. По крайней мере, такое объяснение он использовал, приглашая Уилла на танец. К счастью для Уилла, знающего о танцах больше в теории, начать было решено с простого медленного вальса, но все равно, хоть он и старательно пытался следовать за Ганнибалом, чем больше он сосредотачивался на действиях, тем больше ошибок делал. — Все хорошо. Если не знаешь, какой шаг сделать следующим, ты всегда можешь обратиться ко мне, — улыбнулся Ганнибал, мягко направляя смущенного Уилла в нужную сторону. — Я думал, что смогу уловить твои намерения и синхронизироваться с тобой, но я только все больше запутываюсь. — Тебе нужно лучше прочувствовать себя. И меня. Ганнибал замедлился и прильнул к Уиллу так, чтобы тот чувствовал движения его тела. Постепенно это все меньше походило на танец, и все больше на объятия. Ганнибал закрыл глаза и уткнулся носом в шею Уилла, вдыхая его аромат и чуть ли не дрожа — даже его терпение имело свои пределы. — Уилл… — отчаянно прошептал он, гладя его по волосам. Это была почти мольба, и почему-то это очень понравилось Уиллу. — Если… — Уилл прочистил пересохшее горло. — Черт, я просто не представляю, что делать. Помоги мне. — Я буду счастлив научить тебя всему. Заметив лукавый огонек в глазах Ганнибала, Уилл устало вздохнул. — Я все же попался в твою ловушку. — Ловушка предполагает поражение одной из сторон. Ты чувствуешь себя проигравшим, Уилл? — Кажется, я скоро узнаю ответ. Ганнибал взял его за руку и повел в свою спальню на втором этаже. — Мне бы хотелось отнести тебя в спальню на руках, но, к сожалению, пока это невозможно из-за раны. Уилл хмыкнул, но быстро переменился в лице, когда окинул взглядом комнату: занавески были задернуты, горели только лампы на тумбочках, кровать была застелена свежим постельным бельем, а стоящий в углу проигрыватель тихо воспроизводил мелодию, под которую они только что танцевали внизу. — Ты знал… — только и смог злобно прошипеть Уилл. — Просто предусмотрел. — Ганнибал невозмутимо расстегивал пуговицы на своей рубашке. — Даже странно, что тут нет свечей и цветов. — Я думал об этом, но был слишком велик соблазн использовать их в любовной игре. Мы обязательно добавим это, но не сейчас. Представив, что еще запланировал Ганнибал, Уилл только судорожно сглотнул. Сейчас ему больше всего хотелось в панике сбежать, куда угодно, даже вариант сдаться Джеку казался не таким уж плохим. Скинув последние одежды, Ганнибал внимательно посмотрел на покрасневшего и отводящего взгляд Уилла, подошел и прижался лбом к его лбу, нежно обнимая и поглаживая. — Уилл, посмотри на меня. Почувствуй меня. Твои барьеры мешают тебе принять себя и меня. Сбрось их, сделай шаг навстречу, и ты увидишь, что бояться тебе нечего. Ощутив легкий холод, Уилл взглянул вниз, чтобы обнаружить, что его футболка задрана вверх, а штаны и трусы лежат на полу. — Да как… С улыбкой Ганнибал легко снял с него футболку и окинул взглядом. — Мое прекрасное творение. Ты пока сам не представляешь, на что ты способен. Твой мир не рухнул, он эволюционировал. Ты — совершенство, которому ни к чему стыдиться своих желаний. Не бойся признать, что хочешь меня. Уилл прислушался к себе, не в силах отрицать очевидное. Его тело весьма красноречиво говорило о желании. Его руки тянулись к Ганнибалу, но в нерешительности останавливались. Тогда Ганнибал терпеливо отвел его к кровати и лег, увлекая за собой. — Все хорошо, я пройду этот путь вместе с тобой. — Ганнибал поцеловал его руки и положил их на свои бока, не отпуская. — Ты не обязан спешить и делать то, что тебе не нравится. Только то, что ты сам хочешь, и я с удовольствием дам тебе все, что ты захочешь. Ганнибал откинулся на подушку, наблюдая за сидящим возле него Уиллом. Секс с другими мужчинами у него бывал редко, но вот с собой Ганнибал занимался любовью часто и с удовольствием. Он знал каждый миллиметр своего тела, знал реакцию на различные раздражители и пределы своего организма. Он очень себя любил и теперь с наслаждением учил любить себя Уилла. Тот покорно поддавался, позволяя направлять свои руки туда, где бы Ганнибалу хотелось их почувствовать. Хоть Уилл и старался не выдавать особых эмоций, но все же Ганнибал мог разглядеть, как в гамме тщательно скрываемых внутри чувств загораются любопытство, когда пальцы Уилла зарываются в волосы на груди Ганнибала, восхищение, когда они, слегка сжимая, проходятся по сильным мышцам, смущение, когда они оказываются ближе к паху. — Это… интересно, — смущенно улыбнулся Уилл. — Это заметно. — Ганнибал аккуратно распределил смазку по полностью эрегированному члену Уилла, вызвав у него невольный стон. — Я просто… не знал тебя с такой стороны, даже подумать о таком не мог. Но мне действительно нравится то, что мы делаем. — Может, пока ты еще не поверишь, но мне всегда хотелось, чтобы мы получали удовольствие друг с другом. — Ганнибал притянул на себя Уилла, обхватывая его ногами, прижимая к себе как можно ближе. — Я открыт для тебя, я готов для тебя. А теперь покажи мне себя. Уилл осторожно толкнулся внутрь Ганнибала, чувствуя нарастающую внутри дрожь от ярких ощущений. Он был не совсем честен, сказав, что не думал о таком раньше, скорее, его одолевали малопонятные до недавнего времени фантазии и желания, от которых Уилл бежал так же, как и от своей жажды жестокости. Лишь иногда он срывался, поддаваясь будто первобытной страсти, балансируя между ненавистью и похотью и не находя облегчения в суматошной мастурбации. Но то, что он испытывал теперь, было совершенно иным. Уилл вдруг понял, что совсем забылся в своих ощущениях и двигался быстрее, чем следовало. Он с тревогой взглянул на Ганнибала, но тот выглядел так, будто полностью наслаждался процессом. Он выглядел… искренним? После всего случившегося Уиллу было так трудно поверить, что происходящее не является очередной манипуляцией, но одна мысль о том, что Ганнибал полностью доверился ему, завораживала и очаровывала. Неосознанно Уилл погладил его по щеке, заставляя повернуть голову и посмотреть в глаза. Ганнибал ответил взглядом, полным обожания и нежности, и впился в губы Уилла страстным поцелуем. До сих пор Уилл недооценивал, насколько Ганнибал нуждался в его прикосновениях. От такой реакции Уилл распалялся все больше, уже не боясь собственных стонов и действуя все более уверенно. Ему льстило оказанное доверие, и он хотел воспользоваться им по полной. — Я хочу тебя, — прошептал Уилл в ухо Ганнибалу, и это звучало, как долгожданное признание. В ответ Ганнибал застонал и прильнул к нему еще ближе. — Ты — мой… Как он и предполагал, с каждым искренним ласковым прикосновением и словом Ганнибал всё больше терял контроль над собой и вскоре уже просто извивался под Уиллом, учащенно дыша и все громче выстанывая его имя. Полностью растворившись в ощущениях, они достигли оргазма, цепляясь друг за друга, будто боялись пропасть в настолько бурном вихре чувств. Немного отдышавшись, Уилл повернулся к Ганнибалу: — Хочу ещё. Покажи мне больше. Ганнибал довольно улыбнулся: его план сработал идеально. — Всё, что ты только захочешь.

Утром Уилл неуклюже топтался возле готовящего завтрак Ганнибала. Тот с улыбкой наблюдал за попытками Уилла освоиться в новых гранях их отношений, время от времени любезно подсказывая: — Да, ты можешь поцеловать меня в щеку, если хочешь. — Я настолько предсказуем? — улыбнувшись, Уилл невесомо поцеловал его. — Ситуация предсказуема. — Ситуация… все же необычна. — Ничуть. Просто делай то, что хочешь. Уилл кивнул. Они сели завтракать, и через некоторое время он нерешительно спросил: — Эм… Это ведь нормально, если я возьму тебя за руку? — Уилл. Сочетание в тебе гениальности и непонятливости иногда просто поражает меня.

Следующие дни они провели за изучением друг друга. Ганнибал, давно продумавший все до мельчайших деталей, теперь купался во внимании Уилла, заново открывая для него анатомию, заново знакомя с собственным телом. Он умело касался его тела так, что любой участок кожи становился эрогенной зоной, и постепенно срывал оковы, сдерживающие Уилла долгие годы. — Твоя чувствительность становится лучше, однако тебе еще предстоит научиться осознавать свои ощущения. Ганнибал, полностью обнаженный, лежал на кровати перед сидящим рядом Уиллом. Сегодняшним уроком было получение удовольствия без прикосновения к себе и партнеру, и Уилл мог только с жадностью наблюдать, как Ганнибал плавно потягивается на простынях, медленно покачивая бедрами. — О чем ты думаешь, Уилл? — О том, что так долго не выдержу. — В твоей голове слишком много лишних мыслей. Попробуй сосредоточиться на своих ощущениях в данный момент. Почувствуй движения своих мышц, ощущения своей кожи. Уилл придвинулся ближе, почувствовав, как едва прохладный воздух скользит по его чувствительным местам, однако это только еще больше разжигало в нем желание просто наброситься на Ганнибала. — Твоя страсть прекрасна, однако сейчас она сбивает тебя с толку. — Ганнибал провел ладонью рядом с щекой Уилла и, усмехнувшись, отодвинулся, когда Уилл попытался прикоснуться к нему. — Ты пытаешься бороться со своим желанием, и именно это причиняет тебе дискомфорт. Прими то, что у тебя есть, и используй это. Опершись на руки, Уилл уже практически нависал над Ганнибалом. Заметив свое тяжелое дыхание, он осознал, что более ярко воспринимает запах Ганнибала, и это может быть одной из деталей, которые можно использовать для достижения цели. Он наклонился ближе, и несколько капель пота упали на грудь Ганнибала, вызвав у него одобрительный стон. Этот звук приятной дрожью прошелся по телу Уилла, заставив его застонать в ответ. Уловив новую деталь, Уилл нежно подул на шею Ганнибала, что вызвало у того еще больший восторг. — Ты отлично адаптируешься к новой ситуации. — И подумать не мог, что смогу наслаждаться такими простыми вещами. Но мне все равно хочется большего. — Не спеши. Прочувствуй, каково это, когда не можешь коснуться того, кого любишь. — Вот как. — Уилл усмехнулся. — И что же, мне тоже придется ждать пять лет? — Боюсь, я не выдержу столько без тебя. Продолжай. Уилл наклонился к груди Ганнибала и подул на чувствительный сосок, слегка задевая губами поднявшиеся волоски, и с удивлением подумал, что воск свечей и лепестки цветов были не такой уж плохой идеей. В какой-то момент ему показалось, будто он соприкоснулся с аурой Ганнибала, состоящей из распространяющихся от него частиц тела и вибраций движений, и сам стал частью этой ауры, гармонично вплетаясь в своего партнера. — Вот оно, — прошептал Уилл, упиваясь переосмысленными заново чувствами. — Ты — мой. — Ты — мой, — повторил Ганнибал, сквозь слезы глядя на прекрасное, словно сияющее, лицо Уилла, вслед за ним достигая развязки. Некоторое время они тихо лежали рядом, ощущая покой и уют. — Странно, такой способ как будто отнимает больше сил, — пробормотал Уилл, рассеянно глядя в потолок. — Это с непривычки, скоро приспособишься. А в следующий раз ты попробуешь переосмыслить свои чувства будучи полностью неподвижным. Уилл закрыл лицо руками. — Ну, либо у нас может быть обычный секс. Ганнибал мгновенно поскучнел, но Уилл поспешил успокоить его: — Шучу. Уверен, я справлюсь с этим даже лучше тебя. — Сомневаюсь. Не забывай про мои три года опыта. — Язва.

Уилл с осторожностью, но и с любопытством, прощупывал границы, пробовал различные взаимодействия с Ганнибалом, постепенно становясь все увереннее. У него было меньше возможностей порадовать его чем-то, кроме себя и собственноручно пойманной дичи, но он старательно изучал его вкусы. Возникала также мысль подарить ему цветы, но Ганнибал слишком хорошо разбирался в языке цветов, а Уилл пока не знал, что же хочет ему сказать. В один из дней Уилл зашел на кухню с пакетом в руках, достал оттуда баллончик взбитых сливок и предложил Ганнибалу: — Почему бы нам не попробовать объединить секс, кулинарию и изобразительное искусство? Ганнибал удивленно поднял бровь. — Какой неожиданный прорыв. Что навело тебя на такие мысли? — Просто увидел их в магазине и решил, что почему бы и нет. — Уилл пожал плечами. — Ты все еще думаешь, что я намереваюсь тебя съесть, и таким образом проверяешь меня. Позволь сказать откровенно. — Ганнибал подошел к Уиллу вплотную. — Я всегда буду желать этого и я дам тебе знать заранее, когда соберусь осуществить это. Точнее, даже ты сам поймешь, ведь это зависит в первую очередь от твоего поведения. Уилл лишь улыбнулся: — Какой дерзкий. Ну давай… — Уилл чуть не сказал «съешь меня», но благоразумно решил, что Ганнибалу лучше не давать подобных разрешений. Он протянул Ганнибалу баллончик, стянул с себя футболку и прилег на стол. Ганнибал с сомнением покрутил в руке баллончик явно дешевых сливок, осмотрел «рабочее поле», а затем нарисовал на теле Уилла три цветка: один на левой груди ближе к центру и два пониже на животе. — Сердце, желудок и печень, — пояснил он. — Простые на первый взгляд, но весьма интересные органы, вместе образуют треугольник, пропускают через себя… — Ганнибал, — недовольно поморщился Уилл. — …Однако, сейчас это не более, чем бессмысленные пустоцветы. Но мы дадим им цель. Он порылся в холодильнике и расположил в центре каждого цветка по красной ягодке. Оглядев результат, констатировал: — Теперь они стали весомее. Но все ещё нет устойчивости. — Ганнибал! — не выдержал Уилл. — Одну минуту. Ганнибал достал из холодильника три стебелька зелени и расположил под цветами. — Уже лучше. Но это окружение… Уилл закрыл лицо руками и завопил. — Если ты решил убить меня занудством, то это слишком жестоко даже для тебя! — Ты сам предложил объединить секс, кулинарию и изобразительное искусство. — Да, можно уже добавить немножко первого? Картинно вздохнув, Ганнибал склонился над ним и лизнул цветок на его груди. — Уилл. — М? — Больше не покупай дешевые сливки. Мало того, что их состав ужасен, у них так же нет различных насадок в комплекте, что сильно ограничивает возможность их применения… — Боже!

Прошло несколько месяцев с момента «падения». Травмы Ганнибала зажили. За время диеты он осунулся, стал немного нервным и подолгу печально стоял перед открытым холодильником. Уилл понимал, что рано или поздно им придется обсудить одну очень важную тему, так что готовился к разговору заранее. В одну из ночей Уилл застал Ганнибала сидящим перед открытой морозилкой и задумчиво созерцающим кусок зайчатины в руках. Вздохнув, Уилл присел рядом. — Удручающий ассортимент? — Ничуть, ты прекрасный охотник. Но в последнее время у нас на столе только мелкая дичь. — Ты хочешь кого-то конкретного? Или ты просто хочешь? Во взгляде Ганнибала загорелась заинтересованность. — У тебя есть какие-нибудь предложения? Уилл понимал, что Ганнибал может предложить Алану, а может даже Молли, и эти варианты его не устраивали, поэтому он спешил перехватить инициативу: — Беделия. — Хм? — Такая очевидная манипуляция даже удивила Ганнибала, но пока он решил оставить это без внимания. — Мы с ней много общались до нашего побега, и почему-то мне кажется, что она больше всех ждет этого. — Я планировал съесть ее три года назад и тщательно следил за ее вкусом. — Ганнибал облизнулся, вспоминая, и тут же получил тычок в бок от Уилла. — Жаль, что столько усилий ушло впустую. — Зато теперь мы сможем сделать это вместе. Ганнибал посмотрел на него счастливым взглядом. — Это будет прекрасно.

Найти Беделию было даже проще, чем они предполагали. Казалось, будто она осознавала невозможность скрыться и предпочла встретить свою судьбу лицом к лицу. Впрочем, когда она очнулась на кровати в тихой уютной спальне незнакомого дома, она с трудом могла пошевелить даже пальцем. — Не волнуйтесь, мисс Дю Морье, — услышала она голос Ганнибала. — Это легкий транквилизатор. Мне бы не хотелось портить Ваш вкус. Минус этого — сейчас Вам будет немного неприятно. Беделия опустила взгляд и увидела, что ее нога лежит на медицинской клеенке и уже затянута жгутом. Она крепко зажмурилась, стараясь сохранить хоть какое-то самообладание. — Вас не будут искать слишком тщательно, поскольку после моего побега некоторые личности решили добровольно скрыться, так что все подумают, что и Вы решили залечь на дно, — спокойно продолжил Ганнибал. — Мы надеемся, что Вы сможете составить нам достойную компанию в ближайшие недели. Он обернулся на Уилла, который как раз доставал из чемодана с разными инструментами длинную острую пилу. — Могли бы электропилу взять, — не выдержав, процедила Беделия. — Я прекрасно обращаюсь и с обычной, к тому же электрическая, знаете ли, делает процесс не таким увлекательным, — улыбнулся Уилл. — Соглашусь, однако с обычной пилой будет больше грязи, — кивнул Ганнибал. — Ничего, если не удастся подчистить все, то мы можем просто поджечь кровать. Уилл присел на пол, одной рукой взял покрепче ногу пленницы, а другой прижал лезвие пилы к ее коже. Когда он сделал первое движение, Беделия судорожно вздохнула — организм прекрасно чувствовал каждое действие, но всё равно оставался расслабленным. Отчасти из-за этого боль казалась не такой ужасной, вдобавок легкое головокружение придавало происходящему чувство нереальности. Но, видимо, это не слишком устраивало Уилла, поэтому он пилил грубо, разбрызгивая кровь во все стороны. Ганнибал не выдержал и прервал его: — Уилл, я обожаю тебя в крови, но сейчас ты расходуешь её попусту. Позволь помочь. Он сел позади Уилла и приобнял, направляя его руку с пилой медленнее и плавнее. Уилл прикрыл глаза и поддался темпу, зачарованно двигаясь вперед и назад, тесно прижавшись спиной к Ганнибалу. Беделия прокашлялась, пытаясь привлечь внимание: — Будьте любезны, избавьте меня от этого зрелища. — Не встревайте в чужой интимный момент, — пробормотал Уилл, растекаясь от удовольствия на груди Ганнибала. — Уж простите. — Беделия презрительно закатила глаза и отвернулась. Когда нога была наконец-то отпилена и оставшаяся часть хорошенько забинтована, довольный Ганнибал ушел с трофеем на кухню, пообещав приготовить роскошный ужин, а Уилл остался в комнате с пленницей. — Ганнибал подготовил кое-что для Вас. — Уилл открыл другой чемодан, с несколькими вариантами вечерних нарядов и косметикой. — Он планировал хорошо посидеть, повспоминать былые времена. — «Он», — усмехнулась Беделия. — А Вам бы хотелось поскорее стереть меня с лица Земли, особенно те части, которых он касался. Уилл глубоко вдохнул, выдохнул и спокойно ответил: — Не страдаю такими примитивными недостатками, как ревность. — Да, для Вас ревность — одна из форм садистских развлечений. — Беделия, стараясь не смотреть на остатки своей ноги, попыталась приподняться на кровати, но головокружение быстро уложило её обратно. — Какой неприятный транквилизатор. Вам придется помочь мне. Умеете обращаться с косметикой? — Ну, полагаю, я умею рисовать, так что как-нибудь справлюсь. Пока Беделия полулежа надевала платье, Уилл отвернулся и рылся в чемодане. Когда она закончила, он скептически оглядел её: — Немного вульгарный наряд, не находите? — Ничуть, он прекрасно смотрится на моей фигуре. — Что ж, наслаждайтесь своей фигурой, пока она у Вас есть. Он положил на прикроватную тумбочку несколько выбранных образцов для макияжа, увидев которые, Беделия ехидно заметила: — Вы выбрали довольно скромные тона. — Это дружеский ужин, а не охота на самца, тут ни к чему боевой раскрас. — Вам так нравится эта игра в ревнивца, — с улыбкой сказала она. — Но еще больше вам нравится иллюзия того, что Вы контролируете этого монстра. — Мы равноправные партнеры, — сухо и отстраненно ответил Уилл, стараясь сосредоточиться на нанесении макияжа. — Умоляю, Вы не можете быть настолько глупы, — фыркнула Беделия. — Ганнибал никого не поставит наравне со своим эго. Стараясь поскорее убежать от разговора, Уилл быстро завершил свою работу и протянул Беделии зеркало. Она с приятным удивлением осмотрела результат. — Лучше, чем я ожидала. Вам бы творить, а не резать. — Я прекрасно справляюсь и с тем, и с тем. — Уилл галантно подал ей руку. — Полагаю, будет лучше, если я отнесу Вас? Как бы ей не претила даже мысль о таком, но перспектива прыгать на одной ноге с головокружением была намного хуже, так что Беделия, стиснув зубы, позволила донести себя до праздничного стола. Он уже был частично украшен Ганнибалом, который то увлеченно хозяйничал на кухне, то входил в комнату, добавляя к своему произведению искусства очередную деталь. Увидев Беделию и Уилла, он с улыбкой кивнул: — Вы великолепно выглядите. Ужин почти готов, будьте добры немного подождать. Когда он вернулся на кухню, Уилл последовал за ним. — Пахнет вкусно. Нужна помощь? — спросил Уилл. — Да, разложи приборы. — Сейчас… Ах, точно, мне надо переодеться,— Уилл задумчиво оглядел кровавые пятна на своей одежде, о которых уже успел забыть. — Нет, останься так. — Ганнибал приблизился к нему и глубоко вдохнул запах. — Тебе нравится, что я помечен ей? — поддел Уилл. — Это не метки, это трофей. И — украшение моего прекрасного любимого. Усмехнувшись, Уилл присоединился к подготовке к ужину. Вскоре все трое уже сидели за столом. Ганнибал, севший в центре, беззаботно рассказывал Уиллу о жизни с Беделией во Флоренции. — Беделия умеет изящно обращаться с приборами. Ножами… и вилками, не так ли, дорогая? — подмигнул он. — Однако стать твоим компаньоном у нее так и не вышло, — констатировал Уилл. В ответ на это Беделия лишь закатила глаза, уже не имея сил на бесконечные игры с Уиллом. — Мясо получилось божественным. — Ганнибал поддел кусочек вилкой и повернулся к Беделии. — Вы просто обязаны его попробовать. Она стиснула зубы и отрицательно покачала головой. — Не стесняйтесь, скоро у Вас не будет рук, и мы с Уиллом в любом случае будем кормить Вас сами, — с милой улыбкой настаивал Ганнибал, придвигаясь ближе. Не имея возможности отодвинуться дальше, Беделия медленно обхватила кусочек губами, не сводя со своего мучителя ненавидящих глаз. Тот спокойно протолкнул мясо вилкой поглубже ей в рот, из-за чего она сначала дернулась, но потом всё же медленно начала жевать. — Очень вкусно, спасибо, — прошипела она. — Благодарю. Насмотревшись на эту сцену, Уилл отложил свою вилку и поднялся: — Прошу прощения, мне надо отойти на минутку. Когда он вышел, Беделия презрительно пробормотала: — Он такой непокорный… Но Ганнибал тут же прервал ее: — Никаких манипуляций. — Манипуляций? — Она подняла бровь. — Это не манипуляции, у нас же здесь просто дружеская игра, разве нет? — Верно, однако Вы в ней не выиграете, и я не хочу давать Вам даже иллюзию надежды. — В таком случае вы сами лишаете себя многих разновидностей развлечений в нашем будущем времяпрепровождении. К чему себя так ограничивать? — Даже не рассчитывайте, что у Вас есть будущее. Они обернулись на голос и увидели полностью обнаженного Уилла, стоящего в проеме двери. Он быстро двинулся к ним, схватил со стола десертный нож и повернулся к Беделии: — Пора бы Вам уже покинуть нас. Она задохнулась от гнева и ужаса, но все же выпалила: — После такого Ваш ключик точно не отмоется от крови. — Зато я буду последним. Он дернул ее за волосы вниз, обнажая ее горло, с такой силой, что ее шея чуть не сломалась. В ответ Беделия взметнула рукой с вилкой в его сторону, но Уилл проворно метнулся ей за спину, продолжая тянуть за волосы, и перерезал ей горло. Пульсирующие всплески крови забрызгали его лицо и грудь, возвращаясь каплями на медленно бледнеющую кожу Беделии. Ганнибал, всё это время с интересом наблюдающий за происходящим и потягивающий вино, грустно вздохнул: — Жаль, я планировал провести с ней больше времени. — Хватит с тебя уже. — Уилл пинком отодвинул стул с остывающим телом. — Но ты не можешь не согласиться, что нам нужен семейный психотерапевт. — Она была плохим психотерапевтом. Отдышавшись, Уилл убрал тарелку Беделии в сторону и сел на освободившееся место. — Ну? — Он выжидательно посмотрел на Ганнибала. — Так тебе будет вкуснее? Тот неспешно встал, подошел и задумчиво осмотрел Уилла. Капли крови еще ползли по изгибам его тела, окрашивая в бордовый или даже черный цвет в приглушенном свете свечей. — Я — твой, — тихо сказал Уилл. — Это очень смелое высказывание, — серьезно ответил Ганнибал. — И ты не боишься, что сейчас может произойти что-то неприятное? — Ты сказал, что предупредишь меня. Сейчас я могу не ожидать чего-то такого. Или что? У тебя ведь нет привычки откусывать член своим любовникам, или что-то типа того? — Уилл игриво раздвинул ноги и облокотился руками о стол. — Однажды я так делал. Зрелище было впечатляющим, а вот вкус весьма посредственным. Но я не стану лишать тебя частей, которыми собираюсь пользоваться. Уилл испытал противоречивые чувства от этой информации. Опасный, дикий, великолепный зверь, готовый вцепиться в плоть даже не в ответ на неверное движение, а просто от скуки, покорно сел прямо у его ног, смотря преданным и влюбленным взглядом. Чувства риска и страсти пронизывали воздух, подсыхающая кровь стягивала кожу, как жгуты, и Уилл ощущал себя добычей и охотником одновременно. Несмотря на данное обещание, Ганнибалу остро хотелось уложить Уилла на стол и вскрыть живот и череп, точно по старым шрамам. Уилл был бы так прекрасен, будучи полностью обнаженным и доступным, но… Мысль о том, что будет после, оказалась неожиданно болезненной. Да, он бы наслаждался каждой частичкой Уилла так, как никогда и ничем не наслаждался, но чем меньше оставалось от Уилла в фантазиях Ганнибала, тем больший голод он испытывал. Цена относительно недолгого удовольствия была слишком велика. Он не убьет Уилла и не позволит никому навредить ему. По крайней мере, пока Ганнибалу так выгодно. — Ганнибал? — тихо позвал Уилл. — Кровь высохла. И, кажется, я прилип, не поможешь? Ганнибал счастливо рассмеялся, прижимаясь к бедру, покрытому подсохшей коркой крови с мелкими трещинами, напоминающей старинное и невероятно ценное произведение искусства.

Они оба ценили свои шрамы как физические воплощения прошлого, однако ради дальнейшей жизни на свободе требовалось не привлекать внимание. Шрамы на лице постепенно бледнели благодаря специальным мазям, остальные было решено не трогать, за исключением одной — печати Верджера. К ней у Уилла было особое отношение, и он стремился как минимум лишить ее узнаваемости, деформировать и сделать хоть немного своей. Ганнибал лежал на животе, обнаженный до пояса, с пропитанным смягчающим раствором полотенцем на спине, на диване в гостиной и читал книгу. Уилл присел рядом, немного помассировал его спину полотенцем и убрал, чтобы осмотреть размякшее потертое клеймо. Когда он начал тереть рубец полужесткой губкой, Ганнибал отвлекся от чтения и растянулся на диване, прикрыв глаза. — Верхние слои уже стерлись, — произнес Уилл. — Больно? — Приятно. Уилл заинтересованно поднял брови. — Почему? — Мне нравится, как ты обнажаешь меня, убирая слой за слоем, добираясь до самых чувствительных мест. — Интересная интерпретация. Что же ты чувствовал, когда тебя клеймили? — Удовольствие. Мэйсона, приказавшего клеймить меня, Корделла, выполняющего приказ, и мое собственное, от предвкушения дальнейших событий. Жаль, что там не было частицы тебя. — Меня немного расстроило, когда ты решил распилить мою голову. — Ты сам захотел расстаться. — А если я захочу уйти сейчас? — Уилл взял в руку нож. Ганнибал закрыл глаза, подавив болезненный вздох. — Ты не уйдешь. — Да уж, на кого я тебя, такого немощного, оставлю? — усмехнулся Уилл, соскабливая ножом мягкие частички кожи на шраме. Он надавил слишком сильно, и из печати начали просачиваться капельки крови, тогда Уилл аккуратно слизнул их, добавив: — Я навсегда останусь частью тебя, глубоко в тебе, шрамами в твоем сердце. — Он приблизился к уху Ганнибала и прошептал: — Расскажи мне о Мише. — Не надо. — Ганнибал отвернулся. — Тебе ведь нравится, когда я обнажаю тебя. — Мне приятен твой интерес, однако не хочу, чтобы ты считал это очередной манипуляцией с моей стороны. — Я не считаю случившееся с ней оправданием для тебя. Мне просто хочется узнать что-то о тебе, о твоем детстве. Ганнибал ненадолго задумался, но всё же решился пока что на самые нейтральные воспоминания из своей юности. Уилл слушал его рассказы и представлял себе поместье Лектеров, в котором когда-то давно были счастливы Миша и Ганнибал, и в котором Уилл оказался в своих поисках три года назад. Он видел себя идущим между деревьев к старому семейному кладбищу. На одной из плит он увидел маленькую девочку, приветливо ему улыбающуюся. Уилл уже видел ее раньше на некоторых рисунках Ганнибала. — Миша? — Ты пришел сюда в поисках света? — спросила она. — Я вижу свет. — Уилл улыбнулся ей. — И всё равно тебе мало. Опять сомневаешься, не можешь просто принять его. Прожорливость убивает, знаешь ли. — Пора бы уже стать понятливее, ведь тебя прощали так много раз, — раздался голос, от которого Уилла пробила дрожь. Эбигейл подошла к Мише и взяла её за руку. Они взглянули на Уилла и медленно побрели в сторону поместья. — Нет… — Уиллу казалось, что от него с дикой болью отрывается кусок плоти. Он безуспешно пытался последовать за ними из сковывающего тело тумана. — Постой! — Постой! — эхом раздалось позади него. Он обернулся и увидел сидящего на земле облокотившись на надгробную плиту Ганнибала, который потерянно смотрел вслед удаляющимся фигурам. Нахлынувшие вмиг эмоции выбили воздух из груди Уилла. Он упал на колени перед Ганнибалом и крепко обнял его. Тот обессиленно уткнулся в его шею, не в силах больше сдерживать боль тоски и одиночества, которые он глубоко прятал все эти годы. — Ты хотел, чтобы я почувствовал то, что чувствуешь ты, — произнес Уилл, осторожно взяв его лицо в свои ладони. — Я чувствую! Ты веришь мне? Ганнибал прижался к нему ещё сильнее и кивнул. Слезы продолжали катиться из его глаз, он с трудом дышал и никак не мог успокоиться. Не в силах больше терпеть эту боль, Уилл вынырнул из видения и обнаружил себя рыдающим в объятиях Ганнибала, сидящего рядом с опустошенным видом. — Нам не стоило говорить об этом, — сухо прошептал Ганнибал, медленно гладя Уилла по волосам. — Это место слишком чувствительное. Уилл покачал головой, нежно гладя лицо Ганнибала и глядя в его глаза. — Нет. Наоборот, чем больнее, тем важнее об этом сказать. Я приму все, что ты захочешь. Ты веришь мне? Ганнибал прижался к нему ещё сильнее и кивнул. — Никаких преград. Никаких тайн. Никакой лжи.