Куча сюрпризов!

Ночь для Хаскера прошла без происшествий. Как ни удивительно, среди всех у него был самый большой опыт работы с детьми. Следующим за ним был сэр Пентиус, но, увидев, что малышка сделала с одним из его яиц, большинство жителей не решались оставить младенца с ним, даже если змея утверждала, что не причинит ей вреда. Время от времени укладывать ребенка спать было достаточно легко, но, похоже, это работало только тогда, когда играла музыка. Это было фантастически: по всему отелю было множество радиоприемников и инструментов, благодаря склонности каждого случайно разразиться песнями и танцами. Чарли старалась изо всех сил, используя гитару, флейту и свой голос, но это была временная мера, которая могла работать лишь на какое-то время; Ребенок засыпал после нескольких минут прослушивания тихой музыки, но в тот момент, когда они опускали инструмент и издавали малейший шум, она снова просыпалась, и все возвращалось к исходной точке. Так что, страдая бессонницей, Хаскер в ту ночь вызвался присматривать за детëм. Наблюдение за младенцем-демоном вернуло ностальгические воспоминания о его жизни. Хаскер никогда особо не рассказывал людям о своей личной жизни, за исключением того, что он был игроком и работал в казино. Умерев в возрасте 50 лет, он прожил довольно полноценную жизнь с женой и ребенком, прежде чем уйти из жизни, поэтому маленькая любимица была для него глотком ностальгии. Ребенок с трепетом наблюдал за ним, когда он умело перебрасывал карточку между пальцами, заставляя ее исчезнуть за рукой, а затем снова возвращал ее между пальцами, как будто он тренировался в свободное время. Работа барменом в отеле на постоянной основе означала, что он больше не мог нормально играть в азартные игры, не мог больше играть с фишками или делать причудливые карточные фокусы, чтобы развлекать толпу, поэтому ему была предоставлена ​​​​возможность проделать все известные ему трюки. долгожданный момент. То, как маленькая девочка с трепетом наблюдала, как он раскалывал колоду и перетасовывал в своих руках карты. Он практиковал ложные удары одной рукой, перекладывая ее на левую и повторяя процесс несколько раз, прежде чем снова сменить трюк. Ребенок несколько раз протягивал руку к руке, умело перебрасывая карту из пальцев на тыльную сторону ладони, создавая иллюзию исчезновения карты. Было приятно наконец-то найти публику, которая действительно наслаждалась трюком, а не просто смотрела и бездумно аплодировала. Он провел за этим большую часть ночи, повторяя трюки, которые он знал из своей прошлой жизни, даже менее известные, которые он не делал десятилетиями, пока не вернул те, которые она предпочитала. Он заметил, что внимание ребенка колеблется, глядя куда-то в сторону, особенно на его хвост, который просто бесцельно покачивался без какой-либо реальной цели. Он переместил его на противоположную позицию и позволил ей попытаться схватить его. В течение следующих пятнадцати минут он повторял этот процесс, дразня маленькую принцессу и намеренно раскачивая ее влево и вправо из ее рук. Когда она, казалось, жадно сосредоточилась на попытке поймать хвост, он повернулся и принялся натирать очки, наблюдая за ней сквозь отражение в бутылках. Он мог с искаженной ясностью видеть, куда направляется ребенок, поэтому намеренно двинул хвостом в противоположном направлении, как раз в тот момент, когда она почти схватила его. Конечно, форма кошки была занозой в заднице, но иногда в ней были свои взлеты и падения. И тогда он не двигался, словно его сдерживала другая сила, не твёрдая, но всё ещё твёрдо удерживаемая в его хватке. А затем он почувствовал, как детские руки схватили его за хвост, и услышал хихиканье. Его голова резко повернулась и он почувствовал, что хватка на хвосте ослабла, но он уловил конец маленькой тени, отступающей и сливающейся с тенью малыша. Казалось, она не стала мудрее, когда схватила хвост руками и хихикала. Он медленно вырвал свой хвост из ее рук и некоторое время смотрел. Он мог бы поклясться, что видел черный завиток в отражении бутылки, прежде чем повернуться, но не нашел никаких доказательств, когда физически посмотрел. «Это всего лишь тень ребенка. Оно двигалось, потому что она двигалась, и не более того. »—как бы он ни пытался повторить это про себя, в его желудке поселилось беспокойство. Он оглядел комнату в поисках еще какой-нибудь тени. Возможно, Аластор играл с ним в полете фантазии. Вокруг него были лишь тускло освещенные огни, было почти три часа ночи, так что Повелитель, должно быть, крепко спал. Энджел, возможно, и проснулся, но это было надуманно. «Игра света», — сказал он себе, пытаясь стряхнуть холод под мехом. Этот ребенок не может использовать манипуляции с тенями. Манипулирование тенями было сложной магией, и малыш не мог знать, как ею пользоваться. Он повернулся к малышу и замер: Светящийся красный. Красные глаза. Манипулирование тенями, жуткие глаза, удивительная и внезапная привязанность к Аластору. Ему вспомнился его предыдущий разговор с Энджелом. «Грешники не могут размножаться, это невозможно». Так почему же этот ребенок так сильно напоминал ему повелителя, которому принадлежала его душа? Он протер глаза и заметил, что свечение исчезло. «Мне нужно поспать,—он убедил себя,–Может быть, этот ублюдок просто научил этому ребенка… Да… Это имеет больше смысла.» — Давай, малыш, пора спать. Ранее этим утром они столкнулись с запутанной ситуацией: чем кормить ребенка-демона? Единственными людьми, у которых они могли спросить, были Бесы, Адские Гончие или Сукуббы, но их телосложение слишком отличалось от их собственного, и вопрос Адского Рожденного о том, как кормить малыша, вызвал бы слишком много вопросов, и распространились бы слухи. Аластор проснулся последним и наткнулся на собрание группы, где они обсуждали варианты, только для того, чтобы вздохнуть, вызвать яблоко и бросить его в Ниффти с четкими приказами: «Очисти его, вынь семена, разрежь». вверх." —а затем исчез, как только он схватил кофе со стойки. Он выглядел безмерно уставшим, и редко можно было увидеть его таким неопрятным и неряшливым. Волосы завиты сзади, мешки под глазами, даже его обычная улыбка грозила превратиться в неловкое выражение. Он появился снова не менее чем через пять минут, идеальный образ демонического джентльмена, готового к работе. Когда стало до боли очевидно, что только Хаскер и сэр Пентиус, кроме Аластора, обладают какими-либо навыками воспитания детей, собрание по разработке надлежащего плана началось незадолго до обеда, и все были вынуждены присутствовать. Будучи Повелителем, у Аластора все еще были дела за пределами отеля, и для него было бы ужасной идеей взять на себя ответственность за ребенка на постоянной основе, особенно после того, как он заявил, что они ему не очень нравятся. Пока еще ничего не было достигнуто, если не считать внезапного вдохновения Чарли на новые упражнения по доверию с участием вышеупомянутого ребенка. Идея была принята группой с большим колебанием, смесью тихого смеха, бормотания и натянутых улыбок. Хаскер на этот раз хранил молчание большую часть начала встречи и оставался позади группы, сохраняя дистанцию. —Нам действительно стоит придумать, что с ней делать,. Мы не можем вечно прятать ребенка – сказала Вэгги, скрестив руки на груди. После завтрака она взяла на себя ответственность и сейчас наслаждалась тишиной и покоем. —Нам также следует выяснить ее имя, чтобы перестать называть его «ребенком,—Хаскер проворчал. Маленькая принцесса громко хихикала. —Не знаю, думаю, ей нравится, когда ее так называют!— Энджел пошутил и указал пальцем,—Как насчет этого? Мы пока зовем ее Мини-Чарли, потому что она именно такая. Все согласно кивнули. Ребëнок действительно был ее мини-версией. Милашка была жизнерадостной, почти не плакала и не лепетала, за исключением случайного «мама», и пыталась произносить другие слоги. Они спокойно наблюдали, как тени Аластора вырастали длинными щупальцами и кружились вокруг ребенка, отвлекая его. —Чарли, я правда думаю, что пора позвонить твоему отцу,—говорила ей Вегги,—Я знаю, что ты не хочешь его вовлекать, но думаю, возможно, пришло время. Та громко вздохнула и уронила голову на руки. Все знали о еë натянутых отношениях с папашой, особенно с того момента, как он впервые приехал в отель. — Я… я не знаю Вэгги… думаю, у него просто перегорел предохранитель. Она отвела взгляд,—Он почти не видел меня последние двадцать лет, и мы только начали снова разговаривать. Если он услышит, что у меня есть ребенок...боюсь эта новость просто выведет его из себя. Вегги вздохнула и почесала голову: —Да... Твои опасения понятны, — Она оглядела всех, затем ребенка,— Так чья очередь? Хаскер был первым, кто отклонил предложение, и Энджел последовал его примеру. —Я могу!—Ниффти радостно подпрыгивала. Чарли бросила неуверенный взгляд на Вэгги и Аластора, прежде чем неловко рассмеяться про себя: — Я очень ценю это, Ниффти… Но… —Я возьму на себя сегодняшнюю дневную вахту, — заявил Аластор, не оставляя никому возможности сказать что-либо еще. Хаскер обменялся настороженным взглядом с Ангелом. — Ты уверен в этом? —Она и так явно приклеена ко мне, день — ничто, —он стряхнул еë и вызвал тень, чтобы поднять ребенка на уровень глаз,—Посмотри на неё, она меня любит! Никто не мог отрицать это утверждение: он был тем, кто показал наибольший опыт и лучшие результаты из всех из них. —Кажется, ты ей очень нравишься…—Чарли колебалась,— Тогда решено! Почему он согласился посидеть с малышкой после обеда? Только теперь он осознал, насколько далеко и часто он покидал территорию отеля в течение дня, но теперь он, по сути, был прикован к своей башне и отелю, пока ребенок находился под его опекой. Он опустил взгляд и на мгновение посмотрел на миниатюрного двойника Чарли. Она особо ничего не делала: её голова покачиваясь, хихикала. При этом что-то лепетала бессмысленно, но, по крайней мере, она его не беспокоила. Как бы ему ни хотелось остаться в одиночестве и поговорить со всеми звонившими или поделиться последними новостями, он слишком беспокоился о странной маленькой принцессе. Он не мог позволить всему Аду услышать ребенка, а младенцы были слишком непредсказуемы. Она могла плакать, смеяться, хихикать, делать что угодно, повернувшись спиной, но он просто не мог этого допустить. Скорее, он решил воспроизводить музыку через старый граммофон, просматривая свою огромную коллекцию пластинок. Каким бы Ад ни был… но он всегда мог использовать нотку классики и стиля, поэтому он делал то, для чего был послан на эту Землю: убедиться, что люди знают, что такое хорошая музыка. Он выключил свой микрофон, но позволил музыке свободно транслироваться, одновременно наблюдая за отродьем своей принцессы. В течение следующего часа ребенок делал именно то, что ожидал: она тихо лепетала под музыку, хлопала в ладоши, время от времени издавая звуки. Именно тогда он это услышал. Маленькое отродье Чарли напевало знакомую мелодию, не синхронизированную с текущей песней. Мелодия, которая стала популярной в 50-х и 60-х годах (к сожалению, намного позже его времени), но до сих пор узнаваема на сценах социального джаза Cannibal Town. — Откуда ты это услышала? — спросил он бессловесного малыша, вызывая теневое щупальце, чтобы поднять ребенка на уровень его глаз. Девочка, казалось, ярко улыбнулась и захлопала в ладоши. Создавалось впечатление что, ей действительно нравилось, когда его тень поднимала его. Несмотря на то, что это был всего лишь его способ избежать необходимости держать в руках слюнявую, микробную кашу и хватающие руки, было интересно, что ребенку это так понравилось. После почти приличной попытки напеть «Fly Me to the Moon», Аластор наконец встал со стула и нерешительно взял ребенка на руки. Оно громко рассмеялось и улыбнулось. Аластор старался не морщить лицо. Он молился, чтобы она не пускала на него слюни или, что еще хуже, не выплевывала на него свой обед. На этой неделе ему не хотелось снова идти к портному. «Оно» смотрело на него большими глазами, сверкающими в огнях его башни. Он заметил, что ее глаза светились малиновым светом, намного ярче, чем у Чарли, и казалось, будто они почти пронзают тьму. Она вытянула руки, пытаясь схватить его. "Нет нет".– он оттолкнул ее чуть дальше: —Это достаточно близко, дорогая. Она продолжала протягивать руку, как будто намереваясь получить то, что хотела. "Нет." Глаза Мини-Чарли стали невероятно большими, а еë нижняя губа начала дрожать. "Нет." Вскоре началась паника: ее маленькая улыбка сначала дрогнула, а затем исчезла, явный признак того, что вот-вот начнется пронзительный крик. Он не спал большую часть ночи, когда вчера вечером во время смены Хаскера в вестибюле плакала девочка. У ребëнка были безупречные голосовые связки, что очень впечатляло, и сама сила ее голоса была бы потрясающей, если бы не надвигающийся страх то, что эта случайная трансляция или звук прозвучали рядом с его ушами, не помешало ему оценить силу. Аластор вздохнул и огляделся, прежде чем осознал, что у него нет иновго выбора. Он нерешительно поднëс ребенка ближе к себе, обхватив его одной рукой, чтобы спасти его уши. Мини-Чарли улыбнулась и снова засмеялась, Аластор вздохнул с облегчением: —Наслаждайся этим, такого больше не повторится,—сказал он невозмутимо. Ребенок явно наслаждался новым вниманием, а он нет. "Манипулятор" Он проклял себя за то, что поддался капризам малыша. Он вернулся в свое кресло и позволил девочке делать все, что ей заблагорассудится. Время от времени она дëргала его за волосы, пока он доставал с полки новую пластинку, чтобы проиграть еë во время передачи. Он старался следить за различными кнопками на столе: ему не нужно было, чтобы ребенок случайно что-то нажал, во время своего шевеления. — Тише, — пробормотал он, постукивая ее по голове и приглушая ее тихие звуки, которые, казалось, только усиливались. И только когда ее звуки начали переходить на более высокие ноты, он заметил, что она на самом деле снова напевала «Fly Me To The Moon». —Возможно, я мог бы сыграть для неë только один раз. Когда текущая песня наконец подошла к концу, Аластор щелкнул пальцами, достал из своей коллекции большой диск и отправил его на свой граммофон. Маленькая тень толкнула иглу, начав вращать один из винилов, и комната наполнилась ретро-скрежетом старых песен. «Очаровательная штучка, не так ли?» Он ухмыльнулся еще шире. Звуки начали наполнять воздух, затем мягкие ноты фортепиано. Отправь меня на Луну~ Дай мне поиграть среди звезд~ Аластору, вероятно, нравилась музыка больше, чем ребëнку. К тому времени, когда зазвучали саксофон и труба, он практически забыл о принцессе в своих руках. Здесь, вдали от любопытных глаз– жителей отеля, он мог полноценно наслаждаться своей музыкой, не комментируя происходящее. Наполни мое сердце песнями и позволь мне петь вечно~ Ты — все, чего я так хочу~ Он покачал головой из стороны в сторону, подпевая словам в уединении своей башни. Он перешëл от случайного стукания ногой по полу к подражанию и постукиванию ногами, а также к различным хореографиям, которые он исполнял в клубах в свое время. В конце концов он начал постукивать пальцем по трости в такт песни. —У тебя, моя дорогая, отличный вкус, — радостно отметил он,— Возможно, ты мне нравишься,—он щелкнул пальцами и позволил песне закончиться, прежде чем включить другую пластинку, начав более нежную мелодию. Маленькая девочка лепетала и хлопала под нежную джазовую мелодию, напевая фальшиво. Ребëнок был загадкой, это точно. Ей явно нравился джаз, она реагировала и знала песни достаточно хорошо, чтобы напевать их (хотя и несинхронно, она была еще младенцем), и у нее формировалась очевидная привязанность к нему с первого дня еë появления. Она не отвергла тушеное мясо, которое он приготовил для всех вчера, джаз, казалось, принëс ей достаточно воспоминаний о еë собственном времени, и она совсем не боялась его способностей, скорее, казалось, что она получала от этого удовольствие. Сколько времени он провел с отпрыском Чарли, чтобы повлиять на вкусы ребëнка? «Хорошо знать, что я не скоро умру», — засмеялся он про себя. Он не знал, что делать с ребëнком, кроме как просто делать то, что делал сам. Он призвал своих сотрудников и подошëл к окну, выходившему на отель. Он выглянул и увидел все население в пентаграмме. Некоторые части были хаотичными, район Судного Дня снова был в дыму, районы Кармиллы и Зестиала были тихими, как всегда, а Город Каннибалов был таким же красивым и тихим, насколько он мог видеть. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз посещал этот странный городок и свою дорогую подругу Рози. Возможно, Рози знает, что с ней делать. Возможно, он пошëл бы не сегодня, а позже на этой неделе, если бы к тому времени они еще ничего не придумали. —Дорогая, не хочешь ли ты навестить Рози? Снова признание в глазах ребенка. По крайней мере, она знала о Рози. Аластору это показалось странным. Он несколько раз водил туда Чарли, но не всегда для того, чтобы увидеть Рози, поэтому откуда малыш знал еë было не ясно и демон чувствовал необходимость узнать разгадку. — Ты очаровательный, малыш. Он, должно быть, получил для ребëнка какой-то статус дяди или что-то в этом роде. Он не мог хоть убей понять, почему он так нравится ребëнку. «...Кроме как каждому своë..»—предположил он. К тому времени, когда Чарли, Вегги, Энджел Даст и Ниффти вернулись в отель тем вечером, ужин уже был приготовлен и лежал на столе, а Мини–Чарли спала на стойке недалеко от того места, где Аластор убирал свою кухню. —Привет, Ал! Как прошел твой день?—Чарли радостно подпрыгнула. Он повернулся и повесил тряпку на плечо. — Думаю, мне следует задать тебе этот вопрос, не так ли? Чарли ухмыльнулась, как обычно, и позитив, казалось, дошëл до еë глаз. —О, это было прекрасно, — заявила она. —Ранее мы услышали, как ты поëшь по радио. Кратко, но мы тебя слышали, — подразнил Энджел с ухмылкой.