Влюблённые богатые детки | Rich Kids In Love

Обычно Адриан относился скептически ко всем этим роскошным вечерам, на которых он был обязан присутствовать ради своего отца. И он уже ненавидел сросшийся с ним образ. Адриан Агрест. Идеальный, сильный, очаровательный и просто красивый сын Габриэля Агреста. Почему? Люди лебезили перед ним, и находили в таком образе оправдание своему поведению. Особенно противно было слышать речи о его прекрасной внешности и замечательном характере от взрослых, влиятельных дядек, держащих под своим каблуком половину Парижа. Речи о том, как однажды он станет таким же выдающимся молодым человеком, как и его отец. Но всё это было не так важно в сравнении с тем, что маскарадные приёмы только укрепляли текущее положение дел. Вот, что было стоящей причиной их ненавидеть. Сломать прежние устои, стать кем-то большим, чем Богатеньким Адрианом Агрестом — его самые сокровенные мечты уже долгое время. С тех самых пор, как он смог по-настоящему учиться в старшей школе, с тех самых пор, как он стал Котом Нуаром, с тех самых пор как он… начал жить. Богатенький Адриан Агрест. Тот самый, чьё лицо светится на обложках журналов и расклеенных по всему парижу постерах. Тот самый знаменитый мальчик-модель с миленьким личиком. Прекрасные волосы, белоснежные зубы, улыбка. Всё это лишь игра. Лишь обложка. Да, чёрт возьми! Жизнь Адриана Агреста — всего-навсего хорошо отрепетированный спектакль. И сам он любил не тщательно уложенную причёску, а беспорядочно растрёпанные волосы. Любил быть Котом Нуаром, бороться с беззаконием и останавливать акум с Маринетт, Альей и Нино. С его командой. Ведь он уже не ребёнок — он учится в третьем классе и давно перерос эту роль, он узнал столько всего о себе. Жизнь просто Адриана Агреста стала ему мала. В его жизни произошло столько всего. В основном из-за одного человека. И прямо сейчас он смотрел на неё. Хотя они были на разных концах бального зала, он не мог оторвать глаз от одной тёмноволосой японки. Слово «сногсшибательно» даже близко не подходит к описанию того, насколько невероятной была она в своём красном, типично-восточном платье. Хотя, нет. Наверное, она выглядела так в любой одежде. Адриан точно знал, что Кагами заставят прийти сюда, и это, пожалуй, была единственная причина, почему он соглашался на это мероприятие чуть более охотно. Она избегала подобных торжеств лучше него — объясняла матери, что занята оттачиванием навыков фехтования или рисования. Этим вечером подобные отговорки не могли сработать — сегодня их родители официально объявят о партнёрстве их компаний. Он должен быть внимательным. Должен наблюдать, как быть более открытым к таким вещам, учиться у отца правильно говорить; но он не мог: единственное, что могло привлечь его внимание — Кагами, чей взгляд он пытался поймать весь вечер. Он смотрел, как она идёт под руку с матерью, и его сердце переполняло сожаление. О ней. О них. О том, каким тупым идиотом он был. Если бы только можно было вернуться во времени, он бы хорошенько стукнул мини-версию себя, а заодно пару раз бросил в кирпичную стену. Как можно было бездумно мечтать о такой недосягаемой Леди Баг и упустить одну из тех немногих, что делали его жизнь чуточку лучше. Так думал Адриан, продолжая издалека смотреть на неё. Устало вздохнув, он сел за ближайший столик. Слава Богу, здесь не было Плагга, чтобы посмеяться над его печалями. Подобно хозяину, квами также считал эти мероприятия полнейшим отстоем (возможно потому, что на них подавали не камамбер, а нормально пахнущую еду) и предпочитал оставаться дома. Правда, мироздание не было слишком милостивым к нему и всё же решило подослать кого-то, кто мог бы во весь голос поговорить с ним о его боли и щедро насыпать соли на рану. — Вау. Ну да, действительно стоящее зрелище для усталых глаз, — донёсся до его уха умелый, властный голос. Адриан поднял глаза. Конечно, кто же это мог быть ещё, если не Феликс. Ухмыляющийся, модно одетый в шикарный пиджак так непохожий на его повседневный смокинг, с бокалом «весёлого прохладительного напитка» в руках, хотя было ему всего семнадцать лет. Как никто другой знает, куда бить. Как и всегда. — Ну-ка скажи мне, кузен, как же так вышло, что она однажды смогла влюбиться в тебя, а? — за его поднятым бокалом сверкнула ухмылка, заставившая Адриана нахмуриться и отступить на пару шагов. — У меня нет времени на твои глупые игры, Феликс, — хмыкнул он. — Нет-нет. Конечно нет. Адриан Агрест всегда занят, я знаю. Присмотрел себе какую-нибудь начинающую модель? Уверен, целоваться с этими девочками в тесных шкафчиках одно удовольствие… Ему хватила мгновения, чтобы вскочить, выбить из рук Феликса напиток и, схватив за шиворот, швырнуть его к ближайшей стене. Ладно. Возможно, он не заметил, что и сам осушил пару бокалов. Музыка прекратилась. Стихли разговоры — все взгляды направлены на них. Задыхающийся Феликс улыбнулся, наслаждаясь моментом. Адриан сжал зубы. Он ничего не видел, но знал, какие он вызвал реакции. Тётушка испуганно вскрикивает. Натали сильнее сжимает планшет, всё так же бесстрастно наблюдая за происходящим. Отец сурового смотрит, смотрит на него одного. Томоэ бросает осуждающий, суровый взор, хотя и не может ничего видеть. Публика охает и ахает, женщины театрально вздыхают. Но что самое страшное… Кагами. Её взгляд. Взгляд, полный уверенности, что он не изменился. Что он всё тот же эгоистичный мерзавец, разбивший её сердце и вечно хранивший от неё секреты. Использовавший её, как лёгкое развлечение, а затем оставивший, как наскучившую игрушку. Заметивший его яростное выражение лица Феликс, продолжая улыбаться, невинно поднимает руки в успокаивающем жесте. — У-у-у… Я смотрю, кого-то сильно задели мои слова, — поддразнивает. Пожалуй, агрессия не стоила тех проблем, в которые он, похоже, уже ввязался. Адриан оставил зловеще ухмыляющегося Феликса и скоро покинул бальный зал. Он не заметил, что Кагами, закатив глаза и усмехнувшись, так же скоро выскользнула из комнаты, незаметно захватив с собой большую бутыль с одного из подносов.

***

Раздражённо толкнув от себя дверь, Адриан выдохнул и слегка ослабил узел на галстуке. Всякий раз, когда ему надо было их надевать, он чувствовал, будто на него цепляют поводок, так что чувства облегчения и освобождения, которые он сейчас испытывал, были крайне приятны. Тяжело дыша, Адриан сел на одну из ступенек маленькой лестницы перед зданием и опёрся руками о колени. Устало закрыв лицо руками, потёр глаза, сжал переносицу и испустил разочарованный вздох. — Я ещё не видела тебя таким разозлённым. Знакомый голос заставляет Адриана вздрогнуть и резко обернуться. Прямо перед ним стоит Кагами с бутылкой вина. В первую секунду, когда он её увидел, его сердце пропустило удар. Казалось, она сломало его — оно начало постоянно пропускать удары, заставляя его смущаться и краснеть. Заметив его волнение, Кагами фыркнула и закатила глаза. — Не обольщайся. Я всё ещё в обиде, — сказала она, прежде чем сделать пару шагов к нему и сесть на следующей ступеньке. Резким движением откупорив спиртное, Кагами, не церемонясь, поднесла её ко рту и сделала два больших глотка. Глаза Адриана широко распахнулись, в них искрилось удивление и шок. — Что? Как ещё, по-твоему, можно выживать в одном доме с моей матерью? — сказала она, передавая фляжку Адриану. Честно, кто он такой, чтобы отказываться. Взяв бутылку в руки, он, отбрасывая всякую осторожность, сделал большой глоток, официально признавая их двоих в своей голове пьяницами. Кагами скрестила руки и зарылась ими в одну из складок на платье, смотря на яркое звёздное небо, на луну. — И что это было? Я про Феликса. Адриан застонал и вернул ей вино. — Феликс как Феликс, что тут ещё говорить. Гордиться тем, что может выставить меня идиотом. Кагами хихикнула. — Поверь, много усилий ему прилагать не надо, — она рассмеялась и выпила ещё немного. — М-м-м… Да-да-да, позабыл… Я у нас худший бывший, — ответил он довольно пассивно-агрессивно и сразу же об этом пожалел. Этого говорить явно не следовало. Кагами бросила на него сердитый взгляд. Адриан прикусил язык. Чтобы как-то разогнать неловкость, он отвернулся и подвинул бутылку в её сторону. Кагами отказалась. Она поднялась. Адриан готов был ударить себя чем-нибудь тяжёлым по голове за то, что опять повёл себя как конченый дурак. Краем глаза он заметил, что Кагами собралась уходить, и его сердце болезненно сжалось. Она спустилась по ступенькам и пошла к красному автомобилю своей матери, открыла дверь, но прежде чем сесть самой посмотрела на него. Адриан приподнял брови. Кагами пожала плечами. — Ну? Ты со мной или нет? — она усмехнулась. Этого было достаточно. Меньше чем за секунду Адриан вскочил со ступеней, прихватив с собой бутыль.

***

Машина продолжала петлять по тёмным, ночным улочкам Парижа. Они были счастливы, им хорошо было вместе, но мелькающие за окном всё новые и новые дома наполняли их сердца ещё большим спокойствием и радостью. Адриан и Кагами практически синхронно откинулись на спинки сидений. Всю поездку они без остановки смеялись и пьяно хихикали, двигая бутылку то к одному, то к другому. Жидкость в ней стремительно исчезала, и вскоре практически ничего не осталось. Адриан сделал последний глоток и снова широко улыбнулся. Верхние пуговицы рубашки были давно расстёгнуты, полуразвязанный галстук небрежно висел на шее. Не сказать, что Кагами выглядела опрятнее — красивое красное платье было помято, а туфли лежали на полу автомобиля. — Я серьёзно. Мы с Хлоей застряли в лифте на три часа просто потому, что она посчитала хорошей идеей играть в прятки в гигантском отеле! Щёки Кагами пылали и, казалось, уже были того же цвета, что и её платье. Адриан не знал, кого винить — их безудержный смех или вино, но даже в таком состоянии она была в его глазах очаровательной. — Похоже, раньше Хлоя была личностью поприятней. Адриан потряс головой в знак категоричного несогласия. — Да нет, плюс-минус ничего не изменилось, — признал он; из его горла вырвалась пара смешков. — Когда мы впервые встретились, я был маленьким, наивным, доверчивым ребёнком, так что после того, как она представилась, она сказала следующее… Он отдал пустую фляжку Кагами, прокашлялся и, приняв самый серьёзный вид, взялся за передразнивание. — Привет, меня зовут Хлоя! Так как мы с тобой теперь самые лучшие друзья, я буду звать тебя Адрикинсом, а ты меня — своей будущей девушкой. — Господи! — Кагами поперхнулась смехом, а Адриан почесал затылок. — М-да… Я, кстати, так и называл её «будущей девушкой», пока нам не исполнилось семь… — Семь! — она истерично вскрикнула. — Эй! А чего ты ещё ожидала, я же сказал, что был ведомым… Проверив, не осталось ли вина, Кагами поставила пустую флягу между ними и покачала головой. Они замолчали. В полной тишине они разъезжали по тёмному, давно спящему Парижу. Эта тишина создавала какую-то особенную атмосферу между ними — пьяными до предела, бездумно улыбающимися и думающими об одном и том же. Адриан посмотрел на Кагами. Всё время с их первой встречи она была такой холодной, строгой и рассудительной; она всегда, казалось, была на двадцать шагов впереди. Но не сейчас. Сейчас Кагами, возможно впервые за всю её жизнь, была расслаблена. Спокойная, уставшая, обычная девочка — Адриан не мог не улыбнуться. — Прости. Я сильно обидел тебя, — признал он. Кагами удивлённо посмотрела на него. Адриан вздохнул и поднял взгляд. — В последнее время я причиняю много боли тем, кого я люблю. Нино, Маринетт, Лука, Алья… Мой отец… Но… Адриан устало опустил лицо ладони, запуская пальцы в растрёпанные волосы, бросил взгляд на Кагами, чьё выражение лица немного смягчилось. — Тебе я навредил больше, чем кому-либо ещё. — Я разрушил наше счастье ради чего-то, о чём, казалось, мечтал… И всё закончилось ещё хуже, причём для всех. Я хотел извинился, пытался дарить подарки, делал безумные планы, чтобы заслужить твоё внимание… Но я никогда не говорил этих слов напрямую. … — Прости меня. Наступила долгая тишина. Адриан начинал нервничать — он так долго ждал этого момента, возможности просто поговорить с Кагами, объяснить ей всё. Он хотел, чтобы она знала, как он по ней скучал, как он сожалел обо всех своих ужасных поступках. Его не пугала ни возможная реакция, ни то, к чему могли привести его слова. Она должна была знать, как он любит её и как ему жаль. Резким движением, Кагами отодвинула пустую, стеклянную бутылку — единственное, что до этого момента разделяло их, и, опёршись одной рукой на сиденье, притянула Адриана к себе для поцелуя. Внезапное прикосновение заставило его глаза широко распахнуться. Адриан не мог поверить в происходящее, но её горячее дыхание и трепкий вкус алкоголя помогли осознать — это реально. Он не сопротивлялся и ответил на поцелуй, провёл рукой по её мягким волосам и, запустив в них свою ладонь, прижался сильнее к её губам. Описать то облегчение, которое он ощутил, касаясь своими губами её губ, невозможно — именно этого и не хватало ему всё это время. От жаркого наслаждения по спинам обоих пробежали мурашки. Их возбуждение лишь усилилось, когда язык Кагами проскользнул в рот Адриана. Она слегка повернула голову под новым углом, из его рта вырвался стон. Адриан абсолютно не был готов к тем чувствам, которые в этот момент нахлынули на него. Совладав с собой, он поддался вперёд, прижимая Кагами к сиденьям. Несчастный пиджак соскользнул с его плеч и упал на пол. С каждой минутой поцелуев становилось недостаточно — в ход шли мягкие, чувственные прикосновения. Тонкие пальцы Кагами аккуратно расстёгивают пуговицы на его рубашке, касаются его обнажённой груди; Адриан целует её шею, стаскивает верх её платья и касается губами уже её плеч. — Адриан… — выдохнула Кагами, дыша с трудом, трогая его грудь и кубики пресса. Он обхватывал губами её обнажённую шею; с каждым новым поцелуем Кагами чувствовала, как его опускалось всё ниже и ниже. Платье было спущено ещё ниже, обнажая новые части её тела; на грудь Кагами посыпалась новая сотня пламенных поцелуев. Её взгляд был затуманен; возбуждение между ног запачкало бельё. Обхватив лицо Адриана руками, она заставила его посмотреть ей в глаза и сразу же прижалась к его губам, сползая на сиденья.

***

Одежда была хаотично разбросана на полу, освещение погасло. Кагами сжала ладонь на его затылке, Адриан продолжал динамично входить в неё, крепко сжимая её бёдра, с каждым новым толчком вызывая новый всхлип. Их общие стоны и вздохи эхом отталкивались от стен машины. Они слились в последнем, жарком поцелуе и тут же оба громко застонали. Выделившиеся тёплые жидкости испачкали покрывающий пол автомобиля ковёр, Кагами и Адриан почувствовали сладкое, приятное облегчение. Несмотря на всё, что только что произошло, они не двигались. Им было хорошо — лёжать в объятьях друг друга, устало целовать каждый миллиметр кожи… Впервые за долгое время они почувствовали себя свободными. Адриан нисколько не жалел о том, что случилось этой ночью. Тяжело вдохнув, они посмотрели друг другу в глаза. Руки Кагами обхватили его шею, ладони Адриана всё ещё были на её бёдрах. За эту ночь они только сейчас испытали стыд — воспоминания о сегодняшней ночи были будто закрыты туманом. Секунду назад они сбегали с вечеринки, а теперь… ну… Самоуправляемый автомобиль, наверное, уже десятый раз проезжает один и тот же маршрут, а сами они валяются на мятой одежде и испачканном ковре. — Кагами. Я люблю тебя, — признался Адриан. Она фыркнула. — Ну, после всего, что сегодня случилось, хотелось бы в это верить. — Они оба рассмеялись. — Нет, я серьёзно… Я люблю тебя. Я любил тебя, когда мы только встретились. Я любил тебя, когда мы только начали встречаться. И я всё ещё любил тебя, когда мы расстались. — А как же твои отношения с Маринетт? — Кагами приподняла бровь. — Это… Очень сложно объяснить… Но в общем, что я хотел сказать: Кагами, ты… самый невероятный человек в моей жизни. И даже если ты ненавидишь меня, я всё ещё тебя люблю. — Адриан, я никогда не ненавидела тебя, — признала Кагами, ласково погладив его по щеке. — Или, ладно. Может быть, совсем чуть-чуть. Просто я… Адриан не дал ей договорить, увлекая её в поцелуй. — Тебе не надо ничего объяснять, — заверил он её. — Я всё понимаю. Я разбил тебе сердце, оставил… и ради чего? Прости меня. Нежно коснувшись губами её щеки, он снова и снова просил её прощения, опускаясь всё ниже и ниже. Так он дошёл до груди, вызывая смешки Кагами, продолжил спускаться, пока она не схватила его за волосы и не выдохнула его имя.

***

Заехав в ближайшую гостиницу и приведя себя немного в порядок, они ехали в машине, продолжая украдкой смотреть друг на друга. На их лицах промелькнули улыбки, Кагами посмотрела в зеркало и в очередной раз немного поправила причёску. Они подъезжали. — Может стоит… — она повернулась, чтобы что-то сказать, но была прервана поцелуем. Медленно отстранясь, они опять посмотрели друг друг в глаза. Машина остановилась. Они открыли двери и тут же были встречены суровыми взглядами Габриэля Агреста и Томоэ Цуруги. Скрестив руки на груди (что не предвещало ничего хорошего), Цуруги-сан оперлась на свой посох. Адриан и Кагами нервно переглянулись и слегка усмехнулись, прежде чем их обоих буквально выволокли из автомобиля. — Кагами Цуруги. — Адриан Агрест. — Где вы были?! И чем это, интересно, вы занимались?! Не прекращая улыбаться, Кагами и Адриан снова быстро взглянули друг на друга. Они не обращали внимания на взрослых: оба знали, что этими двумя часами они не поделятся ни с кем.