Ядовитый дурман

Ⅰ. С утра, к несчастью всех учителей и школьников, в учительской было не продохнуть. Арсений не любил утро только по этой причине. Учителям, кажется, не было другого занятия, нежели как толпиться в учительской. С кипой тетрадей, проверенных с вечера, Арсений сидел на своём месте и уже грезил о начале уроков, чтобы выйти из этого душного помещения. Но нет же, звонка всё не было, как и директора, который попросил всех собраться в учительской в столь ранний час. К Арсению подходили коллеги с какими-то вопросами. Арсению приходилось любезничать, хотя он и не разделял любви к пустой болтовне. – Коллеги! – на удивление радостный возглас Павла Алексеевича, их директора, заставил Арсения воспрять духом в надежде, что это всё скоро закончится и он сможет уйти отсюда. – Позвольте представить Вам нашего нового учителя географии. Антон Андреевич Шастун. Попрошу относиться терпимее, человек только окончил университет. Однако подаёт надежды, и я уже в него верю. Вышеупомянутый, улыбаясь, поздоровался с новоприобретёнными коллегами. Арсений скользнул по нему взглядом и сделал ровно два вывода: пиздец длинный и пиздец наглый. Это было видно по его самодовольному лицу. Сверкая улыбкой и поправляя русую шевелюру, географ увидел свободное место рядом с Арсением и по просьбе Павла Алексеевича сел. К сожалению, рядом с ним. Попов закатил глаза и вздохнул – ему придётся терпеть Антона, так как директор решил ещё занять время и обсудить «парочку рабочих вопросов». – Хочу знать все сплетни этого места, – без предисловий шёпотом начал юнец, пока Павел Алексеевич распинался перед учителями. – У нас обычная школа, без сплетен, – отрезал Арсений, стараясь говорить как можно тише. – К тому же, Вы не к тому обратились… Как Вас там? – Антон Андреевич. – Поберегите силы для учеников, Антон Андреевич, и не забивайте голову глупыми сплетнями, которых, повторюсь, здесь нет. Мы честная школа. – Ну да, ну да, – посмеялся Антон Андреевич. – Все вы так говорите, а потом оказывается, что учитель пения, хоть был женат, имел роман с географичкой. Он даже хотел развестись, но что-то его держало: может быть, трое детей, а может быть, директор школы. Ведь тот любил учителя пения, на переменах они целовались… – Цитируете песню? – Ага, – самодовольно протянул Антон, улыбка которого была до ушей. Арсений пожелал свалить отсюда ещё больше. Он закатил глаза и дальше на глупые реплики географа лишь что-то бурчал, невольно соглашаясь. Павел Алексеевич не стал их долго держать. Арсений, выдохнув, схватил тетради десятого класса и быстро покинул учительскую. Однако чудовище вновь настигло его, и Арсений пожалел, что с утра проснулся. – Итак, Снежная Королева, – он не успел возмутиться прозвищу, как Антон продолжил, ухмыляясь, – ты знаешь, кто я. А как зовут тебя и чему ты учишь мелких детишек, я не знаю. – Во-первых, Антон Андреевич, соблюдайте субординацию, – начиная раздражаться, возразил Арсений. – Во-вторых, зовут меня Арсений Сергеевич, и я попрошу никак иначе меня не называть. Обучаю я алгебре и геометрии. И, в-третьих, Вы сами недавно окончили школу и были выходцем из «мелких детишек». Так что и к ученикам попрошу относиться серьёзнее. Шастун на это лишь рассмеялся, так громко и заливисто, что на них стали косо смотреть проходящие мимо школьники и учителя. Арсений предпочёл не задерживать внимания на этом и лишь ускорил шаг. – Не убегайте, Арсений Сергеевич, я же ничего не ответил. Арсений хмыкнул – ну хоть усвоил первый и второй пункты. – Я постараюсь быть послушным, так уж и быть. У Арсения чесались руки. К сожалению, они были заняты. Оставалось лишь смерить Шастуна грозным взглядом, на что тот поднял руки, капитулируя. Наконец рядом оказалась спасительная дверь, где уже собирался десятый класс. И вот бы открыть и зайти, спрятавшись от этого чудака, но, увы, нет. – Ух, Снежная Королева ещё более грозная, чем я подозревал, – Антон улыбнулся. – Стойте, Арсений Сергеевич, дайте сказать последнее, а после пойду на казнь. Скребя сердце, Арсений всё же дал шанс Антону и обернулся. Юноша наигранно приложил ладонь ко лбу, но математик так и остался невозмутимо стоять в ожидании «последнего». – Говорите, сейчас звонок будет. – Арсений Сергеевич, – Антон шире улыбнулся, обратив свой взор на мужчину, – Вы очень красивы. В ушах застучал набат. Арсений поздно понял, что это звонок, а он так и остался один в коридоре, ошеломлённый и впервые совершенно не пунктуальный. Ⅱ. Сейчас, вспоминая этот момент (хотя вспоминать бы не хотелось), Арсений не понимает, почему Антон, по которому сохнут все девчонки с пятого по девятый, пока он преподаёт географию, красуясь своими двумя полушариями, влюблён (или просто издевается) в него. Он часто задумывается над словами Шастуна и приходит лишь к одному выводу: это пиздец. Причём тотальный. Нет, конечно, естественно, разумеется, сам Арсений Сергеевич Попов считает себя красивым (по правде сказать, и не только это прилагательное), но, когда ситуация совсем не положительная и красивым Арсения Сергеевича зовёт наглый парень, появившийся в его жизни как вихрь буквально пару минут назад, одолевает непонятное чувство. Арсений думает об этом, хотя совсем не должен. Антон появляется в поле зрения и дарит лишь улыбку, вероятно, только потому, что Арсений его избегает. Это и хорошо, Попов даже не хочет слушать болтовню этого юнца. Походы в библиотеку являются для него частым моментом в жизни. Кроме каких-то математических книг, сборников задач, Арсений читает и другое. Он любит заглядывать в один из самых дальних уголков и находить интересные художественные произведения. Шурша страницами, вдыхая аромат либо старых, либо относительно новых книг, Арсений наслаждается одиночеством. Здесь часто коротается время, когда в расписании нежелательное «окно». И вот сейчас, уловив момент, Арсений приветствует библиотекаря, добрую женщину лет пятидесяти, и проскакивает между стеллажами. В библиотеке пусто, в силу уроков. Все заняты, грызут гранит науки или делятся его частями, а Арсений словно попадает в межвременье и готов остаться там навсегда. И вот, в который раз перебирая книги и находя ту самую, что сегодня захватит его сердце, Арсений читает аннотацию, а после присаживается на подоконник и начинает читать. – Не знал, что Вы фанат Брэма Стокера. И что он вообще делает в школьной библиотеке? Арсений ну прям с неохотой поднимает взгляд и видит прислонившегося к стеллажу и почему-то взъерошенного Антона. На лице вновь соблазняющая ухмылка, а в голове Арсения лишь одно: «Съебись». – Не фанат, – и снова математик краток и лаконичен. – А жаль, я бы обсудил с Вами «Дракулу». – Что Вы вообще здесь делаете, Антон Андреевич? – Арсений не сдержан, но, в прочем, как и всегда грубит Шастуну, потому что жаждет тишины и одиночества. – Думаю о таком же отстранённом и холодном Дракуле, который осчастливил меня своим появлением в моей жизни, и хочу, чтобы он меня укусил. – Антон Андреевич, что за глупые шутки? Это выходит за рамки. Этот разговор, неоднозначные слова Антона, его взгляды. А он лишь снова смеётся. Слишком громко для библиотеки. Арсений явно не выдерживает. Он кладёт книгу обратно и уходит. – Всего один укус, – слышится сзади. Смех не смолкает, даже когда они вдвоём покидают библиотеку. – Перестаньте надо мной издеваться. Арсений Сергеевич резко оборачивается, отчего слишком весёлый Шастун врезается в него и слепо озирается. Улыбка с губ пропадает, смеха нет – и вот, долгожданная тишина. Только Антон моргает как маленький котёнок и стоит слишком близко. – Ваши шутки совершенно не уместны. – Я просто хочу, чтобы Вы улыбнулись, – тянет оправдание Антон. – Ну или укусили меня. – Если укушу, отстанете от меня, Антон Андреевич? По глазам географа видно сразу – это явно не входило в план. Арсений видит обескураженность на лице Антона и прячет усмешку. Шастун через пару мгновений всё же приходит в себя и, вновь улыбаясь, говорит лишь одну фразу, прежде чем вновь исчезнуть с глаз Арсения: – Не стоит, не хочу Вас оставлять одного. Вы слишком прекрасны для одиночества. Ни слов, ни мыслей в голове нет – одно перекати-поле. Слышны тихие голоса из кабинетов, но Арсений не разбирает их, а лишь спрашивает себя: «Что ж так сердце растревожено у тебя, Арс?». Ⅲ. Это раздражает Арсения. Раздражает, потому что он невольно и слишком часто задумывается об Антоне. Наверно, потому что ему никогда не делали внезапные – и что уж греха таить, приятные – комплименты. Но он не понимал игры Антона. Не понимал весь масштаб этого пиздеца. Когда объявляются собрания учителей, Антон снова садится рядом и болтает. Арсений очень хочет, чтобы он слушал Павла Алексеевича или других учителей, но, видимо, сам математик ему в разы интереснее. Что ж, это льстит, но раздражает до синих точек перед глазами. Арсений хочет послать нахуй, но боится испортить свою репутацию загадочного интеллигентного мужчины, поэтому молча терпит, а в итоге толкает Антона ногой. Шастун считает это игрой и толкает в ответ. Арсений раздражён, но не сломлен. Краткие встречи в коридоре на то и краткие, чтобы один лишь улыбнулся, а второй закатил глаза, намереваясь избежать нового контакта. Математик не хочет продолжения непонятных действий от географа и подумывает высказать ему всё в лицо, но так пока и не решается. Выходя со школы, Арсений возмущён, хоть и слегка рад. Антон Андреевич стоит рядом с крыльцом школы после уроков, когда большинство учеников уже отдыхают дома и видят третий сон, и курит сигарету. Арсений морщится, потому что не разделяет любви к сигаретам и вообще его претит одна мысль о таком варианте самоубийства. Лучше прыгнуть с крыши под «Номера» ЛСП. Красиво и под музыкальное сопровождение. – Вот так встреча, – усмехается Арсений и проходит рядом с Антоном, быстро скользнув по нему взглядом. – Здесь не курят. У нас оборудовано специальное место чуть дальше за углом для таких заядлых курильщиков как вы. – Я боялся Вас пропустить. Арсений не останавливается, чтобы заглянуть в бездонные щенячьи глаза. А когда слышит за собой шаги, лишь мягко улыбается. – Зачем же, позвольте спросить? – Хотел поинтересоваться, – окурок оказывается в урне. А Антон равняется с Арсением, кладя руки в карманы кожаной куртки. – Вы же математик. Есть стереотип, что математики занимаются только своей любимой наукой, каждодневно высчитывая логарифмы и интегралы. Так что же Вас так тянет в библиотеку? – Человек, хоть и математик, может интересоваться чем угодно, – почти с обидой бурчит Арсений Сергеевич. – У меня встречный вопрос. Есть такой стереотип, что географ глобус пропил. Так где же Ваш глобус, Антон Андреевич? – Подъёб засчитан, – смеётся Шастун. – И что, дело только в интересе? Хочется ответить «да», добавив, что одиночество очень привлекательно, но вспоминает то, что произошло совсем недавно и меняет ответ: – Раз Вы так любите общаться песнями… – вздыхает Арсений и про себя смеётся. – Ответ прост: найкраще місце для хорошого сексу – бібліотека. Он говорит это таким будничным тоном, как будто сообщает о погоде, что Антон в шоке кашляет в кулак. Видно, как он мнётся и явно не понимает, что это просто шутка. Арсений закатывает глаза, но почему-то продолжает смеяться про себя. Он не хочет выдать и улыбки Антону, поэтому это выходит очень сложно. – Это шутка, – равнодушно бросает Арсений. Антон нервно смеётся. – Не думал, что Снежная Королева умеет шутить. – Я не Снежная Королева, Антон Андреевич. – Ой, ну бросьте, – машет рукой Шастун. От смущения не остаётся и следа. – Вы такой же холодный, как «снежная», и такой же красивый, как «королева». Арсений снова не знает, что сказать, ведь в голове лишь одно: пиздец. Хочется убежать и не видеть эту расцветающую на губах географа улыбку. Антон ждёт ответа так же предано, как и Хатико своего хозяина. А Арсений молчит, потому что его всегда смущают такие непроизвольно выскакивающие от Антона комплименты. – Это спорно, но в конфликт я врываться не собираюсь, – хриплым, но от этого не менее серьёзным тоном говорит Арсений Сергеевич. – Я бы и не позволил Вам со мной конфликтовать, потому что Вы и я знаем правду. И мы оба понимаем, что я прав. – Что ж, пусть будет так, – пожимает плечами Попов, наверно, потому что согласен и ему приятно такое внимание. Они ещё какое-то время идут в тишине: Антон не перестаёт улыбаться и явно придумывает новый подъёб или комплимент; Арсений пытается переварить всё то, что Шастун говорит в его адрес. Его не слишком устраивает, что Антон до парковки идёт вместе с ним. Не хочется разделять этот хоть и малый путь вместе. Наконец Арсений видит свою машину и, найдя ключи в кармане пальто, снимает блокировку и сигнализацию. – Такой автомобиль под стать Снежной Королеве. Арсений смеривает Антона недоумевающим взглядом, хмуря брови. – Такой же красивый? – Такой же холодный. Вы видели, сколько сегодня градусов? В ответ ему с севера дует ветер. Арсений кутается в пальто, Антон смеётся. И боже, как же Арсений уже устал от таких непонятных действий со стороны географа, и он только закатывает глаза и открывает дверь. – Стойте, Арсений Сергеевич, – говорит Антон и вновь смотрит на него а-ля «не обижайся, я же милый щеночек». Арсений ждёт, опираясь на дверь автомобиля. – Я бы хотел сказать, что Вы великолепны, но это недостаточное слово, чтобы описать Вас. И вообще мне сложно думать, когда я смотрю в Ваши глаза, поэтому вряд ли придумаю что-то лучше, чем «великолепный». Короткая улыбка, и Антон снова уходит. Садится в машину, что стоит не так далеко от Арсения, и уезжает, оставляя математика хлопать ресницами и мысленно взлетать, по правде охеревая от происходящего. Ⅳ. В библиотеке по обыкновению тихо. Арсений старается избежать новой встречи с Антоном, боясь, что тот вновь окажется здесь, хотя ему не рады. Он прислушивается к шагам и готовится бежать всякий раз, когда кто-то оказывается рядом. Глупо, но это Антон ведёт себя странно и по ощущениям следит за Арсением. Может, он маньяк какой-то. При этом всём, к сожалению, на книге можно сосредоточиться лишь с трудом. Не только из-за глупой паранойи, но и из-за всё частых мыслей об Антоне. Это хочется прекратить и перекрыть этот поток во избежание привязанности и глупых несдержанных действий. Арсений закрывает книгу, порядком уставая от напряжения, и прижимает её к себе, закрывая глаза. Может, прийти в себя поможет чтение стихотворения? Как там писал Маяковский? В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне красный цвет моих республик тоже должен пламенеть. Хаотичные слова в голове прервал голос, шаги хозяина которого Арсений, увы, всё-таки не услышал в попытках успокоиться. Попытки не увенчались успехом, что для математика было крахом. – Не ожидал Вас снова здесь встретить, – щебечет Шастун, прижимаясь спиной к книжному стеллажу рядом с Арсением. – Думал, раз конец учебного дня, Вы во всю обучаете школьников. – У меня ещё дополнительные занятия с профильной группой одиннадцатого класса, – отвечает Арсений со вздохом раздражения. – Антон Андреевич, Вы снова побеспокоили моё одиночество. – Перестаньте притворяться, что Вам это не нравится. Антон кладёт ладонь на книгу, что прижимает к своей груди Арсений Сергеевич, и встаёт напротив. Зрительный контакт обрушается внезапно, чему Попов только рад. Ему кто-то звонит, и он быстро достаёт телефон из кармана брюк и видит неизвестный номер. Отвечать не хочется, но как же хочется избавиться от общества человека напротив. Математик только решается ответить, как Антон забирает телефон из его рук, отключаясь от звонка и выключая звук. – Какого чёрта, Антон Андреевич? В ответ он лишь кладёт телефон на одну из полок и, когда Арсений оборачивается, чтобы наблюдать траекторию, Шастун берёт его за подбородок и возвращает на место – прямо перед своими зелёными глазами. Арсений обескуражен и теряет дар речи. Ему действительно внезапно хочется смотреть лишь в глаза Антона и забыть обо всём, даже об одиннадцатом классе. Рука Шастуна скользит по старой обложке книги и перемещается на талию Арсения, когда как тот уже плывёт от этих касаний. Географ одним лишь рывком прижимает бедного математика к себе. Да уж, Арсений Сергеевич никогда и представить не мог, что его будет так нагло соблазнять какой-то вчерашний студент. Его! Взрослого мужика. Но ладно, это приятно, в чём Арсений, конечно же, никогда не признается. Антон наклоняет голову и томно дышит в шею Арсения, посылая тому мурашки по всему телу. Второй рукой Шастун тоже обхватывает талию математика, после заводя её за спину и заставляя его выгнуться. Книга остаётся единственным препятствием между ними, но Арсений упорно продолжает прижимать её к себе и не опускать ладони на тело Антона. Однако рассудок плавится, так быстро и приятно, что Попову кажется, что он готов бросить книгу и прижаться всем телом к Антону, а после и к его губам. Географ практически успешно соблазняет Арсения, но тишину в библиотеке прерывает звонок с урока. Арсений приходит в себя, стремительно краснеет и так комично отдаёт книгу в руки Антона, который в ступоре с действия Попова. Замешательство Шастуна сыграло на руку Арсению, и он, хмурясь и проклиная себя, быстрым шагом уходит из библиотеки, как девчонка с первого свидания, внезапно переходящего к сексу. Антон оказывается послан нахуй, даже не зная об этом. А Арсений на уроке мало чем помогает одиннадцатиклассникам подготовиться к ЕГЭ. Ⅴ. Тишина в классе разбивает голову на части. Арсений закрывает глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний в библиотеке, но они так навязчивы, что вызывают глупых бабочек в животе. Арсений с силой сжимает кулаки. Неизвестно, сколько проходит времени, пока он не понимает, что пора домой. Нужно посмотреть время. Интересно, сколько вообще Попов сидит так, судорожно пытаясь забыть касания Антона. Он хлопает по карманам, хмурится, переводит взгляд на стол, пока не вспоминает и его не ударяет обухом по голове. Телефон остался в библиотеке, которая, вероятно, закрыта. Небо за окном стало темнее, чем тогда, когда Арсений последний раз смотрел туда. Ничего не остаётся, как поспешно закрыть кабинет, предварительно забрав свои вещи и выключив свет, и пойти к библиотеке в надежде, что библиотекарь ещё не ушла. Пустое дёргание ручки двери ни к чему не приводит. Приходится на вахте воровать ключ, так как пост покинут служащим. Ждать не хочется, хочется домой – обнять своего кота и смотреть в потолок под ласковое мурчание. Арсения это успокаивает. Ключ аккуратным движением открывает замочную скважину, и всё хорошо, пока не слышится ненавистный (на самом деле, очень даже приятный) голос за спиной. – Вскрываете библиотеку средь бела дня? Не знал, что тяга к книгам так сильна, – смеётся Шастун. – Закройте рот, Антон Андреевич. Вот возбудил, довёл до беспамятного состояния, что даже одиннадцатый класс заметил это, пусть теперь знает Арсения настоящего. Любезности закончились. А Арсений тот ещё стервятник. Шастун и правда в шоке хлопает глазками, а после усмехается. Математик открывает дверь и заходит в библиотеку. Антон зачем-то тащится следом. Закрытая дверь делает помещение практически чёрным, лишь свет из окон помогает не врезаться во что-нибудь. – Блять. К несчастью, Арсений не замечает перед собой стула и натыкается на него. – Оу, Снежная Королева ещё и матерится. Мне это нравится. – Отбросьте свои мерзкие шутки и дайте мне Ваш телефон. – Хотите оставить номерок? – Антон соблазняет даже сейчас, грёбаный географ. – Я ничего не вижу, а Ваш фонарик на телефоне помог бы мне добраться до нужного места. – Не легче включить свет? – интересуется Шастун, но протягивает телефон Арсению, предварительно включив фонарик. – Не хочу привлекать излишнее внимание. Антон не спорит. Арсений странный – и это факт. Антону даже нравится такой расклад. Темнота, библиотека и только они вдвоём. Неплохое начало для фильма не совсем культурного содержания. Антон не спрашивает, зачем Арсению библиотека в столь поздний час, он просто преданно идёт за ним. Арсений рад бы избавиться от такой компании, но в голове снова воспоминания о недавнем случае здесь, в дальнем углу библиотеки. Снова бегут мурашки, снова взрывается мозг, но Арсений упорно делает вид, что не замечает Антона. Только взять телефон и убежать отсюда, попутно кидая в руки географа его телефон. Но всё выходит из-под контроля, когда Арс находит свой мобильный и слышит за своей спиной голос Антона. – Ах, так вот зачем мы сюда пришли. – Я пришёл. – Ну а я за компанию. Вам же нравится моя компания, перестаньте отрицать такой очевидный факт. Арсений смотрит на Антона, светя фонариком ему в лицо. Ухмылка и слегка прищуренные от яркого света зелёные глаза. Арс млеет от такого взгляда, желанного и горячего. – Я рад, что Вы нашли свой телефон, хотя я очень хотел, чтобы Вы на время о нём забыли. Но Вы так глупо сбежали от меня в прошлый раз. Арсений со злостью толкает в грудь Антона его же телефоном, чтобы тот наконец его забрал. Шастун морщится и отключает фонарик. Теперь остаётся только свет из окон. Он слабо проникает между стеллажей, но этого хватает, чтобы различить очертания друг друга. – Я сбежал? – непонимающе смотрит на Антона Арсений. – Да, хотя так сильно хотели меня, – усмехается Антон. – Не говорите глупостей. Просто прозвенел звонок. Я не страдаю непунктуальностью и не хотел оставлять своих учеников в неведении и без знаний. – Вы бы хорошо провели время. Не оправдывайтесь, ради Бога. – Антон Андреевич, – Арсений старается держаться, поэтому лишь вздыхает. – Как же Вы меня бесите. Рывком притянув к себе Шастуна, Арсений впивается в его губы таким горячим поцелуем, что Антон шокировано хлопает глазами, но наконец отвечает на поцелуй и кладёт ладони на талию математика. Ладони Арсения тянутся к бёдрам Антона и сжимают их так сильно, что географ издаёт стон прямо в поцелуй. Арсений решает, что это хороший знак, и толкает Антона к стеллажу, чтобы тот нашёл опору и в порыве страсти не свалился куда-нибудь. Шастун, кажется, не чувствует боли, когда спина соприкасается с полками, потому что всё его внимание сейчас направлено на Арсения. Тот, не теряя времени, переходит к шее Антона и целует часто и жарко, расстёгивая рубашку и переходя к ключицам. – Неужели у меня получилось растопить сердце Снежной Королевы? – с придыханием шепчет Антон. – Рано радуешься. Ты, кажется, ещё даже не старался, – усмехается Арсений, смотря в изумрудные глаза. – Что ж, Арсений Сергеевич, Вы сами напросились. Попов, честно, не знает, чего ожидать от такого хитрого соблазнителя, как Антон, и, когда видит, что он опускается на колени, охуевает. Шастун мягким движением расстёгивает ремень, пуговицу и молнию. Но дальше совсем не церемонится и стягивает трусы. Он берёт в рот крупный член, и Арсений, совсем не сдерживаясь, громко стонет и хватает Антона за волосы, не очень нежно оттягивая. Антон по ощущениям и правда старается оправдать все ожидания Арсения от его соблазнений. И Шастуну нравится порой смотреть вверх и видеть в мало-мальски заметных очертаниях лица наслаждение и явное удовлетворение ситуацией. Арсений не говорит ничего, а только стонет и даёт себя Антону. Через пару минут географ с характерным звуком выпускает член Арсения изо рта и встаёт. – Мои колени чертовски затекли, но в следующий раз постараюсь стоять перед Вами подольше, – горячо шепчет Антон и видит искорки в глазах Арсения. – Следующий раз? – как будто и не удивляясь, спрашивает Попов. – Не желаете? – Жду с нетерпением. Арсений жарко целует Антона, отчего у географа подкашиваются ноги, и он снова припадает спиной к стеллажу. Математик запускает ладони под его рубашку, и по телу Антона бегут мурашки от несколько холодных рук. Такой контраст с самим Арсением до изнеможения будоражит Антона. Арсений проводит языком по венке Шастуна и слегка прикусывает, отчего сам Антон тонко вскрикивает. – Ты же так хотел, чтобы я тебя укусил, – тихо смеётся Арсений. – Ах, Арсений Сергеевич, так Вы всё-таки Дракула, – восхищённо шепчет Антон. – Ты уж определись, кто я для тебя: Снежная Королева или Дракула. – Самый красивый мужчина на свете. Арсений доволен таким ответом, поэтому накрывает своей ладонью пах Антона, и тот судорожно выдыхает. Вскоре он чувствует, как джинсы соскальзывают с него, и Арсений берёт в ладонь его член и свой. С их губ срывается стон, и они дышат в унисон. Арсений утыкается носом в шею Антона и опаляет его кожу жарким дыханием. Антон накрывает своей ладонью ладонь математика и повторяет за ним движения. – Чёрт, Арсений Сергеевич, – тянет Антон, периодически выдыхая остатки кислорода. – Знали бы Вы, как Вы мне нравитесь. Ещё с самой первой встречи. – Это было трудно не заметить, – отвечает, улыбаясь, Арсений. А после поднимает голову и смотрит прямо в зелёные глаза. Антон нервно облизывает губы. – Я думаю, что у Вас получилось растопить моё сердце. – Надеюсь, это не зависело от качества минета? Арсений смеётся, хоть это несколько сложно. Смех выходит хриплым. От этого Антон уже не может держаться и кончает, пачкая себя и Арсения. Попов, судорожно выдыхая, стонет прямо на ухо Антона и кончает следом. Мыслей, как убирать последствия столь бурного выражения чувств, нет. Арсений замечает за собой, что думает только об одном, поэтому смело воплощает это в жизнь и целует уже ярко алые и припухшие губы Антона. Географ с охотой отвечает и очень хочет обнять Арсения и прижать к себе, но вовремя вспоминает об испачканных руках и не решается обвить своими руками тело Арсения. К счастью, он ещё сможет сделать это неоднократно.