Лунатик, Бродяга и остальные

Возможно, в том, что касалось вечеринок, Гриффиндор был самым громким и отчаянным факультетом. Возможно, никто просто не знал о том, что Пуффендуй не просто так проводил много времени в теплицах. Возможно, от Рейвенкло отгонял мозгодробящий фейсконтроль на входе в общую комнату. Возможно, Слизерин находился слишком глубоко в подземельях, чтобы кто-то прознал об их выходках (кроме профессора Слизнорта, который и сам был не прочь пригубить пару настоек, закрывая глаза и уши на то, что происходило у студентов в общежитии). Но Сириус свято верил, что их вечеринки не превзойдет никто. Прямо сейчас он пробирался сквозь толпу, чтобы поставить песню, о которой его попросил Джеймс — а желание именинника, как известно, закон, тем более когда этот именинник на спор с каким-то пятикурсником пил кальвадос, задравши голову назад. Когда дело было сделано, он покачнулся в сторону, случайно оттолкнутый какой-то парочкой, и ухватился за перила лестницы, ведущей к девчачьим спальням. — Потанцуешь со мной, Блэк? — На ступеньках сидела Мэри. — Как-нибудь в другой раз, душа моя, — он протянул к ней руку. Мэри смешливо закатила глаза и позволила оставить поцелуй на тыльной стороне ладони. — А впрочем... Он задумался, прислушиваясь к музыке. Мэри заинтересованно подняла бровь, и Сириус сверкнул улыбкой. — Что ты задумал? — Я выгляжу достаточно нетрезвым, чтобы все вокруг не придавали большого значения моим выходкам? Мэри засмеялась. — Боюсь, это остальные достаточно пьяны, чтобы не заметить твои выходки. — Она встала и поправила юбку. — Я не пострадаю? — Обещаю. Они выплыли в центр комнаты. Музыка скорее настраивала на бесстыдное прижимание тел друг к другу, чем на танцы, но Мэри участвовала в десятках таких, чтобы не смущаться, а Сириус был просто Сириусом. Вскоре вокруг них начали раздаваться свист и подбадривания, а Джеймс не удержался и вовлек в такой же не-танец Лили. Она притворно нахмурилась, но все-таки позволила увести себя. Песня, казалось, могла звучать вечность, но Сириус знал ее посекундно и внимательно прислушивался. Толпа, в которой они с Мэри двигались, была живая и шумная, сливалась в единое существо вместе с ними. Это пьянило даже больше, чем алкоголь. — Когда я развернусь спиной, не отставай и наклонись к моей шее слева, — промурлыкала Мэри ему на ухо. — Сможешь смело посмотреть на него. Сириус окинул подругу гордым родительским взглядом, что совершенно не шел к тому, как близко они находились. Мэри подмигнула. Когда он вдохнул сладкий ягодный аромат ее парфюма, проведя носом вдоль шеи, то как бы невзначай переместил взор в сторону кресел. Его глаза тут же столкнулись с темными глазами Ремуса, зажатого между подлокотником и какой-то девчонкой. Друг поспешил отвернуться, и Сириус недовольно цыкнул. Неисправимый. У него осталось чуть меньше минуты. Сириус в последний раз провел руками по талии Мэри и выскользнул из толпы. Он шел, не сводя глаз с Ремуса, хотя тот и пытался делать вид, что не следил за ним и Мэри все это время. Что не следил за ним весь вечер. Что не смотрел на него и многие вечера до этого. Но когда Сириус плавно опустился на его колени, Ремус не смог это проигнорировать и оторвал глаза от пола. Девчонка со смешком отсела подальше. — И этой ночью мы не уснем, — сквозь хмельную улыбку пропел Сириус, вторя строчкам песни. Ремус неловко улыбнулся в ответ и покачал головой. Сириус издал довольный звук и забрался руками под его рубашку. Он продолжал подпевать и двигаться на Ремусе так бесстыдно, как только мог себе позволить. — Что ты вытворяешь? — Ремус попытался выползти из-под него, когда Сириус придвинулся ближе, достаточно, чтобы почувствовать чужое возбуждение. — Но ты же хочешь, — просто сказал Сириус. — Я знаю, что хочешь. Почему никогда не попросишь? Ремус посмотрел на него ошалевшим недоверчивым взглядом. Его кадык дернулся, и Сириус ничего не смог с собой поделать — он провел по нему языком. Ремус еле слышно простонал. — Пойдем наверх, — прошептал Сириус в его губы. — Я все знаю. Умоляю, просто пойдем наверх.