Звездная пыль

— Миледи! — раздалось громким, испорченным радиопомехами голосом со стороны коридора, — Скажите Вашему отцу, что у меня аллергия... на него. Вслед за голосом в холле отеля, где собрался весь его штат и занимался мебелью, явился его хозяин — Аластор, указывающий своим микрофоном в сторону лестницы, откуда он пришел. Чарли в недоумении, откинув подушку на диван, вопросительно покосилась на Аластора, а тот в свою очередь, изогнув шею, повернулся в указанном направлении. Это была фатальная ошибка, поскольку тут же в его цветущее улыбкой лицо прилетел букет роз и с шорохом свалился к ногам демона. Его левый глаз ритмично задергался. — Заметил?! — донесся выкрик со стороны коридора. Оттуда явился разгневанный Люцифер, без пиджака, запонок, со шляпой в руках. На него, как на эпицентр интригующего конфликта, обратили внимание все присутствующие. Особенно Энджел, с трепетом относившийся к эксцентричным экшн-драмам. — Что происходит? — Чарли намеренно влезла между кипящим отцом и трясущимся от недовольства управляющим, чтобы те в порыве необузданной страсти не прибили друг друга к чертям. Люцифер гневно насупился, оттряхивая рукава рубашки, и хотел начать, открывая для этого рот, но быстро соображающий Аластор, чуть было не всунув королю в его приоткрытое зевало свой микрофон, начал сам: — Дайте сказать, Ваше Величество, я думаю, у меня лучше выйдет. Вы слишком переполнены страстными и широкими мечтами. — согнувшись учтиво в сторону принцессы, демон продолжил: — Ваш отец назойливо проявляет ко мне знаки внимания. Поведайте ему со всем благонамереньем, что меня не интересуют странные химико-биологические позывы его головы. Еще в середине заманчивой, распухшей от перебора эпитетов тирады Чарли хотела вставить свои пять копеек, вытянула указательный палец, но спрятала его и в недоумении уставилась в пол. В зале нависло таинственное молчание, которое прервала сама принцесса вопросом: — Мой отец решил за тобой приударить? — Вы, как никогда проницательны, миледи, верно подмечено. Так вот, я не хочу быть этим обременен. — посетовал Аластор, выгибаясь и, обозначая всю степень своей серьезности, легонько коснулся краем микрофона золотистой королевской головы, издающей обиженные, недовольные вздохи и мычания. Глядя на окруживших ее странных полулюбовников, у Чарли заметно помутнел взгляд, видно, от удивления, и она вслух замечталась: — Да, я несколько иначе представляла развитие ваших отношений... Думала, это будет история со страданиями и переживаниями, отчаянными побегами. А они похожи на цирк. Укор посетил ее в ту же секунду. Люцифер, всем видом выдавая разочарование, изобразил из себя эмоцию самой сильной обиды в мире и воскликнул: — Ты хотела нам страданий?! — Аластор же, изогнув бровь, монотонно спросил: — Ты представляла наши отношения? В ответ оба остались обделены какой-либо реакцией принцессы, зато Энджел издал громкий и самодовольный смешок и, покосившись на расставляющего книги Хаска, сказал: — А мы говорили, что ничего серьезного и трагического ждать не надо! — Энджел подал еще одну книгу и обратился уже к Вэгги, копающейся в ящике с инструментами, — На сколько мы спорили? — Вы спорили на это?! — с еще большим трагизмом воскликнул Люцифер, на что Аластор и все остальные только нервно простонали. — Балаган какой-то! — возмутился Аластор, прижав микрофон к себе, нагнулся прямо к Люциферу и четко, но зло спросил: — Чего ты хочешь? Огрызнувшись, король вытянулся, как кошка, и, уткнув Аластору пальцем в грудь, ответил: — Хоть какой-то реакции от тебя? Две недели игнорируешь. Весь зал наблюдал за перипетийными разборками разожженных пламенем недопонимания черта и чертового создания. Для них это стало первым увлекательным делом на неделе, только Чарли было не по себе, потому она пыталась втиснуться в диалог фразами по типу: — А вам нормально выяснять это при все... — Ответа хочешь? — Аластор снова вытянулся во весь свой прекрасный рост, потер руку об пиджак, зажег о коготь огонь и два раза щелкнул: откуда ни возьмись, в его волосах оказалась вечно улыбающаяся и забавная Ниффти, неожиданное появление которой смутило короля, но еще больше оно удивило его, когда метр веселья оказался у него на руках, — Держи, Ваше Величество. Сходите куда-нибудь, проведите время культурно и с пользой. Вынесешь эту прелесть целый день — так и быть, будет тебе свидание. И помни, это не ребенок. — Это будет весело, Ваше Величество! — практически перебил Энджел, встав с барного стула, и указал на большие часы, указывающие на половину двенадцатого. Люцифер же, стянув Ниффти со своей головы, выставил ее перед собой на вытянутых руках, с печальным видом понимая, что следующие двенадцать часов будут несомненно веселыми. *** Грядущее воскресенье с непонятным отродьем, называемым простеньким именем Ниффти, казалось Люциферу или подарком судьбы или проклятьем от всего живого. Аластор один единственный раз рассказывал историю появления в его жизни маленького одноглазого существа, но Люцифер, занятый очередной начисткой своих блестящих запонок, ее благополучно прослушал. Хотя, чем она могла бы ему помочь? — Как там тебя, чудо?... Ниффти! — окликнул неугомонное создание король, пока та усиленно пыталась что-то найти в полупустых ящиках комода. Она слезла на пол, за секунду преодолела расстояние в два метра и оказалась у Люцифера на голове. — Она у вас неудобная, милорд! — писклявым голосом высказалась Ниффти и с явным удовольствием перекувыркнулась на кровать, — Маленькая! Король с обидой нахмурился, вскинув челку, но его скрючившуюся фигуру заметила дочь, без всяких привлечений внимания стоящая в дверях. Комната Люцифера была темна, завешана шторами, и теперь орошена бледным светом коридора. — Я хотела спросить... ты не против? — осторожно поинтересовалась Чарли, переступив порог и закрыв дверь. — Никаких проблем, ягодка моя. — с нежностью улыбнулся Люцифер, подвинулся на кровати, уступив место дочери, а когда она села рядом, осторожно провел пальцами по ее бархатной щеке. — По поводу Аластора. — дополнила принцесса. Еще только что блестящая улыбка на лице Люцифера горела, но теперь безвозвратно пропала. — Тебе же было на него плевать. Ты сам говорил об этом и демонстрировал всеми силами. Оправдаться король пытался упорно, но криво. Его странные глаза перекосило от неудобства вопроса, а изо рта вырвалась усмешка. Люцифер попытался все перевести в шутку, изображая скорее издевательский смех, чем смущенный и растерянный, но все было видно по его метающимся зрачкам. — Ну, понимаешь, в общем-то... ну, зачем он мне? — неловко говорил Люцифер, буквально выплевывая слова, — Я не в том смысле, что он мне мог быть нужен, я скорее о том, как мне на него плевать... Мне не плевать, а скорее... — Ты влюбился? Вопрос точно в лоб и в сердце поверг Люцифера в молчаливое недоумение. Он замер, глазея, словно обделенный вниманием хомяк в преддверии смерти от собственного чиха, на дочь, пока Ниффти снова искала что-то в его чистой голове. Придя в себя, он попытался продолжить свои оборванные тирады, но Чарли повторила свой вопрос еще четче и серьезнее: — Ты в него влюбился, пап? Люцифер устало согнулся, превращаясь в какую-то несуразную околочеловеческую субстанцию, образно, конечно, и, вздохнув, выдал самое сочувственное в своей жизни «да», — Влюбился. — он поднял голову и подпер ее рукой, — Просто как будто крышу сорвало. Вот лежал, лежал, думал, и понял через несколько минут, что думаю только о нем. И ведь сам понимаю, что он не самая лучшая пара, и что мне с ним ничего логичного не светит, но... очень хочется. Чарли по-доброму посмеялась, разделяя новые чувства отца, провела рукой по его позолоченным волосам и сказала: — В любви нет никакой логики. И почему сразу не самая лучшая пара? С ним весело, он умеет слушать, а если завоевать его доверие, то, думаю, он станет поспокойнее, мягче. Не могу утверждать точно, но все имеют свойство меняться. — Даже такие, как он? — с надеждой спросил Люцифер. — Даже он. — Шарлотта встала с кровати и развела руками, — Поэтому твои усилия с Ниффти будут не напрасны. Я не знаю, сходите прогуляться, у нас недалеко открылся прекрасный парк с инсталляциями в стиле мира людей. Мы с Вэгги были там вчера, потрясающее место! Пока Чарли в восторге описывала прелести парка «HellWorld», собравшего в себе все прелести парковой зоны, какие только можно придумать, Люцифер оказался погружен в раздумья. В частности о попытках измениться. Неужели ему хотя бы сейчас повезет? В карты он не играет, но любовь может хоть раз сыграть с ним шутку добрую? Или не шутку вовсе. — Милорд, звучит забавно! — заливаясь нечеловеческим хихиканьем, воскликнула Ниффти, подпрыгивая. — Ну, раз забавно, то... отправимся туда? — стараясь натянуть на лице что-то повеселее, чем губы, играющие траурный марш, агитировал Люцифер. Чарли поддержала его настрой и, пожелав удачи, оставила отца с его маленькой неурядицей наедине. Ниффти остановилась прямо перед королем, улыбаясь по-детски, оголив крошечные зубки. Люцифер со спокойным видом прикоснулся к ее голове и сказал: — У тебя она тоже небольшая. Я же...как отец? Тогда, пойдем, соберемся, кроха. — решив для себя действовать с максимальным отцовским инстинктом, он подтянул Ниффти за ручку и повел в ее комнату. — Я не расчесывал кому-то другому волосы уже очень давно... — сказал Люцифер, вращая в руках маленькую расческу Ниффти, пока она прихорашивалась в темно-красном платьице, глядя на которое, Люц был вынужден вспомнить про Аластора: — Похожи вы, спасу нет. Поворчав с чувством глубокого сожаления, Люцифер наконец принялся за розовые волосы Ниффти. Стараясь как можно осторожнее проводить зубчиками через локоны, король сощурился и стал похож на помятый бампер. Через некоторое время он, конечно расслабился, прибавилась уверенность, но любое движение под руками притормаживало его. Спустя полторы минуты начесываний Ниффти выскочила из рук Люцифера и стала кружиться перед зеркалом. — Готова? — спросил он, опустившись к одноглазому чуду. Она, поджав маленькие ручки, с радостью кивнула и шустро заторопилась к двери, а оттуда к выходу. Тяжело вздохнув, Люцифер встал, погасил свет и вышел из комнаты. *** Воспоминания накрыли с головой. Люцифер был настолько в них погружен, что даже мог не заметить, что Ниффти отпустила его руку и уже унеслась вперед. А это было безумно сложно не заметить, ведь непоседливое существо сбегало по-хорошему раз в двадцать секунд. Благо, с реакцией у короля все было порядочно, потому он поддавался вперед, выхватывал девочку с какого-нибудь забора или вывески и тащил дальше. Мысли Люцифера оказались заняты идеей, вызывающей ностальгический смех — когда-то такие прогулки были важной частью его сердца. Прогулки с любимой дочерью... *** — Чар? Ты где, звездочка моя? — взволнованно подзывал дочь отец, с трепетом, как волчок, оглядываясь по всем сторонам. В просторах широкого поля, заросшего странными, полукосыми стволами деревьев, где, казалось, не было ни души, Люцифер с большим волнением искал маленькую и совсем беззащитную принцессу. Мало ли, что могло с ней случиться, но, к большому счастью, девочка оказалась у большого дерева в высокой траве. Отец облегченно вздохнул и, спустившись на колени, притянул ребенка к себе. — А это правда, что звезды с неба падают? — спросила Чарли, хлопая густыми ресницами. Ее взгляд обволакивал, словно туман, и вводил Люцифера в транс. До такой степени он любил ее. Вопрос дочери сначала смутил его, но после он легко улыбнулся и, проведя рукой по светлым волосам принцессы, заговорил: — Они летят сюда, не желая нам вредить. Здесь они падают редко, а вот на Земле... Король впал в задумчивость. Она пеленой отразилась на его лице, знавшем много печали и невзгод. Трепет снова разгорелся в его и так неспокойной душе. Люцифер был полностью открыт, и Чарли точно чувствовала это, потому вкладывала все больше слов в сердце отца, возможно, залечивая его. — Звезды прилетают только туда, где они нужны. Это как послание со спасением. Падающие звезды спасают наши души, правда? — наполняя речь яркими детскими мечтами, говорила Чарли. Ее большие глаза отражали отчасти вечно красное небо, Люцифер видел, что оно усеяно тысячами звезд, и от того поднял голову вверх. Неисчислимое количество белых огней усыпали купол небосвода. Еще никогда он не был так чист и безмятежен. Лишь легкий ветерок прогонял последние облака, и ночь стремилась покрыть неспокойный град. Заморозить улицы, усыпить бдительные глаза, чтобы вступить в свои обездвиженные владения. Вот и ветер перестал, все замерло в преддверии новой ночи, а Люцифер стоял посреди большого поля, держа на руках удивленную дочь. С ним ей нечего было бояться. — Летит, папа! — донеслось у уха Люцифера, и он проследил за движением руки Чарли — маленькая звезда описывала по мутному винному небосклону сияющую царапину, и укатилась вдаль, — Она прилетела кого-нибудь спасти. — Спасет. — вторил Люцифер со всей искренностью своего сознания, — И будет та звезда, которая будет всегда оберегать тебя. От любых неудач она согреет тебя, если меня не будет рядом. Утренняя звезда... *** Дорога наконец привела Люцифера и его подручную к парку. Масштабы мероприятия были внушительными, что королю с одной стороны нравилось, но с другой... перспектива следить за несносным созданием ему уже порядком надоела, но, вспоминая ради чего это все, Люцифер закатывал глаза, вздыхал и шел дальше. Ниффти некоторую часть пути пришлось нести на руках. Несмотря на то, что она все время вертелась и была горазда дать Люциферу в нос затылком, Ниф не вырывалась и оставалась довольна. Постоянно тянула вперед ручки и очень сильно напоминала Люциферу ребенка, коим она для него и была. В парке «HellWorld», расположившемся на самом пятаке Петаграмм Сити, было несколько районов, которые связывала одна широкая дорожка. Сразу у входа Люцифер увидел таблички: запрещается ездить, летать и... махать руками, разбрасывая при этом цветы черемухи? — Магия. Запрещено использовать любую магию и методики. — с любезным выражением лица подсказал юноша с длинным собачьим носом и волосами цвета, каким обычно рисуют радиационную опасность. Он подметил Люцифера, стоящего впритык к стойке информации и усиленно щурящегося, и пришелся со своей помощью явно вовремя. Люцифер же выпрямился, ткнул пальцем в табличку, с укоризной посмотрел на юношу и возмутился: — Рисовать надо понятнее. Ниффти тыкнула в табличку, подобно королю, загадочно хихикая, обратила внимание своего большого глаза на сотрудника парка и точно зациклилась. Остановив свой негатив в сторону юноши, Люцифер вспомнил про Ниффти. Он по привычке подкинул руки, чтобы увидеть ее лицо, но вместо него увидел размытую пустоту. Чертова дальнозоркость, ан-нет, ведь возраст никого не щадит. Вот только дело было далеко не в ней. Ниффти уже как две секунды исполняла свой коварный план по поимке этого симпатичного мальчика за стойкой. Она перепрыгнула на стол, вытянув ножки, как кузнечик, и, все так же хихикая, направила на беззащитного сотрудника свои маленькие лапки. Благо, Люцифер заметил сие проишествие и, выхватив Ниф со стола, пошел с ней вглубь парка. В самый разгар раннего вечера, когда поток гулявших был особенно широк, было не так сложно потеряться. Выйдя на главную дорогу, Люцифер осмотрелся — она действительно была необъятно широка. Засыпана светло-красным песком и под ногами некомфортно хрустела. Вдоль дороги, совсем недалеко от входа, протянулась каменная инсталляция, и шла она далеко в центр парка. Дорожки оказались запутаннее, чем это показано на плане. Потому главной целью Люцифера было постараться удержаться на широкой тропе. — Так, я тебя отпущу, если обещаешь не убегать. — поставил условия король, поворачивая Ниффти к себе лицом, — И не отходи далеко, не хочу тебя потерять, мне по шапке потом влетит. — Шапка! — протянула Ниффти со слегка сумасшедшим видом и вытянула тоненькие ручки к шляпе Люцифера. Он же сильно смутился, но Ниф благовольно опустил на землю. С высоты не больше метра в ответ на короля смотрел заинтересованный, большой и интригующий своей невинностью глаз. — Чудо ты! — усмехнулся Люцифер и поднял голову, — Так, чтобы не заблудиться, надо двигаться по тропе вон туда. — он стоял, как маршал, указывая путь своим воинам, и направил палец вперед, — Ну, что, Ниф, идем? Поднимать утяжеленную багажом жизненного опыта и королевских обязанностей головушку было затеей весьма опрометчивой, и это Люцифер понял только сейчас — Ниффти перед ним уже не было. Король подпрыгнул от неожиданности и в панике стал оглядываться по сторонам, параллельно коря себя всякого рода словами. Не видя другого выхода, Люцифер в судороге пытался что-то предпринять, а потому первое, что он сделал — позвал ее. Сначала негромко, потом чуть погромче. Орать король не стал, а Ниф, к сожалению, не отзывалась. Тогда, собрав волю и развязавшийся галстук в кулак, Люцифер решил не мямлить и проверить сначала ближние территории. Так его взгляд пал на каменную инсталляцию. «Стоунхендж, земное графство Уилтшир, Великобритания» — было написано на табличке рядом. Люцифер знать не знал где находится Лондон и какое изысканное там готовят жаркое, поэтому еще пару секунд поглазел на табличку с умным видом и заглянул на саму конструкцию. Серо-розовые камни по два метра, сложенные в круговую крепость, растянувшуюся специально для логики расстановки парка, особого восторга не вызывали, однако было интересно наведаться в это маленькое царство, вдруг здесь обосновалась его маленькая королева... — Ниф, где ты? — подзывал Люцифер, осматриваясь. Ударившись лбом об низкий проход в крепости и сбив шляпу, он уже не был так позитивно настроен. В этой части парка было особо тихо, потому любой шорох вызывал недюженное подозрение. На один из таких Люцифер вовремя дернулся и заметил в высокой траве за застенком сооружения прыткий силуэт. Помянув себя же самого, Люцифер со всех ног поспешил вслед своей находке. *** Когда прошло примерно две минуты с тех пор, как Чарли вышла из отцовских покоев, возле бара закрутился Энджел. Хаск, сортируя бокалы, все не мог понять такой живости в поведении парня, а потому вопросительно косился и даже выражал симпатию такой энергии. Положа руку на сердце, Хаску это казалось милым. В конце концов он не выдержал более и спросил: — Чего ты хочешь? — Воды, если можно. — с широкой улыбкой, не отрывая взгляда от Хаскера, сказал Энджел, он запрыгнул на барный стул и сложил руки на стойке, — Отлично выглядишь сегодня, если ты понимаешь о чем я. Впервые за долгое время Хаск услышал в голосе парня неподдельную тревогу и колебание, а потому заволновался. Энджел в это мгновение наглаживал свою челку, изворачивался и чуть ли не давился улыбкой. Такое поведение Хаска сильно беспокоило. Воды он все же налил, поставил стакан прямо перед Дастом и, глядя юноше в глаза, положил ладонь сверху на его руку. Во взгляде Энджела пробежала искра, точно астероидный хвост, а улыбка стала намного естественнее. — У тебя все нормально? — строго, но максимально заботливо поинтересовался Хаск, не отпуская длинные пальцы в перчатке. — М-м-м, да, конечно! — усмехнулся Энджел, оттопырив запястье, — Я просто... сам не знаю. — волнение его самого доканало, потому он взял стакан в руку, в несколько секунд опустошил его и на выдохе выпалил: — Я хотел пригласить тебя куда-нибудь. Хаск удивленно уставился на Энджела, вытянув шею. Дернув широкой бровью, он еще несколько секунд поглядел на парня с неизменным смятением, после чего улыбнулся и кротко посмеялся. — Ты меня так до инфаркта доведешь. — расслабленно проговорил Хаск, — И себя за одно. Пообещай мне больше никогда так не волноваться, если зовешь меня на свидание... это же свидание? Энджел замер на секунду, перевел дрожащий взгляд на руку Хаска, которая все еще мягко покрывала его пальцы, и весь, горящий румянцем, рассмеялся. — Я не знаю, что на меня находит, правда. Думаю об этом — все идет потрясающе, но как только я оказываюсь перед тобой, все слова забываются. — Энджел со спокойствием, вновь установившемся в его душе, взглянул на Хаска и повторил свой вопрос: — Пойдешь со мной на свидание? Хаску такое предложение было по душе, и это стало заметно сразу. Легкая, словно утренняя дымка, улыбка, легла на плечи Энджела и обвела его теплым потоком. Пальцы уже лежали поверх руки Хаскера и вцепились в нее, как за последнее в этой жизни счастье. Энджел и правда мог зациклиться на этой мысли, но не успел. Хаск приподнялся и приблизился к краю стойки, прямо к Энджелу. — Ты же знаешь, как важно проводить время вместе. Твоя компания — то, что придает мне сил, Энтони. — прошептал Хаск, заставляя огонек в глазах собеседника пылать кострами, — Веди куда хочешь, с тобой любое место покажется сказкой. Напоследок, как приятный бонус, бармен отодвинул пустой стакан и оставил обжигающий поцелуй на тыльной стороне ладони Энджела, совсем близко к его лицу, что давно во всю жгло по белому пушку. Юноша, совершенно окрыленный, выпрямился, разогнулся всем своим телом и, не теряя времени, оплел шею Хаска руками и ответил живым и играющим всеми огнями поцелуем, от которого заложило уши и онемели конечности. Не от какого-то профессионализма, тактики — от желания, чистого и непокорного. Все развеялось мгновением, но чувство осталось. Недалеко от бара раздавались тихие кряхтения. Когда те донеслись до замыленного сознания хотя бы Хаска, он нехотя отпустил Энджела и качнул головой в пространство за ним. Обернувшись, растерянный Энтони увидел изнемогающую от восторга Чарли, а рядом с ней — Вэгги, скептично улыбаясь, пытающуюся оттащить девушку от зрелища. — Давно вы тут стоите? — спросил Энджел, не зная, с чего начать. — Секунд пятнадцать. — качнула плечами Вэгги и снова обратилась к принцессе, — Солнце, оставь их в покое, пойдем. — Я хотела им предложить прогуляться. Погода сегодня чудесная! Всего-то четыреста градусов... даже прохладненько, я бы сказала. — распиналась Чарли, и тут же широко улыбнулась, — Мы хотели снова прогуляться по новому парку, не хотите составить компанию? Прошла секунда, и с другой стороны коридора послышался узнаваемый и задорный голос: — Кто-то сказал компания? — явился Аластор, который до сих шлялся невесть где, и теперь с довольной физиономией предстал к друзьям. Вернее сказать, пристал. — О, Аластор! — встрепенулась Чарли в ответ улыбчивому другу, — Мы собираемся в новый парк неподалеку, там уникальные инсталляции из мира живых. Не хочешь с нами? — поглядев на неизменное лицо еще несколько секунд, принцесса повернулась к друзьям: — Вэгги, мальчики, вы же не против? Вид их был не то что бы совсем сопротивляющийся, скорее... неудовлетворенный... скорее, Вэгги хотелось дать ему копьем по лбу, Энджелу просто закатить глаза и цокнуть, а Хаску сделать что покруче, но чертовы нормы приличия! Ведь Аластор стоит, улыбается так доброжелательно... Хотя какое приличие, если он делает это, то и дело царапая когтями свою ладонь? — Никто не против! — резюмировала Чарли после вялой тишины в ответ на последний вопрос, — Тогда бегом собираться, через полчаса выходим! Чарли ушла, чуть ли не вприпрыжку, пока все остались на прежних местах. Аластор вытянулся, сложил руки перед собой и поэтично затянул: — Мирская жизнь такая... импульсивная. Наверное потому она дается всего один раз. — огласив это, демон ушел, скрепив руки за спиной. Вэгги осталась наедине с пассивно настроенными парнями. Она развела руками, качнув головой в сторону и бросила от неимения слов: — Тут мы бессильны! — и также ушла. Хаск и Энджел вновь остались одни. — Веселая будет прогулочка. — слегка печально произнес Энджел со слабой улыбкой и снова положил руку на ладонь Хаска, — Не переживай, я потом тебя еще позову. — в ответ Хаскер радушно и счастливо засмеялся. *** Люцифер сильно бы пожалел, что не видел ни одного шпионского фильма, если бы знал об их существовании. Приемы Джеймса Бонда в сегодняшней спецоперации ему бы очень пригодились. Он бы мог сэкономить потраченные полтора часа на бег по парку вслед каждому новому звуку. Придерживая шляпу, Люцифер осторожно прокрадывался вдоль камней Стоунхенджа, все время вытягиваясь и выглядывая наружу. Наконец дойдя до края, он выскользнул на другую сторону крепости и заметил перед собой следующую локацию — большие треугольники, называемые пирамидами, возле которых скопилось много народу. «Пирамиды Микерина, Хефрена и Хеопса, земная окраина Гиза, Египет» — мог бы прочитать Люцифер на новой табличке, если бы не толпа, заполонившая проход. Встав сзади на пару шагов дальше, разозленный король выпалил: — Чем только могут так интересовать куски камня? Его возмущений никто не услышал. Разглядеть что происходит на месте уменьшенной модели пирамид было нереально из-за небольшого роста. Вздохнув, Люцифер приложил руку ко лбу и стал медленно вдыхать спертый воздух, пока не понял, что его руке ничего не мешает, а волосы тормошит привычно горячий ветер. Помотав рукой над головой, Люцифер понял, что шляпы при нем уже нет. — Будь проклят тот день, когда я влюбился в оленя. — шипел Люцифер, проходя по всем местам, где он был. Шляпа как сквозь землю провалилась, потому негативный настрой набирал обороты. Ни шляпы, ни Ниффти, и последнее все-таки волновало больше. С другой стороны, промелькнула мысль о том, что возможно, и тот и другой предмет в одном месте. Дернувшись, Люцифер обратил внимание на подозрительное шевеление в ветках шумящего над ним дерева. Что-то подозрительное показалось там королю, зашуршало и поспешило вдаль с ветки на ветку, с дерева на дерево. Люцифер, будь неладна вся затея, двинулся следом. Ни о каком движении по главной дороге не шло и речи. Листва назойливо трещала, будто смеялась над Люцифером, его вычурным прикидом, ростом и галстуком. Но несмотря на это, потайным отцовским чутьем Люцифер чувствовал, что источник звука в кронах — Ниффти. Как ему хотелось, чтобы догадка оказалась правдой, но проворный жучок не сбавлял. В конце концов король умаялся. Остановился посреди неширокой тропинки, согнувшись к коленям, и заметил случайно, что эта часть парка была абсолютно пустой, но до изнеможения красивой. Деревья пышными узорами полностью закрыли надоевшее небо, пропитанное выхлопом, поддавал ветерок, и точно музыка звучала композиция тишины и спокойствия. А впереди, как венец творения природы серебрилось небольшое озерцо. Как ценитель, Люцифер на секунду забыл о своей проблеме, прислушался тактично, но был сбит — прямо перед ним, сверху вниз, показалась Ниффти, ее хитрый глаз и королевская шляпа. От неожиданности Люц отпрыгнул в сторону, а Ниф залилась неестественным хохотом. — Я же попросил! — возмущался Люцифер, забирая у Ниффти шляпу и аккуратно надевая себе на голову, — Обязательно было сбегать? — Чем тщательнее меня ищешь, тем труднее найти. Вы растерялись, милорд, я вас подловила! — издавалась добродушно Ниффти, — Я так частенько играю. Люцифер с тяжким вздохом снял девочку с дерева и прижал к себе, говоря: — Тебе игры, а я чуть не свихнулся. Предупреждать надо! — Игры любят сюрпризы! — ответила Ниф и снова захохотала. Абсолютное разобщение с объектом опеки усугубляло. Люцифер был озадачен вопросом: как, черт возьми, Аластор так легко с ней обходится? Не бьется в истерике, не хочет вскрыть себе вены и уйти в запой от четырех часов, проведенных с этим бешеным созданием. Или демон правда был из стали, и им стоило бы восхищаться, или он нашел к ней особенный подход, и в этом случае им тоже пришлось бы восхищаться, и для Люци в этом была всего одна причина. — А я люблю твоего папочку, будь он не кстати... — напомнил сам себе Люцифер, отчего его душа снова воспряла и тут же потухла в бесконечном огорчении. Фыркнув, Ниффти заявила достаточно деловито: — Аластор мне не папочка. Он мне как брат, скорее, но это он меня создал. — Из чего?... — с недоумением спросил Люцифер, начиная невольно рассматривать маленькую подружку. Но здесь ответа не последовало. Ниф перемещалась до невозможности быстро, и отсюда, она в секунду оказалась на пятнадцати шагах вперед, прямо на ветке потрясающей сакуры, свесившейся над мелким прудом. — Из древесного праха, лоскутка ткани и огня. У меня в голове куча опилок! — сумасшедше подсказала Ниф, уставив на короля свой глаз. Он пошатнулся, подбирая слова, и, ничего толкового не придумав, решил промолчать. Логика была, и Люцифер решил ею воспользоваться. «За древесный прах сошла бы спичка, она же огонь... была бы она. Можно наколдовать! Но магия в месте этого парка запрещена. Какой... конфуз...» — подумал Люцифер и сунул руку в карман. Пошарив там пальцами, он вытащил отрывок шелка, деревянную щепку и наждачную стерку. Тяжело заниматься рукоделием и при этом жить без всякой странной мелочи по карманам. Прошипев, Люцифер приблизился к пруду, по его обложенному большими камнями бережку. Глаза бегали в поисках небольшого камушка, об который можно было бы пустить искру наждачкой. Очень маленький опыт в призыве и приручении кого-то сейчас сильно бил по успеху. Однако, камень нашелся. Найдя ровное место на одном из булыжников, король встал на нем и, усиленно балансируя, стал примерять искру. Первый скрежет, второй — Ниффти наблюдала за всем из-за веток и только один ее глаз моргал из темноты темно-розовой сакуры. Уставший Люцифер, стоя на камне под кроной, случайно коснулся носом ветки, и в нос ему ударил знакомый аромат, завязавшийся на языке — на руках Люцифера снова маленькая Чарли, а он сам вдохновленный до глубины души молодой отец. Ведь эта сакура — его творение. *** — Верь в свои мечты, дочь, и однажды ты поймешь, что ни один человек в мире не будет так поддерживать тебя, как ты сама. — рассуждал Люцифер, глядя в пестрое вечернее небо, — Никто и никогда. Все слишком заняты, или им вообще нет никакого дела. Но то, что у тебя есть всегда — твое сердце, и с ним ты можешь творить все, что твоей душе угодно. Чарли, прижимаясь к шее отца, восхищенно рассматривала полотно нависшей ночи, но в ответ на его речь спрашивала: — А ты? — Что я? — Ты будешь со мной? Люцифер искренне улыбнулся, покосившись на сухое дерево, поцеловал дочь в белокурую макушку, шевелимую легким ветерком, и выставил одну руку вперед. — Я всегда буду с тобой. Каждая твоя мысль будет мною разделена, какой бы она не была. И то чудо, которое я буду способен для тебя сделать, я сделаю. — прошептал он. В его ладони собрались три сияющие искры, описали длинные пальцы, соскользнули в поток ветра и мягко, с тихим звоном обогнули засохший ствол. Черная кора в миг снова оживилась, пропиталась животворящим соком и воспряла. Ветки потянулись, подросли, и на маленьких светящихся бутончиках начали загораться розовые цветы. Точно звезды, заполонившие небосклон. Чарли смотрела на волшебство, творимое отцом, задержав дыхание. В ее глазах отражались все новые и новые пучки фотонов, рисующие разноцветные узоры. Сакура зацвела навсегда, как вечный символ веры в мечту и веры в любовь. На ней же, в ее пышной кроне зацвела лазурная звезда. Чарли назвала маленький цветок Звездной пылью. *** И теперь вокруг нее возвели парк? Невозможно было спутать это место. Раньше здесь был пустырь под открытым небом, а теперь душный микрорайон и эти аллеи. Люциферу казалось, что все, что он видел, уже давно могло кануть в лету, но как оказалось нет. И снова невидимое чувство привело его к знаку самой чистой любви. Люцифер протряс наждачкой по камню — мигнула искра — завернутая в шелк щепка загорелась, а Люц, соскользнув с камня, с громким вскриком свалился в воду. Уровень был низкий, не покрыло даже щиколотки сапог, но брызнуло отлично. Шляпа свалилась, рубашка промокла, по лицу текли свежие капли. Глядя на свисающие ветви сакуры, Люцифер отдавался живому чувству в груди — неужели правда он случайно обозначил это место встречей самой искренней любви? Несмотря на все, вытащив руку из воды, Люц нащупал на своем плече довольную Ниффти и, выплюнув воду, сказал: — Сработало. — Заплыв решили устроить? — услышал король издалека, но так четко и ясно, каждый звук и каждую помеху... Люцифер, раскрыв глаза, медленно повернул голову к аллее, еле дыша: в самом ее начале стояли взволнованные и удивленные Хаск и Энджел, чуть-чуть ближе рвущаяся к отцу Чарли в объятиях Вэгги, а совсем прямо перед ним стоял Аластор. Его улыбка впивалась Люциферу прямо в душу, заставляя скрипеть зубами и одновременно с этим пытаться уверенно держать себя в руках. — Вы как здесь вообще оказались? — спросил Люцифер погромче, чтобы услышали все. «Гуляли» — хором отвечали молодые, подходя к водоему поближе. Только Аластор теперь молчал. Оторвавшись от всей компании еще на несколько шагов вперед, он остановился прямо перед каменными стенами берега. Повернув голову в сторону, задумчивая Ниффти в миг соскочила с плеча короля, перебежала по камням и остановилась прямо перед Аластором. В руке она держала небольшой цветок и, улыбаясь, протягивала его Аластору. Демон слегка согнулся, глядя на девочку с совершенно неприсущей ему нежностью. Заметив, как свет заиграл в глазах радиоведущего, Люцифер встрепенулся и поджал губы. Он увидел в руке Ниффти ярко-синий цветок, который вкусно пах конфетой и немного светился. — Он старался. — моргнув, сказала с чистейшей добротой Ниффти, — Он сказал, что любит тебя, что бы это не значило. Все замерли, и только взгляд Аластора плавно переместился на Люцифера. Под бледно-красным свечением вышедшей из-под облаков дыма луны, король чувствовал себя самым холодным и неосязаемым. Жесткая завязь охватила его сердце тугим узлом. Голова опустилась, плечи свелись сами. Он даже привык к прохладной воде. Что думал Аластор — одному ему известно. Но одно было заметно невооруженным глазом — честность. Без лишних слов, шуток и иносказаний. Ниффти сказала все, что должен был Ал услышать. И теперь только ему решать что с этой информацией делать. Все же, он подал Ниффти руку, усадил на свое плечо и попросил придержать цветок. Аластор уперся одной ногой в камень и протянул Люциферу руку. Последний, словно осужденный, наконец встретился с демоном глазами. — Хватайся, Ваше Величество. — с теплотой в голосе, к которой Люциферу бы очень хотелось привыкнуть, сказал Аластор. Без всяких радио-эффектов. Чисто и по-настоящему. И сердце короля взыграло невероятный марш. Впустив пальцы на цепкую ладонь, Люц поднялся и оказался затянут наверх, к берегу. В один момент совсем близко. Он, как оплеванный школьник, а перед ним восьмое чудо света. Пусть бы он десятилетие бегал по этому парку — ни за что бы не сыскал такого же. Красные глаза подвечивались, играли синим отблеском цветка в маленькой руке Ниффти, и эта магия создавала крошечный мир, пропитанный самыми неизведанными чувствами. Невероятно сильными. — Пойдём домой. — сказала Чарли всем, поглаживая Вэгги по плечу, — И так отлично прогулялись. Сходим как-нибудь в другой раз. Люцифер вышел на берег, оттряхивая любимую шляпу, оставаясь немного позади. Шмыгнув, он заметил Аластора: Ниффти что-то рассказывала ему на ухо, демон негромко смеялся, а в руке у него поблескивала Звездная пыль. В глубине души Люцифер хотел верить, что эти мгновения Аластор хотя бы немного запомнит. Он был не прав — Аластор запомнил все до мелочей. *** К позднему вечеру все постояльцы отеля вернулись в его покои. Хаск с Энджелом отшатнулись к бару чем-нибудь освежиться, Чарли, зевнув, пожелала всем спокойной ночи и ушла наверх, захватив с собой Вэгги. Вторую половину дороги Ниффти ехала на плече Люцифера, оттого, войдя в гостиную, она кувырком свалилась на диван и стала немного придремывать. — Нечасто ее удается так умотать. — подметил Аластор и осторожно покосился на Люцифера, — Надо уложить её спать, а то она может здесь заснуть, а потом напугаться. Демон уже хотел взять девочку на руки, как его остановил Люц. Он шикнул и, проведя ладонью по предплечью Аластора, вызвался сам. Радиоведущий одобрительно улыбнулся, кивнул и прошел от дивана чуть дальше. Вслед ему пробежал взор короля, слегка растерянный, но довольный. Аккуратно, не тормоша, Люцифер взял Ниффти на руки и плавным шагом направился к ее комнате. Уложив девочку на кровать, подняв одеяло с завала ниток, лоскутков и других увеселений Ниф и укрыв маленькое тельце, Люцифер ненадолго застыл. Его присутствие в комнате пробудило Ниффти, она поворочалась на кровати и стала глядеть на короля спокойно и очень осознанно. Сквозь волны эмоций, Люцифер вспомнил важную фразу — «Это не ребенок» — и ему снова сделалось грустно. Печально улыбнувшись, он почти ушел, но тут раздался голос: — А Вы знаете какие-нибудь сказки? Люцифер снова оглядел Ниф и расплылся в нежной улыбке — давно он не слышал этих слов. Так же давно, как не слышал искреннего детского «папа». Но и этого было достаточно, чтобы в груди у него что-то затеплилось. Вернувшись к постели, Люц присел на краю и, проводив взглядом тонкую полоску света по темному полу, погладил Ниффти по волосам. — А про что ты хочешь послушать? — Люцифер был сказочником от Бога, если не брать каламбуры сильнее. Он мастерски мог создать историю, цепляющую в самых ярких красках, и сам любил это дело. Оно придавало ему сил. — Про любо-овь. — сладко протянула Ниффти, затягивая одеяло к лицу, — Это самая интересная вещь, помимо сражений букашек. В ответ Люц по-доброму посмеялся и заговорил: — Этого добра у меня навалом... Хорошо, слушай. — он тихо вздохнул и начал. «В мире есть много существ. Самых разных созданий: у кого-то большая голова, у кого-то четыре руки. Для нашего мира, Ада, это совсем привычное дело. Другое — те, кто живет на Земле — люди. Создания, обладающие большой силой, возможностями и самым лучшим чувством в понимании всего живого — любовью. Она, как Божий дар, досталась им, и я думаю, что они научились ей пользоваться. Чтобы она сохраняла их души и согревала. Была лекарством от всех бед и невзгод. Чтобы любая разрушенная судьба, любой проигрыш не казался таким страшным. Чтобы вечером было к кому вернуться. И никто никогда не скажет, что любви не бывает. Мы все созданы ею: любовью родителей, близких и самих себя. Жил на Земле юноша — красавец, талант. Казалось, что никому его не достичь, он сам при себе, живет припеваючи, ни о чем не думает и ни о чем не жалеет. Только ищет все, и никак не может найти — неясно, что ищет. Бродит по миру, пестрит своей красотой, а она оседает по пустой темноте. Так и затухал он день за днем, пока его голубые глаза совсем не погасли в кромешной тьме. Одинока стала его душа, словно не было ее вообще. А он все искал. Бродил по миру, но уже через силу. В один день он был в поиске радости, в другой — удовольствия. И продолжал свой бессмысленный путь...» — не прерываясь, Люцифер осторожно вывел пальцем золотой вензель, что отпечатался в воздухе и замер. Зачарованный взгляд впился в создание и ритмично прерывался морганием. «...Но в один момент, посреди злой и страшной темноты, в его окно ворвалась птица — ее перья отливали золотом и звенели. Она пролила лучи света на юношу, на его дом, и озарилось все вокруг — засияли вновь голубые глаза, и птица улетела, оставив перо, в руках юноши превратившееся в хрустальное сердце. Оно было дано юноше на сохранение, на оберег смысла его жизни, пока он не найдет настоящий. «Но что случится с этим сердцем?» — думал он. Еще много времени прошло, пока юноша снова смог освещать мир своим светом, но больше никто не видел в этом выгоды. Ненастоящий, искусственный — так назвали свет его, в который была вложена душа. Так он познакомился с чувством, называемым недоверие, и медленно переставал верить себе. В конце концов он дошел до края. Юноша был готов сбросить еще трепещущее сердце в пропасть, чтобы больше никогда и ничего не чувствовать. Легким мановением руки сердце отправилось в пустоту... Он думал, что сейчас откроет глаза и вокруг снова будет темнота. Но один луч упал на его руки, а перед ним было сердце, удержавшееся на воздухе. Нечто метафорическое спасало его и не давало разбиться — любовь. Это то, что он искал, но не знал этому названия. Пытался, оступался и чуть было не лишился самого ценного. И в этот момент пришло осознание, что никогда ничего не сломает его любви. И его мечты, и счастье в периферии будет жить вечно. И рядом будет человек, для кого любое препятствие будет равноценно прыжку через раскаленную лаву, но он сделает это ради любимого человека. Останется с ним и будет главной опорой, пока любовь будет заботливо залечивать свежие раны, оставленные жизнью...» Золотой вензель побледнел, но не пропал. Ниффти заснула, потому Люцифер решил ей не мешать. Он видел ее восхищение, такое идеальное и вдохновляющее, и чувствовал шевелящееся в теле счастье. Как однажды то, что привело его сюда — в царство страха и упрека. Осторожно наклонившись, Люцифер оставил на волосах Ниффти заботливый поцелуй и вышел за пределы комнаты. Еще в двух шагах от двери он заметил покачивающийся носок туфли Аластора — спутать было сложно. Демон стоял прямо у двери, оперевшись на стену, без пиджака, с еле заметной ухмылкой на лице. — Ты все слышал? — прикрыв дверь, негромко спросил Люцифер и скрестил руки на груди, Аластор ответил протяжным, согласным мычанием, — Ну, я жду твоих каламбуров, шуточек, что ты там успел напридумывать? — Сегодня обойдемся без шуток. — парировал демон, оттряхнул рубашку и наклонился к королю. На лице отпечаталось смятение и неуверенность, а с губ слетело следующее: — В принципе, подводя итоги дня, у меня остался только один вопрос. Я тебе действительно нужен? Издав писклявый, неразборчивый звук, Люцифер остановился, вдохнул поглубже, пытаясь скрыть, как дрожит изнутри от волнения, и выдал довольно серьезно: — Вот знаешь, если бы ты был алмазом, то я бы каждый день протирал тебя тряпочкой, чтобы ты блестел как можно сильнее. Аластор замер. На лице обосновалась неловкая улыбка, обнажились зубы, но только чтобы сказать сквозь красивый смех и абсолютно чисто: — Это самый необычный и в то же время самый романтичный комплимент, который я когда-либо слышал. — Ты же понял суть? — капризно напомнил Люцифер, — Я ради тебя и в огонь, и в воду, понимаешь? С ума схожу. — Воду да, я видел. — усмехнулся Аластор. — Как бы ты меня не бесил, мое сердце все равно к тебе тянется. Даже тот цветок — часть меня, и он не завянет, если ты наконец-то мне что-то ответишь. — объяснил Люц и насупился, — И не ухмыляйся так, еще больше бесишь. — Угу... — загадочно протянул Аластор, улыбнулся хитро, и, резко схватив Люцифера за запястье, повел по слабо освещенному коридору, — Хотел ответ? Сейчас получишь. — осмотревшись, Аластор буквально затолкнул растерянного короля в свою комнату и вошел сам следом, а Люцифер до сих пор оставался в недоумении от того, что их отношения развиваются так быстро. Конец.