Великолепный план, Уолтер. Просто охеренный, если я правильно понял. Надёжный, блядь, как швейцарские часы. Большой Лебовски.
Чем ближе приближался конец недели, тем мрачнее становилась лейтенант Эсме Ро. В последний рабочий день, когда стало окончательно ясно, что план, мягко говоря, не удался, злость её даже как-то поутихла, оставив вместо себя апатию, безразличие и здоровую долю пофигизма. Не хотите, не надо. Хотя бы лягу спать вовремя, подумала она, но не тут-то было. Эсме уже засыпала, завернувшись в мягкое одеялко: раз генерал не соизволил согреть её сегодня, приходилось греться самостоятельно, используя подручные средства, когда противно (а как иначе, когда ты уже/ещё в мягкой кроватке?) запищал комлинк, требуя внимания. Возможно, случилось чудо и Ромоди вырвался в самый последний момент из своих страшно важных и неотложных дел? А может вызывает ещё более высокое начальство? Хотя вот это было бы настоящим чудом. Таркин в смысле неуставного времяпрепровождения её не замечал. Да и вообще, кажется, не замечал в принципе. Это оказался Кренник, вызывая на её лице улыбку. Директор, как всегда, в своём репертуаре. Коротко и по делу. Дома? Через двадцать минут буду. Короткое, полусонное «ага» с её стороны и вот вызов уже завершён и означенные директором двадцать минут пролетают очень быстро. Она едва-едва успевает выпить чашечку крепкого кафа, чтобы взбодриться. И переодеться из мягкой и такой уютной домашней пижамы в эротическое неглиже. Как-то правда она этого сделать не успела, но заскочившему на огонёк Креннику это было совершенно всё равно, мужчина одинаково быстро снимал с неё любое, надетое в тот момент, белье. А затем он заключил её в свои объятия, осыпая нетерпеливыми поцелуями. И все проблемы куда-то сразу исчезали. Директор имел это волшебное на неё влияние, заставлял забыть о существовании всей остальной галактики за пределами кровати; за пределами своих сильных ладоней, сжимающих её, присваивающих себе. Жадно, горячо и очень-очень приятно. Потом он курил, лёжа в постели, а она завороженно смотрела на него. — Прости, я тебя разбудил, — наконец, говорил он то, с чего воспитанные люди обычно начинают поздние звонки. — Мне уже не хочется спать, Орсон, — отвечала на это Эсме, её нравилось называть директора по имени. Привилегия, случаи воспользоваться которой выпадали не так часто, как это ей хотелось. Её бы воля, она заперла бы директора в своей маленькой спаленке… Она теряла себя и снова находила в его невозможно-голубых глазах. Орсон Каллан Кренник, директор передовых оружейных исследований вооружённых сил Галактической Империи в постели лейтенанта Ро. Не эксклюзивно, но об этом она думать не будет. В отличие от великого множества других эпизодов в его жизни, к ней он заезжал периодически -постоянно на сколько позволял его загруженный график. Он был рядом, сбывшаяся мечта, только протяни руку. Сейчас. Слишком быстро истекали те часы, что они проводили вместе. Как песок сквозь пальцы… Иногда, очень-очень редко, он оставался до утра. И тогда на сон почти не оставалось времени. Оба начинали в таких случаях день с ударной дозы стимуляторов. Креннику не привыкать, а Эсме потом разваливалась, не взирая на полученную дозу стимулятора. Ещё хорошо, если завтра выходной, а случалось, что и нет. Тогда следующий день она проводила в состоянии зомби. Чтобы избежать этого потом ей приходилось тратить часть своего отпуска, беря отгулы. Слишком часто, по мнению Ромоди. Слишком редко, по мнению самой Эсме. — А если Вам что-то не нравится, генерал, — выдала она как-то на очередное замечание Херста, с которым к тому времени уже спала на регулярной основе, — все вопросы к директору Креннику. Не следовало, конечно, так дерзко (по тону и содержанию) разговаривать с генералом Империи, да к тому же генералом, являвшимся её непосредственным начальником, но в тот день у Эсме ужасно разболелась голова, а до спасительной таблетки обезболивающего она никак не могла добраться. И можно было бы ожидать каких-нибудь дисциплинарных взысканий за неуважение к генеральской планочке вообще и за факт неуставных отношений лейтенанта и директора, в частности. Но ничего страшного не произошло. Что само по себе подозрительно, в самом деле. Но Эсме лишь пожала плечами, удивляясь терпеливости Ромоди и мироздания к собственным выходкам. Генерал разве что высказался на тему ненадёжности и призрачной привилегированности положения лейтенант Ро. Пригрозил даже рассказать горячо любимому (также непредусмотренными Уставом способами) дяде. — А что скажет полковник Юларен, если узнает о ваших встречах с директором? — Примерно то же самое, что и о наших с вами, генерал, сэр, — ответила на это Эсме. Отшлепает хорошенько, но это ей даже нравится. В конце концов это была идея «дяди» пристроить её в офис Таркина, пока очередная буря в Бюро (поднятая не без участия Эсме) не уляжется. Крыть было нечем. Можно было конечно, но это означало бы поссориться с Юлареном (который с некоторых пор проникся к вновь обретённой родственнице слишком тёплыми чувствами), даже если и не очень серьезно и не очень надолго, но ссориться с полковником всё равно не хотелось. Приходилось мириться с создавшейся ситуаций и делиться симпатичной игрушкой с директором. Даже терпеть её не сахарный характер. Серая, пугливая мышка, тихая, смирная и незаметная, какой она была самом начале, всё чаще показывала острые зубки, уверовав в свою безнаказанность. Даже кусалась и не только словесно, скорее наоборот, сказать что-нибудь не то — скорее это было исключение, чем правило; зубки шли в ход в процессе любовной игры. О чём это мы? Ах да, сегодня был один из тех редких вечеров с Орсоном, которым предстояло протянуться аж да самого утра. И та грусть, та печаль и та злость, что сжимали её душу всю эту неделю в ожидании запланированной встречи с Херстом, покинули её тело и ей стало так легко, так хорошо. Так умопомрачительно сладко. Директор Кренник всегда приводил её в отличное расположение духа, измотав тело своими горячими, требовательными ласками.План
2 марта 2024 г. в 14:06