Слышишь, дружище, не волнуйся: Если вдруг пропаду без вести, допустим… Вы лучше не ищите, да и хуй с ним
По тихой грусти прихватило и никак не отпустит
Очнувшись после трагедии в Пенной Бухте, он обнаружил себя в гибком пространстве – вокруг звёздная пустота, открытый космос. Не видно лишь планет – просто созвездия, туманности и дальние галактики. Осмотрев себя, увидел прозрачную плоть светящегося голубого оттенка. Та же одежда, в которой был: матросская роба, поверх которой накинут любимый длинный двубортный пиджак, только вот в ткань были вкраплены некие созвездия. "Вот так и прогуливай пары по астрономии..." – подумал парень. – "Итак, я утонул. Я теперь призрак. В... Космосе?" – он задумчиво почесал щёку ладонью и, взглянув на неё, вскрикнул: сквозь призрачную кожу виднелись фаланги пальцев и другие кости. Парень ещё раз осмотрел себя: скелет был и вправду виден. "Жуть какая: прям как из мультов Тима Бёртона – усмехнулся тот. "Хорошо, что хоть одежда как-никак прикрывает, а то ещё встречу всяких..." И тут он впал в ступор вновь: кого он должен встретить? С кем встречаются после биологической смерти? Родня? Люциус сглотнул, представив всю династию охотников. М-да, а что он им расскажет? И вообще – кругом не было никого.«Я всегда твердил, что судьба – игра, Что зачем нам рыба, раз есть икра? Что готический стиль победит, как школа…»
Побродив по вакууму космоса и полюбовавшись немыми пейзажами, Ван Хельсинг не встретил ни одной живой – точнее, – неживой души. "Как-то по-другому я себе это представлял". Вдруг тишину внезапно разорвал девичий крик и ужасное страшное шипение – парень аж согнулся, закрывая уши и зажмурившись о неожиданности: – Что за чёрт?! – выругался он и подумал – что умеет не только мыслить про себя, но и навык говорить сохранился. Выпрямившись, быстро оглянулся вокруг: кто кричал?! Однако никого не было. Крики были у него в голове... "В нашем мире это бы назвали шизофренией, однако тут я просто привидение, а значит это..." Тут шипение и гул воды заполнили разум вновь и парень понял, что это – последние звуки в его жизни. Звучание русалок они слушали ещё мелкими пацанами на пластинках прадеда. "Значит, тот женский крик принадлежал Эрике, когда она в последний раз меня видела..." – настроение призрака резко упало. Как будто до этого оно было лучше."Я сижу у окна, за окном – осина. Я любил немногих, однако сильно..."
"Была бы возможность на Землю вернуться и глянуть – что там да и как!" – негодовал в раздумьях он. – А как же обещанные девять и сорок дней?! – вскрикнул зло призрак, посмотрев наверх, где было такое же чёрное небо со звёздами. Вздохнув, он сел на корточки, опустив голову. Неужели вечность так мотаться? Его психи не кончались – он уже пробовал всё: бежать, лежать, бить пространство вокруг, но ничего не менялось. Некоторые плоскости, правда, были упругими, как туго натянутый батут.«Я сижу у окна, вспоминаю юность: Улыбнусь порою, порой отплюнусь Я сказал, что лист разрушает почку И, что семя, упавши в дурную почву, Не даёт побега; что луг с поляной – Есть пример рукоблудья, в Природе данный!»
Остатки разума не выдерживали подобной неизвестности и бездействия, никого он так и не встретил. Сжав кулаки, Ван Хельсинг просто начал кричать во всё горло от безысходности, собственной никчёмности и одиночества, надеясь, что сорвать голос – станет хоть каким-то изменением и развлечением. Вдруг звёздное пространство недалеко от него зашевелилось. Он перестал орать, обратив на это внимание. Звёзды начали собираться в некие сферы, и из пелены явилась огромная Звёздная Медведица, сразу встав на обе задние лапы. Выглядело, конечно, красиво, но Люциус прекрасно знал диких животных – а тут оно ещё из звёзд! По настроению Медведицы было понятно, что та не в восторге от выходок и крика. Человеческое приведение явно разбудило созвездие... Медведя... "Нет бы Стрельца какого-нибудь – было бы с кем поболтать по делу" – последнее, о чём удивлённо подумал Ван Хельсинг, прежде чем пуститься наутёк от растревоженного зверя космоса. "Никаких фишек загробия вроде умения летать!" – обречённо думал призрак, убегая от созвездия на своих двух. Что-то из интуиции подсказало ему, что вот тут нужно перепрыгнуть и он прыгнул. "Видимо, обрыв. В космосе" – с улыбкой оглянулся Люциус. Медведица сбавила ход и вовсе перешла на шаг. Парень уже хотел было возликовать, как вдруг провалился вниз по пространству, скатившись кубарем и очутившись внизу – в таком же космосе, но уже без злого зверя. «Какая банальщина – везде всё одинаково! Нет бы побродить там, где что-нибудь хоть чем-то напоминает лесную чащ... – он не успел договорить, как перед ним начали вырастать проекции и голограммы самых настоящих земных деревьев. Ван Хельсинг от удивления и радости аж захохотал, когда проекции можно было ещё и осязать. Наконец-то – хоть что-то! Однако сразу – на автомате, – у него сработал инстинкт самосохранения: если тут полно диких созвездий и – уверен, – прочих тварей, то нужно оружие. Он пошарил руками по самому себе: ничего, кроме последней прижизненной одежды. Расстроившись, парень побрёл по лесу, любуясь и ностальгируя. Тут раздался вой то ли волков, то ли других созданий. Призрак замер. "Ну, супер!" – зло подумал он, – "Если моё сознание, допустим, сгенерировало лес, то, видимо, и фауну тоже". Всё это время за Ван Хельсингом внимательно наблюдал другой призрак, притаившийся на заваленном дереве.