История длинною в жизнь

Длинные гудки вызова прервались щелчком, и Юра услышал голос Кудряшова. — Алло. — раздражённо произнёс он. — Привет, Аркаш! — Привет! — голос Кудряшова смягчился. — Как прошёл день рождения? — Охуительно! А ты чë такой злой? — Юра хотел понять, в каком он настроении, прежде чем выдать ему новость, от которой он будет, мягко говоря, не в восторге. — Да заебали все! Давай уже приезжай, хватит тухнуть в Москве, работа ждёт. — Я прилечу 12го, но не один. — выпалил Юра, и приготовился к бурной реакции. Но в трубке повисла тишина. — Аркаш! Алло! Ты слышишь меня? — Слышу. И с кем же ты прилетишь? — спросил Кудряшов каким-то усталым, безразличным голосом. — С двумя девушками. — Блять! Юр, ты совсем ëбнулся? Решил гарем себе завести? — Аркадий рассмеялся, хоть по голосу было слышно что он раздражён. — Очень смешно! Я хочу тебя познакомить с моей девушкой. Она будет со своей подругой. Кстати, подруга, симпатичная блондинка, модельной внешности. — Юра улыбнулся, представив эту парочку вместе. — Юр, я понимаю, что тебя безтолку отговаривать от этой затеи, поэтому даже не буду пытаться. Билеты сам покупай своим бабам. Хотя, уже вряд ли есть билеты на двенадцатое число. И не забывай, что едешь работать, а не прохлаждаться. — Аркаш, ты меня удивляешь! Я ждал истерики, а ты спокойно согласился. — Юра насторожился. — Всё нормально там у тебя? — Да какой нормально?! Ты думаешь я шутки шутил насчёт Разина? Всё! Давай, приедешь, здесь поговорим! — Подожди! Попроси маму, пусть комнату подготовит гостевую. — торопливо добавил Юра. — Сам бы я конечно не догадался! — с сарказмом отозвался Аркадий. — Юр, не забывай звонить каждый день. Давай, пока, Ромео! — хохотнул Кудряшов. Юра повесил трубку, и пройдя на кухню, закурил. Что-то действительно серьёзное происходит, подумал он, выпустив облако дыма. Он не питал иллюзий, и понимал, что его успех и популярность, не будут вечными. Но Разин, с маниакальной настойчивостью, стремился приблизить его крах. Шатунов представил, его мерзкую, со слащавой улыбочкой физиономию, и ладонь, непроизвольно сжалась в кулак. Разин считал его своей собственностью, и никогда не скрывал этого. А его недвусмысленные поползновения, которые он себе позволял, вызывали в Юре чувство омерзения. Будучи ещё мальчишкой, попавшим в этот сумасшедший мир популярности и бешеных денег, Юра проникся к Разину доверием и уважением. Молодой, амбициозный авантюрист вызывал в нём чувство восхищения. Ему льстило его внимание, простота в общении, дружеские отношения, и Шатунов хоть и замечал иногда, его странное поведение и взгляды, но не предавал этому значения. Точнее, не хотел предавать значение, переводя всё в шутку и баловство. Но когда Кузя ушёл из Мая, Разин начал позволять себе слишком много. Особенно ему нравилось, когда Юра переодевался при нём, он наблюдал за ним с неприкрытым вожделением. По началу, Шатунова это забавляло. Он только осознал свою сексуальность, и по малолетней дурости, откровенно издевался над Разиным, показывая ему своё тело во всей красе. Сейчас, он понимал, что часто перегибал палку, а тогда, всё казалось забавными безобидными шутками. Но шутки закончились, когда однажды, Разин, придя в номер Юры, буквально вытолкал протестующего Кудряшова, которого сам же назначил его администратором. И на прямую заявил, чего он хочет от Юры. Шатунов нервно сглотнул, вспомнив влажные ладони Разина, по-хозяйски шарящие по его телу. И накатывающее отвращение, от его противного, елейного голоса, который он видимо считал сексуальным. — Юрочка, сладкий мой мальчик! Я буду любить тебя нежно… — шептал он и расстегивал ширинку на его джинсах. — Вот увидишь, тебе понравится. Поверь мне, женщины не умеют так любить. Чувствуя, что его сейчас вырвет, Юра справился со своим оцепенением, и с силой оттолкнул его. — Разин, ты совсем ëбнулся? Я сейчас блевану, — с отвращением выдавил из себя Юра. На лице Разина, появилось недоумение, тут же сменившееся сальной улыбкой. — Решил играть со мной? Ну давай поиграем! — он грубо развернул Юру спиной и сдернул с него джинсы. Влажная рука скользнула к его паху, и Юра пятой точкой, почувствовал его возбуждённый член. Резко развернувшись, он со всей силы, наотмашь врезал ему по морде. Хоть, в следующее мгновение, он и получил ответный удар, но эту растерянную, несчастную физиономию, с кровью на губах, он запомнит на всё жизнь. Юра ухмыльнулся, своим воспоминаниям. После того раза, Разин себе больше не позволял таких откровенных домогательств, но не оставлял попыток, завладеть его телом. Он был одержим этим желанием. И при любом удобном случае, норовил схватить его за задницу, а то и погладить по ширинке. Всё чаще, Разин ругался с Кудряшовым, который всё прекрасно понимал, и старался оградить Юру от его излишнего внимания. Да Юра и сам, старался свести к минимуму их общение, и с нетерпением ждал своего совершеннолетия. Однажды, в пылу их ссоры, после очередной попытки, склонить Юру к сексу, Разин бросил ему такую фразу. — Ты принадлежишь мне! Пусть я не владею твоим телом, но твоя жизнь в моих руках! Заруби себе это, на своём симпатичном носике. Фильтр сигареты, обжёг губы Юры, заставив его вынырнуть из своих воспоминаний. — Блять! — выругавшись и облизнув губу, он затушил окурок, и тряхнул головой, словно отгоняя, неприятные воспоминания. Да, Кудряшов тогда был единственным, кто действительно заботился обо мне, и как мог, старался защитить. Сколько мы с ним прошли! Он не бросил меня, в самые тяжёлые времена, и по сей день, остаётся единственным, кому я могу безоговорочно доверять. Конечно, его опека часто чрезмерна, а привязанность и ревность, иногда раздражают, и наводят на определённые мысли… Но в отличие от Разина, он никогда не проявлял этого. Как он отреагирует на Олю? Кудряшов безумно ревнует, если чувствует что человек мне дорог. Он ведь знает меня как облупленного, и сразу поймёт, что я испытываю к ней не просто сексуальный интерес. Ладно, поживём — увидим, подумал Юра, и переключил мысли на насущные дела. Надо узнать насчёт билетов. Завтра с утра надо этим заняться. Утром Юра позвонил их человеку из Аэрофлота. Оказалось, что Кудряшов прав, и билетов на Юрин рейс уже нет. Договорившись о покупке двух билетов на тринадцатое число, Юра поехал к Оле. Ему нужны были их паспорта. Оли дома не оказалось, она ушла к Оксане. Ирина Сергеевна, предложила ему подождать, но Юра решил сам зайти к девушке. — Ирина Сергеевна, я схожу, мне всё равно надо паспорт её взять. Какая у неё квартира? Подъезд я помню. — 165. Юр, — женщина немного замявшись, с волнением посмотрела на Шатунова. — Ты не думай, что я тебе не доверяю. Просто я очень волнуюсь за дочь. Вы ещё так молоды, и вам это трудно понять. — Я всё понимаю. Не волнуйтесь. Звоните каждый день. Да хоть сто раз в день! — улыбнулся Юра. — Кстати, запишите номер телефона. И не пугайтесь, если вам ответит, не очень приветливый мужчина. — рассмеялся Юра. — Это мой директор, Аркадий Кудряшов. Его трудно назвать приятным человеком, но он верный и надёжный. Оля, уже полчаса слушала восторженные вопли Оксаны. — Да ты вообще представляешь куда мы с тобой поедем?! В Сочинский дом Юры Шатунова!!! — визжала она, чем привела свою маму в ступор. Женщина стояла разинув рот, ошеломленно смотря на дочку. — Оксана, доченька, успокойся, — её мама, уже не могла сдержать улыбки, глядя на восторг дочери. — Кстати, а ты не хочешь у меня разрешения спросить? Собралась, неизвестно с кем, неизвестно куда. — Мам! Что значит не известно с кем?! С Олей и Юрой. В Сочи. Неужели ты меня не пустишь? Я тебе этого не прощу! — Да пущу конечно, — улыбалась женщина. — Только успокойся уже. В этот момент, раздался звонок в дверь. Оставив девчонок в комнате, женщина пошла открывать дверь. — Здравствуйте! А Оля у вас? — Юра приветливо улыбнулся женщине. — Здравствуй, Юра! Да, у нас. Проходи. — она отступила, пропуская его в квартиру. — Проходи, проходи, не стесняйся. Они в комнате, — и махнула на дверь. — Мам, кто там? — услышал он голос Оксаны, уже на пороге комнаты. Оксана открыла дверь, и столкнулась с Шатуновым. — Я там. Привет. — улыбнулся он, глядя на растерянную девушку. Заглянув в комнату, он увидел сидящую на диване Олю. Она тут же вскочила и направилась к нему. Но Оксана, как стена, застыла на пороге комнаты, не давая ему пройти. — Оксан, может пропустишь меня? — спросил Юра. Оля взяв его за руку, тянула в комнату. Лицо девушки, залилось краской, и она отступила в сторону, пропуская его. — Привет, — Оля чмокнула его в щеку, а Юра, увидев, целую стену его плакатов, постеров, и фотографий, присвистнул. — Нихуя себе! Не хилая коллекция! — обернувшись на Оксану, он улыбнулся. — Ксюх, да нормально всё! Чë ты засмущалась? Хочешь, я тебе на всех автограф на чирикаю? Будешь обладательницей самой большой коллекции автографов. — подмигнул он девушке. — Хочу, — расплылась в улыбке Оксана. — Оксан, ты серьёзно? — захохотала Оля. — Он сам предложил, — рассмеялась девушка. — Есть фломастер? — спросил Юра, рассматривая стену. Перед ним была вся его творческая карьера. Начиная от самых первых фотографий в составе ЛМ, и заканчивая нынешним временем. — Я никогда не видел такой коллекции, — рассмеялся Юра. Оксана уже рылась в письменном столе, ища фломастеры. — Нашла, — Оксана протянула Юре упаковку из шести фломастеров. — Вы с ума сошли?! — смеялась Оля. С улыбкой посмотрев на хохочущую Олю, Юра встал на диван, и начал по порядку, с самого верха, подписывать каждую фотографию и постер. — АААаа! Круто! — пищала Оксана, и её глаза горели от восторга. — Юр, ты до завтра будешь их подписывать, — прыснула Оля, подергав его за штанину. — Да ладно! Я быстро умею, мне не привыкать, — подмигнул ей Юра. Оля встала рядом с ним на диване, и рассматривая фотографии, наблюдала, как он шустро ставит автографы. Следующим был календарь, где он стоял в пол-оборота, в куртке на голом торсе. И он размашисто поставил автограф на своём голом животе. — Нууу! — протянула Оля, наигранно обиженно. — Испортил такую красоту. Юра с улыбкой посмотрел на неё, и приблизившись к уху, шепнул. — У тебя есть оригинал, — взял руку Оли, и положил себе на живот. — Юр, не отвлекайся, — услышали они смеющийся голос Оксаны, и обернулись на неё. — Чуть-чуть осталось, поднажми. — Хохотухи, мне паспорта ваши нужны, я сегодня поеду билеты на самолёт вам брать. — сказал Юра, продолжая подписывать фотки. — Я никогда не летала, — откликнулась Оля. — Боишься? — спросил Юра. — Не знаю, — пожала плечами девушка. — Высоту я люблю, горы обожаю. Правда не была ни разу в горах, — засмеялась она. — Мы это исправим, — подмигнул он ей. — А я в детстве летала, кстати тоже в Сочи. Но как-то и не помню особо. — откликнулась Оксана. — Ну вот и полетаете. Только вы вдвоём полетите. На мой рейс уже нет билетов. Я улечу 12го, а вы 13го. — Блин, жалко, — расстроенно произнесла Оля. — Оль, зато я вас сам встречу в аэропорту. Всё! — торжественно произнёс Юра, закончив ставить автографы. И слез с дивана, осматривая стену. — Кстати, у тебя нет последнего плаката. В драных джинсах и красном джемпере. У нас в Сочи, вроде бы остались, я тебе подгоню, — подмигнул он Оксане. — Это который ты подписывал счастливчикам, выигравшим один день с тобой? — спросила девушка. — Ага, — усмехнулся Юра. — Я вообще не понимаю, о чëм вы говорите, — засмеялась Оля. — Да забей, Оль. Ничего интересного. — он сел на диван и посадил её к себе на колени. — Оксан, тащи паспорт. Оксана вышла из комнаты, и Юра тут же потянулся к губам Оли. Поцелуй затягивался, становился всë более настойчивым и глубоким, и девушка беспокойно заерзала у него на коленях, пытаясь отстраниться. Но он удерживал её голову за затылок. Прервав поцелуй, он севшим голос произнёс. — Слезай с меня. Это была не удачная идея — посадить тебя на колени. Улыбнувшись, Оля села рядом с ним, и потрогала его ширинку. — Оля! — улыбаясь, он убрал её руку. В комнату вернулась Оксана. — Вот, — протянула она Юре паспорт. — Ой, какая маленькая девочка, — засмеялся Юра, посмотрев на фото в паспорте. — Это ты ещё Олькин паспорт не видел, — хохотнула Оксана. — Совсем малявочка? — спросил Юра, обняв Олю. — Да вообще, — смущённо улыбнулась она. — Как будто не 16 лет, а 12. — Да тебе и сейчас, больше 17ти не дашь. — Юра чмокнул её в щеку. — Ладно, пошли Оль. Твой паспорт возьму и поеду за билетами. Поедешь со мной? — Поеду, — с радостью согласилась Оля. Билеты они купили довольно быстро, минуя общую очередь. И теперь сели в машину на парковке Шереметьево. Юра снял бейсболку, под которой прятался в многолюдном аэропорту, и бросил её на заднее сиденье. — Ну вот, в Сочи 13го в 10:30, обратно 22го в 17:50. — Юра протянул Оле паспорта и билеты. — Юр, я могу сегодня у тебя остаться. Или сейчас, компьютер тебя больше интересует, чем я? — Оля положила руку на его коленку, и хитрым взглядом посмотрела ему в глаза. — Сейчас конечно компьютер интереснее, — серьёзно ответил он, и тут же расплылся в улыбке, увидев её выражение лица. — Оль, ну ты чего? Я пошутил, оставайся конечно. Оля ущипнула его за ляжку, и отвернулась. — Ай, больно! — засмеялся Юра, и притянул девушку к себе. — Оль, я очень хочу, что бы ты осталась у меня, правда. — он нежно коснулся её губ. И Оля закрыв глаза, приоткрыла губы, ожидая продолжения поцелуя. Но Юра, резко отстранившись, завёл машину. — Юр, ты чего? — недоуменно спросила Оля, обернулась, проследив его взгляд, и увидела недалеко от них, машину. В ней сидел мужчина с фотоаппаратом, и судя по всему фотографировал их. — Не смотри на него, — строго бросил Юра, и резко тронулся с места. — Кто это? — Оля растеряно посмотрела на Шатунова? — Понятия не имею, но он нас фотографировал. Может журналюга, а может ещё кто-нибудь… В любом случае, ничего хорошего в этом нет. — Юра бросил взгляд на Олю. — Надеюсь, эти фотографии не появятся в какой-нибудь желтухе. Но если не появятся, значит это не журналист… Блять! Даже не знаю что лучше! — А кто же? Если не журналист? — Оля была в недоумении. — Не знаю Оль, но вполне может быть и Разина человек. У него опять заёбы начались. У него блять, хобби, жизнь мне портить. — его рука, с силой сжалась на руле, и не сбавляя скорости, он довольно круто вошёл в поворот. — Юр, — Оля успокаивающе, погладила его по ноге. — Всё нормально, Оль. — он положил ладонь на её руку. — Ну ты чего? Испугалась что ли? — улыбнулся он. — Давай остановимся. Покуришь, успокоишься. — предложила Оля. — Давай. Только отъедем подальше — проехав ещё несколько километров, он свернул на обочину и остановился. — Как всё это бесит. — он достал из пачки сигарету, и начал раздражённо искать зажигалку. — Юр, да плевать на них на всех, кто бы они ни были, — её рука гладила коленку парня, поднимаясь выше. — Поцелуй меня, — попросила она. Встретившись с ней взглядом, его лицо невольно смягчилось. Проведя пальцами по виску девушки, он заправил за ухо прядь волос, и трепетно коснулся манящих приоткрывшихся губ. Оля закрыла глаза, и подалась навстречу его губам, такими желанным и нежным… Но как только их языки встретились, губы Юры стали настойчивыми и требовательными. Прильнув к нему ближе, она положила ладонь на его ширинку. — Оль, — прошептал Юра, и она почувствовала как он напрягся и дыхание участилось. Ничего не ответив, она снова прильнула к его губам. Отвечая на поцелуй, Юра чувствовал, как под её ладошкой, настойчиво гладящей ширинку, твердеет член и низ живота наливается теплом. — Ты уверенна? — спросил он севшим голосом, оторвавшись от её губ. — Мы на дороге стоим. — Уверенна, — она уже расстегнула пуговицу, и рука скользнула в джинсы. Приподняв бёдра, он помог ей высвободить член, и она склонилась, нежно поцеловав головку. Юра с наслаждением вздохнул, и придерживая её волосы, смотрел, с каким удовольствием она облизывает возбуждённый орган. — Оль, когда я вижу как ты кайфуешь от минета, у меня яйца сводит… — прошептал Юра, и ладонь Оли, тут же накрыла яички, нежно сжимая. — Бляяя…- простонал Юра и откинув голову закрыл глаза. Его ладонь легла на затылок девушки, мягко надавливая. По оживленному шоссе, с шумом проносились машины, а салон их автомобиля, наполнился жарким дыханием и стонами. — Да, солнышко…да, вот так… — шептал Юра, шумно дыша и сжимая в кулаке её волосы. Толкнувшись глубже, он замер, удерживая голову девушки и она почувствовала как пульсирует член, выплескиваясь в самое горло. Не имея возможности проглотить сперму, она хотела отстраниться, но он удержал её, вздрагивая и слабо толкаясь. Когда его рука расслабилась, Оля подняла голову, и вытирая губы, посмотрела на него. Юра тут же притянул её к себе. — Обожаю тебя, — прошептал он, и нежно поцеловал. — Юр, нам нужны салфетки. Ты не дал мне проглотить, и почти всё утекло… — она дотронулась до основания члена, пальцами размазывая сперму и слюну. — В бардачке, — Юра был настолько расслаблен, что не мог шевелиться. Оля достала салфетки, и вытирая Юру, чмокнула, ещё твёрдый подрагивающий член. — Давай я сам, — забрав у неё салфетки, он вытерся и бросив использованные салфетки на пол, натянул штаны. — Оль, обещай что больше не будешь так делать. — с улыбкой попросил он, застегивая ширинку. — Как? — девушка недоуменно смотрела на него. — Солнышко, мне пиздец как приятно, и я понимаю, что ты тоже испытываешь удовольствие от минета… Но давай потерпим несколько дней, а потом оторвёмся на полную катушку. — он поправил её растрепавшиеся волосы, и поцеловал в щеку, — Представляешь как нам будет хорошо?! — его губы скользнули к уху девушки. — Я заласкаю тебя так, что ты будешь умолять, что бы я трахнул тебя, — от этих слов, по телу Оли прибежали мурашки, и низ живота наполнился теплом. — Юр, я уже готова умолять, — прошептала она, и её руки обвили его шею. Юра беззвучно засмеялся ей в ухо. — Меня кровь не пугает, — его рука скользнула ей между ног. — Но не в машине конечно. — Нет, Юр, ты что, — она поспешно убрала его руку и отстранилась. Даже то, что он трогал её сквозь джинсы, заставляло её краснеть. Он улыбнулся, видя как она покраснела. — Оль, это обычная кровь. Что тебя так смущает? — спросил он доставая сигарету из пачки. — Не обычная, — девушка смущенно отвела взгляд. — Блять, я же уже доставал сигарету, — Юра рассмеялся, и осмотрелся по сторонам. А Оля, достала из-под себя поломанную и выпотрошенную сигарету. — Вот она, — смеясь показала она Юре. Открыв дверь, она вышла и стряхнула с сиденья табак. — Так пить хочется. Нет воды? — спросила она, сев обратно. — Есть, — он запустил руку за Олино сиденье, и вытащил из кармашка бутылку минералки. Закурив, он наблюдал как она жадно пьет воду, и капелька стекает по подбородку. — Ах, — вздохнула Оля, вытирая подбородок, — Так хорошо! — улыбнулась она. — Ты даже пьешь сексуально, — выпустив дым, он, прищурившись, смотрел на неё. — А ты куришь, — она потянулась к его губам. — Оль! — засмеялся Юра. — Дай покурить то! — А дай мне попробовать, — она взяла его руку с сигаретой, и потянула к своим губам. — Неее, — он отвёл руку. — Оль, они крепкие, не надо. — Ну я хочу попробовать. Тебе жалко что ли? — Давай вот так, — он сделал затяжку. — Иди сюда, — приблизившись к её губам, он выпустил дым в приоткрытые губы девушки. Совсем чуть-чуть, и тут же отстранился, с улыбкой наблюдая за её реакцией. Вдохнув, она тут же закашлялась и на глазах выступили слëзы. — Попробовала? — рассмеялся Юра. — Ужас! — кашляя ответила девушка. — Как тебе может нравиться эта гадость? — Надеюсь, ты никогда этого не поймёшь, — он чмокнул её в щеку. — Попей водички. — сделав последнюю затяжку, он выбросил окурок в окно и завёл машину. — Ну что, ко мне? — Да, — кивнула Оля и сделала глоток воды. — Только в аптеку нужно заехать. Приехав к Юре, они сварили пельменей, и с аппетитом поели. — Оль, я знаешь что подумал? У меня вылет 12го, в 17:30. Давай я вас утром сюда привезу, здесь переночуете, а утром вас водитель отвезёт в аэропорт. Сюда ему проще приехать. И я не буду переживать, как вы до аэропорта доберётесь. — Хорошо. Юр, а ты тогда позвони, как прилетишь в Сочи. — Оля встала, и взяв посуду, включила воду. — Обязательно, — улыбнулся Юра и закурил у окна. Посматривая на девушку, моющую посуду, он не переставал удивляться, как ему с ней комфортно. — Чего? — спросила Оля, заметив, как задумчиво он смотрит на неё. — Ничего. Просто любуюсь тобой, — ответил Юра абсолютно серьёзно, без тени улыбки. — Не смущай меня, — она выключила воду, и вытерев руки, подошла к нему. — Юр, сыграешь мне на синтезаторе? — обняв его за талию, Оля положила голову ему на плечо. — Ты спрашивал, какие твои песни мне нравятся. Из старых, ты уже знаешь. А из новых, меня больше всего тронула Чужая боль. Споëшь? Юра усмехнулся. — Спою. И больше вообще никакие не нравятся? — он поймал себя на том, что ему хочется, чтобы ей нравилось его творчество. — Юр, у тебя все песни красивые, и поёшь ты их красиво, проживаешь каждую песню. На концерте меня это очень впечатлило. Но эти две, Метель в чужом городе и Чужая боль, чем то трогают меня. Их хочется переслушивать. — немного помолчав, Оля с улыбкой добавила. — Ну ладно, ещё Седая ночь нравится. А Звёздная ночь, напоминает о нашей первой близости. Юра улыбнулся. — Мне тоже. Теперь пою её, и вижу тебя. Твои глазки, по-детски доверчиво, смотрящие на меня. — Ну прям по-детски, — засмеялась Оля. — Да. Этот взгляд, в сочетании с твоей сумасшедшей сексуальность, пиздец как будоражит меня. В те два дня, в своём воображении, я поимел тебя во всех позах. — рассмеялся Юра. — Юра! — Оля наигранно укоризненно посмотрела на него. — Теперь то, ты всё осуществил? — спросила она улыбаясь. — Пока нет, — он хитро улыбнулся. — Интересно… — протянула девушка. — Тебе понравится, — он потерся кончиком носа о её носик. Отстранившись, затушил сигарету. — Пойдём, я хоть пальцы разомну, а то уже давно не играл. — Иди, мне нужно в ванну сходить. Пока Юра включал и настраивал синтезатор, Оля сходила в ванну и переоделась в его футболку. Вернувшись в комнату, она уселась на полу рядом с ним. Юра тоже снял уличную одежду, и сейчас сидел в одних шортах, наигрывая какую-то мелодию. — Юр, а мне медведь на ухо наступил, — улыбнулась Оля. — Слух напрочь отсутствует. В детстве, я очень хотела играть на фортепиано. Но мама, сказала, что лучше художка, так как рисовала я изначально хорошо. — Рисуешь ты действительно охуенно. А вот слух можно развить. Так что зря, тебя в музыкалку не отдали, раз ты хотела. Великого музыканта из тебя бы не вышло, но играть научилась бы. — улыбнулся Юра. — Ну-ка, повтори. — он прохлопал в ладоши какую-то мелодию. — Подожди, — засмеялась Оля. — Повтори ещё раз. Юра прохлопал ещё раз. Оля попыталась повторить. На второй раз у неё, как ей казалось, получилось. — Ну, где-то рядом, — засмеялся Юра. — Отвернись. Я нажму клавишу, а ты потом найдешь её. — Юр, да не найду я, — хохотала девушка. — Ну попробуй. — Хорошо, давай, — она отвернулась. — Готова? Слушай. — Юра нажал клавишу. Повернувшись, Оля робко начала нажимать клавиши, прислушиваясь. — Ну смелее Оль, ты же не на экзаменах, — Юру веселила робость девушки. — Вот эта? — не уверенно спросила Оля. — Да! Видишь, всё совсем не плохо, — Юра обнял Олю. — Ты без лифчика? — прошептал он, и его рука скользнула под футболку. — Юра, ты же сам говорил, надо потерпеть, — она поймала его руку, не дав коснуться груди. — Блять! Как же с тобой спать сегодня? — шептал он, водя губами по её шее. Его рука опустилась вниз, и коснулась трусиков. — Юр, ну не надо, — она вцепилась в его руку пытаясь убрать её. А самой хотелось прижаться к нему и зацеловать его голую грудь. Юра отстранился. — Мне тяжело находиться рядом с тобой, я постоянно тебя хочу. — Юра отодвинулся от неё. Оля тоже отсела чуть подальше, что бы его было лучше видно. — Спой мне, Юр, — улыбнулась она. Посмотрев на неё из-под чёлки, Юра начал играть. Оля завороженно следила за его пальцами, и в очередной раз, обратила внимание на шрам, который был на его левой руке. Скажи, к чему теперь мечты, Когда за мной закрыты двери? Я всё узнал в ночь клеветы, Прости, но я, ей не поверил. Я доверял твоим словам, Им день не будет оправданьем. Я удивлялся по ночам, Что был согрет твоим дыханьем. И пусть из далека все было очень просто, Жалеть уже не буду ни о чем. Чужая боль, ну как же ты серьезна, Всегда со мной, со мной вдвоем. И пусть со мной чужие рядом люди, И пусть для них я исполняю роль. Меня с тобой, наверное, рассудит, Все та же боль, чужая боль. В проигрыше, Юра улыбнулся и подмигнул Оле, увидев выражение её лица. Когда мне будет нелегко, Я день святой приму как грешник. И пусть простит меня за все, Упавший на землю подснежник. Как приговор из старых фраз, Пустая ложь сплетала сети. Зачем молчать в последний раз? Ведь ты же веришь в эти сплетни. Оля слушала его, и в душу закрадывалось, какое-то необъяснимое чувство беспокойства… Я доверял твоим словам. Но больше не хочу, как прежде. Чтоб было холодно цветам, В стеклянном мире без надежды. Скажи, зачем мои мечты? Сейчас за мной закроешь двери. В твоих глазах ночь клеветы. Прости, но им уже не верю — Солнце, ну ты чего?! — Юра прервался и недоуменно смотрел на девушку, вытирающую слëзы. — Не знаю, — она придвинулась к нему и обняла. — Оль, я больше не буду петь тебе грустные песни, — он прижал её к себе. — Не могу видеть твои слëзы. — Да, всё, я уже не плачу, — она отстранилась и посмотрела на него. — Чë ж ты такая плакса? — спросил он улыбаясь и вытирая её мокрые ресницы. Он и сам был сентиментальным, но умел справляться с эмоциями. — У меня бывает иногда. Могу и от радости всплакнуть, — улыбнулась Оля. Больше Юра не пел. Поиграв ещё немного, он выключил синтезатор. — Спать хочешь? — спросил Юра, увидев что Оля зевает. — Давай постелим, ложись. — Да ещё рано совсем, — девушка посмотрела на часы. Было около восьми вечера. — Юр, включай свой компьютер, я телек посмотрю, — улыбнулась она. Увлёкшись игрой, Юра не сразу заметил, что Оля уснула. Выключив свет и телевизор, он ещё долго не мог оторваться от игры, периодически посматривая на спящую девушку. Она так и манила его. — Юр, — услышал он сонный голос. — Сколько времени? Ты чего не ложишься? — Ложусь, ложусь, — выключив компьютер, он лёг, и Оля тут же прильнула к нему, уткнувшись носом в плечо. — Спокойной ночи, — промурлыкала она. — Сладких снов, солнышко.