Предложение

Кайло съеживается при звуке смеха Маз, которая отлично проводит время, слушая рассказ о том, как он провел последние десять дней. Он качает головой, позволяя выражению лица стать совершенно пустым, в то время как Маз вытирает слезу из уголка глаза костлявым пальцем: — Так ты подобрал потеряшку! — Смеется МАз, глаза которой блестят от восторга. Потеряшка - точно не то прозвище, которым Кайло окрестил бы Рей. Он позаботился о том, чтобы не разглашать более… компрометирующие подробности того, как он подобрал потеряшку, но, так или иначе, вся эта история изначально чистая нелепость. Маз улыбается, глядя в окно. Взгляд Кайло следует за Рей достаточно долго, чтобы увидеть, как она ныряет за куст, подальше от любопытных глаз. — Она кажется милой девушкой, — комментирует Маз. — Не уверена насчет ее ума, учитывая все это безрассудство, — продолжает пожилая женщина, затем на ее лице появляется задумчивое выражение. — Но я помню, каково это! Ах, быть молодым и безрассудно влюбленным! Сейчас у меня остался только Чуи. Хвост Чуи дернулся в знак подтверждения, старый пес даже не удосужился открыть глаза. Кайло украдкой смотрит на него, затем снова в окно, надеясь увидеть волосы Рей, но терпит неудачу. Он вздыхает, потирает щеку, затем опускает ее на сжатый кулак и крутит в ладонях кружку с чаем, которую ему подала Маз. — Ладно, она и правда что-то с чем-то, — наконец отвечает он, выслушав насмешки Маз. — Но едва ли она понимает, чего хочет. Маз фыркает. — Так же как и ты, Бен Соло, — отвечает Маз, загадочно, но, как всегда, проницательно. Кайло инстинктивно напрягается, услышав это имя и бросает на Маз испепеляющий взгляд: — Вы прекрасно знаете, что меня уже давно зовут по-другому, — говорит он, снова чувствуя себя шестнадцатилетним подростком. Маз прищуривается и одаривает его полуулыбкой: — Твой дядя рассказал мне. Малыш, когда доживешь до моих лет, поймешь, что мир вращается быстро, но все меняется очень, очень медленно. Может ты и вырос в мгновение ока, но ты все еще выглядишь, говоришь и ведешь себя как Бен Соло. Прошло пятнадцать лет. Не пора ли перестать бежать? Кайло снова застывает. Маз наконец вздыхает, понимая, что не услышит ответа. — Ладно, ладно. Я пойду, чай заварю. Твоя милая потеряшка присоединится? Кайло выгибает бровь и выпрямляется в ответ на ухмылку Маз. Он рассеянно кивает на вопрос и, нахмурившись, снова поворачивается, чтобы посмотреть в окно, когда хозяйка дома исчезает через арочные двери на кухню, мыча себе под нос. Чуи пытается ткнуть его носом, чтобы привлечь внимание. Он протягивает руку вниз и чешет за ушами старой собаки, пока слова Маз крутятся в его голове. Так же как и ты, Бен Соло. Да, он и правда не знает. Он теребит свою нижнюю губу, слушая свист чайника и шаги Маз, поднимающейся по старой скрипучей лестнице гораздо медленнее, чем он помнит. Он покусывает внутреннюю часть щеки, зная, что не увидит головы Рей, потому что она, вероятно, присела к стене. Он переводит взгляд, чтобы осмотреть гостиную Маз — комната не изменилась за пятнадцать лет. Судя по всему, все осталось таким же, как десять лет назад: блестящие камни и всякая мелочевка валялись на каминной полке среди выцветших рамок с фотографиями гораздо более счастливых времен, когда Маз еще не была старой и овдовевшей. Он вздыхает, встает и приближается, берет одну из рамок и держит на уровне глаз. Изображение выцвело и пожелтело со временем, но он все еще узнает знакомую ему крохотную Маз в ее гораздо более молодой версии, стоящей рядом с невероятно высоким брюнетом, и обхватившей его за нижнюю часть бедра, в то время как ее муж наклонился, чтобы поцеловать ее в голову. Это было за десятилетия до его рождения, и по всему дому стоит множество других фотографий, показывающих, каким было время до смерти мужа Маз, Чарльза. Но именно эта фотография всегда привлекала его внимание. Он улыбается, вспоминая времена, когда он смотрел на нее и мечтал, чтобы брак его родителей был таким же. Он задается вопросом, станет ли его гипотетический брак таким же. Шаги Маз выводят его из этого состояния, и он резко ставит рамку с картиной и, повернувшись, обнаруживает, что старушка смотрит на него с теплотой в глазах: — Старый-добрый Бен Соло, — говорит она больше себе, чем ему, прежде чем подойти. Маз смотрит на фотографию в рамке, ее глаза полны любви и доброты, прежде чем перевести взгляд на Кайло и вздернуть брови: — Ну а теперь, молодой человек, пришло время кое-что обсудить. Вот черт, приятные разговоры никогда так не начинаются. Он откашливается, следуя за Маз, идущей на кухню, наклоняясь у арки, чтобы не удариться лбом, и не сжиматься в углу, пока Маз достает визжащий чайник из огня и готовит поднос. Когда ему было шестнадцать, это место определенно казалось больше. — Итак, — начинает Маз, когда Кайло ничего не отвечает, — Как ты планируешь представить ее всем? Кайло моргает. Что ж, это определенно не то, чего он ожидал. Он украдкой бросает взгляд в сторону гостиной, наполовину гадая, наполовину опасаясь, когда же придет Рей, прежде чем повернуться к Маз. Он передает ей банку с сахаром, когда она указывает на нее. — Я… — Начинает он, но останавливается. Да он понятия не имеет, как. На самом деле, он даже не думал так далеко. Они были настолько поглощены своей собственной чередой неурядиц, что Кайло был рад уже тому, что он, наконец, смог расслабиться этим утром, и что на горизонте не маячило никаких катастроф. Он должен был это предвидеть. — Ты же понимаешь, все будут спрашивать, — говорит Маз, наблюдая за ним краем глаза и занимаясь расстановкой посуды на подносе. Ну разумеется, будут. Он не врал, когда говорил Рей, что сплетни тут разносятся быстро. Кайло стонет про себя, закрывая на мгновение глаза, и Маз с улыбкой качает головой. Потом она роется в кармане и вытаскивает кое-что до боли знакомое. Его глаза расширяются, когда Маз протягивает к нему узловатую морщинистую руку с вытянутой ладонью. Кладдахское кольцо, которое она протягивает ему, блестит на свету: три бриллианта, венчающие маленькое сердце, заключенное между обожающими руками, сияют ярче, чем они имеют на это право. — Возьми. — Говорит Маз. Глаза Кайло вспыхивают: — Что? — Тупо спрашивает он, тут же отдергиваясь. Он знает это кольцо, помнит, как оно блестело на пальце Маз на той же фотографии, которую он с такой любовью рассматривал всего несколько минут назад. — Возьми, — настаивает она. — Нет, Маз… — Кайло скрещивает оба руки, пока МАз пытается морального переиграть его. — Это твое кольцо. Которое подбрил тебе муж. А она здесь всего на три недели… — И ты сможешь вернуть его мне через три недели. Хотя я надеюсь, что ты все равно сохранишь его, — говорит Маз, затем грустная улыбка скользит по ее губам: — Чарльза больше нет, а из меня уже песок сыпется. У нас никогда не было детей, так что ты — самое близкое подобие внука, чтобы передать его. Кайло хмурится, его сердце делает странные кульбиты, на которые оно раньше точно не было способно. Взгляд Маз смягчается, когда она смотрит на кольцо в своей руке: серебро все еще блестит после многолетней носки, но на руках Маз не осталось следов загара. Прошло много лет с тех пор, как она носила его в последний раз. — Это не позволит сплетням распространяться. По крайней мере, неправильным сплетням. Не хочу делать жизнь этой девушки более трудной, чем она есть. Кайло еще раз смотрит на Маз, затем, после долгой паузы, берет кольцо и кладет его в карман, тихо наклоняется и нежно целует ее в щеку. Она гладит его по лицу, и материнская улыбка расцветает на ее губах: — Поблагодаришь меня позже, мальчишка. Кайло кивает, наблюдая, как Маз берет поднос и несет его в гостиную, тихо следуя за ней. — Иди, хватай свою девушку, — говорит Маз, эмоциональные чары развеиваются. Кайло качает головой. Кольцо Маз, словно кирпич, оттягивает его карман. Он выходит из дома — сетчатая дверь с визгом закрывается за ним — и спускается по двум ступенькам за раз. Он делает мысленную пометку вернуться и смазать петли, пока его глаза осматривают окрестности в поисках Рей. Он быстро пересекает двор перед домом, несколькими широкими шагами приближаясь к главным воротам, и когда он оглядывает их, то находит ее там, где и думал. — Хей, — говорит он, распахивая дверь. Рей вздрагивает. — Маз зовет на… Он замолкает, замечая ее подрагивание секундой позже. Она сидела спиной к стене, прижав колени к груди и обхватив их руками. Кайло сразу же паникует, когда он подходит к ней лицом к лицу — это уже запрограммированная реакция. — Рей? Что случилось? Рей смотрит через дорогу на пустой участок травы, ее глаза красные, а нос мокрый. Кайло приседает перед ней, наклоняет голову и тянется вперед, бессознательно касаясь ее щеки. — Рей? Рей, посмотри на меня! Рей не отводит взгляд. Паника в нем нарастает. — Рей, — в третий раз он повторяет ее имя. — Рей, Утенок, посмотри на меня. Рей моргает. Забавно, что она откликнулась именно на прозвище. Возможно, в нее тоже кое-что запрограммировано. — Что случилось? — В который раз повторяет он. Рей открывает рот, чтобы что-то сказать, но не может произнести ни слова, затем открывается дверь Маз, и он слышит, как называют их имена. Кайло чертыхается. — Так, подожди здесь секунду, ладно? Никуда не уходи. Он выбегает обратно через двери, через двор, вверх по лестнице и мимо визжащей сетчатой ​​двери. Маз вздрагивает, глядя на него так, словно от его внезапного порыва у него выросла вторая голова. — Прости, нам придется пропустить чай. Что-то случилось. Я обещаю, что вернусь, ладно? Я просто… Маз поджимает губы и бросает взгляд в окно. Эта женщина обладает сверхъестественной способностью соотносить одно с другим: — Дай угадаю: ее парень? Кайло кивает, его мысли бегут на высокой скорости. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но Маз только протягивает ему руку. На мгновение он в замешательстве моргает, думая, что она требует вернуть кольцо, прежде чем Маз дергает в его сторону пальцами: — Дай мне ключи, — инструктирует она. — Я позвоню специалистам по отоплению и прочему. Они уже знают меня и это место как свои пять пальцев. Я начну, а ты иди и помоги этой бедной девочке. Маз должны причислить к рангу святых, реально. Кайло роется в карманах, затем тут же бросает ключи в руки старухи, еще раз целуя ее в щеку, когда она практически выталкивает его из дома. — Иди уже! Кайло сбегает вниз по ступенькам пропуская по две за раз, достигая Рей на рекордной скорости. Его настроение, безусловно, стало сильно зависеть от ее, и, увидев Рей с опухшими глазами и покрасневшими щеками, у него сразу же что-то перевернулось в животе. Он приседает перед ней. — Рей? — Зовет он, наклоняется вперед и берет ее за руки. Он медленно тянет их вперед, затем вверх, и когда Рей следует за ним, но ничего не говорит, Кайло начинает паниковать: что могло случиться, что она замолчала? До тех пор, пока она не всхлипнула и не потерла глаза ладонями. Затем она подымает взгляд на него и улыбается, и его сердце разбивается. — Я в порядке, — говорит она, и очевидно — она врет, но он не будет давить на эту точку. — О чем ты говорил только что? Кайло рассматривает ее лицо, опуская взгляд с блестящих глаз на губы. Они в синяках, и он может только представить, как она сидит там, постоянно жуя их от беспокойства. Его взгляд продолжает двигаться вниз, к мертвой хватке, которой она держит телефон, костяшки пальцев побелели. Кайло сжимает губы: — Рей, что случилось? — Ничего. Она врет. Из нее ужасный лжец. Он останавливается, слыша, как дверь Маз снова открывается, только чтобы увидеть зовущие жесты Маз из-за дверного косяка. Кайло качает головой, прежде чем снова повернуться к Рей. Должно быть, что бы ни заставило ее плакать и избегать вопросов, он догадывался, что это могло быть связано с ее отношениями; едва ли он мог строить предположения и ожидать, что они будут точными. Поэтому вместо этого он перекатывается на пятках, засунув руки в карманы. Острие сердца кладдахского кольца тыкается в тыльную сторону его руки. Точно. Кольцо. Аррргх, ну что за бардак. Если бы он хотя бы теоретически рассматривал вариант попросить ее носить это, эта идея, возможно, просто улетела бы в окно вместе с тем, что Финн сказал ей по телефону. — С ним все в порядке? — Осторожно спрашивает он, наблюдая за выражением ее лица. Возможно, Финн пострадал. Рей кивает, пытаясь подарить ему улыбку, которая не получается. — А с тобой? Она ничего не отвечает, и желудок Кайло снова падает куда-то вниз; напоминает о себе зуд, начинающийся в задней части шеи от беспокойства. Он вздыхает, наклоняется вперед и медленно вырывает ее телефон из мертвой хватки. Рей неохотно отпускает его, наблюдая, как он кладет его в карман рядом со своим: — С этого момента без телефона, — говорит он, — хорошо? Ты обещала мне прогулку по достопримечательностям. Ну, ничего она не обещала. На самом деле, это он обещал ей, но легкая улыбка Рей и маленький смешок, который она издает сквозь слезы, говорят ему, что он поступил правильно. Кайло протягивает ей руку, и хотя она слишком долго смотрит на его пальцы, в конце концов она хватает ее и позволяет увести себя от двери Маз. Он успокаивающе сжимает ладонь, не обращая внимания на нескольких уже проснувшихся соседей, которые бросают на них любопытные взгляды и держится за ее руку всю дорогу до паба. — Хочешь сесть за руль или прогуляться? — Спрашивает он, пытаясь отвлечь ее, поймав завистливые взгляды, которыми Рей одарила машину в день, когда он ее купил. «Чем бы дитя не тешилось», – думает он. Он хватает ключи и подбрасывает их в воздух. Рей усмехается, но, несмотря на улыбку, из уголков ее глаз все еще грозят пролиться слезы, поэтому она вздыхает и опускает голову: — Как бы мне ни хотелось прокатиться, не думаю, что мне стоит садиться за руль сейчас, — говорит она, оборачиваясь на Кайло, — К тому же сейчас отличная погода. Стоит прогуляться. Это ее самая длинная фраза с тех пор, как он вышел на улицу. Кайло смотрит на нее с опаской, его взгляд опускается вслед за ее, когда она смотрит на свои туфли. Она определенно прошла в них много миль. Кайло делает очередную мысленную пометку — купить Рей новую, подходящую для прогулок обувь. Она выгладит нуждающейся в объятии, но он не станет этого делать. Она может расплакаться, а еще он чувствует ее нежелание говорить о том, что произошло во время разговора с Финном. Вместо этого он в сотый раз вздыхает, снова протягивая руку, чтобы утешить ее единственным доступным ему способом. — Пойдем, — прерывает паузу он. Словно беспомощный маленький утенок, она берет его, все время глядя на их переплетенные пальцы и держась за них, как за спасательный круг, даже когда они выходят из города и направляются к солнечному свету открытых полей. Еще достаточно рано, чтобы в воздухе еще сохранялся холод, что должно сделать долгий путь туда, куда он планировал отвезти ее, комфортным. Кайло отпускает ее только тогда, когда Рей наконец отстраняется, ее слезы высохли, когда она поднимает голову к небу и втягивает в легкие воздух. — Такой чистый… — Бормочет она. Кайло смотрит на нее искоса, засунув руки обратно в карманы. Кольцо Маз снова тычется в бок — явное напоминание, или новое осложнение — и он медленно выдыхает. Кайло тихо мычит себе под нос, пока они продолжают идти, а Рей следует за ним. Это мило — то, как она пытается поспевать за его шагом, учитывая, что он снова замедлился почти до нуля, чтобы не отставать от нее. — Мда уж, Нью-Йоркскому воздуху не сравниться с этим, — соглашается Кайло, высматривая дорогу впереди. В этом сонном городке у холма нет никакого движения. Такое ощущение, что оно принадлежит только им. Рей поворачивается и смотрит на него, и хотя ее голос все еще слегка дрожит, он знает, что возбудил ее интерес: — Ты бывал там? Кайло кивает, уголки его губ против воли слегка приподымаются. — Я вырос там. Рей смеется, и Кайло благодарен хотя бы за это небольшое отвлечение. Это мешает ей сосредоточиться на других вещах. Ему не терпится спросить, что случилось, но, судя по тому, какой он ее застал перед домом Маз, он сомневается, что это было бы разумно. Им только-только удалось найти баланс между дружбой и пониманием. Кайло не тычет в ее слабые места, она не тычет в его. Рассказ о месте, в котором он вырос, кажется безопасной темой. — Не может быть! Где именно? — Спрашивает она, теперь уже слишком заинтересованная. Кайло отводит взгляд. Ему хотелось бы сказать ей, что он пришел из самых низов, что он, как и она, потом и кровью создал себя сам. В каком-то смысле так оно и было. В конце концов, ему пришлось начинать все сначала с новым именем. В новом месте, с новой жизнью. Но, внезапно, признаться, что он родом из Верхнего Ист-Сайда именно ей, кажется… — Я не часто вспоминаю об этом, — говорит он с притворным содроганием, — потому что просто подумать об этом уже неприлично дорого. Рей смеется, потому что, ну… это правда. Неважно, где в Нью-Йорке ты живешь, это всегда дорого. Он мог бы быть откуда угодно. Она качает головой — Кайло успешно перепрыгнул этот капкан. Остальная часть их прогулки продолжается в приятной тишине. Мужчина с трудом удерживается от того, чтобы украдкой взволнованно взглянуть на нее. Однако к тому времени, когда они прибывают на место, солнце поднимается выше, и они оба несколько тяжело дышат. В конце концов, это был длинный путь. Рей, однако, похоже, забыла о том, насколько утомительной была эта прогулка. Кайло забывает о своем желании добраться на машине, когда они делают крутой поворот на холме, и ее глаза поднимаются к руинам замка, к которому он ее привел. Ее губы широко раскрыты, розовые и благоговейные, глаза широко распахнуты, оставляя Кайло учиться самодовольством. — Не может быть. — Может. Кайло посмеивается про себя над ее детской реакцией – и своей, если быть честным – затем рассеянно берет ее за руку, чтобы помочь ей подняться на скалистый, покрытый мхом холм. Рей, кажется, даже не замечает этого — карие глаза слишком заняты, глядя на руины впереди. Им не потребовалось много времени, чтобы добраться до вершины. Кайло довольствуется тем, что позволяет ей идти вперед, наблюдая, как ее пальцы касаются обветренных валунов, как она карабкается по камням и обломкам, будто занималась этим всю жизнь, и перепрыгивает через старые окна, пытаясь охватить взглядом весь замок сразу. Кажется, это отвлекло ее от своих проблем лишь на время, достаточное для того, чтобы одарить его застенчивой улыбкой. Возможно, он многое в жизни не понимает правильно, но, по крайней мере, этот раз стал исключением. Он зовет ее вперед, и они медленно поднимаются по лестнице, пока не оказываются на самом верху. Рей осторожно ходит вокруг, словно боится, что пол под ней провалится. Он улыбается, качает головой и идет вперед, а затем садится на краю обрушившейся стены. — Не волнуйся, ты не провалишься. Эти камни уже очень давно находятся в этом же положении. — Говорит он, похлопывая по месту рядом с собой. Рей слегка хмурится, но придвигается ближе, приседает, а затем перекидывает ноги. Ветер нежно развевает ее волосы у ее ушей, когда она смотрит на озеро перед ними, широкое, синее и спокойное, словно кусок неба на земле, отражающий облака выше. — Так красиво, — говорит она, впервые за последний час. Кайло кивает, еще раз теребя кольцо в кармане. Он идиот, даже если просто обдумывает это, признает он. Он еще больший идиот, раз играется с ним сейчас. Он смотрит на нее. Есть причина, по которой он привел ее именно сюда. — Это мое укрытие, — признается он. Рей поворачивается и смотрит на него, высоко поднимая брови. Только сегодня утром он сказал ей, что не расскажет, где оно. Он смотрит в сторону вида впереди них. — Мне показалось, тебе пригодится одно. Рей замирает на мгновение, и когда ее глаза снова наполняются слезами, паника Кайло набирает обороты, поэтому он начинает тараторить, чтобы прекратить течь. Меньше всего ему хотелось заставить ее плакать. — Ему сотни лет, — говорит он, указывая на это место. — Замок переходил из поколения в поколение бесчисленных королевских семей. В этой комнате, прямо посередине, раньше устраивали королевские танцы. Рей быстро моргает, затем оглядывает полуразрушенную комнату, нахмурившись, вероятно, пытаясь, но безуспешно, представить это помещение как бальный зал, а не обшарпанную, разрушенную груду обломков перед ней. Она издает тихое фырканье. — Должно быть, это были лилипуты, — комментирует она, глядя на то, что осталось от комнаты. Вероятно, она права. Кайло с трудом проходит под потолок, не ударившись о него. Тем не менее, она говорит и отвлекается, поэтому он продолжает это. — Это тебе так кажется, — усмехается он, и она бросает на него такой грязный взгляд, что он не может сдержаться, улыбаясь, следя за ее глазами. На самом деле «зал» не такой уж и большой, но в детстве он верил Люку, когда тот говорил, что здесь проводят балы, стоя на ботинках своего дяди и смеясь. — Как они вообще здесь танцевали? — Бормочет Рей, осматривая углы. Он тоже пытается представить это, откладывая Люка в сторону и пытаясь представить кое-кого другого. Их. потому что он идиот. Однако это рождает в его голове одну идею — и он действительно большой идиот. Кайло встает и протягивает руку. Он мог бы немного потанцевать с ней, чтобы развеселить? — Не знаю, почему бы нам не попробовать? — Нет, спасибо, — хмыкает Рей в ответ. Кайло вздергивает бровь: — Трусиха. Рей смотрит на него с разинутым ртом, глядя ему в лицо, а затем — он знает, Рей не отступит от вызова — она встает в полный рост и поднимает подбородок вверх. Кайло усмехается, еще выразительнее протягивая руку. Рей принимает ее с решимостью, кричащей о том, что она идет на битву, а не на танцы, но он лишь пытается поднять ей настроение, потому что она снова одаривает его застенчивой, хотя и грустной улыбкой. Поэтому он крутит ее несколько раз, пока она не захихикала, затем еще раз, пока она не засмеялась, и к десятому разу Рей смеется не потому, что это смешно, а потому, что у нее начинает кружиться голова. На одиннадцатом обороте ее ведет, поэтому Кайло притягивает ее к себе, чтобы поддержать, кладет обе руки ей на плечи, в то время как ее тело качается из одной стороны в другую, и слушает ее смех. Улыбка с его лица падает как кирпич, когда между смешками он слышит небольшую икоту: — Хэй, — бормочет он, пытаясь поднять ее подбородок, чтобы посмотреть на него, но она решительно смотрит вниз, и смех, появлением которого он так гордился, медленно превращается в плач. Его паника снова усиливается, когда Рей позволяет ей уронить голову на его грудь. Теперь смеха нет. Лишь молчаливые рыдания, и Кайло не знает, куда деть руки, поэтому держит ее за плечи и молча ждет, пока она что-нибудь скажет. Когда слова слова все же приходят, он уже жалеет: — Он порвал со мной. — Бормочет Рей, прижавшись лбом к его груди. Он тянет ее вперед, ближе, инстинктивно обхватывая ее руками и крепко удерживая, чрезмерно защищая. Гораздо больше, чем следовало бы. Рей утыкается лицом ему в грудь, слезы просачиваются сквозь футболку, обжигая кожу. Кайло крепче держит ее, в то время как руки Рей безвольно свисают по бокам. — Он порвал со мной, — повторяет она, на этот раз для себя, и сердце Кайло разрывается за нее, даже если какая-то предательская часть его воодушевляется при таком развитии событий. Он топчет эту предательскую, эгоистичную часть вместе с другой частью, наполненной гневом на Финна. Он кладет подбородок ей на голову и позволяет ей плакать столько, сколько она захочет. Ее тело слегка покачивается, поэтому он прижимает ее ближе, и если Рей нуждается в воздухе, она не подает никаких признаков, потому что она только сжимает руки в его рубашке на его бедрах, под курткой, притягивая его ближе и плача еще сильнее — ищет что-нибудь, на что можно опереться, и Кайло ничего не может ей предложить. Только ждать. Только смотреть, как ее сердце разбивается во второй раз, на этот раз, возможно, непоправимо, в то время как она цепляется за единственную другую константу, которая у нее есть, и какая жестокая шутка — другая константа — парень, с которым она познакомилась буквально только что — во время поездки вслед за человеком, который сейчас разбивает ей сердце. Он медленно начинает покачивать ее, гладить по волосам и по спине, тихо произнося слова заверения, что с ней все в порядке, что все будет хорошо и что он здесь. Это последнее, о чем он думал, когда приглашал ее на танец, но, тем не менее, он медленно покачивает ее из стороны в сторону. В конце концов Рей начинает раскачиваться вместе с ним, ничего не делая, кроме как всхлипывая и икая в его рубашку, в то время как он гладит ее по затылку и нежно шикает, время пролетает мимо них, тикая. В его кармане вибрирует телефон, и он не может сказать, какой именно. Ну что за бардак.