Предложение

Дверь открывается и закрывается — колокольчик издает жестяное стрекотание, пластиковый шум наполняет воздух, а кассир перезванивает пачку чипсов, одну за другой, но внимание Рей приковано к Кайло. Она наблюдает, как он поднимает две ярко-красные пустые канистры из-под бензина, будто деловые портфели, и тихо наполняет их. Рей медленно вдыхает, наконец-то оставшись в одиночестве. Пора привести мысли в порядок. Кайло стоит сгорбившись, его массивные руки скрещены перед собой, как щит от мира, а влажные волосы скрывают выражение его лица, его очертания отражаются на мокром тротуаре, как в зеркале. «Жаль», — думает она. Ее разум пытается как можно лучше сложить его черты воедино, хотя в этом нет необходимости. Всю дорогу до заправки у него было одно и то же выражение лица: отсутствующий взгляд и раздраженно изогнутые губы. Рей вздыхает, дрожащими пальцами заправляет волосы за левое ухо, наполняет легкие воздухом и поворачивается к кассиру, когда он называет ей сумму. — С Вас шестьдесят на бензин и пятнадцать на закуски, — говорит молодой человек, хватая кредитку Кайло с прилавка, на котором он ее оставил. Рей кивает, сжимая губы и внутренне затаптывает чувство вины за то, что Кайло опять платит за двоих. Она позволяет кассиру делать свою работу, а ее взгляд снова сам собой тянется к источнику беспокойства. Может она и ужасный лжец, но вдруг на этот раз ей удастся обмануть хотя бы себя. Она берет карту Кайло и купленные товары и открывает дверь. Колокольчик снова издает жестяной звон, в ответ на закрывающуюся за ней дверь. Рей остается стоять на месте, наблюдая, как Кайло перекатывает — как она предполагает — небольшой камушек взад и вперед под каблуком его ботинка, выглядя так, словно он выпал из другого мира в быстро сгущающемся тумане. Она не любит лгать, и ранить его чувства было последним, чего ей хотелось сделать. Очень жаль, но ее решение остается неизменным. Выбор вести себя так, будто ничего не произошло, — именно то, что ей сейчас необходимо, поэтому так она и поступает. Она наклеивает на лицо легкую улыбку и отходит от двери, подошвы ее туфель стучат по тротуару, когда она приближается. Кайло не смотрит на нее. — Вот твоя карта, — говорит она, осмеливаясь взглянуть на его лицо. Кайло кивает, протягивает ей руку, чтобы взять кредитку, и тихо прячет ее в бумажник, практически не глядя на нее. Рей подавляет свое разочарование, раскрывая пакет с вредной едой и заглядывая в него: — Хочешь чего-нибудь конкретного? — Спрашивает она. Кайло качает головой, приседая на теперь уже полными канистрами с бензином, чтобы завинтить крышку. — Все, что не захочешь ты, подойдет. — Грубо отвечает он. В его кармане снова звонит телефон. Рей выгибает на это бровь, но Кайло игнорирует этот звук, позволяя мобильнику звонить непрерывно. Похоже, он не хочет об этом говорить — или вообще о чем-либо — поэтому она молчит и протягивает руку за одной из канистр с бензином. Он переводит взгляд на канистру, затем на нее, и впервые смотрит ей в глаза с тех пор, как она умоляла его о помощи, поэтому она улыбается ему. Кайло лишь наклоняет голову. — Ты понесешь это, — говорит он, кивая на сумку с едой. — А я возьму их — На канистры. — Идет? Не оставляет места для споров. Рей прикусывает нижнюю губу, но кивает, идя бок о бок с Кайло, пока они покидают безопасную освещенную флуоресцентном заправку и направляются в ​​сторону туманной темноты, следуя тем же путем, которым пришли. Рей плотнее натягивает на себя куртку, защищаясь от холода. Это неплохо, но после дождя влажный холодок липнет к ногам. Они уже давно должны были быть в пункте назначения, но когда дела у них шли так, как надо? Рей, Ирландия и Кайло Рен очевидно гремучая смесь, так что девушка просто позволила упасть грузу напряжения с плеч. Они доберутся туда… когда-нибудь. Телефон Кайло снова разрывается и снова решительно игнорируется. Она не может сдержаться, смотрит на его карман, потом на него. Взгляд Кайло решительно устремлен вперед. От чего ты бежишь? Насколько плохо все было? Очевидно, что пострадал именно он, иначе уже ухватился бы за возможность ответить на звонок и поговорить с тем, кто был на другой линии. Однако Рей не решается спросить. Она не имеет права на это — всего час или около того назад она тоже причинила ему боль. Она заметила унылый спад плеч Кайло. Она неоднократно подчеркивала, что его поцелуй, его слова к ней были не чем иным, как бредом, вызванным лихорадкой, и что они не имели никакого веса. Она цеплялась за это, повторяя это снова и снова, чтобы убедить и его, и себя, потому что это бесконечно легче, чем открыться для вопросов, которые последовали бы со стороны и Кайло, и ее собственного разума. Слишком много, чтобы переварить, слишком быстро. И вообще, она здесь ради Финна, а Кайло решил быть добрым с незнакомкой — вот и все, на что она должна рассчитывать. Может она и зашла так далеко, что подумала о Кайло как о друге, даже несмотря на то, что прошло так мало времени, но тот поцелуй не мог ничего значить. И все же, ее преследует ощущение, будто у ее тела есть другие идеи относительно поцелуя. Она не солгала, когда сказала ему, что это не было неприятно. Это была ее последняя отчаянная попытка смягчить удар, не то чтобы это хоть как-то помогло, но она не солгала. Не об этой части. Возможно, это наконец рассеет неловкость, которая сопровождала каждое их общение с того дня. Рей бросает взгляд в направлении Кайло. — Что? — Спрашивает он, пугая ее. Она не думала, что он это заметил. Рей делает небольшой шаг в сторону, увеличивая расстояние между ними. — Ай, ничего — взмахивает рукой Рей, — Просто ты нетипично молчалив… Кайло выдыхает большое облачко пара. Оно материализуется перед ним и исчезает. В туманной темноте трудно различить его черты… да и что-нибудь еще, если уж на то пошло. Рей роется в карманах платья в поисках телефона и включает фонарик, освещая дорогу впереди. Это помогает. — Просто думаю. Вот и все, — отвечает Кайло. — Спасибо за свет. Рей кивает: — Решила, нам не помешает немного света. Ты в порядке? Может мне понести одну из них? Кайло качает головой, а затем останавливается. Рей проходит на пару шагов вперед, прежде чем замечает это, затем отступает и поворачивается к нему лицом, направляя фонарик вверх и в сторону от них обоих, чтобы она могла видеть его, не ослепляя. — Что? — Ничего, — говорит он, — просто… — Просто что? Кайло вздыхает, запрокидывая голову к небу. Оно понемногу проясняется, звезды медленно выглядывают из-под темноты на бескрайнем просторе ночного неба. Рей изучает крошечные родинки на его шее, уверенная, что они должны соответствовать созвездиям над их головами, и наблюдает, как его дыхание затуманивается над ним, как корона исчезает, даже не успев полностью сформироваться, и ждет, когда он снова встретится с ней лицом. Когда он снова смотрит на нее темными и призрачными глазами, в его взгляде чувствуется странная смесь печали и смирения. Он выглядит уставшим, моложе своих лет и… словно тонущем в собственном раскаянии. — Рей, я очень хорошо помню твою реакцию в ванной. Болезнь — не оправдание, ясно? Так не должно быть, и то, насколько ты спокойна, заставляет меня напрягаться еще больше. Я знаю, что значит быть жертвой, я построил свою жизнь вокруг этого. Это не приятно. Ты не просила об этом, и мне ненавистно, что я несу за это ответственность. Поэтому мне нужно, чтобы ты сказала что-нибудь. Сделала что-то. Злилась на меня или заставила бы меня ощутить, что ты чувствуешь, чтобы я мог исправить это или хотя бы искупить вину. Рей наклоняет голову, изучая его. В темноте, на дороге, которая, кажется, приходит из ниоткуда и ведет в никуда, холмы и поля Ирландии кажутся бескрайними, горизонт бесконечным, и они — единственные два существа на планете под звездным небом. — Тебе нужно, чтобы я что-то сделала, — повторяет она. Кайло кивает. Большие клубы пара вырываются из его рта и клубятся перед ним. Его облегчение от ее понимания буквально материализуется перед ней. Рей наклоняет голову в другую сторону, глаза Кайло следят за каждым ее движением. Ей надо что-то сделать. Рей вспоминает заправочную станцию, свое решение доказать ему, что его поцелуй ничего не значил — но как она может это сделать, когда он смотрит на нее большими грустными глазами и с пухлыми губами? Ври. Эта мысль тут же всплывает в ее голове. Рей сглатывает, позволяя чертам лица расслабиться. Она ужасный лжец и Кайло это знает. Кайло неподвижно стоит перед ней, терпеливо ожидая. Он не дышит. Она знает, потому что воздух перед ним не клубится. Он задержал дыхание и ждет, и Рей почти хочет улыбнуться. Ей легче принять решение, когда кажется, что она сейчас стоит внутри стеклянного пузыря, хрупкого и прекрасного, в месте, которого нет на планете Земля; по крайней мере, не ее версия Земли с грязными, многолюдными улицами и постоянной борьбой за то, чтобы остаться на плаву. Это легко, когда она стоит в полутьме, и секреты, которые шепчутся в воздухе, мягко плывут на ветру и уносятся прочь. Лучшая ложь — самая неожиданная. Лучшей ее ложью было бы усугубить предыдущую. Рей наконец кивает. Эта ложь станет ее тайной и будет сметена вместе с остальными. — Ладно. Поставь канистры на землю. — Что? — Вопрошает Кайло, и она может рассмотреть золотые искорки в его глазах, которые расширяются от смятения. — Поставь их. Кайло напрягается — в ожидании пощечины или удара? — Но делает, как приказано, медленно сгибаясь в пояснице и ставя баллоны с бензином по обе стороны от себя. Затем он выпрямляется и спокойно стоит, сложив руки по бокам. Она могла бы сделать с ним все что угодно прямо сейчас, и он, вероятно, примет это. То, что она собирается сделать, прямо противоположно тому, что он ожидает, противоположно тому, что, по ее мнению, она когда-либо будет делать. Кайло очень чутко чувствует ее настроение, и, несмотря на ее обещания, что с ней все в порядке, что его прикосновения в постели ничего не значили, он всегда слишком близок к истине. Поэтому она решает оттолкнуть его еще дальше от этого. Рей приседает и кладет свой пластиковый пакет и телефон лицевой стороной вниз на дорогу, фонарик смотрит в небо и освещает небольшой круг вокруг них, затем встает и делает шаг навстречу. Каждый шаг вперед — это отрицание многолетнего избегающего поведения по отношению к незнакомцам, особенно к мужчинам; многих лет знания своего места и сохранения его, намеренного бегства от физического контакта, бегства от взглядов людей и уменьшения себя. Вместо того, чтобы делать себя маленькой, Рей смотрит Кайло в глаза и гордо расправляет плечи. Каждый шаг — это борьба с ее инстинктами, но она все равно их делает. Наудивление, это не сложно. Она обнаруживает, что доверяет ему, каким бы иррациональным ни было ее доверие, но что вообще во всем этом путешествии было рациональным? Кайло смотрит, но не двигается, от чего ей становится легче. Она делает еще шаг, и еще, и даже когда она неизбежно вторгается в его личное пространство, в пространство, куда долетает его дыхание, Кайло все еще напоминает собой статую. Это будет изменой по отношению к Финну? Нет, она всего лишь доказывает свою точку зрения. Это ничего не значит. Последний шаг — и она оказывается лицом к лицу с ним или… вернее… своим лицом к его ключице. Рей подымает взгляд, бледные черты лица Кайло становятся четкими. Она медленно поднимает руки и чувствует, как он поворачивается под ней, его мышцы дрожат от напряженного напряжения и усилий оставаться на месте, когда она обхватывает его шею руками и встает на цыпочки. — Рей… — Шепчет он, заикаясь на последней согласной, с прерывистым вдохом, который затем замолкает, когда ее губы соприкасаются с его. Ври. Ври, как в последний раз. Так она и поступает. Рей прикусывает его нижнюю губу, не позволяя себя колебаться. Она отдала бы столько же, сколько получила. Он пытается снова вдохнуть, вдохнуть воздух, сказать что-нибудь, но она проглатывает и это, зная, что он вот-вот возразит, хотя его веки медленно опускаются и закрываются. Рей закрывает глаза и вздыхает, покусывая его губы, пока он, наконец, не сдается и не позволяет ей войти языком внутрь, и она изо всех сил старается вспомнить, как двигались его губы, и повторить это. Очевидно, у не получается не так искусно, как у него. Рей позволяет своему языку скользить мимо его зубов и исследует его, ощущая сладость и холодный воздух во рту, нежно облизывая его нижнюю губу. Она чувствует, как его массивная грудь напрягается и расслабляется, дрожит и сжимается в такт ее собственной, когда она рассеянно запускает пальцы в его волосы и притягивает ближе к себе, заставляя слегка наклониться. Только тогда, когда она встает на цыпочки, отчего ее ноги начинают трястись — только тогда он слегка поддерживает ее за талию, чтобы удержать равновесие — легчайшее прикосновение, будто он боится, что это сломает ее. Она наклоняет голову и улыбается, когда он выдыхает ей в рот, заглушая имя Рей на его языке, вытаскивая его из него и посасывая кончик, и только тогда, когда Кайло наконец издает мучительный стон, она медленно отстраняется. Когда она открывает глаза, чтобы посмотреть на него, его взгляд кажется диким. На его губах наливаются синяки, щеки покраснели сильнее, чем Рей когда-либо видела, а глаза потеряли всякую сосредоточенность. Он медленно моргает, и она ждет, пока он сможет найти признание в ее лице, когда его взгляд наконец останавливается на ней, затем она улыбается, опускает руки и отходит, завершая лучшую свою ложь. — Видишь? Ничего. Я не кричу. Не паникую. Не плачу. Теперь мы в расчете и ты можешь прекратить свое самоистязание. Ты не сломал меня, Кайло. Не знаю почему, но это так, понимаешь? Я в порядке. Изнутри она вся горит, но это ничего не значит. И голова немного кружится. И это ничего не значит. Она произнесла свою ложь. Расставила все точки над «i». «Это прикосновение губ, мир от этого не взорвется» — Напоминает себе Рей. Не в первый раз. — Ну а теперь мы можем вернуться к нормальному общению и оставить ситуацию позади? В конце концов, ты собираешься стать моим боссом, и такой слон в комнате точно добавил бы неловкости. Я не хрустальная, так что хватит трястись надо мной, окей? — Наседает она, пока Кайло пялится на нее расфокусированным взглядом. И хотя Рей кажется, что она замечает в нем вспышку боли, она быстро подавляется и сменяется недоверием. Его рот открывается и закрывается, и Рей улыбается. Похоже, на этот раз он потерял дар речи. Она весьма успешно заткнула его большой рот. Что ж, отчаянные времена требуют отчаянных мер, как говорится. Прежде, чем Кайло успевает что-нибудь сказать, Рей приседает, хватает сумку и телефон, затем указывает на канистры с бензином: — Пошли. Кайло моргает, внезапно осознав, где он и что ему следует делать. Он хватает канистры с бензином. Рей не ждет, разворачивается и продолжает идти по дороге, копаясь в сумке с едой и вытаскивая яблоко. Остальную часть прогулки она проводит за едой. Это избавляет ее от необходимости говорить. ___________________ 21.02 Два часа спустя они снова оказываются перед Камаро. К счастью, никто его не украл (хотя кто бы мог это сделать, здесь, в глуши, с пустым баком?), нет никаких признаков нападений со стороны животных или чего-то вроде, и у Рей реально болят ноги. Кайло не произнес ни слова с тех пор, как Рей поцеловала его, лишь время от времени украдкой бросал в ее сторону взгляды. Каждый раз, когда она ловила их, она предлагала ему еду, а он быстро качал головой и смотрел вперед. Теперь он заправляет бак, поэтому Рей снова садится в машину и со стоном плюхается на свое место, глядя на небо и воздавая безмолвную молитву. Пожалуйста, пусть это будет всё на сегодня, ладно? Это был тяжелый день, понимаешь? Так можешь ли ты просто… я не знаю… сделать девчонке одолжение и не мешать нашему шедевропутешествию* остаток ночи? Дверь со стороны водителя открылась и Кайо плюхнулся на сиденье, хлопнув дверью. Рей смотрит на него, вздернув бровь, пока Кайло кладет одну руку на руль, другую на рычаг переключения передач и смотрит прямо вперед. — Хорошо, — говорит он. — Что? — Это было… досадное недоразумение. — Говорит он, и его голос — тихое бормотание — говорит ей, что он не совсем верит своим словам и тому факту, что он вообще их произносит. — Это ничего не значит, и с тобой все в порядке. В порядке же, правда? Вот так я должен об этом думать. Это то, чего ты хочешь, верно? Рей ухмыляется, и ее охватывает облегчение: — Да. Кайло на мгновение колеблется, пристально глядя на нее и задумчиво поджимая губы. «Он явно не может отпустить это», — думает Рей, в сотый раз ненавидя себя за то, что она так быстро открыла свой большой рот и усложнила ситуацию и себе, и ему. Но затем Кайло кивает сам себе, поворачивая ключ зажигания. — Окей. Машина отъезжает от обочины, и Рей опускает окно, впуская прохладный воздух и вздыхая, пока Кайло ведет машину вперед. Это небольшой прогресс, но все же прогресс. Все, что ей нужно сделать, это убедить его, что это был всего лишь незначительный проблеск на радаре, чтобы она могла пережить следующие три недели. «Это все, что мне нужно", — повторяет она себе, высунув руку из окна и чувствуя кончиками пальцев холодный воздух. Пятнадцать минут спустя они проезжают мимо заправки. Им потребовалось два часа, чтобы дойти пешком. Они быстро проехали мимо нее, и Рей вздыхает, оборачиваясь к Кайло: — Итак, мне теперь звать тебя «Босс»? Кайло фыркает. — О Боже, нет. _____________ 23.15 Чем ближе они приближаются к месту назначения, тем свежее становится воздух. Кайло едет прямо к пабу своего дяди, минуя вывеску «Добро пожаловать в Дингл» и сонные дома. Путь освещает лишь несколько уличных фонарей — это едва ли можно назвать городом. Тем не менее Рей не спускает глаз, осматривая то, что станет ее средой обитания на следующие три недели. Все такое зеленое и причудливое, сделанное из кирпича и красной черепицы, и Рей усмехается про себя: — Выглядит как будто вырезано из сказки, — говорит она. Кайло хмыкает — это первый изданный им звук за несколько часов. — Если тебе так угодно, — отвечает он, медленно поворачивая за левый угол на скорости пять миль в час, позволяя ей совершить идеальную мини обзорную экскурсию посреди ночи. — Это скорее сонная деревня, где время замедляется, а сплетни распространяются как пожар. Рей оборачивается к нему. — Ты часто бывал здесь? — Спрашивает она, внезапно заинтересовавшись тем, что он говорит. Она знает о нем так мало, что даже эта маленькая деталь пробуждает в ней любопытство и мгновенно пробуждает воображение. — В детстве, — признает он, кивая в сторону небольшого парка и того, что, как предполагает Рей, является рекой, — до нее доносятся звуки журчания. — Раньше я проводил здесь довольно много времени. Рей запоминает дорогу, кивая его словам, пока сам Кайло аккуратно вписывается во все новые и новые повороты. Уже поздно. Все спят. Единственные звуки, которые она слышит, — это лай случайных собак на их иномарку за то, что она осмелилась вторгнуться на их территорию, и звук гравия под колесами Камаро, когда автомобиль замедляется. Рей оборачивается, чтобы выглянуть из окна Кайло, когда он опускает стекло, чтобы осмотреться. Их машина остановилась перед зданием с небольшим мощеным двориком, цветочные горшки стоят криво и пустыми, некоторые наполнены грязью и сухими, мертвыми растениями, и хотя веселая вывеска над дверью сообщает прохожему, что они прибыли в В паб «Ач-то» формата «Bad&Breakfast», здесь нет ни света, ни приветственного коврика, и это потому, что окна и входная дверь заколочены, а вывеска паба наклонена под странным углом и, вероятно, болтается на одной из петель. Судя по всему это место уже давно не видело ни души. Рей смотрит на Кайло. — Эмм… — Протягивает она, потому что тут нечего сказать. — Я как-то не так себе это представляла. Кайло переводит на нее недоверчивые взгляд, кричащий «Что, правда?!», прежде чем открыть дверь и выйти, позволяя ей закрыться со щелчком. Рей выпрыгивает из машины и следует за ней. Единственный звук, доносящийся из воздуха, — хруст ее туфель и ботинок Кайло по гравию, пока они идут от машины мимо мощеного двора и до самой двери, и находят записку, вставленную между досками. Кайло вытаскивает ее, и Рей снова включает фонарик на телефоне, глядя поверх его руки на содержимое листка: Привет, Бен! Я так рад, что ты позвонил и решил приехать. Ключи спрятаны в твоем тайном месте, и я надеюсь, бар тебе понравится. Он уже давно не использовался по назначению, поэтому тебе, может быть, придется кое-что доработать, чтобы сделать его своим. Хотя он итак твой. Я не вернусь, понимаешь? Ушёл в горы. Там меньше людей. Добро пожаловать! С любовью, Дядя Люк P.s. Позвони матери, паршивец. Она продолжает оставлять сообщения с вопросами, почему ты еще не приехал. Я решил, что тебе понадобиться время, чтобы побыть одному, и ушел пораньше. Записка подписана датой два дня назад. Кайло стонет, и зарывается рукой в волосы. — Бен? — Спрашивает она. Кто, чем возьми, такой Бен? Кайло одаривает ее печальной улыбкой: — Это длинная история. — Указывает на ее мобильник. — Иди за мной. Рей следует мимо пустых, наклоненных цветочных горшков и кустов, которые выглядят так, будто их не подстригали месяцами, и упирается в железные ворота, которые требуют серьезного слоя краски или двух, тяжелой цепи и гигантского железного засова, удерживающего их закрытыми. — Не отставай, — зовет Кайло, протягивая ей руку, и, после небольшого маневрирования и неловких ругательств со стороны Рей, когда она случайно наносит удар рукой по одному из железных шипов, он поднимает ее через забор, а затем сам перепрыгивает через него. Она падает в ногу с ним, наступая на траву, пропитанную водой, и Кайло ведет ее из-за темного угла, мимо кирпичной полуразрушенной стены в сторону другого двора. Этот гораздо больше, раскидистый и зеленый: один гигантский дуб раскинулся под большей частью открытого неба. Двор, в котором устраивают вечеринки. Он перешагивает через кучу камней, которые могли быть, а может и не быть, началом незавершенного кострища, и приближается к гораздо меньшей деревянной двери, скрытой за заросшими ветвями ежевики. Он проводит пальцами по дверному косяку. Ничего. Рей внутренне обмирает: — Не здесь? Кайло качает головой и наклоняет ее: — Мое тайное место… — Бормочет он про себя, затем поворачивается, чтобы посмотреть на гигантский дуб, и быстро пересекает двор. Рей ускоряет темп, следует за ним и наблюдает, как он сует пальцы в небольшой изгиб у основания дерева. — В детстве я почти каждый день лазил на это дерево и прятал конфеты в этой щели. Только дядя Люк знал об этом, — рассказывает он, просовывая пальцы внутрь. Спустя столько лет его рука уже слишком велика, но он продолжает, пока не слышит звук ключей: — Ага! Он победно трясет связкой из двух ключей, предположительно от двух дверей, затем встает и потирает уже мокрые колени, указывая на вход. Пару минут спустя скрипучая дверь открылась, и Кайло нажал на переключатель света. Ничего. — Дом, милый дом, — протягивает Рей, ловя сварливый взгляд. Кайло полной грудью испускает смиренный вздох: — Что ж… могло быть и хуже.