Ultraviolence

С той ночи прошло около недели. За это время я успела окончательно перебраться к Ганнибалу на неопределённый срок, пока решался мой вопрос с поиском новой квартиры. Ведь оставаться в старой после всех жутких писем и нападок Сэма было опасно. Прогресс от терапии начинал проявляться всё сильнее, а таблетки, выписанные Ганнибалом, помогают мне высыпаться и справляться с приступами тревоги. Из изменений я заметила только ухудшение памяти, но Лектер заверил меня что это лишь последствия пережитого сильного стресса. При всех этих фактах, я считала, что мне было грех жаловаться на свою жизнь, я понимала насколько мне во многом повезло. Конечно, Ганнибал мог вести себя странно время от времени, но а кто в современном времени не без странностей? Я замечала, как его раздражало, если хоть одна вещь двинулась с указанного для неё места хотя бы на миллиметр, а ещё у моего мужчины была странная страсть к выбору моей одежды, в особенности, если это касалось нарядов на мероприятия, на которых мы должны были появиться вдвоём. Нет, он ни разу не говорил, что выбранное мною платье или костюм были ужасны, напротив, я всегда слышала : «Дорогая, это платье несомненно тебе идёт, но ещё больше тебе пойдёт это..». Но я не то чтобы желала спорить с ним, в этом его желании же нет ничего плохого? Думаю, это меньшая плата за отношения с таким мужчиной как он. Ганнибал также часто пропадал на работе или на заседаниях суда, Уилл решил ограничиться не просто словесными обвинениями Лектера, а решил пойти напрямую в суд. Неужели только мы понимаем, что у Грэма могут быть не все дома и что ему просто нужна была помощь, которую Ганнибал до сих пор ему оказать, чем он приводил меня в восторг, заставляя уважать его ещё больше. Несомненно, Алана поддерживала Уилла, всё ещё пытаясь вести со мной переговоры на эту тему, только ухудшая наши и без того хрупкие в последнее время отношения. Я также слышала о том, что родители Питтерсона стали развешивать объявления о пропаже своего сына, ведь Сэма никто не видел уже на протяжение недели. Я совру, если скажу, что переживаю о нём. Этот человек успел доставить мне слишком много проблем за столь короткий промежуток времени. Ещё предстоял очередной званый ужин, устроенный кем-то из коллег Ганнибала, на котором нам также предстоит присутствовать, но до этого мероприятия ещё слишком много времени. «Офелия, как твоё самочувствие?» – любимый мужской голос вырывает меня из раздумий. Я моргаю несколько раз и обращаю внимание на отражение в зеркале туалетного столика, за которым я сидела. Самый необычный подарок от Лектера за последнее время : ручной работы деревянный стол цвета слоновой кости, с узором в виде диких полевых цветов. Я сидела в светлом полупрозрачном халате, а тёмно-русые волосы были небрежно собраны в пучок. А в это время Ганнибал с любовью в глазах (?), по крайней мере именно так я определяла для себя его такой взгляд, стоял позади меня, руками бережно оглаживая мою шею и плечи. Лектер уже был одет с иголочки в один из новых брючных костюмов, но мне на сборы требовалось куда больше времени. «Да, всё хорошо, просто задумалась»,– тихо отвечаю мужчине я, накрывая одну его ладонь своей, – «У меня скоро начнутся сеансы, пожалуйста, не шуми и будь тише воды, ниже травы. Завтрак ждёт тебя на столе»,– продолжил Ганнибал, наклоняясь ко мне и покрывая смазанными поцелуями мою шею , – «Разумеется..Я сама скоро по делам отъеду. Надо встретиться с Аланой» – «Не теряешь надежды наладить ваше общение?» – «Не теряю, но если она вновь начнёт говорить про тебя этот ужасный бред, то я уйду. Не вижу смысла тогда в этом разбираться. Но она дорога мне как подруга...» – «Я понимаю, Офелия, ведь сам поддерживаю общение с Уиллом. Можешь не смотреть на меня такими большими и грустными глазами, от них сердце разрывается», – говорит мужчина, аккуратно пальцами оглаживая контур моего лица, а сердце в груди вновь замирает, лишь доказывая то, насколько сильно я погрязла в болоте своей любви к нему, а поделать я с собой ничего не могу. Мы ещё пару минут болтаем на бытовые темы, пока Лектер не оставляет меня в нашей своей спальне одну. И вот на часах 12:30, я стою в университетском парке в ожидании своей подруги. Не спорю, переживала. Хотелось просто поболтать по душам, посплетничать и порадоваться друг за друга, а не выяснять отношения из-за каких-то жутких убийств и прочего. Было стойкое желание изолироваться от всего этого, хотя бы ненадолго. Одета я была просто, но официально, видимо, на моём стиле сказывалось общество Ганнибала : чёрные узкие брюки, полупрозрачная блузка молочного цвета, замшевые туфли на каблуке и чёрный плащ, а волосы волнами лежали на плечах. Алана не заставила себя долго ждать, подбегая ко мне и сразу же извиняясь за небольшую задержку. «Прости что задержалась, надо было Уиллу помочь с парой вещей»,– с лёгкой улыбкой на лице говорит девушка, а у меня от одного упоминания этого имени, словно скоро начнёт дёргаться глаз. Но, несмотря на такой неудачный старт, беседа пошла хорошо. Несколько часов мы легко болтали обо всём на свете, забыв про недавние разногласия и переживания. Видимо, нам обеим не хватало друг друга, обычной поддержки и разговоров, без мыслей о тёмном и страшном, что окружает нас каждый день. Может это был сигнал, что пора бы уехать отсюда как можно быстрее? «Слышала новости о Сэме?» – интересуется Алана, что шла прогулочным шагом рядом со мной, – «Слышала, что он , вроде как пропал, но ничего более» – «Да, надеюсь, с ним ничего страшного не произошло. Он хоть и был той ещё занозой в одном месте, но в связи с последними новостями можно понять переживания его друзей и родственников...» Но наслаждаться непринуждённой беседой я смогла совсем недолго, ведь неожиданно раздался звонок моего телефона, – «Извини, это брат звонит. Надо ответить», – киваю подруге я, отходя от неё на небольшое расстояние. «Алло?» – «Офелия, привет, извини что так спонтанно позвонил. Есть серьёзный разговор. Только присядь, ладно?» – по голосу брата я слышу, что он правда не шутит и тема будет не из приятных, а в животе уже скрутило непонятный и тошнотный узел, от которого хотелось бы сразу избавиться. Я останавливаюсь и несколько хмурю брови, – «Что случилось?» «Мама умерла» И тут, словно в одно мгновение, я почувствовала как что-то внутри меня рухнуло. Словно мир начинал очень быстро и стремительно уходить из под моих ватных ног. Казалось, что я перестала слышать любые окружающие меня звуки, потому что звон в ушах был слишком громким. «Что?» – пытаюсь спокойно спросить брата, но голос предательски дрожит, краем глаза я замечаю, что Алана обратила внимание на перемену в моём настроении, но я жестом показываю ей дать мне поговорить по телефону наедине. «Что-то с сердцем у неё же всегда было, ты же знаешь», – мне стыдно было признаться, что мама никогда не говорила мне об этом. «Я занялся похоронами и прочей волокитой. Хотел, чтобы ты знала и приехала на похороны. Чем раньше увижу тебя – тем лучше», – голос у парня был спокоен, но я знала его слишком хорошо и только представить могла какую тоску и печаль он несёт в себе прямо сейчас. «Хорошо..Я посмотрю ближайшие билеты и приеду как можно скорее» – «И помни, что я всегда рядом с тобой». На этом наш разговор закончился. Телефон чуть ли не падает из моих рук и я падаю на скамейку словно тряпичная кукла. Неужели это чёрная полоса в моей жизни? Почему со мной происходит столько всего за такой короткий промежуток времени? А вроде совсем недавно я ходила по выставкам с Ганнибалом, будучи до неприличия счастливой. Я роняю лицо в свои ладони, стараясь сдержать слёзы и поступить как взрослый человек: принять потерю, собраться и помочь брату с документами и похоронами. Но маленькая и испуганная внутри меня девочка уже чуть ли не билась головой об пол в истерике. Мамы больше нет. Это страх любого человека на планете, который в хороших отношениях с той, кто родила его на свет божий. И сейчас внутри меня словно что-то умерло. Я ощущаю прикосновения Аланы к моей спине и я кожей ощущаю её обеспокоенный взгляд, – «Офелия, что произошло?» и я сухо и коротко рассказываю ей о произошедшем ,– «Дорогая, мне так жаль. Пожалуйста, помни что я всегда рядом, несмотря ни на что. Хочешь, поедем сейчас к тебе и я с тобой побуду?» – я молча киваю на предложение подруги, совсем позабыв о том, что она даже не знает где и с кем я теперь живу. Похолодевшими от стресса пальцами я заказываю такси, а также отправляю Ганнибалу короткое сообщение : «Мама умерла. Я еду домой. Сейчас поеду к тебе.». И вот мы сидим на заднем сидении автомобиля, Алана держит меня за руку и пытается утешить, пока я молча смотрю в одну точку, ощущая как какая-то часть меня словно отваливается и падает куда-то далеко вниз, разбивая и уничтожая всё живое на своём пути. «Офелия, мы разве в сторону твоей квартиры едем? Не узнаю маршрут просто», – интересуется у меня подруга, – «Я сейчас живу у Ганнибала»,– и я сразу же замечаю как поменялось выражение её лица, – «Я ищу новую квартиру, пока занята поисками, осталась у него. С той было слишком много проблем и я уехала при первой же возможности». Далее мы ехали ещё пятнадцать минут в абсолютной тишине. И тут я замечаю очертания знакомого дома, а вскоре и мужской силуэт, что стоял на пороге этого дома. Я нутром ощущала, как все внутренние барьеры начинали спадать, сейчас мне не страшно было стать слабой рядом с ним. Я знала, что Ганнибал сможет укрыть меня от любых стрел, пуль, даже косых взглядов. Он говорил об этом мне каждый день, подкрепляя поступками, у меня не было поводов сомневаться в лояльности и надёжности этого мужчины. Мы с Аланой выходим из автомобиля и как только я замечаю приближающегося Лектера, то сразу быстрым шагом (чуть ли не бегом), бросаюсь к нему, как к единственному оплоту безопасности. «Алана, добрый вечер», – слышу как он начинает с ней диалог, но совершенно их не слушаю. Мы проходим на территорию его дома, такси уезжает, а они всё продолжают что-то обсуждать. Я же чувствовала как по моим щекам предательски начали течь слезы, инстинктивно сильнее сжимаю рубашку и жилетку Ганнибала, утыкаясь ему в грудь. Мужская рука обнимает меня за талию, позволяя не упасть на землю, а вторая рука начинает бережно гладить меня по голове. «Ганнибал, может мне стоит побыть с ней? Сейчас нужно чтобы как можно больше близких людей было рядом, я могла бы..» – «Спасибо за заботу, Алана, сейчас, я думаю, Офелии стоит прийти в себя. Я ей в этом помогу. И как только ей станет легче, она с тобой свяжется», – я вижу замешательство на лице подруги, но не замечаю стальные нотки в голосе Лектера, я просто молча киваю Блум, тем самым говоря что всё в порядке. И мы вдвоём уходим домой. Дома Ганнибал помогает мне снять верхнюю одежду и бережно поднимает на руки, унося в спальную комнату, что находилась находилась на втором этаже. Я чувствовала себя безмолвной куклой, у которой оставались силы лишь на слёзы. «Потеря родителя – это одно из самых тяжёлых потрясений для каждого человека, Офелия», – начал Лектер, помогая мне раздеться, – «Я отменил сеансы на ближайшее время, так что я всегда буду рядом с тобой. Ты не осталась одна. Помни это», – присев передо мной на корточки начал Ганнибал, положив руки мне на колени, – «Я всегда есть у тебя» – «А я у тебя..»– шёпотом отвечаю Ганнибалу, падая к тому в объятия на пол. Руки, словно лианы, обвили мужскую шею, а я старалась прижаться к мужчине как можно сильнее. Холод обжигал тело, а у меня было ощущение что я вот-вот упаду в обморок....И снова последнее, что я слышу перед отключкой, это спокойный, несколько властный, мужской голос, говорящий : «У тебя есть только Я». Проснулась я от сильного ощущения голода, и сначала я даже не смогла понять где я и что со мной успело произойти. Но воспоминания не заставили себя долго ждать, ударяя по моему сознанию словно молотом. На слёз сил уже не осталось, а в спальне я находилась одна. Одиночество продлилось недолго. «Доброе утро, Офелия, как ты себя чувствуешь?» – ставя возле меня поднос с сытным завтраком, произнёс Ганнибал, убирая волосы с моего лица, – «Погано», – единственное, на что меня хватает, – « Я хочу есть, но от вида еды воротит, Ганнибал», – честно признаюсь мужчине я, не замечая и капли недовольства в его взгляде. Несколько часов мы проводим в спальне и необъяснимыми усилиями он впихивает в меня весь завтрак, оставляя одну лишь на небольшой промежуток времени, а я опять погружаюсь в сон. Таким образом я провела первые три или четыре дня. Из-за апатии ничего не хотелось делать, иногда я еле могла пошевелить пальцами, так что я просто пялилась в одну единственную картину подстреленного оленя, что висела в спальне Ганнибала. Животное чем-то напоминало мне меня. На пятый день я нашла наконец-то силы подняться, сходить в душ, где я провела около двух часов, приводя себя в опрятный вид, а моё отражение больше напоминало героиню вселенной Тима Бёртона : большие и пустые глаза, несколько впалые щёки и красные, обкусанные губы. «Я рад, что ты нашла в себе силы встать, Офелия», – с улыбкой на лице подходит ко мне Ганнибал, когда я спустилась в гостиную на первый этаж, – «Да, больше не придётся так со мной возиться» – «Ты знаешь моё отношение к этому, моя дорогая, и мы только в самом начале твоего исцеления». «Исцеления» ? Мне не послышалось? Это так он называет переживание горе и траур у человека? Впервые у меня пошли мурашки от слов мужчины передо мной, что не укрылось от его внимательного взгляда. Мужские ладони обхватывают моё лицо, притягивая ближе к себе и стоит мне посмотреть в карие глаза Ганнибала, как я начинаю забывать о том, что меня гложило буквально пару секунд назад, – «Я хотел предложить тебе терапию, чтобы тебе стало легче. Что ты думаешь?» – а я лишь молча киваю, считая, что хуже мне уже не будет. «Иди в мой кабинет, я скоро приду». И я разворачиваюсь, удаляясь в дальнюю комнату, не заметив довольную улыбку на лице хищника, в капкан к которому я тогда отправлялась. С того дня прошло ещё пара суток, и по всему дому я пыталась отыскать свой мобильный телефон, который куда-то пропал, и о котором я успела позабыть практически на неделю. Это было ужасно, оставить без весточки Алану и своего брата, который также как и я скорбел прямо сейчас, а ведь я обещала вылететь ближайшем рейсом. Пора бы об этом поговорить с Ганнибалом. Приходит он домой уже затемно, сегодня было очередное заседание суда, хотя повода для их столь активного продолжения Лектер мне так и не сказал, постоянно ловко увиливая от этого вопроса. И вот мы наконец-то проводим наш вечер вдвоем, в гостиной. Он что-то читал, сидя в кресле, а о неформальности этого вечера могло сказать лишь отсутствие жилеты и закатанные рукава белой рубашки. «Ты скоро дыру во мне просверлишь, Офелия, что такое?» – «Мне надо уехать домой, минимум на месяц, к маме на похороны и к брату». Мне показалось или он не рад этой новости? С другой стороны, что ему мешает поехать со мной хотя бы на пару дней, если его что-то не устраивает? «Что-то не так» – «Нет, Офелия, всё в порядке. просто переживаю, как бы тебе там не стало хуже в моё отсутствие» – «Я боюсь, хуже мне будет, если я не явлюсь на похороны собственной матери», – огрызаюсь я, сама того от себя не ожидая. Прежде я не позволяла себе разговаривать с Лектером в таком тоне, да и причин прежде не было. Я замечаю как он хмурит брови, но не решаюсь прекратить данную беседу, – «И куда пропал мой телефон? Мне надо связаться с роднёй и дать знать Алане что со мной всё в порядке» – «Я убрал его. Считай детокс терапия, чтобы снизить твой уровень стресса», – не отрывая взгляда от книги, отвечал спокойно Ганнибал, чем начинал выводить меня из себя ,– «Прекрати этот цирк! Ты не можешь просто закрыть меня от внешнего мира!» – «Я уже это сделал, дорогая, успокойся» – «Да посмотри ты на меня !» – голос срывается на крик и я бросаю в сторону мужчины первую попавшуюся вещь, тем самым доведя его терпение до пика. Впервые в жизни эти мужские руки не были нежны и заботливы. Наоборот, я чувствовала как они грубо сжимали моё лицо , не позволяя даже отвести взгляда на Ганнибала , – «Прекрати, что чёрт возьми на тебя нашло?!» – «Офелия, не испытывай моё терпение и не веди себя как маленький ребёнок» – «Мне больно!» – «А ты мне не делаешь больно своими поступками?» – всё время Ганнибал говорил спокойно, но казалось, что его фигура начинала буквально возвышаться надо мной. Я даже не заметила когда была вжата в стену и оказалась без единого шанса на то, чтобы выбраться из крепкой и грубой хватки. «Я же всё для тебя делаю. Это всё только для тебя, как же ты не поймёшь?» – говорил Лектер, не сводя с меня взгляда, – «Я знаю как тебе сейчас тяжело, так позволь помочь тебе. Я никогда тебе не наврежу. Я всегда буду оберегать тебя» , – ровно после этих фраз я перестала ощущать силу его рук, и в моменте это сменилось нежными прикосновениями, что полностью вводило меня в смятение. Может я правда погорячилась? Веду себя как истеричный ребёнок, а он лишь заботиться обо мне и помогает лишний раз не нервничать. Он профессионал – не я. Может ему лучше знать как сейчас стоит себя вести? И я сдаюсь. «Прости..Не знаю, что на меня нашло. Просто казалось, что надо бы держать ребят в курсе. И я не могу оставить их без каких-либо вестей обо мне» ,– говорю я, виновато опустив голову, пока Ганнибал аккуратно оглаживал мои волосы , – «Давай мы сделаем всё это вместе завтра? Со всеми свяжешься и мы посмотрим билеты на поездку. А сегодня, думаю, тебе стоит сделать капельницу. Нервы сдают?» – и я молча киваю, идя за возлюбленным в сторону его кабинета, беспрекословно повинуясь его воле. На секунду мне показалось, что вместо силуэта мужчины перед собой, я видела чёрное рогатое нечто, словно сам дьявол возник передо мной, но это видение развеялось моментально, стоило мне моргнуть. И вот я снова лежу на софе, усыпанная поцелуями и теперь Ганнибал бережно вставляет в руку иглу, проверяя все пакеты, а я опять погружаюсь в некий транс, оглушённая тиканьем часов. Они всегда были такими громкими? Утро следующего дня началось прекрасно: вопросы по работе решились без каких-либо проблем, на туалетном столике красовался букет белых роз*, подаренных Ганнибалом. Сама я счастливая бродила вдоль стеллажей с книгами в кабинете возлюбленного, стараясь не отвлекать того от прочтения. «Я выбрал тебе платье на грядущий званый ужин. Хочешь взглянуть?» – поинтересовался тот, пока я устраивалась удобнее на мужских коленях, придерживаемая Ганнибалом за талию, – «Конечно, жду всё ещё момента, когда ты позволишь сделать выбор мне» – «Я обязательно тебе дам такую возможность» От воркования меня отвлекает звонок во входную дверь, – «Я подойду, не волнуйся», – и я оставляю мужчину в его кабинете. «Алана? Неожиданно как. Что-то случилось?» – с лёгкой улыбкой на лице интересуюсь я у подруги, которая смотрела на меня как на сумасшедшую, – «Ты...ты чего такая счастливая?» – «А почему мне стоит грустить?»,– краем уха я слышу приближающиеся шаги Лектера. «Ты пропала чуть больше чем на неделю, а теперь говоришь, а почему тебе стоит грустить? Ты серьёзно?» – «Алана, а я разве смеюсь?» – «Мне казалось, люди перед похоронами матери ведут себя иначе...С тобой всё в порядке? «Алана, какие похороны? С моей матерью всё в порядке...О чём ты вообще говоришь?»