(лю)бить

Накахара врывается в квартиру Осаму, таща за собой как-будто ни в чем не повинного обладателя загрязнённой комнаты. Неожиданно рыжик прижимает брюнета к стене, из-за чего последний невольно бьётся о бетон. Ноги подводят собственного хозяина и, за долю секунды до падения, Дазай ощущает болезненый удар в живот. Про себя отмечает — Чуя в бешенстве. Кулак точно бьёт (но не в полную силу!) в нос, заставляя окончательно упасть на пол. Кареглазый с характерным хлюпаньем соприкасается с твёрдой поверхностью, заставляя подрагивать от неприятных ощущений. Но детективу этого мало. Это только начало. Это лишь малая часть всех его истинных и по-настоящему ненормальных желаний. Он хочет больше, опасней и до невозможности дико. Хочет звериного секса. — Ты злишься, милый? Поче... — договорить ему не дают. Чуя может целоваться грубо, кровожадно кусая губы до мяса, глубоко толкая язык. После такого поцелуя с ним чувствуется заметное головокружение, — хм, интересно, а можно этого умереть? — мозг отчаянно требует воздуха, а по подбородку течёт тёплая алая жидкость. Глаза мутно смотрят на рыжие пряди, а с уст срывается насмешка, только раззадоривая пыл и опасную страсть: — Ох, Чуя, за что ты так со мной? Я ведь ничего не делал, а ты! — Заткнись, чëртова скумбрия! Я убью тебя, ублюдок! — злобно рыча, мафиози припадает к мокрой шее, неглубого протыкая кожу своими клыками. Кровь струится медленно, подбираясь всë ближе и ближе к светлым ключицам. Они тоже не остаются без внимания: через пару секунд красуются укусы, превращая некогда белые плечи в отвратительно-прекрасные кровавые. Дазай слабо выдыхает, стараясь ускорить процесс мучительной прелюдии и дойти до основного блюда. В этом ему помогают руки, торопясь оголить накаченный торс бывшего напарника. Накахара вновь впивается в приоткрытые измученные губы, пытая новым жестоким поцелуем. Сильные пальцы срывают одежду, открывая в местах забинтованные грудь и живот. Они рвут и белые препятствия, позволяя шрамам расцвести на теле брюнета. Отрываясь от истерзанных уст, рыжий наклоняется к искусанному от прошлых наказаний торсу, оставляя новые метки. Это наслаждением отдаёт в едва соображающую голову Осаму, растекаясь приятными мурашками и пульсацией по всей коже, и даже под ней. Он окончательно перестаёт думать, давая свободу действия чувствам и желанию. Таз придвигается ближе к паху любовника, соблазнительно двигаясь по немалому бугорку. Чуя утробно рычит, с силой расстегивая свой собственный и чужой ремни. Следом за кожаными вещами летят промокшие штаны кареглазого, неприятно сдавливающие чёрные брюки и никому не нужные боксёры. Детектив слабо трётся о член мафиози, намеренно громко и сладко выдыхая. Ноги сами ложатся на мощные плечи, как бы приглашая войти. И партнёр принимает этот жест, с неимоверной силой сдавливая талию. Но всë же он убирает руки, хватая близь стоящую бутылку алкоголя. Ладонь быстро опускается на ляшку, заставляя Дазая приподнять зад. Пальцы придерживают низ суицидника, в то время как одурманивающая жидкость течёт меж ягодиц, постепенно спускаясь на мелко подрагивающие ноги. Спешно смакуемые в сомнительной смазке фаланги стремительно заполняют нутро, как можно быстрее растягивая его. Утопленник стонет и извивается, желая продолжения столь безумного шоу. Лоб утыкается в предплечье, но в тоже мгновение обе руки были зафиксированы над головой. Кажется, они приступают к главной части. Король Овец рывком заполняет анус брюнета, начиная двигаться в бешеном и крышесносном темпе. Он злобно рычит, кусая все оголённые места. Осаму срывает голос от непрекращающихся стонов наслаждения и криков боли, чувствует, как что-то неприятно сочится из задницы, разбиваясь о пол. Но, не смотря на всë это, ему чертовски хорошо. Он просит большего, моля ускориться. Он тает от разных чувств, переполняющих его. Достигнув пика удовольствия, кареглазый закатывает глаза и выгибается всем телом, насаживаясь глубже. Но толчки не прекращаются, наоборот. Рыжик отпускает синевшие руки, цепляясь за талию и приподнимая еë. Он всë ещё долбится в разорванный сфинктер, изредка мыча. Он наслаждается всем детективом и не собирается его жалеть. Бывший напарник пытается отодвинуться, избегая исключительно неприятных ощущений. Но всë тщетно: Чуя капельку сильнее. Эта пытка заканчивается через пару минут. Мафиози специально изливается внутрь, вместе с этим в последний раз оставляя метку на, казалось, красной коже. Неспешно выходит и окидывает глазами свою проделанную в злобе работу. Тут же перетаскивает ослабшего брюнета на слегка твёрдый футон и заботливо укрывает. Голубоглазый с сожалением осматривает любовника, выдавая хрипловатым голосом: — Тебя помыть? Или обработать раны? — Я знаю, что ты хочешь поговорить о другом. — Прости. Прости, если было больно. Я не хотел, правда. — Боже, Чу, ты такой романтик! — с наигранным тихим голосом отвечает Дазай. Но позже добавляет, — Давай всë обсудим завтра. Я устал. Руки тянутся к торсу, слабо притягивая. Накахара одной ладонью накрывает кисть возлюбленного, а другой печатает боссу, предупреждая об его отсутствии на следующие четыре дня, якобы появились резкие причины. Хотя, если быть точным, то резкая причина, которая сейчас лежит с ним в обнимку.

***

В квартире рыжего по-особенному уютно. Это кареглазый понял после многих ночей, проведённых здесь. В обитель вваливается довольно потрёпанный и уставший хозяин. Суицидник хитро улыбается и щурит глаза, напоминая лиса. Сладко и слегка детски проговаривает, заключая любимого в объятия: — О, хорошо, что ты наконец пришёл домой! Я, знаешь ли, скучал без тебя! — Я тоже, милый, — обнимая в ответ, шляпник чуть наваливается на тело рядом, — Я безумно устал сегодня. Ты не против, если я не приду на ужин? — саркастически смотря, он расплывается в маленькой усмешке. — Не-а. Кстати, примешь со мной в ванну? — Конечно. Брюнет довольный удаляется в их комнату, беря с собой полотенце и, просто для вида, сменное бельё. Голубоглазый быстро снимает с себя уличную одежду и направляется к ванной, набирая воду. Через минут десять всë было готово и пара с нескрываемым удовольствием опустилась в горячую воду. Тут то Осаму решает провести операцию "Жаренный муравей 3" — спасибо Рампо за оригинальное название. Приблизившись, утопленник намеренно-случайно садится на колени парня, отмазываясь неудачным падением. Пытаясь якобы встать, он трётся о ещё не вставший член, стараясь возбудить. И это оканчивается удачей. Сильные руки обхватывают талию, прижимая к себе. Тёплое дыхание обволакивает ухо. — Если ты хотел меня, то мог бы просто сказать. — Так было бы неинтересно. Чуя может целоваться нежно, поглаживая по щеке, осторожно переминая губы в длительном, но не удушающем поцелуе. После этого чувствуешь небывалую лёгкость и трепет внутри, хочешь точно такого же продолжения. Мафиози аккуратно встаёт и вытирает мокрую кожу, проделывая тоже самое с любовником. Несёт на кровать, мягко опуская на удобные простыни свои тела. Пальцы гладят грудь, облизывая шрамы и следы от прошлых бессонных ночей. Язык проходится по соскам, уделяя им особенное внимание. Детектив выгибает навстречу, довольно ахая. Ему приятно до чёртиков. Он полностью отдаётся неспешному процессу прелюдий, получая несравненное удовольствие. Отдаётся горячим и обжигающим ладоням, что блуждают по всему телу, отдаваясь приятным покалыванием и мурашками. Отдаётся губам, что припадают к каждой ложбинке, каждому соску и шраму, выцеловывая все метки, оставшиеся на белоснежной коже, пересчитавая каждое ребро. Отдаётся голубым глазам, нежно и упорно смотрящие на него. Отдаётся эмоция и чувствам, захлестнувшие его от головы до кончиком пальцев ног, заставляющие непристойные звуки срываться с грудной клетки и желанно тереться о партнёра. Мозг полностью покинул эту комнату, наполненную тихими стонами и вдохами обоих. Зубы слабо кусают плоть, оставляя крошечные и неприметные засосы и укусы. Ведёт языком от груди к животу, прижимаясь устами к бокам, слегка щекотя. Среди всех вздохов проскакивает одна фраза кареглазого: — Смазка на тумбе. — Неужели ты так сильно меня хотел? — с сарказмом отвечает актив. На это послышалось лишь довольное поскуливание. Накахара утягивает Осаму в новый чувственный поцелуй, параллельно начиная расстягивать нутро. Первый палец без проблем вошёл, доставляя лишь комфорт. Со вторым пришла и лёгкая боль, но только на мгновение. Фаланги умело раздвигали горячие стенки, стараясь приносить максимальное удовлетворение. Брюнет хныкал, желая ощутить нечто большое в себе. Рыжий пытался успокаивать его нетерпение своими прикосновениями, всë чаще и чаще касаясь чужого члена. Это помогало. Наконец, достаточно растянув, Король Овец медленно входит в податливое тело, лишь только после небольшой паузы начиная покачивания бёдрами. Суицидник просит быстрее, самим толкаясь глубже. Голубоглазый слушается его, значительно ускоряясь. Его уши ласкают громкие и воистину сладкие стоны. Дазай извивается, как змея, целуя вновь и вновь. Ах, как же ему хорошо! Через пару минут шляпник вышел из ануса и, обхватив их члены одной рукой, стал надрачивать им. Мафиози томно выдыхает, а детектив сминает уже до ужаса помятые простыни, с громким криком-стоном кончает. Следом за ним — Чуя. Последний устало ложится рядом, обнимая и крепко прижимая к себе кареглазого. Пальцы ведут по спутанным волосам. — Ты в норме? Понравилось? — Да, всë хорошо. И-и-и... — И? — Давай чаще принимать ванны вместе. — Как скажешь, лисёнок, — чуть улыбаясь, рыжий поцеловал детектива, желая так спокойной ночи.