Жена великана

— Тихо, тихо, всё хорошо, девочка моя! — голос этого великана, сидящего в огромном кресле, звучит, словно сыплются камни. Его руки спокойно удерживают меня за ноги, пока моя спина прижата к его крепкой груди. Он удерживает меня, мужчину, ростом метр девяносто три, и весом в сто кило, как пушинку. И к моему ужасу, я совершенно голый в его руках. И моей задницы касается горячий хуй, прижимающийся к моему очку. — Я не девочка! — тщетное сопротивление. Как бы я не пытался отрицать или оттолкнуть его руки от себя и просто вырваться, у меня ничего не выходит. Я, способный поднимать пятьдесят кило одной рукой как минимум один раз, не могу даже его пальцы разогнуть. Что уж там оторвать его руки от себя! Этот великан больше меня в два раза. И мне до жути страшно, что он может со мной сделать. — Ошибаешься, малышка, — спокойный, умиротворённый даже, голос великана заставляет меня дрожать. Он опускает меня ниже. Его хуй упирается в моё очко, давя на него. Это больно. Мне страшно! Я невольно сжимаюсь, пытаясь не дать ему сделать задуманного. — Ты моя девочка, моя жена, мать наших будущих детей, — продолжает тот, отпустив одну мою ногу, поставив пятку на своё колено, а сам кладёт ладонь на мой живот. Но даже не будучи удерживаемым им, я всё равно не могу вырываться. Напротив, от такого положения я лишь острее ощущаю, как моё тело под собственным весом насаживается на его хуй. Если бы он не удерживал меня, я бы уже разорвал своё очко. — Расслабься. Ты же не хочешь, чтобы тебе было больно? Дыши глубже. Давай, малыш, вдох, — он шепчет мне на ухо, вызывая мурашки во всём теле. — Давай же, ну. Глубокий вдох. Вот, умница, — он поглаживает мой живот, разгоняя мурашки и странное тепло. — А теперь работай животом. Вдыхай, наполни живот. Вот так, умница. И медленно выдыхай. Хорошая девочка, продолжай так дышать. Не знаю, от страха ли, или же он околдовывает меня, но я слушаюсь его. И как только я пару раз так вдохнул, он тут же снова начинает насаживать меня на свой хуй. Его рука скользнула по моей груди и схватив за плечо, тянет вниз. Моя задница не предназначена для этого. Это больно. Его хуй просто разрывает меня, медленно и тягуче вторгаясь. На глаза наворачиваются слёзы, но я изо всех сил пытаюсь расслабить очко. Это так больно! — Тшшш, всё хорошо. В первый раз всегда больно, — великан прикусывает моё ухо. — Твоя девственная плева порвётся, и твоя вагина будет способна принимать меня без труда, как только ты привыкнешь. — Не правда, — мне мерзко. Это противно и страшно. Это неправильно. Я не женщина. У меня нет девственной плевы! — Правда, девочка моя, правда, — мурлычет он, словно пытается успокоить ребёнка. От этого мне ещё хуже. Но в этот же миг в мой зад входит головка. Крупная, круглая и с чёткой коронкой, под которой мой сфинктер судорожно сжимается. Я ощущаю её в себе так, словно держу в руках прямо перед глазами. Кажется, что даже вижу, как она растягивает мой зад. От боли из моего горла вырываются всхлипы, а великан, остановившись, поддерживает меня, но не опускает ниже. И всё шепчет и шепчет ласковые слова успокоения. Называет девочкой, жёнушкой. — Ну вот, твоя девственная плева порвана. Очко моё порвано! Тянет и щиплет так, будто там действительно всё порвало. Но я не могу видеть. А чувство боли столь поглощающее, что я не могу чутко определить, что и к чему. Это чувство столь ново для меня, что я даже не могу сконцентрироваться на чём-то конкретном. Всё — его слова, действия и боль, — смешивается кашей в моей голове.