17.12.2081 года по новому Земному времени.
Созвездие Лев, галактика MACS 1149-JD, четвертая планета РтВ4950 от желтого карлика, которые местные звали просто Лефас, небольшой шахтерский город Лост на обширном континенте Орт. Это был один из немногих тихих городков, в котором жизнь протекала равномерно. Большая часть людей работает в местной угольной шахте, тут никто не торгует с другими планетами, и маленький неприметный шарик, погруженный в изоляцию никомуненужности, автономно работал «на себя». В виду этих простых фактов, про Лефас мало кто знал. И именно по этой причине, известный половине силовиков всех заселенных галактик, вор Зейн Громов и зависал тут уже два месяца, отсиживаясь после очередного дела. Если сказать по правде, то скука тут была смертная. Секса любвеобильному мужчине чрезвычайно не хватало, а найти партнера в захудалом городишке оказалось совсем не просто. Возможно поэтому сегодня, в расстроенных чувствах, он решил выпить больше обычного. Однако этот вечер отличался от множества предыдущих тем, что, как минимум, один из тех, кто прочесывал обитаемые планеты в поисках неуловимого преступника, достиг своей цели. Двенадцатый сидел и потягивал мутное светлое пиво, в баре, каких множество — темный, задымленный, тесный и не особенно чистый, наблюдая как тот, кого он так долго искал, накидывается и ссорится с собутыльником. И все не решался подойти. Синтет в этом проколе оставил уже почти прилипшего к нему с последних миссий Влада Ортегу со шрамами на лице, тем более, что рост и комплекция у того соответствовала его естественной. Сейчас Кай выглядел как худощавый брюнет с длинными волосами, недельной щетиной и шрамами на лице, глаза маскировали зеленые линзы. За прошедшее с их последней встречи время Зейн почти не изменился. Да, он стал старше, черты лица загрубели, корпус казался немного мощнее, но не более того, он оставался таким же поджарым и гибким. Та же короткая стрижка, темно-русые волосы, тот же лукавый прищур и полуулыбка, та же пластика тела, даже манера одеваться та же: легкая обувь, простые штаны, футболка и косуха. И та же излишне откровенная манера обращения, за которую вор не раз получал по морде. Так и теперь… Зейн был в раздрае и, кажется, выпил лишнего, а тот, на кого он нацелился, оказался чисто по девочкам, и предложение приятно провести ночь его оскорбило как-то чрезмерно сильно. Голоса у стойки стали громче. — Да брось, нет так нет. Громов попытался встать, и со второй попытки ему таки удалось подняться, но мужчина вскочил следом, багровый от злости, казалось, что из ноздрей сейчас повалит дым. Он оказался на голову выше неудачливого ловеласа и раза в полтора крупнее, широкая лапа легла на плечо и развернула уже собравшегося сваливать Зейна. — Ты куда собрался?! Золотисто-карие глаза посмотрели с лукавым пьяным прищуром, Зейн потянулся и провел пальцем по губам здоровяка, даже не задумываясь, что только все усугубляет. — А что такое, милый, передумал? — хихикнул он. Рыкнув, мужчина откинул руку и, не мешкая, ударил хуком справа. Вор успел среагировать и попытался увернуться, но удалось это лишь отчасти, получив по касательной в висок, он грохнулся на пол. — Пожалуйста, прекратите, — Зейн услышал над собой хрипловатый бархатный голос, и свет загородила высокая тень, — он уходит, мы уходим. Давайте не будем портить друг другу вечер. — На хуй пошел! — обиженный в лучших чувствах непристойным предложением посетитель попытался отпихнуть незнакомца, но тот сделал шаг вперед, поднырнув ему под руку, и без затей въехал коленом по шарам. Задира взвыл и повалился на бок, потеряв весь интерес к происходящему, а нежданный защитник обернулся к Зейну. Над вором возникло лицо в обрамлении длинных темных волос, зеленые глаза смотрели на него ласково. — Мы уходим, Красавчик. Громов охотно принял помощь и, цепляясь за незнакомца, поднялся, не стесняясь разглядеть его получше: легкая щетина, высокие скулы, прямой нос, разве что несколько рубцов на лбу и щеках немного портили картину. — Симпатичный, — он кончиками пальцев провел по контуру лица, останавливаясь подушечками на каждом шраме, — если хочешь меня трахнуть, то больше не называй меня Красавчиком. Незнакомец только криво ухмыльнулся, оскалив желтоватые зубы, перекинул руку вора через плечо, и повел прочь из бара. В прикосновении Зейну почудилось что-то знакомое.***
За ними, совершенно незамеченной, выскользнула женщина в неброской одежде, которая наблюдала за проходящим от столика у дверей. Она проводила парней почти до самого конца пути, держась на почтительном расстоянии, а когда те скрылись за дверью одного из зданий, поднесла руку с галовизором к лицу. Появилась проекция ухоженного мужественного лица с правильными чертами. — Объект вышел на Зейна Громова, хотя это выглядело как случайность. По крайней мере для Громова, он был пьян. — Хм… Мой мальчик снова в деле, интересно… — собеседник на секунду задумался, задержка в сигнале говорила о том, что второй говорящий сейчас очень и очень далеко, — продолжайте слежку, я присоединюсь к группе позже. И будьте максимально аккуратными.***
Влад увел Зейна вдоль улицы, осторожно придерживая, буквально через пару кварталов они зарулили в обшарпанное здание и вошли в лифт, который поднял их на четвертый этаж. Весь этаж представлял собой когда-то шикарные, а теперь видавшие виды апартаменты на четыре комнаты. В самой большой, она же первая по коридору от лифта, было сумрачно, стояла большая кровать, диван и пара кресел рядом с небольшим столиком, вдоль стен шкафы и пустые полки, несколько плохо сделанных искусственных растений по углам. Брюнет усадил своего пьяного спутника в кресло и сел напротив в такое же, уперев локти в колени. Только сейчас вор обратил внимание, что зеленоглазый одет в штаны с карманами на бедрах и тяжелые ботинки на платформе, на плечах черная борцовка и косуха, а на шее висел кулон в виде двух крюков на оси. Он внимательно посмотрел на Зейна, как будто чего-то ожидая. — Знаешь, не все в мире зациклено на том, чтобы потрахаться. — Аха-ха-ха, — засмеялся вор, осматриваясь, — в мире может и не все зациклено потрахаться, но я — не все, и судя по тому, куда ты меня привел, ты тоже. Громов, выбрался из своего кресла, снял куртку и бесцеремонно уселся к своему спасителю на колени. Вор еще раз взглянул на лицо, обвивая шею руками и, не дожидаясь разрешения, впился в губы, ловкий язычек скользнул в рот и тут же нашел с чем поиграть. Поцелуй показался знакомым, очень знакомым, даже когда он просто коснулся, а когда зеленоглазый ответил и коснулся ладонью щеки… Зейн резко отстранился, внимательнее всматриваясь. «Показалось?..» Грудь сдавила тяжесть, и он неловко засмеялся, прикрыв ладонью глаза. — Ты так целуешься… Это… — тряхнув головой, остановил себя, — неважно. Громов сбросил свою футболку и задрал майку на брюнете, лаская ладонями гладкую прохладную кожу. — Ты раздеться не хочешь или предпочитаешь так? — Я не хочу пользоваться пьяным, — спокойно ответил незнакомец, а потом поднес руку к глазам и снял линзы. Его глаза оказались серыми. Теми самыми, что являлись Зейну столько лет и никак не хотели его отпускать. — Я говорил, что я живучий и настырный и вернусь из такого пиздеца, что ты представить себе не можешь. Помнишь? От неожиданности Громов отпрянул и свалился на пол. Дыхание участилось, а глаза округлились как блюдца. Он сверлил мужчину взглядом, не моргая, пытаясь понять, не привиделось ли ему. Медленно, осторожно, словно боясь спугнуть видение, вор поднялся, подошел и дрожащей рукой коснулся щетины на подбородке своего давнего любовника. — Малыш? — почти шепотом спросил Зейн. — Прости, что так задержался, — Кай положил руку на его ладонь и прижал к щеке, неотрывно глядя ему в глаза, взгляд заволокло слезами. — Я не мог не вернуться. Синтет кусал губы, не зная что еще сказать. Он всерьез боялся, что сейчас Зейн его ударит, а потом накричит и прогонит, но он был так счастлив, что наконец-то нашел его… Он нашел своего человека, и тот его узнал. Все это время Двенадцатый держал в голове, что все, что он делал, может быть напрасно, если окажется, что он был просто очередным клиентом, простой мимолетной интрижкой… Но нет. Его помнили. И то, как на него смотрели эти янтарные глаза, говорило ему все, что не мог сказать потерявший дар речи Громов. — Значит, ты в порядке, я так этому рад. Зейн наклонился и поцеловал любимые губы, Кай сгреб его и затащил обратно на руки, отвечая на поцелуй. Внутри как будто прорвалась плотина со всем тем, что он сдерживал с момента, когда его забрали, и до этой секунды. Серый прижал к себе вора и расплакался, уткнувшись ему в плечо и шепча извинения, умоляя простить, что заставил столько ждать, перескакивая с языка на язык. Громов обнял парня за голову, уткнувшись в волосы, знакомый запах ударил в ноздри. Прикрыв глаза, он улыбался. Воспоминания накатили неудержимым потоком, всплывая в голове, такие яркие, будто это было вчера. Все поцелуи, объятья, секс, разговоры… и боль. Боль от ухода, чувства пустоты, отчаяния и беспомощности что-то изменить. Зейн резко протрезвел. Он высвободился из объятий и встал напротив, глядя в глаза. — Я правда рад, что ты цел, — сказал вор, сглотнув ком в горле, его голос стал холодным и отстраненным, — спасибо, что в конце концов сообщил об этом. Мне пора. — Он развернулся и направился к выходу. — Подожди, — Серый встал, вытер лицо и глубоко вдохнул, чтобы совладать с дрогнувшим голосом, — я не жду, что ты примешь меня без вопросов спустя столько времени, но… Мне нужен механик для «Вики». И я не знаю никого лучше тебя… Тем более здесь… Тем более для работы с фотонным двигателем. Громов остановился около двери и оглянулся. — Малыш, — опустив голову, вор громко сглотнул и сжал зубы. После заминки, он собрался и снова посмотрел на растерявшегося парня, его тон стал почти беззаботным, — Кай. У меня нет к тебе вопросов. Это не мое дело, и работать я с тобой больше не буду. Поищи другого, уверен, тебе любой захочет предоставить сопутствующий бонус. Зейн хмыкнул и, подмигнув мужчине, провел запястьем по панели и вышел из квартиры. Кай бросился следом. — Не нужны мне ни от кого сопутствующие бонусы, — Двенадцатый как будто бы выплюнул эти слова, обогнал вора и встал перед ним. — Гай, я даже не знаю сколько для тебя лет прошло. Три года? Пять? — он растерянно развел руки. — Я правда не знаю, меня хранили в ящике, а в остальное время я прокосячил настолько, что меня чуть не списали. Я здесь минимум на гребаные двадцать пять лет… Я знаю, что было больно, — его голос стал умоляющим, пока он вываливал на мужчину все подряд без разбору, — но… пожалуйста… Дай мне шанс. Из всего, что было настоящего, для меня остались только ты и та фигурка, что ты утащил… Если ты ее не выбросил еще… — синтет опустил голову, было видно, как он кусает предательски задрожавшие губы. — Я надеялся… — Десять, — проговорил вор, следя за ним взглядом, обошел и вызвал лифт, — и нет у меня никакой фигурки. Сразу выкинул. Парень замер, руки безвольно упали вдоль тела. Слова застыли в горле… Десять лет? Для синтета, который жил короткими вспышками, это было просто непомерно много, да и для человеческой жизни это немало. Видимо, действительно, он больше Зейну не нужен, раз он даже рядом находиться не хочет. Но то, как Громов отреагировал, когда узнал его, не вязалось с нынешней холодностью. Синтет коснулся шрама на лице, одного из тех, что получил, добираясь сюда. Лифт открыл двери, Громов молча зашел, поднес руку к кнопке, и лишь немного замешкался, подняв взгляд на Кая. Дыхание опять подвело и сбилось. Проглотив тяжелый холодный ком, вор нажал кнопку. Двенадцатый услышал вздох и запоздало обернулся, но дверь уже закрылась, и лифт поехал вниз, а синтет так и остался стоять, хлопая глазами. Так просто сдаваться он не собирался, тем более сейчас у него было время. Кай вернулся в комнату и взгляд упал на оставленные вещи. Так или иначе, но мужик, которому он дал по яйцам, мог решить отомстить и пойти следом, и встретить Зейна буквально на выходе из здания. И возможно не один. Это было достаточным поводом пойти следом прямо сейчас, да и одежду стоило бы вернуть. Громов вышел из здания и, погруженный в свои мысли, направился вдоль плохо освещенной улицы. Дома вокруг не выше трех этажей, фонарей почти не было, и на небе светили редкие звезды. Прошагав несколько кварталов, вор пришел к мысли, что надо сваливать с планеты, и только теперь посмотрел по сторонам. — Лэсэ, ушел не в ту сторону… Дальше гулять пешком настроения не было, и он вызвал аэротакси, оставалось только дождаться. Зейн спустился и уселся на брусчатку у стены, сложив локти на колени, спрятал голову в руки, всеми силами стараясь не думать о Кае. Не получалось. Калейдоскоп воспоминаний разворачивался в голове, они пробыли вместе совсем немного времени, но событий произошло достаточно. Более, чем достаточно, Кай даже мимолетом признался в любви. Почему он до сих пор это помнит? — Соберись, Зейн, перестань о фигне думать. Ты через это уже переступил, — внезапный холодок от порыва ночного ветерка отвлек от терзаний, поняв в чем дело, вор истерически засмеялся. — Святой Хокинг, ты даже одежду оставил, ийрен! Рядом остановилась все та же высокая тень. Громов совершенно не слышал шагов, только теперь, посмеявшись, осознал, что рядом кто-то есть. — Я подумал, что ты замерзнешь, — это был уже не тот бархатный хрипловатый голос, это был голос, которым обычно разговаривал Эйден — немного выше и чище. Кай стоял рядом, держа в руке футболку и куртку. Сам того не осознавая, вор дал ему повод за собой пойти. Громов сжал челюсти и, вскочив на ноги, вырвал вещи из изящных пальцев. — Да, спасибо, — произнес он холодно, — Кай, не лезь ко мне. Не приходи, не разговаривай. Мне это не нужно. Меня устраивает моя нынешняя жизнь, поэтому чи ни ма да. Подъехало такси и Громов с одеждой в руках направился к машине. — Не смогу… — морф посмотрел ему вслед, но остановить силой даже не попытался, его болезненно кольнуло воспоминанием, а потом осознанием: «Я теперь опротивевший навязчивый бывший?.. Что ж, по крайней мере сейчас он доберется в безопасности до… куда бы он там ни собирался». Двенадцатый положил ладонь на затылок и зажмурился, сжав зубы. Такси уехало. Синтет только шмыгнул носом и вздохнул. Ебаная Селеста… Ебаная его болтливость! Кай точно знал, почему явился его куратор — из-за разговора по душам с ИИ, который она обещала оставить между ними, а сама переслала в корпорацию, и его миссию было решено резко свернуть… Если б тогда он просто держал язык за зубами… А лучше просто сразу бросил бы все и ушел, но нет же, он же правильный, он хотел все разыграть по плану… Чертов олух!***
Проехав почти через весь городок, Зейн добрался до съемной квартиры. По дороге натянул одежду, от которой едва уловимо пахло табаком, видимо Кай курил, пока шагал за ним. Невзрачная дверь отодвинулась от касания запястьем панели, внутри была небольшая комната, где стояла кровать, около которой в беспорядке раскиданы вещи и открытый душ. Больше ничего не было, да и не требовалось. Громов собрал свой скромный багаж, закинув в рюкзак пару футболок, штаны и несколько самодельных устройств, над которыми работал, коротая время, повесил его на плечо, вышел из квартиры и набрал номер знакомого хедхантера. — Ленни, привет, — улыбнулся Зейн. На него смотрела голограмма худощавой женщины с пронзительным взглядом. — Зейн, дорогой мой! — собеседница тоже улыбнулась. — Так ты подумал над моим предложением? — Да, — усмехнулся вор, — я согласен, но все расходы с тебя. — Без проблем, — подмигнула женщина, — я вышлю данные. С тобой всегда приятно иметь дело. Бросив последний взгляд на свою унылую обитель, Громов направился к порту, вопрос вылета с планеты он намеревался решить на месте.***
Двенадцатый брел в сторону порта, потягивая крепкое сладкое пойло прямо из горлышка, и размышлял, как он пришел к тому, что есть: Он сломал себе карьеру, нарочно все испортил, пару раз чуть не умер и в итоге добился своего — он снова тут, в проколе CS — 355-148, причем теперь он не оперативник, а полевой агент, что в реалиях корпорации — практически пожизненная ссылка. У него даже «Серенити» отняли, все, что у него есть — «Вики», маленький десантный шаттл, переделанный им при помощи Первого и Одиннадцатого. Серый буквально забрал его со свалки, они прикрутили движок, и навигационная система запульнула это чудо инженерной мысли в космос. Он не мог бы вернуться даже если бы захотел, дома его убьют за нарушение условий. Из золотого мальчика и ценного базового образца он превратился в лабораторный мусор, списанную модель, растерявшую все свои перспективы. И все ради того, кто даже разговаривать с ним не хочет… Перед глазами вдруг возник Эрик, которого у Двенадцатого грубо отняли и убили… Кай почти год искал Зейна, подключил все каналы, до которых смог добраться, предлагал рекрутерам щедрую комиссию за поиск, пробежался по его старым контактам, но в итоге нашел сам. И? Серый пососал нижнюю губу, под кожей все еще жил фантом горячего пьяного поцелуя, такого желанного, ощущение объятий на шее, дыхания в волосах… По лицу покатились слезы. — Чертов плакса! Ты сам все испортил! — выкрикнул он и бросил бутылку в стену. Зеленое стекло разлетелось вдребезги и, несколько осколков рассекли его лицо, но Кай не обратил на это никакого внимания. Он спрятал руки в карманы и вышел к докам, ноги сами вели его к челноку с размашистой надписью «Viki» через весь борт.***
Порт представлял собой обширную открытую площадку, где стройными рядами стояли корабли класса от МПТ до СМЛЗ, и весь транспорт выглядел почти одинаковым, похожих цветов и форм, хотя разных годов выпуска. Громов шагал меж судов и думал, каким способом ему свалить с планеты, идею просто купить билет куда требуется он просто не рассматривал, и вдруг ему на глаза попался корабль: удлиненной формы, похожий на каплю, белого цвета с черными полосами вдоль борта, поверх которых нанесена красным роспись в виде четырех простых знаков, напоминавших надпись, но языка Зейн не знал. Мужчина замер с открытым ртом. Такого корабля он никогда не видел. — Красавица, и кто тебя тут одну так неосмотрительно оставил? — проговорил вор, хищно улыбнувшись. Быстро оглянувшись, Зейн подобрался к входному шлюзу, без особенных проблем вскрыл простой замок и влез внутрь. Даже одного взгляда на состояние салона хватило, чтобы понять, что судно «в годах» и нуждается в заботе. По всей длине вытянутого, состоящего из четырех последовательно соединенных секций внутреннего помещения начисто отсутствовала обшивка, кругом свисали провода, сиденья разобраны под корень, а все свободное пространство завалено ящиками и пропахло инструментальной смазкой. Тусклый технический свет шел полосой по потолку и такой же полосой по полу, выхватывая обнаженные узлы и детали конструкции, кое-где проржавевшей, а в некоторых местах ясно читались свежие сварочные швы и недавно замененные блоки. Казалось, будто он оказался в каком-то герметичном триллере про космонавта, застрявшего на проломанном корабле без связи, по которому шастает неизвестный науке хищник. Картину дополняли запахи металла, смазки, герметиков и клея. — Святой Ньютон, ты внутри выглядишь еще лучше, — проговорил Зейн, завороженно осматривая судно. Первым делом он решил подробнее осмотреть отсек управления, в котором располагалась пара пилотских кресел, совершенно новых. Одно из них все еще было в пленке, что говорило о том, что пилот у маленького лайнера всего один. Что это за пилот стало понятно в следующую секунду и улыбка сошла с лица. Громов увидел фотографию над архаичной панелью приборов, на которой был он сам, а у него на коленях сидел Кай, касаясь губами подбородка. Дыханье сбилось. — Да ты издеваешься, — шепотом произнес вор, снимая фото. Вновь всплыли образы из прошлого, как Зейн подставился под заряд из расщепителя, а Кай его выхаживал… и то, что парень явно его не забывал, как-то добыл фото и хранил его буквально у себя перед глазами, никак не помогало. — Би чи, зачем ты так со мной?.. Громов хотел порвать и смять картинку, но не смог, также, как не смог выбросить, просто спрятал ее в рюкзак, сам не понимая зачем он это делает. — Малыш, не стоило оставлять свою красавицу без присмотра, — мстительно хмыкнул вор и, скинув сумку на нераспакованное кресло, полез разбираться в управлении. О том, что произошло, из-за чего Кай перебрался с идеально вылизанной, полностью исправной и навороченной «Серенити» сюда, Громов предпочитал не думать. «Мне нужен механик для «Вики», — всплыло в голове. Вероятно, это она и была. В корабле не было искусственного интеллекта или голосового управления, или даже нормального оповещения, весь контроль производился через обширную архаичную панель с кучей приборов, рычагов и кнопок, из которых примерно половина не работала, и еще четверть просто отсутствовала. Более подробно осмотреть все отсеки Зейн решил во время полета, так было меньше шансов, что хозяин корабля его нагонит. Поковырявшись немного с системой пилотирования, он понял, как что работает, и запустил взлетный протокол. В салоне загорелся основной свет, являя взгляду окружающее пространство без прикрас, а спустя несколько минут, ушедших на стандартную проверку систем, судно оторвалось от земли и направилось в космос. Выбравшись на орбиту, Зейн переключился на другой двигатель и задал автопилоту координаты места встречи с заказчиком. Вор отошел от панели и двинулся осматривать корабль: между смежными, расположенными в ряд отсеками, были сняты переборки, каждая секция примерно 4×5 метров, кое-где на стенах были надписи от руки со стрелками на блоки, снятый лючок или разводку. Судя по почерку, над сборкой этой детки корпели трое, хотя качество работ свидетельствовало о том, что все эти трое, может, и старались, но были криворукими. Все пространство оказалось в сером и коричневом цветах, с легкими вкраплениями черного в виде силовых кабелей и тяжелым налетом бардака, разведенного существом, которое буквально не умело поддерживать вокруг себя порядок самостоятельно. В первой секции были места пилотов, в боку второй — входной шлюз и погрузочные ворота, напротив которых те самые ящики, дальше, в третьей, находилось место для приема пищи: два ряда кресел по сторонам от стола, продавленных и рваных, под столом стояли ящики с миксэрэм, сухими пайками в брикетах и пара канистр с водой. Такое же место напротив, где был стол, оказалось срезано, и вместо него рабочий верстак, вокруг него и на нем были схемы разводки, коммуникаций и чертежи корабля на больших бумажных листах. Под потолком, почти вдоль всей длины шаттла, в нишах за сетками был накидан какой-то хлам, хотя многие пустовали. В самой дальней, четвертой секции Зейн нашел спартанское спальное место в виде гамака с парой подушек и пушистым пледом. Тихий маленький закуток прятался за загородкой, на которой с внешней стороны были закреплены компенсаторные сетки с какими-то сумками, а напротив еще один завал из ящиков с запчастями, инструментов и припасов. Вор только собрался идти дальше, как основное освещение погасло и корабль сковала тишина. Никого гула двигателей и системы рециркуляции воздуха, остался только тусклый технический свет из полос по полу, а на панели замигали разноцветные огоньки.***
Кая вывел из задумчивого самобичевания звонок, он провел пальцем по закрепленному за ухом галовизору, и перед глазами высветилась плоская голограмма, частично перекрывающая обзор, но синтет продолжил шагать к своему кораблю, слегка пошатываясь. Шаттл для него был не просто транспортом, а домом и тем местом, где он хоть немного чувствовал себя в безопасности. — Привет, Влад. — прощебетал женский голос, — Милый, ты дурно выглядишь, все в порядке? — Не особенно. Ленни, давай к делу, пожалуйста. — Я нашла того исполнителя, которого ты просил, он согласен на встречу, я сейчас тебе скину координаты. — Отлично. — Кай обреченно вздохнул, с одной стороны он нашел Зейна сам, пусть тот и свалил, с другой — сливаться сейчас и оставлять работу Ленни без оплаты было бы свинством, да и контакт она полезный. — Хорошо… Выдвигаюсь. — Мои комиссионные в момент вашей встречи, даже если не договоритесь. — напомнила дама с улыбкой. — Да, все так. До связи. Синтет отключился, и изображение перед лицом погасло, он осмотрел док, понимая, что беда пришла откуда не ждали. «Вики» на месте не было.***
— Девочка моя, что случилось? Громов осмотрелся, шагая вдоль салона, но далеко идти не пришлось, стало сразу понятно, в чем дело: кабели питания, которые шли под потолком от панели управления к силовой установке в двигательном отсеке, выпали под собственным весом из-за отсутствия нормальных защелок, удерживающих их в своих гнездах. — Это ж какие рукожопы тебя довели до такого состояния? — Зейн погладил стенку. — Ничего, солнышко, я тебя подниму на ноги, и ты еще покажешь, на что способна. Когда мужчина добрался до места и поставил толстые бронепровода на место, свет загорелся снова. Ровно над злосчастными раздолбанными гнездами была надпись чем-то белым, с указывающими на проблемное место стрелками и россыпью восклицательных знаков.***
До самого утра взвинченный и огрызающийся Двенадцатый рыскал по порту в поисках видеозаписи или свидетелей угона его корабля. Он несколько раз вызверился на службу безопасности и служащих, все больше и больше распаляясь, однако, в конце концов, спустя две взятки о целую плеяду угроз, запись нашлась, и на ней отчетливо была видна фигура, которую Кай ни с какой не спутает. — Блядь… — он выругался по-русски, бессильно опуская руки, — я надеюсь, она не убьет его по дороге… Следующей проблемой был поиск способов добраться до нужной точки. К сожалению, линейный транспорт на эту захолустную планету заглядывал буквально раз в несколько месяцев, а аренды кораблей попросту не существовало. О покупке нового даже говорить не стоило — такие траты опальному агенту были попросту не по карману, все его свободные ресурсы были вбуханы в груз запчастей и расходников для его престарелого шаттла и оплату усилий рекрутеров, искавших для него этого пронырливого вора. Но вскоре попутка нашлась. И Кай снова уверовал в карму. — Да чтоб вас… — Двенадцатый застонал в голос и закрыл лицо руками. Это был небольшой частный лайнер, хозяин которого буквально этой ночью схлопотал от синтета по яйцам.***
Повозившись с навигацией, Громов настроил маршрут, и «Вики» вновь легла на курс. Просто отдохнуть по дороге Зейн не мог, взбудораженный новым для него, незнакомым кораблем и, пока девочка летела к назначенной цели, вор планомерно исследовал судно, размышляя о том, чтобы оставить его себе. Тут был приличный запас запчастей, рассортированных по ящикам, как скрученные с других кораблей, так и совершенно новые в заводской упаковке и смазке. Был скотч, которым он в свое время латал корпус «Серенити», какие-то тубы, банки и канистры с техническими жидкостями. клеями и герметиками, приличный арсенал инструментов и так далее. Для начала он озадачился тем, чем и как присобачить защелки обратно, чтобы больше кабель не вываливался. Конечно, было понятно, что конкретно таких запчастей нет, иначе уже все бы сделали, но он искал то, чем их можно заменить. До прилета оставались только одни сутки, надо было поторопиться. В процессе обыска он добрался до компенсаторных сеток и расстегнул крайнюю лежавшую там сумку, из которой на него посмотрело несколько упаковок костюмов с защитой от излучения. Они явно были куплены уже здесь, а не привезены из дальних неизвестных далей родины синтета — вор понимал язык и маркировку. Кай обещал защитный костюм для доступа под кожух к фотонному двигателю — и вот он, даже несколько. В груди кольнуло. Воспоминания опять встали перед глазами, а под горлом образовался тяжелый ком, мешающий дышать. — Соберись, Зейн, — встряхнул головой вор, пытаясь привести себя в чувство, — ты давно решил, что для тебя это больше ничего не значит. Это просто прошлое… Очень. Далекое. Прошлое. В следующей сумке Громов нашел подходящие инструменты и полез чинить защелки, уже решив, что он будет делать дальше — отправится к фотонному двигателю. Прошло совсем немного времени и техотсек дождался своей очереди. Сначала вор попал в небольшой тамбур, откуда шли в стороны три двери: к системе рециркуляции, к бакам, к двигателям. Он выбрал последнее. Зейн как будто оказался на совсем другом корабле: идеально чисто, на полированных поверхностях еще не было царапин, в старые стенки корпуса был врезан блок с двигателем и зеркалом, совершенно новый, более обтекаемый и почти втрое меньше двигателя «Серенити», закрытый прозрачным экранирующим кожухом, защищавшим от высоких температур и излучения коммуникации отсека. — Девочка моя, — промурлыкал Громов, — да тебе поменяли самую интимную часть. Как это будоражит. Неплохо.***
Разговор со здоровяком получился… тяжелым, но в итоге они пожали руки. Благо Оливер оказался мужиком не злопамятным и ограничился словами относительно их первой встречи. Кай проставился, кроме денег за перелет, бутылкой хорошего алкоголя, а после того, как мужчина узнал, что Владу так и не перепало, он разразился хохотом и стебал его по этому поводу весь путь до места назначения. Стебал так, что у Двенадцатого чесались руки вырвать ему глотку, однако он сжал зубы и решил, что надо просто перетерпеть эти сутки позора, и половину времени притворялся спящим, спрятаться на маленьком лайнере было совершенно негде. В итоге, добравшись до места, Кай был морально вымотан, не стабилен, зол и обижен. Оливер прошелся по всему больному, сам того не зная, и синтет понимал, что еще немного, и он, кажется, сломается. Местом встречи была не менее уединенная, чем Лефас, планета Риста, в той же галактике MACS 1149-JD, созвездии Льва. Диаметр планеты составлял около пятидесяти тысяч километров, и больше девяноста процентов из них занимал океан, а последний процент был единственным небольшим континентом, окруженным множеством небольших островов искусственного происхождения, создававших причудливые узоры, заметные только с высоты. Планета отличалась мягким климатом, а средняя температура в течение года не опускалась ниже двадцати градусов по Цельсию. Яркое синее свечение синего карлика делало эту и без того синего цвета планету еще более красочной. У Латилы не было собственных производств, его можно было бы назвать курортно-портовым городом. Сюда обычно приезжали отдохнуть и развлечься жители близлежащих систем, а также через этот город проходило множество товаров. Приземлившись в порту единственного города на Ристе, Латилы, Серый быстренько пробежался по пятнадцати этажам парковки, но своей драгоценной «Вики» не нашел, судя по всему, он прибыл немного раньше своего визави. Местом встречи было бунгало на насыпной, уходящей далеко в море косе. Его выбрала Ленни, руководствуясь какими-то своими соображениями. Кай полагал, что она сама решила на нем позагорать, но не стал спрашивать, молча оплатив аренду. Пока что он туда не торопился, а болтался по окрестностям, пытаясь найти хоть какое-то равновесие. Безуспешно, впрочем. Двенадцатый снова взялся за бутылку, чтобы хоть как-то успокоиться, купил какого-то местного розового пойла, настолько крепкого, что обжигало, и вкус почти не чувствовался. И слишком сладкое для синтета, которому нравилось кислое мутное пиво. Это привело его к неприятностям, но Серый был в таком раздрае, что даже не стал пытаться договориться, а отделал нескольких борзых молодчиков и пошел дальше, не слушая их угроз отыскать его. К моменту, когда он с небольшим запозданием явился к дверям бунгало, в нем сидел уже литр этого пойла, названием которого он даже не поинтересовался. Он был пьян, но пока держал нервы в кулаке, это не было настолько заметно.***
Провозившись весь полет то с ремонтом, то с изучением фотонного двигателя, Громов добрался до места встречи. Направив шаттл в проксионный туннель города, Громов приземлился в местном порту. До назначенного времени встречи оставалась буквально пара часов. Зейн, сняв с себя косуху и оставшись в футболке, переоделся в штаны из более легкой ткани, мельком осмотрел себя в зеркале. Удовлетворенно кивнув самому себе, отправился в бунгало, с твердым намерением вернуться, однако, рюкзак и куртку оставлять не стал. Вор пришел заранее, пользуясь присланным Ленни кодом доступа, и заказал себе слабоалкогольный горьковатый коктейль. Автоматический терминал подал его в высоком стакане с трубочкой, от которой мужчина тут же избавился и сделал пару глотков, чувствуя как одновременно прохладная и согревающая пьянящая жидкость скатывается по пищеводу. Кроме неплохих напитков, тут был еще и прекрасный вид, отдернув полностью перекрывавшую солнечный свет занавесь, Зейн встал у большого панорамного окна, выходившего на пляж, разглядывая полуобнаженных мужчин, отдыхавших и купающихся неподалеку. За спиной Громова беззвучно открылась дверь. Кай тихо выдохнул, вошел и, поймав взглядом греющего глаза видами Зейна, вызвал Ленни по громкой связи. — Привет, дорогой, все случилось? — Да, — устало выдохнул Влад, — мы встретились, проверь счет, — и отключил связь. Услышав Ленни, Зейн понял, что пришел заказчик, но когда услышал второй голос, сразу понял, кто это. Резко развернувшись, он подтвердил свои опасения: перед ним стоял Кай, привалившись спиной к стене рядом с дверью, и сверлил вора взглядом. — Сао ни ма, — вырвалось у Зейна. Синтет поджал губы, а на щеках заиграли желваки, он посмотрел на мужчину с прищуром, но злости не было, в глазах плескалась боль. В нем как будто что-то надломилось… — Ты сказал, что не хочешь со мной работать и даже видеть, так зачем ты забрал ее? — затараторил он с надрывом, — Чтобы отыграться? Наказать? Ты же знаешь как я отношусь к своему кораблю, даже если он такой старый и больной, как «Вики». Красавчик, просто скажи мне, за что?! Я ее забрал со списания, собрал из почти голого корпуса… — синтет сполз на пол и закрыл голову руками. Громов смотрел на парня, понимая, что тот напился, от увиденного сердце разрывалось, но Зейн не собирался возвращаться в прошлое и не собирался переживать то, что случилось с ними еще хоть раз. — Я вор, — он констатировал очевидный факт, — мне понравилось, вот и взял, — залпом опустошив стакан, он со стуком поставил его на стойку. — Я отвратительный человек. Ты уже должен был понять это, поэтому держись от меня подальше. — Я не могу… — синтет запустил пальцы себе в волосы и сжал голову, глядя прямо перед собой, — просто не могу… Поэтому я здесь. Кай как будто оказался в персональном аду, где он раз за разом бился о глухую стену, тщетно пытаясь дотянуться до маленькой звезды вдалеке, сдирал руки, пытаясь до нее добраться, соскальзывал и тонул в черной холодной жиже. Затуманенное алкоголем сознание было готово сдаться и признать, что все было зря, но что-то внутри еще держало его на плаву. — Я знаю, кто ты такой, это то же самое, как если я начну рассказывать про чудовище, рвущее людей когтями. — он глухо и истерически рассмеялся. — Иронично, верно? Бля… Песок тут, конечно, не розовый, но хоть что-то… Я так мечтал об этом… Зейн прикрыл глаза, задышав еще глубже, ком в горле давил изнутри, а сердце колотилось где то в висках и переносице. Он больше не мог тут находится и видеть Кая. Слишком больно. — Ты пьян, — пришлось подойти совсем близко, чтобы добраться до двери, но он никак не мог отвести взгляд от парня. — Не настолько, как хотелось бы… Остановившись, вор сжал кулаки. Он не мог просто так тут его бросить, сам не понимая почему не мог просто хлопнуть дверью и уйти. Зейн присел рядом на корточки и заглянул Серому в лицо. — Давай, я помогу дойти до лежака, ты должен проспаться. Знакомая мягкая ладонь легла ему на запястье, Кай заглянул в глаза и переменился, волосы и щетина втянулись, черты стали мягче, к Зейну оказалось обращено лицо Эйдена, чистое, такое же, как в последнюю встречу, только уродливые шрамы — один на лбу, а другой пересекающий правую глазницу и сходящий на щеку — остались, как будто синтет не мог их спрятать. Громов перестал дышать, рука как будто сама поднялась, и кончики пальцев коснулись глубоких рубцов. Нежная бледная кожа с тонкими бархатными волосками, едва-заметные голубые венки на висках и маленькая родинка под глазом, вот она, совсем рядом со шрамом, он помнил это ощущение, помнил каждую деталь… Спохватившись, Зейн отдернул руку. — Малыш, — произнес вор, сам не замечая, что назвал бывшего любовника как в прошлом, взял парня за плечо и потянул на себя, — давай-ка соберись и вставай. Серый послушно поднялся, не сводя с него глаз, синтета качнуло, и он ткнулся по инерции лбом Громову в сгиб шеи. По телу прошла ощутимая дрожь, Двенадцатый вцепился вору в майку, сжав ткань между пальцев, держась за него как утопающий за конец. Кай был так близко, Зейн вдохнул такой знакомый запах… Запах, перемешанный с алкоголем, прикосновения… И тело отреагировало раньше головы, в паху набухло, и дыхание сбилось, в груди заклокотал жар. Он положил руку на талию парня, а другой провел по щеке… Как же не хватало этих ощущений. Серый поймал равновесие и поднял голову, продолжая цепляться за мужчину с отчаянной надеждой, судорожно сжимая пальцы. Их лица совсем рядом, серые глаза смотрели с тем же самым влюбленным выражением, смешанным с болью, и Зейн почувствовал, как его лица касается дыхание от слов. — Останься со мной… Громов не смог устоять перед этими губами, никогда не мог. Он впился в них, проникая языком, чувствуя сладость выпитого и то как острый язычок парня тут же скользнул навстречу, жадно ласкаясь. Руки сжали Кая в крепких объятьях, и парень тихо застонал сквозь поцелуй, он тоже скучал, так тосковал, что душу выворачивало, а теперь все как будто встало на место. Горячие губы и руки… Все было так же, только с той разницей, что теперь Кай был выше ростом, но это было совершенно не важно. Он упивался поцелуем, запустив руку мужчине в волосы. Зейн больше не мог себя контролировать. Это чувство, такое знакомое, такое невероятно желанное… Рука скользнула к члену парня, сжав его. — Мой Малыш подрос? — оторвавшись на секунду, прошептал вор, вновь впиваясь в губы. Кай целовал Зейна все увлеченнее, спустился на подбородок и вдоль челюсти к уху, рука скользнула вдоль спины на ягодицу и чувствительно сжала, прижимая их тела друг к другу. — А-ха…— простонал Зейн в голос, из-за нарастающей страсти совсем перестав себя контролировать. Все мысли о побеге куда-то пропали, сейчас с Каем было слишком хорошо. Руки вора начали расстегивать парню брюки, освобождая возбужденную плоть, Громов посмотрел на член опьяненным взглядом, провел вдоль него, облизнулся, представляя, как насаживается на него ртом. Двенадцатый скинул куртку вместе с футболкой, чуть пошатнувшись, и снова сгреб мужчину, осыпая поцелуями. Сейчас для него не существовало в мире ничего, кроме человека в его объятьях, того, к кому он стремился и сделал своим смыслом. Громко сглотнув, вор присел и исполнил свою фантазию, взглянув вверх, где его встретил полный обожания взгляд. Приоткрыв рот и тяжело дыша, Серый облизнул пухлые губы и погладил любовника по щеке, а потом запустил руку ему в волосы. Вор сосредоточился на том, что держит во рту: «Не показалось… В самом деле стал больше…» Положив одну руку на бедро, он насаживал себя на член парня, язык проходил вдоль всей длины, играя с плотью и пирсингом. Все три полусферы были на своих местах. Он брал до самого основания, сдавливая головку и часть ствола горлом. Тело реагировало само и, не сдерживаясь, Зейн стал ласкать себя, стоя на коленях перед любовником. Проведя всего пару раз по всей длине, Зейн уже был готов кончить. Как же этот паршивец возбуждал… — Мх…хах… Тени… — Кай прикрыл глаза, постанывая, чутко отзываясь на каждое движение рта. Кай придержал его голову, и чуть подался бедрами вперед, сейчас ему было надо совсем немного, он был навеселе и у него очень давно никого не было, а Зейн делал все ну очень хорошо. Член запульсировал, наполняя рот вязкой спермой, ее вкус на языке как будто что-то включил, по телу прошла волна сковывающего тепла, будто в ней и правда что-то содержалось, как в наркотике, и вор получил новую дозу спустя столько времени. Зейн не выпускал орган изо рта и, еще раз рукой проведя вдоль своего, спустил на пол. Только после освободил ствол и, пройдясь по нему языком, встал и, обвив руками шею, с жаром поцеловал своего синтета, поглощенный опьяняющим чувством. Сейчас он не собирался отпускать любовника, пока не насытится. Кай подхватил его под задницу и понес вглубь бунгало, он разорвал поцелуй лишь на секунду, чтобы бросить взгляд по сторонам. Увидев кровать, пронес любовника туда и уложил Зейна на спину. Покарывая точеное тело поцелуями, стал нетерпеливо стаскивать с него одежду, наплевав на открытые окна, молодчиков на хвосте и вообще весь окружающий мир. От прикосновений по телу прошла волна удовольствия, мягкие и колкие мурашки разбежались до самых кончиков пальцев, Зейн выгнулся. Он все еще помнил эти ощущения, ему этого очень не хватало, и замену вор найти так и не смог. Он схватил парня за плечи, подтягивая к себе, и вновь поцеловал в губы. Тряпки полетели в сторону и с одного, и со второго, Кай навалился сверху, раздвинув ноги мужчины и отвечал на поцелуй, проникая языком к нему в рот, кусая губы, ударяясь зубами, горячо и страстно. Рука скользнула вдоль тела и по внешней стороне бедра, потом по внутренней к паху. Двенадцатый нежно погладил член и мошонку, а потом спустился ниже, проникнув пальцами между булочек и массируя нежное колечко входа. — Не надо, — выгибаясь прошептал вор, — войди сразу. Хочу тебя чувствовать. Синтет поднялся над ним, опираясь на руку, пристроился и стал мягко, осторожно входить, придерживая любовника за бедро. С его губ сорвался низкий стон, Кай облизнулся, глядя Зейну в лицо и остановился, войдя до упора, прерывисто дыша. К нему подкатило, тело среагировало на эту великолепную тесноту, и он чуть не кончил снова. — Ох… Черт… Красавчик, как же я соскучился… — он начал плавно двигаться. — Би чи, ненавижу, — прошептал вор, вцепившись парню в шею и удерживая, не отпуская и слегка придушил, — быстрее… Кай криво ухмыльнулся, показав клык, перехватил Зейна за бедро поудобнее и вошел резко и с силой. Замер на секунду, потом снова вошел резким ударом, глядя, как выгибается тело любовника, а потом задал мощный быстрый темп, издав сдавленный рык. — Да, Малыш… Вот так, — прикрыв глаза, застонал Громов, двигаясь навстречу толчкам. Кай склонился над ним и впился в губы, лаская языком и продолжая двигаться. Он пропустил руку под затылком Зейна, опираясь на локоть и продержав его за плечи. Серый провалился в ощущение близости, готовый сделать все для удовольствия своего любовника по первому слову. Наслаждение окутывало все тело, Громов не желал признавать, но ему этого так не хватало… Не хватало Кая, его объятий, ощущения, когда тот внутри. Вор уже вновь подходил к кульминации и, застонав в голос, кончил. Кай догнал его почти сразу, почувствовав, как его сжимает шелковистое нутро. От переживаний последних событий и долгого времени без сна утомленное тело взяло свое и, расслабившись, Громов уснул почти мгновенно. Серый лег рядом, тяжело дыша, повернулся, чтобы что-то сказать, но увидел, что мужчина вырубился. — Что ж… Мне все-таки удалось трахать тебя до потери сознания, а тебе воспользоваться мной пьяным, но что-то, как обычно, пошло не так… Голова мужчины все еще лежала у него на руке, и синтет просто обнял его и прижался сбоку, прикрыв глаза. За время процесса он успел протрезветь и не строил иллюзий о том, что между ними все резко стало хорошо. Это просто секс. Он поцеловал Громова в плечо и прикрыл глаза. — Забрал «Вики», и меня придется забрать, — пробормотал он с глупой улыбкой, — синтет поставляется в комплекте с кораблем.***
Проспав почти сутки, Зейн открыл глаза, перед ним был металлический потолок с трубами. «Вики?» Тело было в непривычном положении, от протер глаза и осмотрелся… «Гамак?» Его одежда была на нем… Всплыли воспоминания о горячей встрече с Каем, Зейн в отчаянии прикрыл ладонью глаза. — Да как так-то?.. — он спустил ноги на пол и схватился за голову. — Ни ма, Зейн, ты же трезвый был. Уичи сялье наойхан! Поднявшись, кареглазый схватил рюкзак с косухой, которые лежали рядом, и направился на выход. Когда Громов вышел из-за загородки, скрывавшей спальное место, в коридор, сформированный из проходов между отсеками, он увидел две вещи: Первое — это был Кай, оставшийся с лицом Эйдена, который сидел к нему боком у верстака и что-то паял под свисавшим с потолка рукавом вытяжки, обложившись схемами и надев наушники. Второе — лобовые визоры над панелью управления, в которых в черноте медленно скользила в сторону зеленоватая туманность. Фотография на панели была приколота на свое прежнее место. — Да, сао ни ма де би, — вор прикрыл глаза рукой. Он подошел к парню и собирался положить руку на плечо, но замешкался, и рука зависла, чуть дрогнув, но все же, глубоко вздохнув, он коснулся синтета. — Почему мы в космосе? Кай воткнул паяльник в подставку и снял наушники, положив их на стол. — Что? — Почему мы в космосе? — Я немного нахуевертил, прежде чем прийти на встречу, и пришлось быстро съебывать, а тебе надо было отдохнуть. Мне не хотелось, чтобы тебя убили просто за то, что ты находился со мной в одном помещении. — синтет виновато поднял на него глаза. При взгляде сверху вниз было заметно, насколько глубокие шрамы на лице, как настоящие борозды на коже. На парне были те же штаны с карманами на бедрах и тяжелые ботинки, но на этом все. Плечи и торс тоже были отмечены линиями, которые Кай не мог скрыть. Громов завис, смотря на шрамы, и рука потянулась к ним: «Что же…», он одернул себя и отошел, развернувшись спиной. — Куда направил девочку? — он подошел к корпусу и погладил «Вики». — В сторону Млечного Пути, но пока без прыжка, просто на гипердрайве. — Кай развернулся на стуле, как будто спохватившись, и пряча спину. Он помолчал, наблюдая за тем, как Зейн взаимодействует с кораблем. Парень успел оценить объем и качество проделанной вором работы и, без преувеличения, был впечатлен. — Слушай… — Серый вздохнул и сжал зубы так, что было слышно, как скрипнули каппы, а слова застряли в горле. — Что? — Громов не отрывался, рассматривая маленький шаттл. — Она прекрасна. Люблю необычные корабли, а этот в нашем мире буквально уникальный. — он повернулся обратно к синтету и усмехнулся. — Но довести ее до такого состояния… Руки бы поотрывать. За девочкой явно долго никто не ухаживал. Если не против, я в ней поковыряюсь, пока мы летим, а после свалю. — Этой девочке сто девятнадцать лет, и последние сорок она провела на орбитальной свалке, дожидаясь утилизации. — заговорил синтет негромко, пытаясь сдержать улыбку. — Она слишком маленькая рядом с остальными, и про нее просто забыли, поэтому и дождалась меня… Наверное… Я буду тебе очень благодарен, если ты о ней позаботишься. Кай потер лицо ладонями. Он владел собой намного хуже, чем Зейн, по крайней мере здесь и сейчас. Синтет всегда был открыт перед этим мужчиной и просто не мог играть перед ним в равнодушие. Да и не хотел. Он хотел все ему рассказать, через что прошел и как к нему рвался, что сделал для того, чтобы вернуться, чтобы Зейн понял, что Кай его не бросал ни на секунду и что больше он никуда не уйдет, что больше его не заберут. И у него была надежда, потому что, когда он лазил в рюкзак вора в поисках фото, то видел там кое-что. — Это видно. — Громов улыбнулся. — Что девочка в возрасте и с характером. Зейн развернулся, направляясь вглубь салона, но остановился. — Последние несколько месяцев меня усиленно кто-то искал. Я вначале думал, это… — он замолчал, мотнув головой. — А это был ты, верно? — На самом деле, я искал тебя почти год, просто сначала старался делать это осторожно. — Кай кивнул и посмотрел на свои руки, зажал ладони между коленями. — Не стоило. — вор оглянулся через плечо. — Я не стою того, чтобы так напрягаться. Я — цха ньян , который ни за что не держится и ни к чему не привязывается. Мне никто не нужен. — он отвернулся, направился в закуток спальни, чтобы закинуть вещи обратно. — Я видел фигурку, и это заставляет меня думать, что ты лукавишь, — Кай поднялся ему вслед. — А насчет того, что ты цха ньян, я в курсе еще с тех пор, когда за твое «Малыш» стал убивать людей. Милостивые тени, Зейн… Я не хотел, чтобы меня тогда забирали, если б я мог вернуться в тот момент… Но так не бывает. Все, что я смог, это оказаться здесь и сейчас. Я сломал весь свой мир, чтобы вернуться, неужели для тебя это ничего не стоит? Громов остановился, побледнев, и медленно развернулся. — Не стоит, — рыкнул вор, — Кай, прошло десять лет! Десять, та ма да. Я десять лет думал, что же там с тобой сделали! — Зейн перешел на крик. — Что сделали из-за меня! Возможности найти тебя у меня не было! — Громов схватил себя за волосы, — да и механик из меня дикэ си. Создать подобную, би чи, навигационную систему у меня не получилось! Хватит, — вор посмотрел в глаза Двенадцатого, — ты не представляешь, как я жалел, что в том тамо дзэ дротике был не яд, и я не сдох сразу! — с каждым его словом Кай подходил все ближе, — Я через это переступил, не лезь ко мне больше!!! Громов вновь отвернулся и хотел уйти, но синтет догнал его в пару шагов, обнял со спины, уткнувшись лбом в затылок и крепко сжал. Он не знал, что сказать, но он видел, что вор врет, он защищается, а на самом деле, не забыл, не переступил. А только пытается это сделать. Кай знал, что делает больно, но больнее было отступить, особенно теперь. — Ты не виноват, это не из-за тебя. Это Селеста… Я сболтнул ей про то, что меня ловят, и она вызвала их. — парень шмыгнул носом. — Ты не виноват ни в чем. Но… Если ты хочешь, чтобы я отстал, тебе придется выставить меня наружу без скафандра. — прошептал он с отчаянием, давясь слезами. — Скажи, и я уйду туда. — Нью би ар би, — злость поступила к горлу, и даже несмотря на это, как же было хорошо в этих объятьях… Но взяв себя в руки, вор холодно спросил, — Чего ты ждешь сейчас от меня? Ты ведь прекрасно понимаешь, что я не смогу это сказать. Неужели думаешь, что я в объятья упаду и скажу, что все хорошо? Не скажу. Что было, то прошло, и вспоминать прошлое я не собираюсь, — Зейн скинул с себя ласковые руки и пошел дальше. — Фигурку я верну. Я переступил через все это лэ сэ, и знаешь, мне даже нравился кое-кто. Я тебя очень прошу, просто отстань от меня. Кай сглотнул и попятился. Эти слова его зацепили, но не про то, что у Зейна кто-то есть, это он вообще просто мимо ушей пропустил, а то, что мужчина назвал его эгоистом. «Может быть, он прав?» В конце концов, все то, что синтет делал, чтобы вернуться, он делал для себя, надеясь, что будет счастлив, думая о том, как ему будет лучше. Он защищал свою мечту и свои надежды, пусть и показал, что они бывают, именно Зейн. Он защищал свою первую любовь, но тогда, в прошлом, Зейн ему так и не признался во взаимности. Парень нахмурился и поискал глазами перед собой, не зная, что ответить. Он развернулся на пятках и пошел обратно, тихо всхлипнув и украдкой вытерев лицо. Эти мысли связывали хуже цепей, и он вернулся к своему занятию, надев наушники и врубив музыку так громко, что чувствовал вибрацию на голове. Это помогало заглушить мысли… Синтет не знал, сколько времени прошло. Он закончил пайку и отключил панель управления, стараясь вообще не смотреть вглубь корабля. Затем снял консоль, влез под панель, улегшись на пол, и стал устанавливать свои самоделки на место недостающих приборов.***
Громов зашел в спальню и со злости швырнул свой рюкзак в стену, глухо ударившись, сумка упала на пол, внутри что-то лязгнуло. — Ма да… — Зейн уселся на пол, облокотившись о стену, и несколько раз стукнулся затылком. Вор прикрыл глаза и глубоко задышал, чтобы успокоиться, медленно пытаясь привести в порядок осколки мыслей. Каждый раз его решимость разбивалась о непосредственную открытость Кая. Маленький гаденыш, за что он с ним так? Ведь он уже почти перестал сниться, перестал мерещиться в толпе, Громов уже почти поверил, что железные когти отпустили его сердце. Просидев так почти час, погруженный в личный ад, Громов, наконец, глубоко вдохнув, открыл глаза и встал. Встряхнув волосы, мужчина подошел к рюкзаку и открыл его. — Сао ни ма! — и опять схватился за голову. Все устройства, над которыми он корпел, отсиживаясь на Лефасе, оказались разбиты, и от статуэтки откололся кусок. — Та ма да. Глубоко вздохнув, оставил рюкзак как есть, решив, что разберется с этим позже. Хотелось занять руки, и он только собрался идти в двигательный отсек, когда взгляд упал на стопку с одеждой в углу маленькой спальни, которая лежала на ящике, играющем роль комодика. На стопке лежала дуга очков дополненной реальности. Зейн взял ее в руки и улыбнулся, вспоминая как носил такие же Кай, а может и эти же… Сердце вновь екнуло. Надев устройство, Громов двинулся туда, куда и собирался. Очки спроецировали перед глазами несколько строк на разных незнакомых языках, система отслеживала положение зрачка, и, как только Зейн сконцентрировал внимание на списке, он стал продвигаться, пока вор не нашел знакомую надпись и не выбрал язык. Меню исчезло. а по краям зрения высветились небольшие иконки. Когда он вырулил из загородки, система с готовностью начала давать подсказки: не затертая вором надпись над силовыми кабелями оказалась указанием «поставить фиксаторы», метки на стенах означали названия силовых узлов и комментариями о том, что с ними не так. По верхней границе зрения были значки, переключая их, Зейн смог увидеть схематические линии расположения кабелей, воздуховодов, блоков предохранителей, охлаждения и прочего. Он крутил головой, разглядывая интерьер корабля в новом свете, пока взгляд не упал на торчащие из-под обесточенной панели управления ноги. До синтета было метров 15, и над ним появилась надпись «модель 2.6.13.12\0, списан, соблюдайте осторожность». Громов снял очки и посмотрел на ноги Кая, сглотнув, у него перехватило дыхание. — Малыш, что значит «списан»?.. — себе под нос прошептал вор, опять в груди появилось беспокойство, что в любой момент сюда могут ворваться и попытаться убить Двенадцатого. Зейн снова надел очки и бросил взгляд на синтета сквозь дополненную реальность, надпись над Каем расширилась, система ответила на заданный вслух вопрос, но текст исчез, как только вор отвернулся. «Меня это больше не касается…» Глубоко вздохнув, Громов ушел в двигательный отсек. плотно прикрыв двери за собой, и принялся за детальный осмотр. Система услужливо давала подсказки и маркеры. Фотонный двигатель был в идеальном состоянии, а вот из четырех химических работало только два. Причиной был износ деталей на одном и некомплектность другого. — Девочка моя, — улыбнулся Громов, — обещаю, что пока, как минимум, твои двигатели не починю, не покину тебя. Девочка не ответила. Зейн заметил, что можно было управлять очками голосом, и они составляли списки и текстовые заметки. С интересом Громов принялся разбирать двигатель и смотреть, какие детали нуждались в замене, составляя для себя список и запоминая, как они выглядят, чтобы поискать среди имеющихся или попросить изготовить под заказ, понимая, что найти многие из них готовыми шансов мало.***
Из жилого отсека донесся вскрик и грохот, как будто попадали железные ящики. За криком последовало витиеватое ругательство на русском. Громов, снял очки и сразу бросился на крик, туда, где Кай, ни много ни мало, обрушил на себя один из штабелей из ящиков в четвертой секции. Когда вор выскочил на звук, синтет уже поднимался, держась за висок, Серый стоял спиной и не увидел, что Зейн выскочил к нему на помощь. Он снова ругнулся, вытер лоб, испачкав ладонь своей кровью, и стал собирать рассыпавшийся из ящика инструмент, тихо ворча на себя. Вдруг он поднял тонкую отвертку и с радостным «Вот ты где!» подскочил и понесся к верстаку, оставив бардак на полу. — Вуа дан, — покачал головой Громов, прикрыв глаза, оперся о дверной проем и беззвучно истерически засмеялся. Мужчина подошел к ящикам, вывалил все инструменты, расставил их перед собой и начал сортировать содержимое, аккуратно раскладывая по принципу подобия. Кай выглянул из-за своего кресла, какое-то время понаблюдал за действиями спутника и смущенно спрятался. Но, спустя несколько минут, необходимость заставила его прошмыгнуть мимо, он цапнул небольшое пластиковое зеркало и убежал обратно так тихо, как мог, чтобы не мешать. Он не хотел, чтобы Зейн снова на него накричал, это было слишком больно, хотелось плакать и начинало стучать в висках. Забравшись в скрипнувшее пилотское кресло, Кай включил подсветку над панелью. Громов видел, как Двенадцатый тихонечко проскользнул, стараясь не шуметь, и не мог не улыбнуться. «Какой же он все-таки милый», — проскочила мысль, и мужчина старательно ее отогнал, вновь занявшись сортировкой. Разложив все в таком порядке, в каком ему было удобно, вор удовлетворенно кивнул сам себе. Он составил ящики в аккуратный штабель, и, прихватив с собой некоторые инструменты, пошел опять в двигательный отсек.***
По прошествии еще нескольких часов вор уперся в тупик, он перебрал движки, и теперь пора было возвращаться в салон и проверять запасы в поисках нужных деталей. Зейн вышел в жилой отсек, тут же послышался скрип, Кай резко развернулся в кресле у верстака, прячась за спинку от его глаз. Но вор успел увидеть, что парень держит отвертку у лица, а над собой зеркало на вытянутой руке, и теперь эта рука возвышалась над креслом, но разглядеть что-то в зеркальце не получалось. Громов с недоумением смотрел, за действиями Серого. Он не хотел с ним лишний раз пересекаться, опасаясь что опять сорвется, но и проигнорировать не смог. — Тебе помощь нужна? — поколебавшись, спросил Зейн. — Ну, сам я не справляюсь, но я не уверен, что хотел бы, чтобы ты видел, что я делаю. — смущенно проговорил парень, опустив зеркало. — Точнее, как я выгляжу, когда это делаю. — добавил он тише. — Не говори ерунду, — Громов подошел ближе, — чем помочь? — У меня протез сбился, я никак не могу их сопоставить, как нужно, глазницы асимметричные… А если их не сопоставить, голова болит… — синтет развернулся к нему, но лица не поднимал и протянул отвертку ручкой вперед. — Чтобы ты смог добраться до креплений, мне придется убрать всю декоративную маскировку, и я сделаюсь настоящим уродом… Зейн подошел и, взяв отвертку, прошептал чуть слышно себе под нос: — Сомневаюсь, что я с этим соглашусь… — это вылетело быстрее, чем вор успел сообразить, поэтому ему оставалось надеяться, что Кай не услышал. Но синтет услышал и поджал губы, пряча улыбку, но никак не отреагировал, боясь спугнуть. — Что требуется от меня? Точнее, как я должен сопоставить крепления? Кай нерешительно поднял на него взгляд и зачесал назад короткие волосы пальцами. А потом переменился: черты лица изменились, по коже как будто прошла рябь, видимые шрамы стали глубже и ярче, как будто совсем свежие, верхняя губа разошлась, обнажая левый клык, появился поперечный шрам через лицо, и нос съехал немного набок, но самым жутким был закрывающий глазницы ожог, а на месте глаз в восьмигранных сатинового металла рамах сидели шарики глазных яблок. Рамки держались, каждая на восьми усиках-скобах с болтиком для регулировки положения, на правом глазу рамка была немного деформирована, и искусственный глаз сместился. Диапазона подстройки на креплениях должно было хватить, чтобы это поправить. — Мой Малыш, — сдавленно прошептал Зейн, и тело вновь среагировало быстрее, чем голова. Вор положил руку на лицо, пальцами прикасаясь к шрамам, в глазах Громова не было отвращения, вопреки опасениям синтета, в них отражалась боль за то, что парню пришлось перенести. Придя в себя, Зейн сосредоточился на главном и стал рассматривать крепления. — Думаю, я понял, что делать. Но если что, скажешь… — Угу… — Серый подставил лицо, глядя перед собой. — Таким незамысловатым образом мы выяснили, что глаза у меня не отрастают. Селесту даже похвалили за такое уточнение конструктивных ограничений, — в голосе слышалась едкая ирония. Громов молча слушал и работал отверткой, подтягивая крепление. — Так как, нормально, или еще надо подтянуть? — спросил Зейн, закусив губу, засмотревшись на губы парня, чуть более пухлые, яркие, пусть и с рассечением, и быстро отвел глаза. Кай скосил взгляд на мужчину, любуясь, пока он так близко. — Картинка стала четче, но… — он потянулся, попытавшись коснуться пальцем носа Громова, но подушечка пальца остановилась в нескольких сантиметрах от кончика его носа. — Еще немного, с оценкой расстояния нехорошо. Зейн затаил дыхание. — Не искушай меня, мюгоу, — секунду спустя, замерев, вылупил глаза. «Я что, это вслух произнес?» Стоически сделав вид, что ничего не говорил, мужчина продолжил работать отверткой. Синтет расплылся в улыбке, прореха на верхней губе разошлась сильнее. — Ты очарователен в такие моменты, ты знал? — он глупо хихикнул. — Хотя провоцировать того, кому доверил свою возможность видеть, может быть опрометчиво с моей стороны. — Ага, — усмехнулся Зейн. — Провоцировать не стоит, запомни это. — Ну, я вообще неосмотрителен… И несдержан во всяком. Он дождался, пока Громов закончит, повращал глазами, дотронулся поочередно до кончика отвертки, потом все-таки коснулся кончика носа вора и по-детски открыто улыбнулся. По лицу снова прошла рябь, и оно стало прежним, остались только отметины, оставленные Четвертым. Синтет заметил краем зрения окно, повернул голову и вскинулся, издав восторженный писк. Он вскочил с кресла и побежал стеклу, прилипнув к нему ладонями. — Я вижу! Вижу звезды! Впервые с тех пор, как их поставили! Зейн нежно улыбнулся, глядя на паренька. — А ты не видел? — задумавшись, закусил губу. — Так вот что значили тогда твои слова про то, что и так плохо видишь… Кай обернулся, его глаза сияли от радости. Он подскочил к Зейну, сгреб его под руки в объятии, положив подбородок на плечо, и прижался голова к голове. — Спасибо! Огромное спасибо… Я даже не думал, что может так хорошо получиться. Громов окаменел, широко раскрыв глаза, чуть погодя, позволил себе немного расслабиться, улыбнувшись. Он понимал, что нельзя расслабляться слишком сильно, иначе его опять поведет, но все равно получал удовольствие от прикосновений этого существа. В паху шевельнулось желание, и он постарался отодвинуть таз подальше, чтобы Кай не заметил. — Малыш, тут уже можно и отпустить, — проговорил вор, не замечая, как вновь переходит на прозвище, которое дал ему в первый день их знакомства. — Не хочу отпускать, — синтет уткнулся носом в шею, вдыхая запах Зейна, но все же ослабил хватку и отстранился, заглядывая ему в лицо, в серых глазах светилось беззаветное обожание. Серому очень захотелось поцеловать этого человека, и от избытка чувств, и из благодарности, и просто, чтобы снова ощутить вкус, по которому он так скучал. Кай бессознательно облизнул губы кончиком языка. Громов подвис с открытым ртом, наблюдая за мелькнувшим язычком… Слишком соблазнительным язычком. — Кью ни дэ, — не выдержав, Зейн схватил парня за затылок и впился в губы, вторгаясь языком в податливый рот. Синтет снова сжал его в объятиях, отвечая на поцелуй. Последней мыслью было, что черт с ним. Даже если Зейн в итоге решит уйти, Кай получит от проведенного вместе времени столько, сколько сможет, даже если после этого ему придется провести десятилетия в одиночестве, оно того стоит. Зейн углубил поцелуй, проваливаясь во вкус губ, в теплое дыхание и ощущение того, как колотится сердце, когда он прижимает его к себе. В этот раз он понимал, что делает, но останавливаться не хотел. Было слишком невыносимо находиться с этим парнем в одном замкнутом пространстве, но не иметь возможности прикасаться к нему. Даже если сам так решил. — Это ничего не значит, — оторвавшись от губ и смотря в глаза, произнес Зейн, — как только получится, я уйду, и даже если не сразу уйду, то при первой же возможности трахнусь с кем-то другим. Поэтому лучше меня сразу оттолкнуть, пока я еще смогу уйти и подрочить в другом месте. Потому что если сейчас не оттолкнешь, то я не слезу с твоего члена, пока не отключусь. — Мне плевать, — Кай чуть сощурился, и взгляд стал пронизывающим, — хоть гарем себе заводи. Плевать. Только не прогоняй. — он говорил, полностью отдавая себе отчет за каждое слово. — Ты лучшее, что случилось со мной в этой жизни. Парень положил ему ладонь на челюсть и замкнул поцелуй, быстро углубляя, проникая языком, агрессивно и жарко. — Би чи, — прошептал Зейн, оторвавшись на секунду от поцелуя. — Какой же ты еу рэн да, — негромко хихикнув, добавил, — да и я, похоже, не так уж нравлюсь. Ты принимает такое отношение? — вор покивал головой. — Это хорошо. Так будет проще. — Громов снял с себя футболку и снова припал к губам, расстегивая на парне штаны. Кай не стал его поправлять, не стал объяснять, пусть его и покоробило это «не так уж и нравлюсь». Его сильное собственническое чувство и желание, чтобы мужчина был только его, никуда не делось, так же как и нежелание, чтобы самого синтета касался кто-то, кроме Зейна. Он не думал о верности, просто… Просто по-настоящему не хотел никого больше, разве что чтобы закрыть острую потребность… Двенадцатый знал, что в нем за прошедшие годы что-то сломалось, он был готов прогнуться. Разницу между ценностью синтета и человека слишком хорошо вдолбили в его голову и такой ошибки, как с Эриком, он больше не допустит. Никогда. И если теперь он будет просто игрушкой, то черт с ним. Если Зейну так будет проще, то черт с ним. А со своими демонами Кай разберется после. Громов был лучшим, что случилось с ним, и, чтобы вернуть то отношение, то внимание, ласку и участие, что он получал от него прежде, парень был готов буквально на все. Он тихо застонал через поцелуй, тело отозвалось на прикосновение как по щелчку, и член затвердел. Зейн стал опускаться ниже, покрывая его поцелуями. Он даже не осознавал, насколько сильно скучал без него, пока Кай не появился перед глазами. Сердце разрывалось между «мне это не нужно» и «наконец, он тут». Вор не понимал, как синтет мог на него так действовать. Почему только от легкого прикосновения он заводился и не хотел его отпускать. В голове вертелось: «Как надолго он теперь тут? А вдруг за ним опять придут?» Зейн ведь опять ничего не сможет с этим сделать, а Кай… Он послушно пойдет, даже слова не скажет. И что с ним где-то там сделают в этот раз? Так не хотелось, чтобы он страдал, и попытка самоубеждения «тебя не касается» вообще не помогала. Зейн опустился вниз и, помогая освободиться из тесных штанов, пальцы скользили по бедрам, нежно касаясь кожи. Когда голова оказалась около члена, языком прошелся вдоль него, опять приподнялся и сосредоточился на торсе, покрывая его поцелуями, вдыхая его запах, лаская руками и прислоняясь щекой. «Неужели он правда тут?..» — сердце билось как сумасшедшее, дыхание сбилось, так не хотелось его терять вновь… «Перестань думать о том, что тебе неподвластно…» — успокаивал сам себя вор, вновь дойдя до шеи и поцеловав ее. Отстранившись, стал снимать с себя джоггеры, стараясь не смотреть в глаза. Кай ласкал его тело, скользя ладонями по горячей коже, и помог раздеться, припадая поцелуями к его шее, спускаясь на ключицы нежными укусами, он не мог оторваться. За тяжелым дыханием и ощущением живого тепла скрылись все мысли, кроме желания соединиться с любовником. Кай встал перед ним на колени, целуя грудь и медленно спускаясь на живот, руками он провел по спине и ягодицам вниз, а потом вверх по внутренней стороне бедер. Дыхание перехватило, Зейн опустился на колени напротив и вновь поцеловал любовника. — Малыш, боюсь, в гамаке потрахаться будет проблематично, — усмехнулся Зейн, запрятав все свои бессмысленные переживания подальше, развернувшись к парню спиной, посмотрел из-за плеча. — Останемся тут? Серый осыпал его плечи поцелуями и потянул вверх, подводя к верстаку. Он сдвинул в сторону планы и инструмент и закинул колено любовника на столешницу, потерся пахом о его зад и провел языком вдоль позвоночника от лопаток к затылку. От прикосновения языка Зейн задрожал всем телом и издал гортанный стон. Выгнувшись, он лег животом на стол и сильнее выставил зад, любовник прижался к нему, перехватив за плечо под руку и придерживая за бедро. — Красавчик, сейчас я буду грубым… Он вошел с резким толчком и вцепился Зейну в загривок зубами с тихим стрекочущим рыком. Удар за ударом, он нетерпеливо, не размениваясь на подготовительные ласки, брал вора, держа его руками так крепко, что тот не смог бы вырваться, даже если бы захотел…