Белладонна

      30 октября 1997 года, Хогвартс.       Три дня, после разговора с МакГонагалл, прошли для Беллы в удушающем накале собственных эмоций. Весь тот вечер... Проклятое любопытство! Лучше б Поттер убежала оттуда сразу, как только поняла, что декан в своих покоях; нечего было соваться. Вопросы роившиеся, словно пчелы, не давали штурмующим ее чувствам успокоиться.       Над кем Минерва хотела взять опеку? Над самой Беллой? Но для чего ей было это делать, если от проживания у Дурслей зависела защита? Или это была какая-то странная задумка Дамблдора? Или до того, как решились отдать Дурслям, планировали передать на воспитание МакГонагалл? И еще многое множество возможных "или", но ни капли ясности. Так же страшно, почти до вырванных волос и криков в подушку, бесило, что МакГонагалл ей открыто врала о своей гордости. "Да какая, нахрен, гордость?! Как, блять, можно гордиться убийцей?!" — ответа на этот вопрос тоже не находилось.       Безобразности к этой ситуации добавили непрекращающиеся кошмары, терроризирующие Поттер по ночам. Если раньше она наблюдала за горящим домом снаружи, то теперь была непосредственно в нем. Белла снова и снова "сгорала заживо", пока искала внутри здания что-то или кого-то. Идя на детский крик, раздающийся отовсюду, каждый раз казалось, что она почти дошла до цели, но сон обрывался на этом месте.       Но бывали сны, не связанные с пожаром. Чаще всего в них Поттер лично убивала заклинанием какого-то мальчика с черными волосами. Неужели тот маглорожденный так сильно отпечатался в ее подсознании? А иногда она просто шла по коридору, по колено заполненном кровью. В конце ее ждала гора трупов из всех ее знакомых. Над вывернутыми наружу кишками летали мухи. Зловоние стояло страшное, даже зажатый пальцами нос не спасал. Казалось, что привкус гнили и крови заполонил весь рот. Побелевшие глаза друзей вызывали тошноту и головокружение.       К тому же, — черт бы его побрал! — объявился Люпин, прислав письмо, что лишь сильнее подливало масла в огонь. На удивление содержание было кратким:       "Дорогая Белла!       Честно, не буду лукавить, я давно догадывался, что ты играешь за две команды. Не знаю, в курсе ли кто-то еще. Лично я никому и ничего не говорил. Не думаю, что обсуждение... таких вещей стоит переносить в письмах. Предлагаю встретиться в любое удобное для тебя время, только напиши.

Лунатик. "

      Едва ли Поттер хотелось видеть его рожу, по крайней мере, в этой жизни. Но сейчас об этом думать некогда, ведь дела не ждут! Для начала перед уроками ей нужно было отдать письмо Антонина, в последнее время зачастившего с передачками, его сыну.       Мальчонка нашелся у кабинета Трансфигурации. Белла уверена, что практически все, кто находится на "правильной" стороне в войне, ни за что не смогли бы отличить, где в этой толпе стоит сын Пожирателя смерти.        В Михаиле, или, как его здесь все звали, в Майкле, едва находилась хоть какая-то схожесть с отцом. Его мать Поттер не видела, но предполагала, что мальчуган пошел в нее, хоть и возникали сомнения, что Миша действительно сын Долохова.       — Миша! Миша! — Белла помахала ему рукой, подзывая к себе. Тот радосто прибежал на зов:       — Папа что-то передал? — воодушевленные карие глаза смотрели на Поттер с благоговением, как на святыню или чудотворца.       — Да, — она протянула ему конверт.       — И всё? — возмутился он, будто бы предполагая, что Белла запрятала все подарки себе.       — Да, всё. Чао, мелкий!       Не успела она пройти и двух метров, как столкнулась с деканом. Было видно, как МакГонагалл хотела что-то сказать, но почему-то передумала, смолкнув. Профессор даже не поздоровалась с ученицей, только кинула печальный взгляд. "Ну и пожалуйста!" — Белла закатила глаза. Нет, ей не обидно от того, что уже второй профессор ее игнорирует. Ей это только в радость.       Белла, давай ты не будешь обманывать хотя бы саму себя.       Удушливый голосок скребся где-то в гортани, мешая дышать. Ей срочно требовалась разрядка.       Дойдя до кабинета зельеварения, не обращая внимания на приветствия друзей, на жалобный взгляд Грейнджер и ее слабую попытку заговорить, она схватила Забини за рукав и потащила за собой.       — Я так понимаю, мы не идем на Зельеварение? — спросил Блейз, следуя за Беллой.       — Не идем. Мне нужна помощь. Твоя комната в факультетской гостиной свободна?       — Свободна.       То, о чем она собиралась просить Забини, было безумством, почти таким же, как договоренность со Снейпом. Возможно, стоило вначале спросить об этом самого парня, а уже потом тащить в постель, но почему-то Белле казалось, что ей точно не откажут в этой странной просьбе.       С каждым шагом по направлению к гостиной Слизерина решимость понемногу гасла. Затея перестала казаться такой нужной и правильной, но, если уж Поттер начала что-то делать, она доведет это до конца.       Как только они зашли в спальню и заперлись, не медля ни секунды, Белла, усевшаяся на кровать, выпалила:       — Мне нужно, чтоб ты меня жестко трахнул.       Удивление и непонимание смешались во взгляде Блейза. Чего-чего, а такого он не ожидал. Его затянувшееся в молчании раздумье напрягало Поттер. Откуда-то возник страх, что ее посчитают извращенкой, и перестанут общаться.       — Ладно, — неожиданно спокойно сказал он.       — Стой.. Что? — теперь уже Белла непонимающе на него смотрела.       — Слушай, не хочу задавать лишних вопросов. Я примерно понимаю, зачем тебе это. И... мне жутко неловко от этого, но лучше это буду я, чем случайный ученик школы, который потом еще всем растрещит, что с ним переспала Девочка-которая-выжила. Ведь так?       Поттер кивнула в согласии. Забини подошел ближе и толкнул ее на спину.       Совсем как Снейп.       Да, вот только странный дискомфорт сковал тело. Она безумно доверяла Блейзу, и точно знала, что он не станет делать чего-то, что ей будет не приятно. Он не станет делать чего-то слишком унизительного для нее. Он не станет кому-то рассказывать об этом. Ему можно было отдать свое тело.       Как и Снейпу.       Забини разорвал рубашку Беллы. Маленькие пуговички разлетелись в разные стороны, ударяясь об пол. Сильные руки сжали грудь сквозь лифчик. Он наклонился к ее шее и пару раз так сильно укусил, что наверняка остались ярко красные следы.       Как Снейп.       Блейз перевернул Поттер на живот, удерживая ее руки за спиной. Школьную юбку содрали вниз и шлепнули по заднице. Обычно на этом моменте она уже ерзала от предвкушения, а сейчас лишь от отторжения. Нутро противилось происходящему. Хотелось убрать чужие властные руки с себя, скинуть их, оттолкнуть. Боль, обычно приносившая облегчение в процессе, унижение, которое она испытывала, сменились неприятным напряжением, скребущем когтями изнутри. И это чувство лишь сильнее разрасталось с каждым шлепком.       Со Снейпом такого нет.       Забини стянул с нее трусы. За спиной послышался голос:       — Ты готова?       Нет.       Она кивнула и почти сразу об этом пожалела. Ее мозг кричал об отвратительности происходящего. Тошнота подкрадывалась к горлу, стоило ей представить, как ее будет трахать не Снейп. Ощущение была такое, словно она его предает. Идет против своей воли. Чужие, мерзкие руки сгибают ее ноги в коленях, приподнимая таз повыше. Вдруг стало невыносимо стыдно стоять вот так, почти нагишом перед чужим мужчиной. Паника нарывала с головой. Кровь стучала в ушах. Послышалось расстегивание ширинки.       Мерзкомерзкомерзкомерзкомерзко. Прекрати!       Последнее слово, кажется, Поттер сказала вслух, потому как парень остановился. Он застегнул штаны и уселся у изножья кровати. Белла перевернулась на спину, выдыхая. Вроде бы, ничего не случилось. Ее не изнасиловали, не сделали ничего, чего бы ей не хотелось, но сердце колотилось так, словно она вновь столкнулась с Василиском. Осадок был такой, словно Белла чуть ли не потрахалась с братом: стыд, дискомфорт и мерзость, троекратно усиленные неловким молчанием. Она закрыла лицо руками:       — Прости.       — Ерунда, — он утешающе похлопал ее по ноге. — Все в порядке.       — Мне не стоило тебя об этом просить.       — Белла, посмотри на меня, — той серьезности, с которой он это сказал, не возможно было не подчиниться. Поттер приподнялась на локтях, глядя на друга. — Ничего страшного не произошло. Тебе не за что извиняться. Ты поняла, что я не твой "типаж", условно говоря. Я не могу дать тебе нужную боль и заменить Снейпа, так?       — Такое чувство, будто бы я чуть не переспала с родственником.       — Понимаю, — Блейз потер рукой шею. — Самому неловко.       — Извини.       Забини закатил глаза и раскрыл руки для объятий:       — Не люблю обниматься, но твои извинения ни за что - еще сильнее. Иди сюда.       Она на четвереньках приползла к нему и, удобно устроившись на коленях, положила голову на его плечо. Блейз был красив. От него приятно пахло каким-то несомненно дорогим одеколоном. Он чист и ухожен. Кожа была смуглой, гладкой, еще не изувеченной шрамами. Любой среднестатистический парень школы наверняка завидовал крепкому, спортивному телосложению Забини, а девчонки сходили с ума. Ум, харизматичность и уравновешенность завершали образ идеального кавалера. В Хогвартсе было еще множество таких идеалов, но почему тогда...       — ...ты так цепляешься за него, а?       Действительно, почему?       — Я понимаю, Снейп умен. Очень. И, в какой-то мере, по-своему заботлив. В очень извращенной истинно снейповской манере, — Блейз немного помолчал, думая, что сказать дальше, — Но на этом, как мне кажется, плюсы в нем кончаются. А ты достойна чего-то большего. Не потому, что убила Василиска; не потому, что выиграла Турнир трех волшебников; не потому, что каким-то хером в младенчестве завалила Сама-знаешь-кого, нет, не поэтому. Просто потому, что ты это ты. Потому, что ты Белла Поттер, хороший человек, который заслуживает чего-то хорошего.       Поттер тяжко вздохнула в его объятьях. Он был во всем абсолютно прав.       — Не знаю, Блейз, не знаю... Просто с ним... С ним я чувствую себя в безопасности, что ли... Я уверена в нем. Я уверена в том, что в какую передрягу я не попала бы, он всегда за моей спиной, он спасет меня или просто будет рядом, где-нибудь на периферии. Мне с ним спокойно. Даже засыпаю без кошмаров, и не знаю дело в зельях, которые он варит, или в нем самом. Снейп нужен мне, ведь...       я люблю его.       Часы в спальне тихо тикали. Забини поглаживал Беллу по голове. Маленькая идиллия, которую совсем не хотелось нарушать, установилась в этой комнате. Они очень долго просидели так. Поттер подумала, что, наверное, непременно сходить сегодня вечером к профессору зельеварения. Вспоминая не запланировано ли у нее что-то, она осознала, что у них сегодня собрание:       — У тебя посвящение, да? — она взглянула на его предплечье, которое скоро очернит своим присутствием метка.       — Да.       — Страшно? — Белла с содроганием вспомнила свою процессию.       — Не думаю... Нам пора, урок кончился.       Слегка сонная Поттер неохотно встала и, одевшись, вышла из гостиной вместе с Забини. Студенты неторопливо тянулись по коридорам школы, но нигде не было видно группы семикурсников, занимавшихся сейчас у Снейпа. Дверь кабинета все еще была заперта, а это значило, что их еще не отпустили. Ждать долго не пришлось, всего через десять минут оттуда выползли явно чем-то удрученные ученики и направились на следующий урок.       — Снейп козлина! — крича чуть ли не на весь этаж, возмутилась Пэнси, метая грозные взгляды в сторону кабинета зельеварения.       — Что случилось? — спросила Белла.       — Устроили незапланированную контрольную, — Нотт, ни капли не обеспокоенный этим фактом, сложил руки за голову и бодро пошагал вперед.       Снейп являлся отвратительным педагогом, и подобное поведение для него было совершенно нормальным, в особенности, по отношению к младшим студентам. Хотя за все время продвинутых курсов внезапных проверочных ни разу не было. Обычно он предупреждал их о таком событии, тем самым давая возможность подготовиться. А в редких случаях, когда, видимо, его настроение было не ниже, а на уровне плинтуса, профессор даже не забирал тетради с конспектами, позволяя ими пользоваться.       — Забрал абсолютно все, — мрачно произнес Малфой, на чьем лице отразилась тень беспокойства, — и даже палочки! Блять, пришел злой, как черт, а мы страдай. Нет, безусловно, я все написал, — он задрал свой нос, словно королевская особа, скрывая свою неуверенность, — но все равно не приятно.       — А что у него с настроением? — Блейз заинтересованно взглянул на друзей.       — Да хрен его знает, что у этого мудака в башке! — взбешенная Пэнси едва удержалась от того, чтобы кинуть свою тетрадь по зельям в ближайшую мусорку. — Пришел, видите ли, царь тут. Недовольный весь такой спросил, где ты с Беллой, и как с цепи сорвался! Говорит, сдаем тетради, палочки...       Дальше Поттер не слушала. Одно лишь застряло в голове: "...спросил, где ты с Блейзом, и как с цепи сорвался...". Возможно, она лишь накручивала себя, видела потаенный смысл в том, где его совершенно не было, но ей почему-то казалось, что Северус ее приревновал. Глупо, конечно это глупо! Особенно, если учесть все эти дни игнорирования, но как же радостно и сладко думать об этом! Если Снейп действительно ее приревновал, то у нее появился шанс наладить с ним общение и вернуть все к тому, как было раньше.       — Ты чего так заулыбалась, Потти? — ехидно спросил Драко.       — Да так, рада, что ты Хорек страдал, пока мы с Блейзом отлично провели время друг с другом, — ухмыльнулась она.       Остальной день прошел, вплоть до самого вечера, гладко. Легкость, странная воздушность, охватывала тело. Поттер напевала неведомые мелодии себе под нос, не замечая косых взглядов друзей. Белла прибывала в мечтах о том, как помирится со Снейпом, согласится на его заботу, согласится на его разговоры, согласится на его подарки — согласится на все и вся, главное, что он будет присутствовать в ее жизни. Та стычка, из-за которой они игнорировали друг друга, уплыла на второй план, перестав казаться нерешаемой. Чуть ли не в припрыжку она шла в его кабинет, чтобы отправиться на собрание.