Владыка Льда

      Людор       — Наследник Людор кори Джейд. Приветствую будущего Лорда Льда. Бин-ди к вашим услугам! — принял на себя весь огонь моего гнева появившийся гоблин, назвав по настоящему имени.       Это значит, что он уже подготовился к нашему предстоящему разговору, а также к вероятности оказаться в том же положении, что и поверенный Поттеров. Моя злость из-за скрытых даров и способностей, жизни под вуалью чужой личности, и незнание даже своего настоящего имени, плюс гнев Скорпиона, все это время скованного блоками, без возможности поддержать наследника, ввести его в суть семейного дара, грозят гоблину тем же исходом — Цепями Льда. Но, Скорпион пока что угрожал Бин-ди, как и всем остальным, продолжая клацать клешнями и размахивать хвостом, гоняя по кабинету поверенного Поттеров снежные вихри и гуляющую, пробирающую по костей стужу.       — Вижу, у наследника Владыки Льда много вопросов, — не вопрос, а факт, — я готов ответить на все, — не взирая на пургу и метель, а также сковывающий все вокруг лед, гоблин опустился на стул, располагаясь за столом, приглашая меня присоединиться.       Не отказался, но Скорпиона, пока что, в ментальное море, связанное с узором души и сущности не отпускал, продолжал поддерживать его полуматериальную форму, угрожая всем присутствующим гоблинам вероятным оледенением, дрожащим от холода и страха одновременно. И зеленокожие, превозмогая холод и страх, забрав скованного цепями поверенного Поттеров, спешно покинули кабинет, оставляя нас с Бин-ди одних.       — Отпускай меня, а то ты так без сил останешься, — говорит мне Владыка, зная, что я правда, призывая его, теряю много энергии, а она мне еще понадобится. Так что, опускаясь на стул напротив гоблина, развеял снежный образ Скорпиона. Отпустил на свободу, в снежные земли и вьюгу с метелью, снимая с кабинета обледенение, говоря:       — А теперь, уважаемый Бин-ди, расскажите мне все о моем роде, способностях и родных. Что с ними? Где они? И какого драного дементора я до пятнадцати лет носил личину Гарри Поттера?! — услышав все то, что меня интересует, гоблин открыл книгу рода, в которой была описана суть ледяного наследия. А также имелась информация о звере души, связанного клятвой с родом Джейд. Упоминалось и о его статус Владыки, и о том, чем он грозит мне, наследнику рода и последователю воли Изначального Льда.       — Вот, наследник! — протягивает книгу гоблин, показывающую всех моих предков, с перечислением способностей, так необходимых в развитии, но это я оставлю на потом. Сейчас важнее другое:       — Родители? Родственники, хотя бы дальние? — но Бин-ди отрицательно мотает головой, печально опустив взгляд, смотря на портрет последнего лорда Льда, записанного в книгу рода — моего отца, носящего имя — Гольдор кори Джейд, погибшего в 81 год. — А мама? — и снова печаль в глазах поверенного, указывающего на обвитое черными лентами имя — Вивьен юки Джейд-Близарри и потухший лик, запечатленный на портрете с датой смерти, тот же день и год 81 что и у отца.       — Примите мои соболезнования, наследник, — склонил голову гоблин.       — А мамины родственники? Она ведь из другого рода!       Род Близарри, по словам поверенного, род старинный, не уступающий по силе и дарам роду Джейд, владеющий снежными способностями и духом Снежной Девы, носящей много имен. Одно из них Юкки-онна. Такое имя Деве Снега даровали в стране восходящего солнца. Дух Снежной Леди именуют еще Мореной, она же Богиня Зимы у славян, на родине Долохова. Но, увы, как у рода Джейд никого не осталось, так и у рода Близарри нет более прямых, несущих волю Снега потомков. А это значит:       — Я один, — сердце пропустило удар, потом еще и еще. В душе же закручивалась ледяными вихрями пурга, снова обрушивая на кабинет зиму, во всей ее красе. Я — последний, никого из рода Джейд не осталось. — Как так? — задал я вопрос, терзающий мою душу и сердце стылыми ветрами, раня ледяными осколками, до катящихся по щекам слез.       — Наследник, не знаю, по какой причине покинули мир живых ваши родители, и почему вы все это время были под личиной Гарри Поттера, но постараюсь выяснить, — сказал мне гоблин, пообещав: — я обязательно узнаю, что было в тот год, а пока вам необходимо вписать имя и кольца способностей в книгу рода, — предлагает мне книгу, а также перо, но без чернил. Запись будет магической, основанной на моей энергии и связи с родом Джейд.       И как только перо кончиком коснулось поверхности листа, начиная запись от имени и возраста, его окутало танцующими в потоках воздуха снежинками, оставляющими светло-голубой, почти прозрачный след моего почерка на пергаменте, указывающего все параметры физического и магического развития. Запись началась с имени и возраста, как моего, так и покойных родителей:       Наследник Льда: — Людор кори Джейд, 15 лет — 17 августа 1980 г.р. — чистокровный — жив.       Последний лорд Льда: — Гольдор кори Джейд, 29 лет — 8 мая 1952 — 31 октября 1981г. — чистокровный — мертв.       Леди Снега: — Вивьен юки Бизарри, 27 лет — 9 сентября 1954 — 31 октября 1981г. — чистокровна — мертва.       Далее были записи о недвижимости, оставшейся от родителей. Комната в общежитии от отца, служившая ему рабочим офисом, и квартира от мамы, находящаяся недалеко от бара «Дырявый Котел». Ключи гоблин мне передал, предупреждая, что там давно никто не жил и обстановка соответствующая. Но мне все равно. Свое жилье лучше, чем чужое. Следом за строками о наличии сбережений в банке, шли уже освоенные мной способности: «Вихрь Льда», «Щит Льда», «Ледяной Вальс» «Цепи Льда» И родовая способность: «Казнь Владыки Льда».       — Четыре кольца способностей! — воскликнул восторженно гоблин, до этого сдерживающий эмоции, показывая учтивость и почтение ко мне, как к наследнику. Воспарив духом, он продолжал смотреть на перо, записывающее:       Долг за жизнь: — Джинни Уизли (Тайная Комната) — Артур Уизли (Отдел Тайн)       Долг за кровь: — Альбус Дамблдор (Герой первой магической войны) — Том Реддл (Темный Лорд Воледморт)       Клятва роду: — Северус Присцилл (Щит Равновесия) — Антонин Долохов (Щит Равновесия) — … — …       Имена еще двух Щитов Равновесия были скрыты, так как не произнесена клятва служения Мечу Разящему, но имя, второе имя, меня напрягало. Долохов — это Пожиратель Смерти, не как профессор Снейп в прошлом, а в самом настоящем, не так давно выступавшем за его идеалы, сражающийся с аврорами в Отделе Тайн. Не знаю, когда и зачем русский принес клятву роду Джейд, как и не знаю, что с этой клятвой делать. С данным пунктом и возникшим вопросом, пообещал помочь разобраться Скорпион, а поверенный предложил продолжить:       — Дальше?       И не отказался, а наблюдал за пером, выводящим еще несколько пунктов, которые меня и расстраивали, и радовали, хорошо, что не одновременно. Пунктом книжной записи, погрузивший меня в тоску, стала новость о том, что крестным у меня был все это время сошедший с ума Бартемиус Крауч-младший. Волшебник, присягнувший на верность Темному Лорду, натворивший немало бед, от пыток магглов и магглорожденных волшебников, до убийства собственного отца в том году.       — И это печально, — проскрежетал Владыка, — так как поехавший рассудок от нестабильного разума Волдеморта его не оправдывает.       — Но он все равно мертв… — в этом я был уверен, так как новости о его казни дошли и до нас с Рональдом и Гермионой. Только вот запись о крестном, взявшим перед лицом магии на себя ответственность за наследника, показывала иное, а именно: — не может этого быть?! — сказал вслух, не поверив своим глазам, когда зацепился взглядом дату жизни Бартемиуса, у которой было начало, но не оказалось конца. Это, с вероятностью в малую долю процента, была хорошая новость. Все-таки крестный важен для мага. Пусть и такой, как Бартемиус.       — Раз нет, то ваш крестный, наследник Джейд, по-прежнему жив. Как физически, так и ментально. Добавлю этот пункт в пометки, — и вписал его в свою маленькую, записную книжку. — Смотрим дальше. Осталось немного, — и показал на последние пункты к размышлению, вызвавшие у меня широкую, полную радости улыбку. И не только я расправил плечи и замурчал от предвкушения, но и Скорпион:       — Этот Гад Туманный все-таки попался!       А все потому, что чешуйчатый зверь духа оказался истинной парой моему скорпиону, как и Драко мне. Быть вместе с Малфоем, предрешено Судьбой, связавшей нас еще тогда, при рождении и даровании имен. Меня это несказанно радовало, как и Скорпиона, долгое время точившего свои клешни на тушку одного чешуйчатого, и высокотоксичного кожаного шнурка, постоянно убегающего от ласкового, наполненного ядом любви хвоста. И это не мои слова, а речь поющего оды любви Владыки, уже ощущающего гибкость змеиного тела, сжимающегося на ледяном панцире, беря того на прочность.       — Вижу, наследник Джейд, вы не против наследника Малфоя? Принимаете его своей парой?       — Не против, а очень даже «За!», — и на миг вспомнил все те ощущения, что даровал нам вечер в библиотеке, когда мы с Драко были один на один среди фолиантов и стеллажей. Тут же засаднили от его настойчивых поцелуев, похожих скорее на собственные укусы губы, и поднявшиеся из сердца ощущения и желания, были мной в душе надежно, северными ветрами и снежными покрывалами окутаны.       — Тогда нужно будет преподнести ему свадебный браслет, отражающий суть и глубину ваших чувств. Традиция всех волшебников, сплетенных договором с духовными существами, — пояснил гоблин, оглашая: — все, наследник. Ваше имя, статус, способности и тянущиеся нити долга: магического, кровного и жизненного внесены в книгу. По мере закрытия долгов перед родом и вами, имена из книги будут стираться. У вас ко мне есть еще вопросы?       — Один. — О котором напомнил Скорпион, ненадолго отошедший от предвкушения единения с Туманным Гадом. Этот вопрос я и задал: — Когда я могу принять титул Лорда Льда? — ведь мой отец, а до него дед, становились лордами в совершеннолетнем возрасте, при этом с живыми родственниками и не угасшим родом. У меня же ситуация скверная, из рода Джейд, прямой ее ветви, я последний. Никого не осталось.       — Лордом Льда можно стать, пройдя два пути. Первый — у алтаря, пролив несколько капель крови с кристаллами льда, представ перед ликами предков, призванных кровными родственниками, отцом, дедом, дядей, старшим братом. Второй — не имея живой родни, получить до совершеннолетия, а это 17 лет, шесть колец способностей, призвав почившую родню Джейд самолично, пролив на все том же алтаре рода кровь с магией льда, оставив там же оттиски полученных способностей.       — Шесть колец до 17 лет, говорите? — смотрю я на свою руку и переливающиеся светло-голубыми льдинками кольца способностей. — Попробую, — и на этом все.       Мой визит в банк к поверенному подошел к концу. Вопросов у меня не осталось, лишь пожелания переписать все те способности, которыми владели мои предки. Возможно, какие-то из них мне подойдут. Гоблин обещал все продублировать и прислать в кратчайшее время по адресу маминой квартиры, в которой я собирался поселиться. Поблагодарил за службу и ответы на вопросы, и не отказался составить компанию по пути до стола главного гоблина.       За пройденное, по длинному коридору время, со множеством кабинетов, мы завели с Бин-ди еще один разговор, но уже неофициальный. Поверенный, опираясь на имеющуюся у него информацию, рассказывал, как жили родители до моего появления на свет, к развитию какой из магических отраслей приложили руку. Было интересно, хоть и печально. Ведь слушая о них в прошедшем времени, вспоминаешь, что все также одинок. С возвращением истинной личности, пустота за спиной не изменилась. Как был сиротой, так и остался.       — Ваши предки по линии матери, были виртуозами по части искусства. Это живопись, музыка, литература. Кто-то из них владел антикварными лавками, кто-то - художественными галереями, у кого-то были свои театральные студии. По линии отца — боевыми магами, учёными и даже служителями зерна. Но ваш отец пошел по другому пути. Был заслуженным иллюстратором у литераторов, его картины к написанным сценам: эпичным, любовным, природным, не уступали жизни и энергии реального мира. Шедевры, выходящим из-под его руки, желали приобрести многие авторы романов, поэм, даже научных работ, но он отдавал предпочтение тому или иному произведению по велению сердца, не гоняясь за баснословными гонорарами.       — Свободолюбивый, не связывающий себя ненужными клятвами художник! — прогремел в мыслях голос Владыки, — я мало знал Гольдора, он нечасто использовал мою силу, все-таки не боевой маг, да и ментально со мной почти не общался. Но когда выдавались моменты, мы перекидывались с ним парой слов.       — А мама?       — Ваша матушка, наследник, пела, как птица Сирин. Завораживающе! Пленяя сердца молодых людей, покоряя их и даже порабощая. О ней говорили, ее многие хотели, как мужчины, так и женщины, но она отдала свое сердце, душу и голос вашему отцу, став истинной и единственной на всю жизнь. Уверен, она была его Музой до самых последних минут.       Глотку обожгло от горечи, сердце сжалось от тоски. А тому, кто забрал их у меня, тому, кто причастен к смерти, хотелось устроить Преисподнюю на земле, чтобы виновный в их кончине, прошел через все круги Ада, испытал все то, что и они. И даже больше. Ощутив всплеск моего гнева, отразившийся падающими на пол с потолка снежинками, гоблин пообещал еще раз:       — Я найду виновных, наследник Льда!       — Надеюсь, — процедил я, подходя к главе Гринготтса, принося извинения за свое эффектное появление. Извинения были приняты, пожелания всего наилучшего сказаны.       Считая мой визит в банк оконченным, направился к главной двери, а там меня ждал очередной сюрприз. И не только меня, а еще гоблинов, резко остановивших работу, замерев в предвкушении, чего же им ждать от столь необычного гостя. Ведь нарушил спокойствие никто иной, как:       — Мистер Долохов!       — Наследник воли Льда! Меч Равновесия! — сказал он, склоняя передо мной голову, припадая на одно колено, говоря, произнося: — Я — Антонин Долохов, лорд рода, следующий воле Изначального Льда и Мороза, несущий завет Духа Снежного Медведя, являясь Щитом Равновесия, клянусь служить верой и правдой, отринув прежние клятвы и обещания. Вверяю свою жизнь, магию, душу и сущность в руки потомку Владыки Льда. Да будет так, как завещали предки!       От высвобожденной энергии и принесенной клятвы именем лорда рода, под ногами Долохова заискрился прозрачно-голубой лед, тянущийся с немыслимой скоростью вперед, к моим ногам, но не сковывая, подобно Цепям Льда. Ледяная энергия, высвобожденная Антонином, перешла ко мне, образуя нить единения. Это первая принесенная клятва, оставившая связь с Щитом. Дело осталось за мной, эту клятву принять. И я принял.       — Принимаю!       От сказанных мной слов, русский волшебник резко, болезненно согнулся пополам и истошно зарычал, медведю подобно. На несколько мгновений, я увидел окутывающую Антонина фигуру, и правда похожую на медведя, ревущего, раскрыв широко пасть. От рыка косолапого, сливающегося в один голос с воем боли, исходящего от Долохова, стены банка задрожали, по каменной глади плит пошли трещины, по потолку поползли извивающиеся и шипящие змеями тени. Гоблины в страхе разбежались. Остались только самые закаленные и стойкие: глава банка и мой поверенный, которого не страшил даже клацающий клешнями Скорпион.       — Теперь лорд Долохов свободен от принесенных всем клятв, — сказал поверенный, также обращая мое внимание и на предплечье бывшего Пожирателя. — Черная Метка, как и связь с Темным Лордом Волдемортом исчезла. — А это значило, что Долохов более не служит Реддлу, а верен мне, как и гласит принесенная клятва.       — Вот и начался мой собственный путь!