Need for speed

      Ночь. И только фонари вдоль пустынного шоссе поблёскивают на столбах. Темнота скрывает всё, что не попадает под их взгляд. Я почти на месте. В приоткрытое окно уже слышно, как играет музыка, прерываемая гулом мощных моторов и чихами турбин. Бока металлических монстров всех размеров и цветов искрятся и переливаются в лучах фар и прожекторов. А в воздухе витает сизая дымка, смешанная с запахом палёной резины.       Какая прелесть эти уличные гонки. На них можно выиграть или проиграть всё. Бизнес, яхту, жену, жизнь.       Это не забава для желторотых юнцов, транжирящих папины деньги. Это способ расслабиться для тех, кто повзрослее и посерьёзнее. Это адреналин, бегущий по венам. Это мастерство, взращённое годами тренировок. Это удача, чья благосклонная улыбка так непостоянна. Это страсть и азарт, выплёскиваемые на ночной трассе. Это грамотный расчёт, подкреплённый собственным умом и талантом. Вот, что такое уличные гонки.       — Ну что, Викто́р? — Прилетело мне в спину, когда я уже почти слился с толпой зрителей. — Что готов сегодня поставить? Я сегодня в ударе. Так что на твоём месте начал бы с малого.       — Здравствуй, Адам! Да я в принципе не планировал сегодня участвовать. Заехал просто посмотреть.       — Да ты сдрейфил, что ли? Узнал, что у меня лошадка новая, и решил переждать?       Нда, Адам Слейтер в своём репертуаре. Его непомерное самомнение многих выводило из себя, но связываться с ним мало кто решался.       Слухи о его жестокости и неадекватности ходили давно. Но после того, как он столкнул с обрыва машину соперника, чудом успевшего выскочить, ему старались не перечить, а тем более не выигрывать у него.       В обычной жизни Адама можно было принять за вполне состоявшегося, преуспевающего человека. Рано потеряв родителей и не имея родственников, кроме старого деда, наследник миллионного состояния до совершеннолетия воспитывался в закрытом пансионе. После которого с лёгкостью, благодаря уму и таланту, поступил в один из самых престижных университетов страны. Закончил его экстерном и уже полным сиротой.        Некоторые утверждали, что дед Адама покинул мир живых не без его помощи, но доказательств тому не было.       Приняв управление семейным бизнесом в возрасте двадцати одного года, Слейтер не только не разорился, но и сумел к своим тридцати годам превратить компанию отца в Медиа-Холдинг, основать собственный банк и создать довольно устойчивую репутацию в сфере бизнеса.       Очередные слухи утверждали, что этот банк является основным центром для теневых финансовых потоков не только нашего города. Но доказательств, как всегда, ни у кого не было.       Да, о такой машине, как у Адама, многие могут только мечтать. Четырёхлитровый McLaren Senna с независимой подвеской и разгоном до сотни за 2,8 секунды — это мечта для непосвящённых. Но те, кто в теме, прекрасно знают, что на ночной трассе иногда всё это совершенно не имеет значения.       — Адам, не надо брать меня на слабо. Ты же знаешь, что я участвую в вашей возне только по настроению. А его у меня сегодня нет. Тем более ничего интересного выиграть здесь уже нельзя. Я всё давно выиграл.       Да, время от времени участвуя в заездах, я за несколько лет выиграл и дом, и квартиру, и несколько небольших компаний, из которых создал свой концерн, и даже вертолёт.       Мою ставку никто получить так и не смог.       Мой единственный друг. Мой верный конь. Мой источник дохода. Всякий раз я ставил на кон то, что делало меня тем, кто я есть — моего Demonа. С виду непрезентабельная железяка не раз наполняла мои карманы. Эту ласточку я купил у одного старого гонщика, и только мы с ним знали, что живёт у неё под капотом.       Какие только деньги мне за неё не предлагали, когда началась череда моих выигрышей. Но я друзей не продаю.       — Викто́р, предлагаю простимулировать твоё настроение. Что скажешь, если ставкой в нашей гонке будет моя компания?       — Боюсь, Адам, что ничего равноценного я на кон поставить не смогу.       — Викто́р, ты же знаешь, что все, кто с тобой гонялись, хотели только одного: получить твой рыдван. Я не стану исключением. Моя фирма против твоей колымаги.       — Адам, а ты будешь в состоянии пережить потерю, когда я выиграю?       — Не «когда», Викто́р, а «если». Не переживай, если я потеряю компанию, то у меня останется мой банк. Ну так что?       Ну что же, он сам это предложил.       Обратный отсчёт, взмах, и две молнии срываются с места в погоне за удачей.       С первых метров McLaren Адама вырывается на полкорпуса вперёд. Я даже вижу предвкушающий оскал этого сумасшедшего и на мгновение даю ему поверить в лёгкую победу. Но лишь на мгновение.       Рывок. И вот уже Адам с его новой игрушкой остаются позади, а меня встречают восторженные визги и аплодисменты.       — Викто́р, твою мать! Нужно запретить пускать тебя к приличным людям. Ты опять выиграл! — Адам швырнул перчатки помощнику.       — Ты сам этого хотел, так что не ной, Адам.       — Да ладно, это было даже интересно. Ты выиграл честно. Так что утром встречаемся в Джонсон&Гризли, — больше он ничего не уточнил. Но все в нашей среде знали, что эта нотариальная контора давно озолотилась на оформлении сделок подобного рода. Но в то же время ни один запрос полиции, регулярно поступающий к ушлым клеркам, не был удовлетворён в убыток их доверителям. — Но обещай мне одну вещь, Викто́р! Через месяц ты дашь мне возможность отыграться.       — Так может, тогда и не будем пока с документами спешить?       — Ну уж нет. Выиграл — получи!       Утром, входя с Адамом в офис моей новой компании, я видел, как бледнеют и стараются скрыться из виду при нашем появлении служащие.       — Скажи, пожалуйста, это от меня все шарахаются или это ты держал их в чёрном теле?       — Викто́р, запомни, для успешного ведения бизнеса тебя должны бояться не только конкуренты, но и сотрудники. И последние даже больше, чем конкуренты. Может быть, слышал умную мысль: «Бей своих, чтобы чужие боялись»? Ну так вот, она в действии.       Какая-то эта «умная мысль» не очень умная. Тот, кто это сказал, явно был своеобразным человеком с большими тараканами. С высоты жизненного опыта мог бы попробовать объяснить Адаму, что испуганная собака укусит быстрее, чем та, которой всего хватает. Но, судя по выражению его лица, это сейчас бесполезно.       — Ты предлагаешь мне тоже держать всех в страхе?       — А это как тебе будет угодно. Когда получу всё назад, всё будет как раньше. Так что можешь смело играть по своим правилам. Одна просьба, Викто́р: секретаря моего не увольняй пока. Через месяц я отыграю свою компанию. Так что пусть пока побудет. Не хочу искать по всему городу.       — А что, очень хороший «секретарь»?       — Да не то чтобы очень, но игрушка дорогая, занятная. Впрочем, сам скоро увидишь.       За этими разговорами мы не заметили, как лифт донёс нас до самого верхнего этажа. Туда, где располагалась святая святых — офис начальника.       — Это и есть твоя секретарша? Зачётный бампер. Надеюсь, и капот не хуже? — девушка, стоящая к нам спиной, действительно производила сногсшибательное впечатление. Юбка-карандаш длиной чуть ниже колена обтягивала округлые бёдра и давала полёт для фантазии. Ботильоны на высоком каблуке визуально удлиняли и так длинные ноги в тонких чулках. Приталенный пиджак давал обзор на тонкую талию и узкие плечи. Собранные в невысокий хвост густые тёмные волосы давали возможность полюбоваться длинной шеей и небольшими ушками с чёрными гвоздиками серёжек.       — Сейчас увидишь. Мики, здравствуй! Позволь представить тебе нового владельца компании, господина Викто́ра Грейнжа.       Когда эта красота обернулась, у меня пропал дар речи. Всё, что так бросалось в глаза и могло стать украшением любой девушки, принадлежало парню, а вернее молодому мужчине. По мере осознания увиденного я, уже готовый произнести приветствие, вдруг закашлялся.       — Похлопать? — спросило это чудо.       — Спасибо, не нужно.       — Ну не говорите, что я не предлагал.       — Мики, не язви. Тебе с человеком месяц работать. Так что, спрячь свои острые зубки.       — А жало можно не прятать? — парень явно не привык сдерживать себя в высказываниях. Что давало понять, что с Адамом их связывают совсем не отношения: начальник — подчинённый. — И почему месяц?       — Жало можешь оставить, но используй не сильно часто, чтобы не приелось, — парень внимательно посмотрел на меня и усмехнулся. — Через месяц Адам планирует вернуть компанию обратно. Если, конечно, повезёт.       — Викто́р, не забывай о нашей договорённости: игрушку мою не обижай.