لما أبو الهول ينطق

      Если не получится, все случится быстро.       Достаточно слабого воздействия.       Потенциальная энергия вещества становится тепловой и кинетической. Огонь. Ударная волна.       Лёгкий переход горения во взрыв.       Завораживающее зрелище.       Это кино он видел уже восемьсот семьдесят три раза. То, другое, оно перебивает.       По серой улице больше никто не ходил. Пыль улеглась. Ни одной машины, ни одного пешехода. Все остались за горизонтом событий.       Тогда в переулке между домами хлопнула дверь. Совсем рядом и очень громко, как от сильного сквозняка. Стекло бы точно выбило. На это отряд обратил внимание, но напрасно.       Густой столп пыли и дыма. Невольно поражаешься, как такой хлипкий город не разлетается на песчинки.       Двенадцатая. После нее ничего не изменилось.       Дрожь земли. Дрожь в костях. Облако пыли, под ним — волна песка. Мгновения невесомости. Адский жар. Свинцовая голова. Падение на землю. Гудящее небо.       Всё это мелькало перед глазами, как кинопленка. Чтобы не забывать. Вот, что произойдёт. Вот, что такое потенциальная энергия. Она уже здесь.       Сваренные в черепе глаза становятся молочно-белыми шариками с голубоватой прожилкой и лопаются посреди обугленного комка плоти.       Он проматывал тот день снова и снова, как фильм.       Озноб, мурашки, жжение. Осколочные раны запекают мясо. Крови мало, больше сукровицы. От них долго пахнет паленой кожей.       Заминированная ржавая развалюха посреди пустыни. Семьдесят восьмая.       Шрамы затягиваются, как штопанная дырка. Стягиваются по кругу.       Каково это, когда в тебя попадает осколок побольше — страшно представить. Страшно, но не невозможно.       Преступник хочет, чтобы его поймали. Мазохист ищет садиста.       Когда обращаешь свою реальность в историю и перевариваешь её, узнаешь много нового о себе. Каждый раз оказывается, что из тебя не вышло все до конца. Что-то остается навеки.       За радиусом поражения в стены вжимаются люди. Держатся так крепко, будто пытаются выдрать кирпичи с мясом. Так далеко, что видно только свободные трепещущие одежды. Словно тряпичные куклы.       Взгляд разорванного пополам солдата.       Все это не может стать историей. Истории остаются в прошлом.       Молекула выделяет энергию, когда разрушается.       Человек с сединой и красным от солнца лицом, покрыв шальную голову, рассказывает так, как говорят словоохотливые люди, которым редко доводится рассказывать что-то незнакомцам.       — Внедорожник в пустыне ценится дороже рубинов. Мы восемнадцать месяцев проездили на нём. Но изобрели его для гладких дорог, не для такой отвратительной местности. Не для езды на полной скорости днём и ночью. Четыре-пять человек, тонна груза. Но та поломка была первая в моей команде.       Умолкает на пару секунд. Чего-то ждёт. Добавляет:       — Чуть не плакали.       В тени машины на песке свалены куклы. Пыльная одежда и покрытые мешками головы. Неопознанные существа, полулюди-полузвери.       Просто люди.       Они делают взрывчатку так же, как и героин. В одних и тех же тёмных домишках, наполовину вкопанных в землю для прохлады.       Чувствительность у такой взрывчатки высокая. Иногда она взрывается сама по себе. Гильза детонатора может взорваться уже в эпицентре взрыва, так и не сработав.       Чем ближе человек, тем меньше от него остаётся.       Но само по себе вещество не приносит вреда.       Человек с красным лицом говорит:       — Передний кронштейн задней рессоры раздробился до ходовой части.       Если бомба взорвётся, пока её трогаешь, от тебя не останется ничего. Совсем.       Каково это, никто не расскажет.       — Подняли домкратом упавший конец рессоры и вбили клин балками. Укрепили почти на прежнем месте. Подвязали веревкой. Если бы угловые стремена подножки не удержали вес…       — Повезло.       — А что ещё было делать. Либо выживешь, либо сдохнешь в этой пустыне.       С4 всегда упругий и тёплый, как плоть человека. Его можно поджечь, как сухое топливо, не взлетев при этом на воздух.       Самодовольная взрывчатка может взорваться сама по себе. Или так будет казаться со стороны.       Причина останется неизвестной.       Процесс, который окончится взрывом, может начаться задолго до того, как бомбу соберут. Потенциально взрыв уже существует.       В людях тоже есть потенциальная энергия вещества. В каждом. С момента зачатия.       У бомб с этим попроще.       — Либо сам сдохнешь, либо тебя убьёт. А из-за них и так, и так подыхать не хочется.       Говорил человек — такой же, как и те, которые не шевелились возле застрявшего посреди дороги форда — такого же, как сотни заминированных развалюх, стоящих в пустыне в ожидании.       Где-то там жизнь ведёт свой календарь и считает дни до возвращения домой. Или запускает химическую реакцию, из-за которой заряд рванет сам по себе.