You're on Your Own Kid

Гейл несет из гостиной еще одну коробку, ставит ее на пол в новой комнате Астариона и открывает крышку. Они занимаются этим с самого утра, когда фургон привез все коробки и несколько предметов мебели к Хальсину. Гейл даже рад, что они наняли машину для переезда – не потому, что не смог бы перевезти все сам, просто, честно говоря, это маленькая приятная роскошь, которой можно себя побаловать. К тому же так у них осталось больше сил на распаковку вещей. – Еще одежда, – говорит Гейл и берет вешалки, чтобы разобраться, что повесить в шкаф, а что убрать на полки. Астарион в это время раскладывает свои вещи на столе, пытаясь подключить компьютер и спрятать мелочи в ящики. Гейл находит весьма милым то, как Астарион тщательно расставляет свои учебные принадлежности. Ему вообще приятно заниматься домашними делами вместе, принимать участие в жизни Астариона, в этой ее новой части. Ему нравится быть рядом с ним, нравится, что Астарион хочет, чтобы Гейл помогал ему. Они говорили об этом весь прошлый месяц, о том, что это скоро произойдет и как все будет. И в отличие от того удивления, которое он испытал на новогодних каникулах, когда Астарион впервые озвучил ему свои планы, теперь он чувствует себя гораздо комфортнее и даже, как ни странно, с нетерпением ждет этого. Астарион разворачивается в компьютерном кресле и указывает на книги, лежащие на кровати: «Как ты думаешь, мне стоит поставить их на полку с этой стороны или... ну, не знаю, может быть, в гостиной?» – А где ты будешь чаще заниматься? – Гейл отвечает, отправляя на вешалку еще одну рубашку на пуговицах и убирая ее в шкаф. – В гостиной, – говорит Астарион после некоторого раздумья, поднимается со стула и выносит стопку, чтобы поставить ее на полке рядом с книгами Хальсина. Гейл продолжает перебирать одежду Астариона, удивляясь ее количеству: честно говоря, он видел его только в формальной одежде, которая годится для университета, и, может быть, один или два раза в чем-то более нарядном, например, на новогодней вечеринке или на паре случайных встреч где-то в городе. Поэтому для Гейла становятся открытием все те вещи, которые есть у Астариона, но которые он на нем никогда не видел. Что-то очень вечернее, предназначенное для каких-то торжественных мероприятий, или что-то очень облегающее, подходящее для клуба или бара, куда Гейл никогда с ним не ходил. В голове проносится мысль о том, что он пропустил много важного, что их совместные вечера никогда не были вечерами свиданий, а вместо этого были быстрыми встречами, для которых одежда вообще особо не требовалась. И он это знает. Он разбирался с этим, они говорили об этом и работали над этим. Просто... каждый раз, когда он снова натыкается на эту мысль, она все еще причиняет боль от того, что он так долго ничего не замечал. Астарион возвращается и помогает ему с одеждой, хватая вешалки и отправляя их в быстро заполняющийся шкаф. Не глядя, Гейл протягивает руку к тому, что выглядит как жилет для смокинга, но, когда его пальцы касаются дорогой ткани, он понимает, что внутрь вшиты жесткие пластины, как для корсета, спереди расположены массивные крючки, а сзади – шнуровка… Он смотрит на него, возможно, дольше, чем хотел, а затем протягивает его Астариону: «Когда же я смогу увидеть тебя в этом?» – спрашивает он с интересом. Астарион пожимает плечами, отрывая взгляд от ящика, куда он складывает нижнее белье: «На следующем общефакультетском вечере?» Гейл пытается представить себе Астариона в плотной, обтягивающей ткани, так жестко ограничивающей движения, совершенно невозмутимо расхаживающего перед общими знакомыми из университета, когда сам Гейл не может и пальцем к нему прикоснуться, и во рту у него моментально пересыхает. – Не знаю, хорошая ли это идея... – говорит Гейл. – Оу? – спрашивает Астарион, – это потому, что ты не хочешь делиться мной в таком виде или… – О, нет, против этого я ничего не имею, скорее просто не знаю, смогу ли я так долго держать руки подальше от тебя, – признается он с дрожащим выдохом. Астарион усмехается, склоняется над почти пустой коробкой и тянется к нему с поцелуем: «Для меня это достаточная мотивация». Гейл стонет, стараясь не обострять ситуацию, ведь они пытаются разделаться с вещами до того, как Хальсин вернется домой: «Веди себя хорошо, у меня сейчас нет времени, чтобы как следует наказать тебя…» – Мм, у нас есть время, – Астарион хихикает и пытается отодвинуть коробку в сторону, но Гейл останавливает его. – Ну же, Гейл, ты сказал, что мы можем опробовать кровать... Гейл закатывает глаза и притягивает Астариона к себе за рубашку, снова целуя его, чувствуя, как он прижимается к нему всем телом, обхватывает руками его шею... – Я помню, что я говорил, – отвечает Гейл. Сперва он еще пытается не поддаваться, но быстро терпит неудачу, когда руки отпускают какой-то предмет одежды и вместо этого обхватывает Астариона за талию, – но у нас осталась всего пара часов, чтобы закончить. – Ага, так что давай сделаем все по-быстрому, – поддразнивает Астарион, целуя Гейла в ухо и вдоль челюсти, – ты уже нашел коробку с игрушками? – С игрушками… – он отступает назад и оглядывает россыпь нераспечатанных коробок, и Астарион смеется, с озорным видом подтаскивая одну из них к себе и открывая крышку. Гейл делает шаг ближе, и в его глазах загорается огонь, когда он видит... россыпь... игрушек Астариона. Он, конечно знал, что Астарион держит секс-игрушки под рукой: он довольно много говорил о них и даже приносил парочку, но увидеть всю коллекцию вот так, разложенной на виду... Гейл протягивает руку и проводит пальцами по паре мешочков из нежного шелка, внутри которых явно лежат дилдо или вибраторы; берет один из них, тянет за шнурок и видит анальную пробку, ту самую, с новогодней ночи, которая так ему понравилась. – У меня есть одна новая, – говорит Астарион, протягивая Гейлу розовую атласную упаковку, – тонкая и изогнутая, но вибрирует прямо возле моей простаты. Гейл поднимает глаза и встречается взглядом с Астарионом, когда тот небрежно достает игрушку и показывает ее Гейлу. Мягкий силикон сразу заставляет фантазию включиться. – Это не распаковка... – Ерунда! – говорит Астарион, – я только что достал ее из коробки, так что она распакована. Ухмыльнувшись, он стягивает с себя рубашку, бросает ее в корзину для белья и отползает на кровать, на ходу расстегивая брюки: «Давай же, Гейл, почему бы теперь тебе не распаковать смазку». Это не плохая идея, и, честно говоря, успеть все сделать до возвращения Хальсина домой – это в любом случае не какой-то жестко обозначенный срок. Гейл роется в коробке, пока не находит то, что искал, и забирается на вполовину заправленную кровать рядом с Астарионом, наклоняясь для нежного поцелуя. Заниматься сексом посреди дня все еще в новинку, и он наслаждается этим, не спеша пробуя Астариона на вкус, проводя языком по его губам, пока они раздеваются. Гейлу нравится видеть Астариона таким – внизу, под собой, широко раскрытым и умоляющим. – Ты можешь... просто смажь игрушку и вставь ее, – говорит Астарион, целуя и покусывая Гейла, раздвигая ноги в стороны, и Гейл глупо поддается, соблазненный этой песней сирены: он уже готов делать все, что захочет Астарион, иногда даже если этого делать не следует. Но это совсем не ужасная идея. Гейл присаживается, чтобы распределить смазку по тонкому дилдо. Игрушка совсем не широкая и с легкостью входит внутрь, а изгиб заставляет Астариона с протяжным стоном приподняться на кровати. – Ты этого хотел? – Гейл спрашивает низким голосом, поглаживая Астариона по бедру, не позволяя ему сомкнуть ноги, чтобы наблюдать, как игрушка скользит внутрь и наружу, пока Астарион привыкает к ней. Большим пальцем он проводит по складке на бедре Астариона, который беспокойно ерзает на кровати. – Включи его, – умоляет Астарион, извиваясь, – ты так близко… включи... Гейл нажимает на кнопку на конце и смотрит, как Астарион дергается и издает тихий стон. – Боги… – выдыхает Гейл, наблюдая за происходящим, наклоняясь, чтобы поцеловать бедро Астариона, все еще медленно и аккуратно трахая его, стараясь понять, где нужно остановиться, где вибрации будут ощущаться лучше всего. И Астарион совсем не помогает – а может, наоборот, помогает, судя по тому, как он крутит бедрами, насаживаясь на дилдо, пока Гейл сдвигает игрушку и оставляет влажные поцелуи на его обнаженной коже. Астарион запускает пальцы в волосы Гейла и резко дергает, его бедра замирают, а член подпрыгивает, и Гейл выводит игрушкой новый круг, снова и снова потирая одну точку, пока Астарион хнычет и содрогается. – О... О..., – стонет он все громче и громче, пальцы в волосах Гейла сжимаются почти до боли, – Мммм… Гейл скользит по его телу, оставляя то тут, то там легкие укусы, теряя хватку, и когда игрушка выскальзывает, Астарион содрогается от потерянного оргазма. «Гейл, черт» – скулит он, прижимаясь к нему, пока Гейл тянется вниз, вслепую шарит рукой и наконец выдыхает. – Подержи ее, – говорит он, – хочу трахнуть тебя вместе с ней. – Ты хочешь что? – шипит Астарион, но тянется дрожащей рукой вниз и делает, что ему велено, пока Гейл достает смазку и начинает ласкать пальцами дырочку Астариона рядом со все еще вибрирующим дилдо. Он тонкий, изогнутый, не такой длинный и не такой толстый, как член Гейла, и, кроме того, Гейл успел рассмотреть некоторые из прочих игрушек Астариона... – У тебя бывали и больше, – с ухмылкой говорит Гейл, вводя два пальца рядом с игрушкой и заставляя ее прижаться прямо к простате Астариона, и от ощущения дополнительной полноты он начинает хныкать еще громче, и Гейл радуется, что они здесь одни. – Да... вот так... ну же, здесь больше никого нет, ты можешь кричать так громко, как только захочешь, детка. – Гейл, я не могу... – хнычет Астарион, задыхаясь, когда Гейл вытаскивает два пальца и вставляет обратно уже три, теперь тщательно избегая прикосновений к простате Астариона, чтобы как следует растянуть его, наиграться с ним, заставить игрушку вибрировать возле самого его входа, дразня и вынуждая его напрягаться, не давая приблизиться к оргазму. – Ты можешь, – обещает Гейл, наклоняясь для сладкого поцелуя, – мм, ты можешь, и это будет так хорошо. Астарион снова хнычет, широко раздвигает ноги, удерживая вибратор на месте, а затем опускает взгляд вниз, чтобы увидеть, как Гейл выравнивает член и проталкивает его параллельно с игрушкой, отчего у него перехватывает дыхание. Теоретически он не новичок в этом деле, но последний раз был довольно давно, и ощущение вибрации возле члена одновременно с обволакивающей теснотой тела Астариона... в общем, надолго его не хватит. Да и Астарион вряд ли продержится дольше, судя по тому затуманенному взгляду, которым он смотрит на Гейла, прекрасному румянцу на его щеках, когда тот протяжно и низко стонет. Его собственный член налился, покраснел, изогнулся, из щели на кончике постоянно вытекает смазка, на бедре уже скопилась целая лужица, и Гейл даже жалеет, что не успел ее слизать. – О, это... это слишком много, – стонет Астарион, его бедра дрожат, а дырочка сжимается, когда Гейл входит в него до самого основания, вибрация игрушки вдоль всей длины заставляет его вздрагивать. – Мммм, – удается ему выдавить из себя, откидываясь на колени и удерживая Астариона за бедра, когда он начинает входить в него сильнее. – Не отпускай игрушку, милый, пусть она будет там, где ты хочешь. – Гейл, – хрипит Астарион, его руки трясутся, когда он пытается двигать игрушкой в такт медленным движениям бедер Гейла, перемещая ее до тех пор, пока она не оказывается именно там, где ему нужно, его спина выгибается от двойных ощущений, и Гейл чувствует, как его собственные яйца уже поджимаются. – О черт, черт, черт, черт… Гейл полуистерически хихикает, наблюдая, как из члена Астариона снова вытекают капли предъэякулята, как вздымается его грудь, когда Гейл трахает его чуть быстрее, чуть сильнее – действительно заполняет его, пока игрушка делает всю работу прямо возле простаты Астариона и заставляет его видеть звезды. «Это слишком, слишком, о черт...» – Астарион прикусывает губу, а Гейл сжимает его бедро, входя глубоко и грубо. – Ты можешь использовать стоп-слово, – выдыхает он, – я могу остановиться, если... – Не останавливайся, не останавливайся, – задыхается Астарион и теперь уже сам насаживается на него, гонясь за каким-то одновременно адским и райским ощущением. Смазка течет из него не переставая, все тело напряжено, и Гейл знает, что он вот-вот кончит. И все равно его оргазм кажется каким-то шоком: свободной рукой он тянется к груди Гейла, впиваясь короткими ногтями ему в грудь. Он кричит, по-настоящему кричит и вынимает игрушку, словно не может ее больше терпеть, выключает ее и оставляет лежать на кровати, словно это уже слишком, и Гейл полагает, что так оно и есть: ногти скребут по груди, оставляя порочные красные линии, а он все еще двигает бедрами, кончая в Астариона с низким рычанием, от которого ему становится не по себе, особенно когда он видит влажные ресницы Астариона и дрожь всего его тела от последних накатывающих волн удовольствия. Когда Гейл наконец перестает двигаться, тяжело дышит и решает вытащить член, Астарион сильно бьет его по ребрам. – НЕ ШЕВЕЛИСЬ, – вскрикивает он, крепко обхватывая Гейла ногами и не открывая глаз. – Просто… черт, дай мне минуту… – голос у него грубый и дрожащий, и Гейл, слегка задыхаясь, пытается придвинуться ближе, чтобы поцеловать его, прижаться носом к его челюсти. – Ты даже не представляешь, насколько ты сейчас охренительно великолепен, – шепчет Гейл на ухо Астариону. – Если бы ты не был таким измотанным, я бы трахнул тебя снова. Руки Астариона обхватывают плечи Гейла, и он целует его в ответ, во рту все пересохло от тяжелого дыхания. – Не… могу… поверить… что… ты… это… сделал… – говорит Астарион между медленными поцелуями. – Ммм, не могу поверить, что ты не думал об этом, когда покупал его, – отвечает Гейл, слегка ухмыляясь. – Красивый мальчик... Астарион зарывается лицом в плечо Гейла, чувствует будто тает среди одеял, которые еще недавно были чистыми, а теперь их придется менять. Да и к черту все это. Гейл просто вздыхает и обнимает его так долго, как ему нужно, проводя пальцами по влажными волосам, покрывая поцелуями лоб и не вынимая, пока его член не станет мягким и у него просто не останется выбора. – Почему бы тебе не пойти в душ? Я отправлю белье в стирку, а ты приведешь себя в порядок, – предлагает Гейл, снова целуя его. – Это меньшее, что ты можешь сделать, – говорит Астарион, целуя ладонь Гейла, – своими извращениями ты выбил нас из графика. Гейл только смеется, помогает Астариону подняться и подталкивает его в сторону ванной комнаты, затем снимает постельное белье, а сам переодевается во что-то более подходящее, домашнее, в чем можно побыть неопрятным чуть дольше привычного. Позже, когда Гейл уже принял душ, а стиральная машина перешла в режим сушки, Хальсин возвращается домой. Он замечает, что коробок стало меньше, и улыбается Гейлу. – Вы сегодня значительно продвинулись, – говорит он. – Дело медленно, но движется, – говорит Гейл, берет еще одну коробку и несет ее в комнату Астариона. – Я могу помочь, если хотите, – говорит Хальсин, откладывая в сторону свои вещи, – может быть, нам удастся закончить до ужина? – О, не стоит волноваться, – говорит Астарион, огибая угол, – остались вот эти три, а потом… – А потом мы закончим, – прерывает его Хальсин, поднимая одну из коробок, – идем. Втроем они справляются быстрее. В последних коробках оказываются запасные комплекты постельного белья, какие-то вещи для ванной и еще несколько книг. Все получается быстро и легко, а за рассказами Хальсина о своем дне в клинике, время и вовсе пролетает незаметно. Застелив кровать свежим бельем, Астарион с громким вздохом опускается на нее и растягивается посередине, свесив ноги с одной стороны, а голову – с другой. Он оглядывает результат своих трудов, и последнее, что остается, это отнести картон в переработку. Гейл почему-то знает, что именно он будет этим заниматься, поэтому он садится у изголовья кровати, смотрит на Астариона и улыбается. «Все получилось?» – спрашивает он. – Получилось. Готово. Завершено, – говорит Астарион, приподнимаясь на локтях и переводя взгляд с Гейла на Хальсина и обратно. Хальсин занимает место в изножье кровати и улыбается: «Что на ужин?» Пока Астарион и Хальсин спорят, что лучше – приготовить ужин вместе или заказать доставку, Гейл на мгновение задумывается, почему это место кажется ему домом.